Однако созыв Собора требовал немалого времени, а между тем события текущих дней нуждались в неотложных мероприятиях. Принимая во внимание доклады еп. Петергофского Николая о беспорядках в Ленинградской епархии, митр. Сергий 25 января вновь созвал внеочередную сессию Синода и вынес за №17 следующее постановление:
"1. Принимая во внимание, что Преосвященный Гдовский Димитрий не подчинился постановлениям Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и Временного Патриаршего Священного Синода и не только служит в состоянии запрещения, но и продолжает чинить смуту и раскол, распространяя среди верующих клевету на Высшую Церковную Власть, якобы она уже отклонилась от Православия, призывает народ порвать молитвенно-каноническое общение как с законным Заместителем Патриаршего Местоблюстителя, так и единомышленными с ним епископами, при этом епископ Димитрий и его единомышленники называют храмы, где поминают Митр" Сергия, "обновленческими храмами", православных пастырей - безблагодатными;
2. В своем ослеплении расколом еп. Димитрий дошел до такого безумия, что один из православных храмов (Спаса на водах) публично назвал храмом сатаны, и на основании 28 и 34 пр. Св. An., 13, 14, 15 пр. Двукратного Собора, 38 пр. Карафаг. Собора - Преосвященного Димитрия уволить от управления Гдовским ви-кариатством на покой, с оставлением под запрещением в священнослужении и предать его за учинение церковного раскола, с одной стороны, и за служение в состоянии запрещения - с другой, каноническому суду православных епископов; - Преосвященного Копорского Сергия, давшего обещание отмежеваться от раздор никое и быть верным и послушным сыном Православной Церкви и Высшей Церковной Иерархии, но не исполнившего данного им обещания и продолжающего служить в состоянии запрещения: на основании 28 и 34 пр. Св. An., 13, 14, 15 пр. Двукр. Собора и 38 пр. Карфаг. Собора - лишить титула Копорского, оставив на покое под запрещением, и предать его каноническому суду православных епископов.
3. а) Преосвященным Шлиссельбургскому Григорию и Колпинскому Серафиму предписать незамедлительно по получении указа внести поминовение за богослужением имени Заместителя Патриаршего Местоблюстителя;
б) предписать Преосвященным в ближайший воскресный или праздничный день при совместном ли служении с Преосвященным Петергофским или по его указанию в одном из храмов Ленинграда, а в Александра-Невской Лавре обязательно в проповеди заявить со всею решительностью, что они не только отмежевываются от раздорников епископов, но и осуждают Преосвященных Димитрия и Сергия и др. за раскол и церковную смуту, и призвать верующих к единству с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя и со всею Православною Церковью;
в) в случае невозможности, по каким-либо причинам, исполнить в указанный срок предписанного в пункте "б" представить в трехдневный срок объяснение и вполне определенное заявление об осуждении ими епископов Димитрия и Сергия с их соумышленниками и о полном своем отмежевании от образованного "самочинного сборища" и о своем послушании законной Церковной Власти в лице Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и Патриаршего Священного Синода;
г) при неисполнении предписанного в пунктах "а" и "б" и непредставлении в срок указанного в пункте "в" заявления Преосвященным Шлиссельбургским Григорием и Колпинским Серафимом, по докладе о сем Преосвященного Петергофского Николая, иметь о них суждение.
4. Членам Патриаршего Священного Синода, Преосвященным Архиепископам: Вологодскому Сильвестру, Костромскому Севастьяну и Самарскому Анатолию предложить в срочном порядке выбыть в г. Ростов и в личной беседе с Преосвященным Митрополитом Иосифом, которую они имеют должным образом запротоколировать, запросить его:
а) с его ли ведома, согласия и благословения Преосвященный бывший Гдовский Димитрий и бывший Копорский Сергий распространяют обращение и воззвание к пастырям и пасомым с призывом порвать молитвенно-каноническое общение с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя и единомышленными с ним епископами, обвиняя последних в утрате чистоты Православия и церковной свободы и призывая верующих объединиться около одного якобы православного Митрополита Иосифа;
б) признает ли Митрополит Иосиф приведенную выше резолюцию от 25 декабря 1927 г. на рапорте Ленинградских викариев и распространяемую ныне раздорниками за свою резолюцию;
в) в случае отклонения Митрополитом своей ответственности за распространяемую от его имени литературу и непризнания им своей резолюции от 25 декабря 1927 г. предложить ему в особом кратком послании оповестить ленинградскую паству о своем отмежевании от происходящей церковной смуты, с осуждением епископов-раздорников и всего их "самочинного сборища" и о своем молитвенно-каноническом общении с Высшей Церковной Властью в лице Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и Патриаршего Священного Синода и о неизменном им послушании;
г) по докладе упомянутых выше членов Патриаршего Синода о результатах беседы с митр. Иосифом иметь о нем суждение.
