А Родина простила бы – она всегда прощает тех, кто раскаивается искренне, то есть так, когда осознавший свою вину готов искупать эту вину на деле!
В годы войны – кровью…
В мирные годы – беззаветным трудом до седьмого пота…
ВЕРНУСЬ к генералу Слащову-Крымскому…
В конце своей книги воспоминаний "Крым в 1920 году" бывший белый генерал, а теперь красный командир Слащов высказал полезные и для нашего времени мысли.
Он писал:
"Когда… массы (зажиточного крестьянства и казачества. – С.К.) охладели к Добровольческой армии?
Тогда, когда Добровольческая армия перестала защищать их интересы, а постепенно становилась защитницей интересов интернационального капитала. Борьбы шла классовая, та борьба, которая теперь красной нитью пройдёт через все войны.
Был ли Врангель не прав в своей политике танца под дудку французов? Нет, был не прав я в своих обвинениях (Врангеля. – С.К.): я не понимал тогда, что возмутителен был самый факт борьбы, а не то, что Врангель, став наймитом, исполнял то, что ему прикажут…"
Слащов даже в Константинополе обвинял Врангеля в том, что тот, фактически, проводит не национальную, а профранцузскую линию. И, лишь вернувшись в СССР, Слащов понял, что никакой иной линии деникины и врангели проводить не могли.
Об этом прозревший Слащов и написал…
Но то, что Слащов написал почти сто лет назад, применимо и к нынешним кремлёвским сидельцам… Они тоже не в состоянии проводить национальную линию просто потому, что они – по большому политическому счёту, – тоже наймиты!
Применимы к "кремлёвским сидельцам" и такие слова Якова Слащова:
"Конечно, если смотреть на Врангеля с точки зрения классовой борьбы и как на представителя интернациональной буржуазии, то он был прав. Массы же он обманывал старым лозунгом "отечества", до которого хозяевам не было никакого дела, которые проводили свои классовые интересы, наживаясь, а главное, думая ещё больше нажиться в России".
Ну, и что через почти сто лет изменилось?
Одно лишь – вместо имени Врангеля надо подставлять другие имена, хозяева пребывают теперь не столько в Лондоне и Париже, сколько в Вашингтоне, а массы пытаются обмануть лозунгом "Народного фронта"…
Смеху подобно, но в России, оказывается, по сей день хватает идиотов, которые трезвонят о том, что после воссоединения Крыма с Россией "в стране наблюдается небывалый подъём патриотизма"…
Ну-ну!
Перечтите-ка лучше, друзья, приведённую выше цитату…
Яков Слащёв был искренним человеком, наполовину жить и служить не умел. В своём посмертном труде по вопросам тактики он советовал: "В бою держитесь твёрдо своего принятого решения – пусть оно будет хуже другого, но, настойчиво проведённое в жизнь, оно даст победу, колебания же приведут к поражению".
В боях он так и поступал, но после боя умный человек проводит хотя бы личный "разбор полётов". И вот этот "послеполётный" анализ привёл бывшего "белого" Слащова в "красный" лагерь. Привёл не шкурным, а идейным образом, и русский человек Яков Слащов, уже многое понявший и над многим поразмысливший, спрашивал теперь и сам же отвечал:
"Как же смотреть на роль всей нашей эмиграции за границей и на её старания при помощи иностранцев навязать свою волю первому пролетарскому государству?
Если наши эмигранты открыто станут на классовую точку зрения и прямо заявят: "Мы буржуа и желаем эксплуатировать других, вернуть себе все наши потери и убытки и припеваючи жить за чужой счёт", – тогда всё ясно, они наши враги.
Но пусть же они не опираются на лозунг "за отечество"; в глазах пролетариата, стоящего на классовой точке зрения, они предатели рабочего класса и наёмники капитала; в глазах же малосознательных, но честных людей, вдохновляющихся до сих пор… лозунгом "за отечество", они нанятые иностранцами предатели этого Отечества".
