Сначала неуверенно, а затем все более методично он стал давить независимые источники политической и экономической власти. Для тех, кто полагал, что победители и побежденные 90-х увековечены на скрижалях истории, настало время пересмотреть свои взгляды.
* * *
Кто же побежденные? Первой жертвой кремлевского давления стал Владимир Гусинский, крупнейший российский медиамагнат. Его империя объединяла многих высококлассных российских теле- и радиожурналистов, хотя и, вероятно, подвергалась содержательному контролю сверху. Жестко обличавшие первую чеченскую войну, журналисты Гусинского затем встали на сторону Ельцина накануне выборов 1996 г. Это было время, когда недавно ставшие свободными российские СМИ продали свои души: полагая, что жизненно необходимо держать старую коммунистическую гвардию подальше от власти, первое в российской истории поколение независимых журналистов проводило - без какого бы то ни было указания сверху - публичные атаки, достойные самых ревностных советских пропагандистов. Несмотря на серьезную болезнь, Ельцин поднялся, казалось, с самого безнадежного дна рейтингов, чтобы победить своего коммунистического соперника Зюганова. Цель, возможно, была благородна. Но средства - нет.
Два года спустя главная отдушина Гусинского, телеканал НТВ, вновь поменял направление, подвергая суровой критике Ельцина за слабость и коррупцию и поддерживая Лужкова, который имел виды на президентское кресло (энергичный и практичный подход московского мэра к городскому капиталу заставил некоторых называть его борцом за чистоту правительства). Напористая воскресная вечерняя политическая программа НТВ "Итоги" могла поразить любого иностранца своей чрезмерной пристрастностью и нравоучительностью, но при этом ее не пропускал ни один человек, интересовавшийся политикой. Повестка дня в программах НТВ менялась, как казалось, в зависимости от того, кто платил или кто отказывался платить. Хотя было бы большим преувеличением назвать НТВ независимым телеканалом в полном смысле этого слова, оно было, по крайней мере, независимым от Кремля. Тем, кто оптимистично смотрел на будущее России, НТВ казалось самым подходящим кандидатом на превращение в конечном счете в солидный канал, где профессиональные журналисты освещали бы события без предубеждений.
Хотя в медиа-империи Гусинского с самого начала недолюбливали Путина, маловероятно, что они могли предвидеть столь печальные для себя последствия. Сатирическое кукольное шоу "Куклы" высмеивало его, впрочем, такой же чести удостаивались все остальные российские политики, в том числе и Ельцин. Комментаторы жестко критиковали реакцию власти на гибель "Курска", журналисты расследовали рязанское дело. В стране, где в течение семи десятилетий государство имело монополию на всю информацию, свобода даже несовершенных СМИ ценилась как сокровище. Это было одно из немногих действительно достойных уважения достижений эпохи Ельцина.
Наверное, и при Путине власти могли бы продолжать предусмотрительно обращаться с самой рейтинговой независимой телекомпанией? Отнюдь. Мало того, что Кремль потребовал прекратить высмеивать главу государства в "Куклах", так еще весной-летом 2000 г. офисы Гусинского неоднократно подвергались рейдам со стороны разнообразных правоохранительных органов по весьма натянутым либо выдуманным обвинениям. 13 июня он сам был арестован и провел несколько месяцев в печально известной московской тюрьме. Месяц спустя он подписал соглашение с правительством о продаже акций "Медиа-Моста" "Газпрому". Затем он перебрался в Израиль, где в конечном итоге основал спутниковый телеканал RTVi, который - для тех, кто имеет возможность его смотреть - по сей день является единственным независимым каналом в России. Некоторые из лучших журналистов НТВ ушли сами, другие были уволены, а остальные, согласившиеся с изменением направления вещания, остались. Несколько беглецов с НТВ перешли на небольшие независимые телеканалы ТВ-6 и ТВС, которые были закрыты в течение последующих двух лет. Кое-кто из них сейчас работает на РЕН-ТВ, канале с ограниченным охватом вещания, который сохраняет некоторую независимость. НТВ теперь делает такие же не связанные с политикой развлекательные программы и ведет пропаганду Кремля, как и его основные конкуренты.
* * *
Березовский, маниакальный манипулятор российской политики, стал второй мишенью. Для многих россиян он символизировал грабительское и влиятельное торгашество, расцветшее в ельцинскую эпоху. Начав практически с нуля, он завладел нефтяной компанией, телевизионным каналом и контролировал валютные доходы российской национальной авиакомпании "Аэрофлот". В конце 90-х он был могущественным настолько, что в течение некоторого времени у него был офис по соседству с кабинетом Черномырдина, тогдашнего премьер-министра. Тесно связанный с семьей Ельцина, он сыграл ключевую (но до конца не ясную) роль в продвижении Путина к власти.