5. Постановление о Епископах Димитрии и Сергии объявить к сведению ленинградской православной паствы особым посланием Заместителя, сообщив копии с настоящего определения и упомянутого послания, и всем Епархиальным Архиереям к сведению".
Увы, постановление это было лишь гласом вопиющего в пустыне. Если бы наказуемые были людьми послушными высшей церковной власти - решение Синода произвело бы должное воздействие, но те, кто ни во что не ставил ни митр. Сергия, ни его Синод и кто нарушил наложенное на них ранее запрещение, и на этот раз оставили решение высшей церковной власти лишь "всетерпящей бумаге". Изо всех ознакомившихся с постановлением подчинился ему один еп. Серафим (Протопопов).
Строго говоря, архипастырское послание имело значение только в той мере, что предостерегало верующих от раздорнических действий и от участия в таинствах у запрещенных архипастырей.
Между тем клевета на высшую церковную власть усиливалась, и некоторые приходы, смущаемые слухами, были вынуждены обратиться за необходимыми разъяснениями к митр. Сергию. Так, двадцатка и притч Покровского гатчинского храма убедительно просили его "для успокоения и утешения верующих и полного пресечения тревожных слухов и возникающей опасности розни, дать всем нам письменное заверение в том, что чистоте православного исповедания, авторитету и свободе святой нашей Церкви не будет грозить никаких опасностей".
Письмо это было доставлено председателем двадцатки Сороковатиным и о. Николаем (Смирновым), настоятелем Екатерининского собора в Детском Селе. И митр. Сергий не задержал с ответом.
"Прежде всего прошу моих вопрошателей, - писал он, - прочитать наши синодальные послания, первое от 16/29 июля и второе от 18/31 декабря 1927 года. В этих посланиях с совершенной определенностью выражено наше обещание быть верными Святой Православной Церкви не только в учении, но и во всех ее правилах и установлениях. Если же и это моих вопрошателей не убедит, то настоящим еще раз и лично от себя заявляю, что архипастырскую присягу я помню и, по своим силам и способностям, соблюдаю, веру святую православную содержу и буду содержать несомненно, правила св. Апостол, св. Соборов и св. Отец с любовью приемлю, сам их стараюсь исполнять и от других такого же исполнения требую, вверенное мне стадо Христово вообще желаю вести только прямым православным спасительным путем, не уклоняясь ни направо, ни налево. Я думаю, что от этого своего исповедания я (по крайней мере сознательно и намеренно) не отступил и впредь не отступлю, если Господь мне поможет. Всякие обвинения меня в предательстве Церкви, в измене Православию, в потаенном водительстве обновленчества и подобном - все это ложь. Что же касается поминовения властей за нашим богослужением, то это поминовение вводится не в отмену, а в исполнение церковного установления (Иер. XXIX; Варух. 1:11 - 12; 2:22 - 23). Это заповедь апостола, свято соблюдавшаяся нашей Церковью во все времена повсюду и при всяких правительствах, совершенно независимо от того, желают они или не желают этого поминовения, веруют они или не веруют. О таком поминовении сделал распоряжение и покойный Святейший Патриарх Тихон. Если же это распоряжение его осталось мало исполняемым, то что удивительного в том при расстройстве, в котором находится вся наша церковная жизнь? Мы восстановили поминовение властей, чтобы снять поношение со всех нас, православных членов нашей Церкви, будто мы лицемерно признали Советскую власть, на деле же - с заграничными ее врагами. Оградить свою паству от такого поношения, со всеми ее последствиями - наш пастырский долг. Ведь и апостол учит нас, что блажен, кто страдает как христианин, а не как нарушитель закона (1 Петр. 4:14 - 16).Итак, пусть никто не торопится, при первом встретившемся недоумении, бежать из ограды церковной, говоря: "Какие странные слова, кто может их слушать?" (Иоанн 6: 60). Наоборот, любовью покрывая случайные ошибки своего пастыря, пусть каждый запасется терпением, пока дальнейшая жизнь не разъяснит недоумений, пусть каждый помнит, что не вне Церкви Христовой, а только внутри ее "имеются глаголы вечной жизни" (ст. 68) и что современные носители Высшей Церковной Власти, при всем своем недостоинстве, не менее заинтересованы в чистоте Православия, чем и другие".