Если в вышеприведённой цитате, относящейся к 1920-м годам, слово "эмиграция" заменить на "новые русские", а слова "вернуть себе все наши потери и убытки" заменить на "сохранить наши неправедно нажитые доходы", то и эти мысли Слащова окажутся полностью современными, характеризующими наш сегодняшний день.
Не отвечает в словах Слащёва современной ситуации одно: ныне рабочий человек в России не стоит, как правило, на классовой точке зрения, он в массе своей социально слеп.
Но может ведь и прозреть!
Лишь бы – не слишком поздно.
МЫ УЖЕ дожили, господа-товарищи, до многих, ранее казавшихся невероятными, вещей… В Екатеринбурге – вот уж тут точно нельзя сказать, что в Свердловске – каждый пятидесятый инфицирован ВИЧ-инфекцией. Это значит, что среди сексуально активных горожан – где-то каждый десятый! И до чего мы ещё доживём, оставаясь под теми трёхцветными знамёнами предательства, гнилость и продажность которых понял Яков Слащёв, ушедший от них под Красное Знамя Труда…
Сомневающимся в полной гнилости путинской "Россиянии" можно предметно, на бесчисленных примерах, напомнить о мерзостях, кретинизме и жестокостях "россиянской" повседневности, но – стоит ли? Желающие могут сами взять наугад с десяток федеральных изданий, начиная с официозов, чтобы отыскать ужасающие примеры и из просто общественной, и из криминальной, и из якобы "государственной" жизни, всё чаще напоминающей криминальную…
Один пример, всё же, приведу…
В 90-е годы на аукционе "Сотбис" были выставлены и проданы отчёт Юрия Гагарина о полёте, его тренировочный скафандр, военная форма…
Сегодня для многих в России это не воспринимается как преступление, разве что кто-то поинтересуется – а за сколько продали?
Лет же пятьдесят назад, если бы кто-то, имеющий отношение к космической сфере СССР, предложил бы "подзаработать валюты" на такой распродаже, то костей бы он не собрал – в прямом смысле слова!
Кто виновен в том, что всё изменилось настолько подлым образом?
Кто-то ведь в этом виновен…
И, вообще-то, ясно – кто!
Так станут ли виновные перед Родиной на колени?
Проснётся ли у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и поклонничестве, крупица русского чувства?
Схватит ли он себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело?
Тарас Бульба и генерал Слащов ждут…
Украинец Тарас был плотью от плоти народа и сражался за Россию и народ… Он навсегда вошёл не только в историю русской и украинской литературы, но и в историю русского народа как пример мощи, духовной силы и спокойного мужества…
Яков Слащов был тоже русским человеком и воевал за Россию, как он её понимал (пусть и в империалистической, ненужной России войне), до 1917 года. После 1917 года он стал воевать против новой России, но, поняв это, Слащов сумел встать перед Родиной-матерью на колени и получил её прощение.
Тарас – вдохновляющий пример для не сдавшихся.
Слащов – обнадёживающий пример для виновных.
Поймут ли это предатели и губители Советской Родины вовремя? Вовремя – прежде всего для себя…
В принципе широкий компромисс возможен – как на почве прагматического анализа будущей ситуации "новыми русскими" и "кремлёвскими сидельцами", так и на почве искреннего раскаяния тех из них, кто не прогнил окончательно и способен на раскаяние и искупление вины. И пусть помнят, что Тарас Бульба, генерал Слащов и та часть народной массы, которая поняла суть происходящего, ждут…
От сохранивших хотя бы крупицу русского чувства они ждут раскаяния…
От сохранивших хотя бы крупицу разума – готовности к уходу и к компромиссу.
Возможны ли они – компромисс ли, раскаяние ли – в реальности, покажет будущая и уже скорая реальность.
А иначе?
Иначе или скорое нарастание общественного развала, или… Или – восстание Человека на защиту себя и всех, кто вместе с ним составляет общество.