Летом 2002 г. Путин спустил прокуратуру и на него. Березовский реагировал яростно, заявляя, что диктатура принимает угрожающие размеры. Мало кто хотел его слушать. За несколько месяцев он потерял большую часть своего имущества. Его телеканал - ОРТ вновь вернулся под контроль государства. Истцы и ответчики углубились в бумаги "Аэрофлота". Его контроль над собственной нефтяной компанией - "Сибнефтью" уменьшился. Березовский уехал в Лондон, где получил политическое убежище.
Довольно сложно искренне сочувствовать Березовскому. С точки зрения журналиста, Березовский был превосходным источником информации: часто он готов был поговорить по душам на своем быстром шипящем русском или уверенном, но достаточно странном английском в роскошном до нелепости частном клубе в центре Москвы.
Но факты свидетельствуют, что в любой компании, к которой он имел какое-либо отношение, совладельцы, сотрудники и клиенты вскоре начинали проклинать его имя. Он говорил, что столкнулся с чудовищем, в котором при помощи черных технологий разведывательных служб соединились политические амбиции и коммерческая жадность. Если и так, то в равной степени можно возразить, что это чудовище им самим было создано и им же олицетворялось. Но как только Березовский обосновался за границей, он развеял свое загадочное обаяние. Его публичные заявления становились все более назойливыми. Он стал политически ядовитым: связи с ним могли принести некий дополнительный доход, но сам факт этого становился приговором для любого, кто надеялся на какое-либо политическое будущее в России.
* * *
Другие олигархи затаились, отпуская льстивые комплименты Путину и обещая избегать любого участия в политической оппозиции. Только Михаил Ходорковский, основатель и главный акционер нефтяной компании ЮКОС, был готов противостоять Кремлю. Его компания была самой организованной из всех российских бизнес-империй. Начало ее истории было довольно скандальным и, по слухам, даже кровавым. Зарубежные акционеры, которым принадлежала меньшая доля в производстве, выражали бешеное недовольство тем, что их обманывали. Собрания акционеров превратились в краткие дистанционные совещания, где повестка дня и результаты голосований подтасовывались, чтобы принять вопиюще недобросовестные решения. Говорили и о более жестких методах: мэра и менеджера нефтеперерабатывающего завода, которые создавали препятствия развитию компании, постигла преждевременная смерть (сам Ходорковский категорически отрицает причастность к этим преступлениям).
Но самым любопытным в ЮКОСе была даже не его история - вполне обычная по российским стандартам - а путь развития, на который встала компания. После краха 1998 г. ЮКОС стал легализовывать свои счета, привлекать иностранных менеджеров и независимых членов правления и заменил громоздкие и неэффективные советские технологии и стиль ведения бизнеса на передовые западные технологии управления и оборудование. На пике развития на долю ЮКОСа приходилось 2 % мировой добычи нефти. На фоне остального российского бизнеса ЮКОС был компанией с высокой гражданской ответственностью. В 2000 г. компания заплатила налог в 1,9 млрд долларов - больше, чем оценивалась сама компания в момент приватизации ее пятью годами ранее. Ходорковский тратил огромные суммы на благотворительность и в России, и за границей, от Омска до Оксфорда. Для тех, кто верил, что российские бароны-разбойники через поколение превратятся из бандитов в респектабельных бизнесменов, Ходорковский, первый в списке самых богатых людей России и шестнадцатый в мире, был вдохновляющим примером.
Но его могуществу повредила чрезмерная самоуверенность. Мало того, что Ходорковский во всеуслышание расходился с Кремлем в таких вопросах, как война в Ираке (которую он поддерживал) и дружественные отношения с Америкой (то же самое). Его благодеяния, официальные и неофициальные, стали создавать угрожающее политическое влияние. Сотни членов обеих палат парламента, высокопоставленные должностные лица и министры в значительной степени зависели в принятии решений от заботливой щедрости империи Ходорковского. По стандартам прошлых лет в этом не было ничего особенного. Каждый богатый русский имел солидный фонд заработной платы, и чем больше была казна, тем более внушительных работников он покупал. Но настали новые времена: Путин не желал терпеть никаких соперников во власти, а особенно с такими грандиозными планами в энергетической сфере, во внешней и внутренней политике.