Несомненно, такие заверения первосвятителя благотворно действовали на растерявшихся людей.
20 января ст. ст. комиссия Синода выехала в Ростов для встречи с митр. Иосифом. Протоколов их беседы не сохранилось, но очевидцы передают, что на вопрос, признает ли митр. Иосиф митр. Сергия, тот ответил утвердительно, считает ли себя митрополитом Ленинградским - отрицательно, а когда его спросили, состоит ли он в каком-либо отношении к ленинградским раскольникам, тот ответил: "Не состоял и не состою". Отрекся он и от резолюции на церковно-административном акте иосифлян от 25 декабря 1927 года. После этого митр. Иосифу предъявили его послание (ответ на письмо еп. Димитрию от 25 декабря 1927 г.), но митр. Иосиф сказал, что эти строки носили характер частной переписки и оглашению не подлежали.
Насколько достоверен пересказ главных моментов беседы, сказать трудно. Но непреложно одно: своей поездкой комиссия не только не достигла цели, но в какой-то степени укрепила в митр. Иосифе решимость порвать молитвенно-каноническое общение с митр. Сергием.
После отъезда синодальной комиссии опальный митрополит погрузился в глубокое раздумье. Он вдруг осознал себя в значительной степени ответственным за несчастия в Церкви. Но ответственным не за раскол, нет. Решив для себя, что, будучи одним из кандидатов в Заместители Патриаршего Местоблюстителя, он связан старческим долгом не просто заменить удаленного от управления предшественника, но быть ему, а также и митр. Сергию предостережением, так что в случае его духовного падения он, митр. Иосиф, обязан вразумить падшего. Но как вразумить? Если в нормальных условиях духовное падение первоиерарха разбирает суд и выносится соборное решение, то в сложившихся обстоятельствах митр. Иосиф увидел только одну возможность вразумить падшего - отделиться от него, а, правильнее сказать, совершить над первоиерархом единоличный суд.
С аскетической точки зрения подобная логика свидетельствует о том, что митр. Иосиф впал в духовную прелесть. Это очень опасное состояние души, которое закрывает от взора человека его собственные прегрешения и заставляет его мнить о себе как чуть ли не о совершенстве, имеющем право и силы предостерегать от падений других.
И едва лишь митр. Иосиф присвоил себе право судить и вразумлять, уже ничто не могло его остановить. В то время, как нам известно, митр. Агафангел с тремя своими викариями готовил акт отхода от митр. Сергия. К ним-то и присоединился митр. Иосиф. Подписав вместе с ярославскими архиереями этот документ, он 26 января (8 февраля) обратился с особым посланием к викариям, пастырям и всем верующим г. Ленинграда, объявив себя Ленинградским митрополитом.
Не считая себя более связанным распоряжениями митр. Сергия и Синода, митр. Иосиф опротестовал свое якобы незаконное удаление с кафедры и, признав сам себя Ленинградским митрополитом, поручил временно управление епархией еп. Димитрию, а еп. Григория благословил продолжать служение в Александро-Невской Лавре в качестве наместника.
Многие российские епископы встревожились образованием нового раскола. Никак не мог примириться с этой мыслью архимандрит Лев (Егоров), который был связан с митр. Иосифом узами единства по Александро-Невской Лавре. Он не мог понять, как тот решился отступить от иноческих идеалов и встать на путь разделения. В письме к нему, исполненному любви и кротости, архим. Лев спрашивал, что заставило митр. Иосифа отойти от митр. Сергия без церковного суда и соборного решения, вопреки церковным правилам? И освобождает ли митр. Иосиф своих духовных чад от обязанности послушания ему или, уйдя в раскол, и других ведет за собой? Напоминая ему заповедь Христову о любви друг к другу, архиеп. Лев умолял его возвратиться к послушанию канонической церковной власти.
Однако, получив письмо от своего духовного соратника, митр. Иосиф нисколько не одумался, ответив архиеп. Льву, что раскольником себя не считает, ибо зовет людей к очищению Церкви от сеющих раскол.
После такого заявления, поняв, что переубедить митр. Иосифа невозможно, архим. Лев прекратил переписку. Что же произошло дальше?
В феврале 1928 года митр. Иосиф был удален из Ростова в Николо-Моденский монастырь, что в 35 верстах от Устюжины Новгородской губернии. Оттуда он управлял ленинградской паствой и делал соответствующие распоряжения викариям.