Да, современный Человек, так или иначе, должен восстать – не обязательно на баррикадах, но обязательно – в глубинах своей, убиваемой ныне, души. Пожелав стать Человеком, человек уже не сможет замыкаться в своей скорлупе, в четырёх стенах квартиры… Если это произойдет массово и организованно, будут спасёны и Человек в человеке, и сама Россия.
А с ней – и Человечество.
Уметь видеть будущее
В УГАРЕ "перестройки" прозвучали слова: "Так дальше жить нельзя!" Под "так" имелась в виду жизнь в Советском Союзе, жизнь с Советской властью.
Что ж, Россия начала жить не "так", а этак… И прожила этак уже тридцать лет с гаком. Ну и что?
Ведь жить нельзя так, как мы "живём" сейчас. Бананы в каждом магазине круглый год, а счастья-то нет, граждане. И при нынешнем Кремле его не будет. А раньше счастье было – пусть и без бананов.
А какова перспектива?
Случайный разговор с человеком лет под шестьдесят, имеющим, как он сам сказал, и детей, и внуков…
Через пять минут разговора слышу:
– Эта страна не имеет будущего…
– Эта – да, – соглашаюсь я. – Но, выходит, нет будущего и у ваших детей, не говоря уже о внуках?.. Или вы их в Англию или Норвегию наладить собираетесь?
– Какая там Норвегия…
– Но ведь лет сорок назад будущее было?
– Было…
– Так, может, пора вернуть тот строй и тот флаг, под которым у нас было будущее?
В ответ – молчание.
А что говорить – наиболее реальная перспектива буржуазной, привязанной к мировым биржам, России – множащиеся несчастья… И уже – без бананов, а заодно – без отечественного бензина и т. д.
А ведь не так уж сложно вернуть России счастье, не лишая её – чёрт уж с ними – бананов и прочего импортного съестного и не съестного барахла.
Так-то так, но, всё же: как нам жить дальше?
На этот вопрос в моей книге ответ давался уже не раз, и краткое резюме укладывается в несколько строк: "Если мы хотим не умирать, а жить, нам надо смотреть и идти вперёд – помня о нашем светлом прошлом, но думая о нашем светлом будущем".
Сегодня социализм и коммунизм называют утопией. "Утопия" – это роман английского государственного деятеля и гуманиста Томаса Мора (1478–1535), написанный им в 1516 году – почти пятьсот лет назад. В своём романе Мор критиковал социальный строй современной ему Англии (о чём обычно забывают), но главное – он нарисовал в романе картину идеального общества, основанного на общественной собственности. Мор очень интересно описал его, но не указал реальных путей к нему, отсюда и пошло: "А, это утопия!.." То есть – красивая, однако несбыточная мечта.
В 1949 году опять-таки английский писатель Джордж Оруэлл (1903–1950) опубликовал наиболее, пожалуй, известный роман в жанре антиутопии – "1984".
Там описано некое государство Океания, чьими девизами были: "Война – это мир", "Свобода – это рабство", "Незнание – сила". В Океании существовало Министерство правды, задачей которого была профессиональная ложь… Имелось Министерство мира, готовившее войну… Министерство любви, сеявшее ненависть… И, наконец, Министерство экономики, имевшее не более "гуманные" задачи, чем первые три министерства.
Либералы всех мастей и национальностей уверяли и уверяют, что Оруэлл имел в виду "тоталитарный" СССР, но это утверждение достойно Министерства "правды" в Океании. Ведь само название выдуманной Оруэллом страны указывает на Соединённые Штаты Америки! Это они размещёны на планете между Атлантическим и Тихим океанами.
Более того, сам Оруэлл однажды заметил: "Незатейливая книга вроде "Железной пяты", написанная тридцать с небольшим лет назад, содержит куда более верное пророчество, чем "О, дивный новый мир"…"
"Железная пята" – это антиутопия тоже англосакса, Джека Лондона. В ней дана история установления кровавой мировой диктатуры Капитала – "Железной пяты", которая лишь через века сменилась свободным коммунистическим обществом.