Подготовка Ходорковским независимого нефтепровода напрямую ставила под удар жизненно важную монополию Кремля на экспорт нефти. Условием, возможно, был план Ходорковского слиться с "Сибнефтью", другим российским нефтяным гигантом, а затем привлечь американскую нефтяную компанию в качестве крупного стратегического инвестора новой компании. Это было бы не только профессиональным и выгодным коммерческим ходом, но и серьезной политической подстраховкой из Америки. В этом случае Ходорковский мог бы стать практически неуязвимым. Кремль перешел к чрезвычайным мерам, арестовал его ближайших соратников, прозрачно намекая на свое недовольство. В ответ на это Ходорковский отправился в служебную командировку по городам России (которая получила широкое освещение в СМИ) с целью встретиться с региональными лидерами восточной России. Кремль воспринял это как объявление войны. В этом сражении Ходорковский мог только проиграть.
* * *
25 октября 2003 г. личный самолет Ходорковского приземлился в аэропорту Новосибирска. Агенты ФСБ в масках захватили самолет, конфисковали оружие охраны и арестовали его самого. Ходорковский был доставлен в московскую тюрьму, где ему было предъявлено обвинение в хищении путем мошенничества и уклонении от уплаты налогов. Для акционеров ЮКОСа, в том числе и западных, удача последних лет обернулась катастрофой. Цена на акции компании сильно упала, поскольку ЮКОС при поддержке государства был захвачен конкурентами, а его основные фонды распроданы, чтобы оплатить гигантские налоговые счета. Как бы упорно ЮКОС ни пытался достать необходимые средства, власти увеличивали суммы, назначая нереальные сроки. 14 апреля 2004 г., например, власти потребовали в тот же день оплатить недоплаченные счета в 3,5 млрд долларов. Затем Российский фонд федерального имущества заморозил долю ЮКОСа в "Юганскнефтегазе", его главном производственном объединении. Активы ЮКОСа были распроданы приближенным к Кремлю компаниям по бросовым ценам. 19 декабря, к примеру, российские власти выставили на аукцион 76,79 % акций ОАО "Юганскнефтегаз" в счет погашения налогового долга ЮКОСа, который теперь оценивался в 28 млрд долларов. Западные компании бойкотировали эти торги, поскольку ЮКОС объявил себя банкротом в Америке и заявил о намерении преследовать тех, кто примет участие в захвате его активов. В аукционе участвовали только две компании - дочерняя компания "Газпрома" и ранее неизвестное общество с ограниченной ответственностью "Байкалфинансгруп". Последняя компания приобрела пакет акций почти за 9,4 млрд долларов, что составило чуть больше половины от 17 млрд долларов, которыми оценивался "Юганскнефтегаз" в начале года. Компания "Байкалфинансгруп" была зарегистрирована двумя неделями ранее с уставным капиталом 10 тыс. рублей (358 долларов) в небольшом административном здании провинциального российского города. Несмотря на это, ей удалось получить заем в 1,7 млрд долларов в Сбербанке, государственном финансовом институте, чтобы заплатить взнос за участие в торгах. Спустя четыре дня она была приобретена "Роснефтью".
В мае 2005 г. Ходорковский был приговорен к 9 годам лишения свободы за мошенничество и другие преступления. Он отбывал наказание в самой удаленной колонии страны, недалеко от китайской границы, в восьми часах езды от ближайшего аэропорта.
Распродажа активов ЮКОСа продолжалась. Иногда по сговору к торгам подключались иностранные компании с целью засветиться, но не выиграть торги, или же выкупить акции с условием последующей перепродажи их "Газпрому". Для меньших имущественных комплексов торги стали еще более грабительскими. Так, в июле 2007 г. "Роснефть" выкупила транспортные подконтрольные компании ЮКОСа, которые в большинстве своем владели по договору аренды вагонами для перевозки топлива, нефтеперекачивающими станциями и нефтепроводами. Единственным соперником в аукционе была никому не известная компания "Бенефит", выбывшая из торгов после первого бида "Роснефти". Месяцем позже малоизвестная компания "Промнефтестрой" приобрела зарубежные активы ЮКОСа за 306 млн долларов в аукционе, вторым участником которого была очередная темная лошадка. Накануне аукциона "Роснефть" заявила о своих связях с "Роснефтестроем", но затем опровергла эту информацию, утверждая, что "Роснефть" никакого отношения к этой компании не имеет. Если участники событий и беспокоились о том, что торги могут показаться профанацией, они почти ничего не сделали, чтобы рассеять эти сомнения.