Чтобы как-то ослабить влияние мятежного митрополита на ленинградцев, митр. Сергий назначил на эту кафедру митр. Серафима (Чичагова). К сожалению, назначение было не совсем удачным и кроме новых смут и волнений ничего не принесло. Иосифляне расценили митр. Серафима как человека, строящего свое земное благополучие и "потешающего свое честолюбие на костях страждущего предшественника". Его прошлое (изгнание общим епархиальным собранием из Твери, а затем неприятие его в Варшаве) вызывало в верующих только антипатию.
24 февраля (8 марта) митр. Серафим прибыл в Ленинград и сразу же послал пригласительное письмо еп. Димитрию. Однако тот приглашение не принял, сказав, что признает Ленинградским митрополитом только митр. Иосифа, заместителем которого он является. Со своей стороны он звал митр. Серафима к себе, но только без посторонних. Откликнулся ли митр. Серафим на его зов, осталось неизвестным.
Новоназначенный митрополит неутомимо произносил в храмах проповеди в защиту законной церковной власти и против раскольников, но волнения не прекращались.
Поскольку иосифлян стали обвинять в незаконном отделении, они решили канонически обосновать свой отход. В специальном резюме они изложили ряд церковных правил, в которых усмотрели достаточное обоснование своего отхода:
"1. Мы идем за своим каноническим митрополитом Иосифом, от которого не должны отступать и прекращать возношений его имение Божественном тайнодействии "прежде соборного рассмотрения", какового не было (Двукр. Соб. прав. 14).
II. Указывают на 15-е правило Двукр. Соб., говорящее о Патриархе, но 1) митр. Сергий не патриарх, а только временный заместитель митр. Петра, - которого возносим.
2) Митр. Петр поручил митр. Сергию временное управмние Русской Церковью, но не поручил нарушать канонические правила, на которых должно основываться это управление.
3) 14-е правило Двукр. Собора в отношении митр. Иосифа нарушено еп. Николаем Петергофским раньше, чем мы якобы нарушили 15 пр., и первое нарушение было поводом ко второму мнимому нарушению.
4) В действиях митр. Сергия усматривается наличие ереси и даже худшего ее, что дает право на отхождение "прежде соборного рассмотрения" даже и от Патриарха.
III. Митрополит Сергий не имел права вторгаться в управление нашей епархией без согласия митр. Иосифа.* III Всел. Соб. 8-е правило; Антиох. 9-е; Карфаг. 64, 67.
IV. Митр. Сергий не имел права поставлять викарных епископов к нам (Сергий Зенкевич) без согласия митр. Иосифа; 1 Всел. Соб. 6-е правилo.
V. Тем более не имел права посылать к нам митрополита (Серафима Чичагова), пока наш митр. Иосиф жив и пока он добровольно не отрекся от митрополии: Двукр. Соб. прав. 16-е.
VI. В Божественном тайнодействии мы должны возносить имена своих патриархов, митрополита и епископа (Двукр. Соб. 13 - 15 прав.) Но на одном месте двух имен возносить не должны, чего теперь требует митр. Сергий, заставляя возносить вместе с именем митрополита Петра и свое имя.
VII. Насильственные переводы епископов из одной епархии в другую правилами строго воспрещаются, даже в случае, если бы клир и народ не принимал епископа (An. пр. 36), чего в отношении митр. Иосифа нет, или даже если бы было внешнее непреодолимое препятствие к принятию епископом управления епархией (V 1В сел. Соб. прав. 37).
VIII. Указывают на примеры принудительных переводов епископов с одной кафедры на другую в прежнее время. Но когда бывало, чтобы переводили одновременно свыше сорока епископов, притом даже без их ведома? И бывали ли примеры, чтобы переведенный все-таки не давал согласия и не ехал, а требовал бы соборного рассмотрения своего дела? А если бы и бывали подобные примеры, то они никогда не считались нормальными.
IX. Церковь Православная - Соборная (ср. 37 пр. Сев. An.); Митр. Сергий управляет ею единолично и совершенно произвольно. Организация "Синода" и выбор членов его без совета с другими епископами; запрещение епископов в священнослужении без Собора, на что не дерзал даже и Святейший Патриарх Тихон и т. д.
X. В этом усматривается уже нарушение догматического учения о Святой Церкви (..."Верую во Едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь")."
Попробуем разобраться, насколько верны канонические обоснования, приводимые иосифлянами.