Но сменилась!
А "О, дивный новый мир", написанный в 1932 году – это ещё одна антиутопия ещё одного англосакса – Олдоса Хаксли (1894–1963). В "новом" (заметим – капиталистическом) мире Хаксли господствуют автоматизация, стандарт, бездуховность. Зато в нём нет места чувствам любви, материнства…
Между прочим, в реальных Соединённых Штатах сегодня возникает идея замены слов "отец" и "мать" в документах на "родитель № 1" и "родитель № 2" – дабы не смущать однополых "родителей", берущих в "семью" приёмных малюток. Так мрачный фантастический прогноз становится в мире Капитала фактом.
И что интересно! Ни один крупный западный мастер слова не написал антиутопии на коммунистическую тему – все антиутопии так или иначе описывают частнособственническое, капиталистическое общество, и это неслучайно. Капитализм – социальный антипод разумно, по-человечески, устроенного общества.
Единственную относительно известную антиутопию на коммунистическую тему написал русский – писатель Евгений Замятин… Одно время он баловался революцией, был чуть ли не членом большевистской партии, но в 20-е годы из СССР уехал и неплохо устроился в Англии, поскольку умел не только писать книги, но и строить корабли. Замятинская антикоммунистическая антиутопия называется "МЫ" и представляет собой злой пасквиль на новую Россию. Но предельный конформизм, неумно приписанный Замятиным коммунизму, сегодня стал несомненной чертой стран "золотого миллиарда" и путинской РФ.
А то, что на коммунизм злобно клеветал в художественном произведении именно российский интеллигент, лишний раз показывает, что именно у российских интеллигентов особо развита наследственная склонность к духовному предательству Родины и народа. Вот же и Фёдор Достоевский не погнушался очернить русских революционеров в своём пасквиле "Бесы", очень у российских интеллигентов популярном.
В РЕАЛЬНОЙ, а не замятинской, Советской России и развитие пошло иначе, чем это предсказывал Замятин, и люди возникли – как массовый слой, совершенно иные, чем раньше – по-новому деятельные и человечные. Это был удивительный период в жизни России – годы с начала 1930-х по середину 1960-х! Это тогда было написано и впитано в молодые души: "У советских собственная гордость – на буржуев смотрим свысока"…
За этими словами – великие дела новых русских людей…
Наших прямых – чёрт побери! – предков.
Россия ведь уже жила по-человечески, и подтверждение этому иногда находишь самым неожиданным образом. У читателей Советского Союза вполне заслуженной популярностью пользовалась книга бывшего первого секретаря Черниговского обкома ВКП(б) дважды Героя Советского Союза Алексея Фёдоровича Фёдорова "Подпольный обком действует". Так вот, знаменитый командир партизанского соединения приводит в ней письмо, которое собирался отправить тестю в Берлин захваченный партизанами Черниговщины холёный лейтенант, а точнее – прикрывшийся военной формой делец, специализировавшийся на налаживании коммерческих связей в оккупированных странах.
Перечитывая книгу Фёдорова во времена антисоветские, то есть – глупые и подлые, я посмотрел на это письмо совершенно новым взглядом и не могу не познакомить сограждан хотя бы с извлечениями из него:
"После трёх месяцев пребывания на Украине, – писал германский лейтенант, – я, наконец, понял, что в этой стране многолетний человеческий и мой профессиональный опыт не имеет никакого значения. Это признают все думающие люди. Офицеры тоже…
Отсутствие комфорта – первое, что меня поразило. В больших городах, в частности в столице Украины – Киеве, я останавливался в первоклассных отелях. Там я нашёл приличные, хорошо меблированные номера… Но комфорт делают люди. В этой стране богатый человек может прийти в отчаяние. Здесь нет… вышколенной прислуги. Во Франции и у нас в Берлине лучшие лакеи – русские белоэмигранты. Те из них, которых наша армия взяла с собой, используются не по назначению…"
Вот как! "Дорогим россиянам" рассказывают, какой прекрасной страной была царская Россия в отличие от "рабской" "Совдепии", а европейский буржуй, попав даже в оккупированную часть новой России, сетует на то, что в ней и холуя-то приличного найти невозможно.