Напротив, любая компания, которая покупала активы ЮКОСа без благословления Кремля, обрекала себя на неприятности. Весьма поучительным тому примером стал разгром "РуссНефти" (название может привести в заблуждение, но эта компания не имела никакого отношения к "Роснефти"), нефтепроизводящей компании, которой управлял Михаил Гуцериев, пионер российского бизнеса начала 90-х, имевший тесные связи с Чечней. После того как "РуссНефть" косвенными путями приобрела некоторые активы ЮКОСа, суд заморозил все акции компании, а Гуцериев подвергся уголовному преследованию. В решающий момент Гуцериев обвинил российское правительство в "беспрецедентной травле", в которую входили регулярные преследования компании, обвинения в неуплате налогов и уголовные обвинения. "Мне предлагали уйти из нефтяного бизнеса, уйти "по-хорошему". Я отказался. Тогда они завинтили гайки", - объяснял он. Но в течение суток он отказался от своего заявления, удалив с сайта компании страницу со своим протестом и утверждая, что он продает компанию исключительно по собственному желанию. После того как его сын погиб по неизвестной причине после дорожного происшествия, Гуцериев покинул страну.
Путин "закручивает гайки"
К 2004 г. СМИ и бизнес оказались под каблуком у Путина. Но другие рычаги власти все еще не были подконтрольны Кремлю. Избранные руководители российских регионов и республик в спорах с "центром" до сих пор могли ссылаться на собственные наказы избирателей. Начало этой практики было положено в 90-х, когда Ельцин пообещал российским провинциям дать "суверенитета столько", сколько те смогут "проглотить". Этот эксперимент крайнего федерализма оказался неудачным: в таких сильных западных государствах, как Канада или Германия, мощные регионы, например Квебек или Бавария, могут благоразумно вести собственные дела. Но российский бюрократический аппарат нуждается в дополнительных личных и служебных доходах, тем больших, чем выше уровень власти. Единый рынок стал раздробленным, каждый регион имел собственные законы и административные правила. Во времена кризиса после краха 1998 г. некоторые области ограничили "экспорт" в другие регионы России. На Урале даже поговаривали о создании своей валюты, предположительно более надежной, чем рубль. Наиболее крупные и сильные республики, к примеру Татарстан, открывали собственные посольства за рубежом.
Путин был свидетелем всего этого и чрезвычайно это не одобрял во времена своей службы в ельцинском Кремле. Став президентом, он поспешно начал восстанавливать политическую власть центра, наращивая опору власти: прокуратуру, ФСБ, налоговую полицию и внутренние войска. После 2002 г. уже ни один региональный лидер не смел бросить вызов Путину. Но они еще могли не во всем считаться с ним. Как гласит старая русская пословица, "До неба высоко, до царя далеко". Только в эпоху тоталитаризма, очевидно, Кремль имел все основания надеяться, что ему полностью подконтрольна жизнь всей страны.
Все изменилось в сентябре 2004 г., когда Россия подверглась самой страшной террористической атаке. Борцы за независимость Чечни захватили несколько сотен заложников - детей, родителей и учителей в школе в Беслане (Северная Осетия). В результате контртеррористической операции погибли 334 заложника, в том числе 186 детей. В других странах это привело бы власти к мучительному самоанализу и переоценке ценностей. Вне всякого сомнения, Чечня не была "умиротворена", как заявляли об этом российские власти. И почему они проявили такую некомпетентность? Не сумели, к примеру, даже как следует выстроить кордон вокруг школы. Многие свидетели видели, как танки стреляли по школе, внося свою лепту в массовое убийство - все разрушения нельзя списать только на взрывчатку самих террористов. Власти оказались не готовы потушить огонь, который бушевал в здании после штурма. Больше всего ставит в тупик то, что штурм начался после того, как лидер чеченских повстанцев Аслан Масхадов и администрация Северной Осетии договорились об условиях освобождения заложников.
Эти вопросы задавались только приглушенными голосами политической оппозиции и одинокими журналистами, такими как Политковская, и мало где были услышаны. С праведным гневом Путин произнес одну из самых обличающих своих речей. Она началась с приступа ностальгии: "Сегодня мы живем в условиях, сложившихся после распада огромного великого государства. Государства, которое оказалось, к сожалению, нежизнеспособным в условиях быстро меняющегося мира. Но, несмотря на все трудности, нам удалось сохранить ядро этого гиганта - Советского Союза. И мы назвали новую страну Российской Федерацией". Далее он назвал террористов внешним "врагом" России, не только с Востока, но и, прежде всего, с Запада: "Наша страна - с некогда самой мощной системой защиты своих внешних рубежей - в одночасье оказалась незащищенной ни с Запада, ни с Востока <…> [мы] проявили слабость. А слабых - бьют. Одни хотят оторвать от нас кусок "пожирнее", другие им помогают. Помогают, полагая, что Россия - как одна из крупнейших ядерных держав мира - еще представляет для кого-то угрозу. Поэтому эту угрозу надо устранить".