Но дальше – больше!
Лейтенант писал и так:
"Здесь всё абсурдно. Чтобы разобраться в происходящем, надо ходить на руках. Во Франции, в Бельгии, в Польше через два дня после того, как проходила армия, можно было найти деловых людей – умных, расторопных коммерсантов, понимающих, что время не терпит и капитал не должен лежать без движения. Француз, бельгиец, норвежец, поляк может быть в душе патриотом и ненавидеть меня как немца. Но если он торговец, или фабрикант, или банкир, или даже просто чиновник, – с ним всегда можно найти общий язык.
Я нужен ему так же, как и он мне. Я предлагаю партию крестьянской галантереи. Я забочусь о продвижении по железной дороге… Он предлагает шерсть или масло, или, наконец, как это было с нашим коллегой в Афинах, участие в организации публичных домов для солдат.
В России (заметим, орудующий на Украине немец считает её Россией, в чём, конечно же, не ошибается. – С.К.) мне ничего не предлагают. Я не нахожу коммерсантов, я не нахожу фабрикантов и даже чиновников имеющих коммерческие связи. Я не могу продать нашу крестьянскую галантерею… Это неслыханно!.."
Да уж, это тебе не нынешняя путинская "Россияния", где воспиталось множество социальных упырей, готовых продать хоть шерсть, хоть масло, хоть русских красавиц в солдатский бордель, хоть Родину-мать, хоть мать родную…
О бандеризуемой Украине вообще не разговор. Сегодня гостя из "самой Европы" приняли бы в Киеве по "першому класу" со всем комфортом – ещё и дивчину Галю, Галю молодую, в постель положили бы!
Да ещё и не одну.
Впрочем, продолжу цитирование письма лейтенанта-коммерсанта, поехавшего в Россию за гешефтами и получившего в обмен от украинских партизан два метра украинской земли:
"…За три месяца я не встретился ни с одним порядочным русским – таким, которому фирма могла бы открыть кредит. Русская, или как её здесь считают нужным называть, украинская, администрация, то есть люди, которых наши военные привлекли к участию в управлении, – о, это поголовно свиньи!
Это уголовники, это бандиты, вернувшиеся из ссылки, освобождённые из тюрем. Все или почти все они говорят, что в прошлом были богатыми людьми… Только самые старые из них умеют откусить кончик сигары. Остальные сразу суют её в рот, и я всегда потешаюсь, когда они не могут прикурить…"
Читая это, я не верил своим глазам. Текст был настолько лестным для России большевиков и настолько разоблачительным для мира капитала, что письмо можно было бы счесть фальшивкой тогдашнего партийного аппарата, если бы не обилие таких конкретных деталей, которые исключают подделку.
Ограничусь ещё одним извлечением:
"Во Франции, в Бельгии, в Нидерландах и Скандинавии во главе правительства и бургомистратов мы держим политиков, известных обывателю. Депутаты и бывшие министры уговаривают свой народ подчиняться нам. Но вообразите, что во Франции у власти были бы коммунисты, эти политики без собственности, разве можно было бы тогда привлечь их к управлению оккупированной территорией? Разве они пошли бы на сговор с нами?
Наши оккупационные власти не нашли ни одного популярного русского, ни одного широко известного политика, который пошёл бы с нами. Депутаты и руководители партии – в подполье, в армии или во главе партизанских отрядов (как и сам Фёдоров – депутат Верховных Советов СССР и УССР. – С.К.). Мы зовём их, мы обещаем им землю и поместья, мы обещаем им власть и богатство. Но эти люди воспитаны в презрении к собственности: их можно только уничтожать!"