В 27 томе Собрания сочинений публикуется вторая часть исследования "Двести лет вместе" (впервые: М.: Русский мир, 2002), посвященная русско-еврейским отношениям "в советское время". Решительно отвергая миф о совершенной евреями революции, автор анализирует участие евреев в событиях 1917 года и Гражданской войне (в том числе в рядах Белого движения). "Еврейский вопрос" в СССР рассматривается в тесной связи как с общей судьбой европейского еврейства в XX веке и Катастрофой, так и с трагедией России, оказавшейся под властью коммунистов: извилистый процесс ассимиляции евреев в 1920–1930‑х гг. и его следствия (в том числе рост низового антисемитизма); судьба российского еврейства в первой эмиграции; евреи как жертвы и участники коммунистического террора ("В лагерях Гулага"); евреи "в войну с Германией". Подробно рассмотрен послевоенный поворот Сталина к политике государственного антисемитизма. В главах 22–26 прослеживаются перипетии русско-еврейских отношений второй половины 1950‑х – начала 1980‑х годов, исход евреев из России, начавшийся после Семидневной войны (1967). В заключение автор размышляет о сложностях и парадоксах еврейской ассимиляции, символично завершая книгу цитатой из опубликованного в Израиле (1981) "Письма из России": "Я верю, что неспроста это получилось на путях России – этот контакт души иудейской и души славянской, что было тут какое-то предназначение".
Содержание:
В уяснении 1
Часть II - В советское время 6
Глава 13 - В Февральскую революцию 6
Глава 14 - В ходе 1917 10
Глава 15 - В большевиках 18
Глава 16 - В Гражданскую войну 29
Глава 17 - В эмиграции между двумя мировыми войнами 39
Глава 18 - Двадцатые годы 49
Глава 19 - В тридцатые годы 69
Глава 20 - В лагерях ГУЛАГа 81
Глава 21 - В войну с Германией 84
Глава 22 - С конца войны – до смерти Сталина 98
Глава 23 - До шестидневной войны 103
Глава 24 - На отколе от большевизма 109
Глава 25 - Оборот обвинений на Россию 113
Глава 26 - Начало исхода 118
Глава 27 - Об ассимиляции 124
От автора 130
Сноски 130
Александр Солженицын
Двести лет вместе
1795–1995
Часть II. В советское время
© А. И. Солженицын, наследники, 2015
© Н. Д. Солженицына, составление, 2015
© "Время", 2015
В уяснении
Всякое рассмотрение значительной роли евреев в жизни стран и народов их рассеяния – как вот и наша книга – неизбежно останавливается перед вопросом: "кто есть еврей?", "кого считать евреем?". Пока евреи жили среди других народов обособленными анклавами – не было повода для такого вопроса. Но по мере ассимиляции или просто всё более широкого включения евреев в окружающую жизнь – вопрос стал возникать и интенсивно обсуждаться, и более всего – евреями же. Естественно, что и в послереволюционной России – вплоть до открытия еврейской эмиграции, да и позже, – ответы менялись и менялись, и уже поэтому попытка их обзора может быть небезполезна. И тут, как ни удивительно, мы от первого шага сталкиваемся с большим разноречием и спорами – и нельзя не поразиться пестроте и разнообразию взглядов.
Дореволюционная Еврейская Энциклопедия в статье "Еврей" не даёт никакого определения. Она лишь указывает, что "термин еврей для обозначения израильтянина в противоположность египтянину встречается уже в древнейших частях Пятикнижия", и приводит конкурирующие гипотезы об этимологии этого слова . Современная же Еврейская Энциклопедия обходится таким определением: "Лицо, принадлежащее к еврейскому народу" .
Но, как видно, не многие удовольствовались этим определением. "Кого считать евреем? кто – еврей?", и ещё так: "что такое еврейскость?" – это для самих евреев сегодня не простой вопрос. Вот русско-еврейские авторы пишут о понятии "еврейский": "Ни в Израиле, ни за границей среди самих евреев нет никакого согласия относительно содержания этого понятия. Чем ближе к нему приближается новичок, тем расплывчатее становится для него этот неуловимый образ" ; "через 74 года после российской революции и 43 года после возрождения государства Израиль попытка определения еврея – почти головоломная задача" .
Однако она никогда не была сложна для евреев религиозных. Определение ортодоксальных раввинов: "Еврей – это тот, кто рождён от матери-еврейки или обращён в еврейство согласно Галахе" . (Галаха – религиозная регламентация жизни евреев: "совокупность законов, содержащихся в Торе, Талмуде и в более поздней раввинистической литературе" .)
"Что нам давало и сейчас даёт силу жить и в чём значение этой жизни? И то и другое лежит в области религии " . – Артур Кестлер писал: "Отличительной чертой еврея… является не его принадлежность к той или ной расе, культуре или языку, а религия" . – Да и сегодня в израильском журнале: "Еврейская национальная полнота возможна только в религиозном образе жизни" .
Но уже и в античном мире можно было наблюдать не столько религиозный, сколько национальный импульс к общности. С. Я. Лурье приводит пример "эссенян". То была "еврейская секта, видевшая спасение не в национальном, а в индивидуальном самоусовершенствовании. Эссеняне были "слугами мира"", и местные властители, уважая их взгляды, не привлекали их к военной службе. "Тем не менее, когда опасность стала угрожать главному центру мирового еврейства, они, несмотря на то что относились скептически к святости храма и жертв, несмотря на свой резкий принципиальный антимилитаризм, идут добровольцами в ряды сражающихся евреев… Национально-патриотическая закваска была в них так сильна, что оказалась сильнее убеждений, составлявших дело их жизни" .
Да и в XIX веке высказывалось мнение, что "евреи предшествуют иудаизму", "мы должны постоянно расширять наше понимание "еврейскости"", "вырваться из ограничений галахического иудаизма в более широкий мир" .
А уж в секулярный XX век религиозное понимание не могло не пошатнуться и не расплыться дальше. В размышлении (послереволюционном) Г. Слиозберга религиозный мотив оттеснён: "В чём критерий еврейской национальности? Именно в еврействе и заключалась национальная сущность в течение тысячелетий. Она – в непрерывной цепи особой еврейской культуры, в единой духовной сущности всех евреев во всех странах" .
Уже в середине XX века предупреждала Ханна Арендт: "Иудаизм выродился в еврейство, мировоззрение – в набор психологических черт". Почти то же отмечает израильский писатель Амос Оз: "Сработала трагическая склонность к подмене иудаизма неким душевным состоянием, которое во всём мире называется "идишкайт"… – это всего лишь один из отростков иудаизма, одна веточка, один побег".
Во второй половине XX века один из авторитетнейших евреев-интеллектуалов говорил: "Я уважаю религиозные убеждения… но… настаиваю, что еврейство не обязательно связано с религией, что, говоря об еврействе, мы имеем в виду нечто иное. Какое именно "иное", крайне трудно определить. Некие общие ценности? Несомненно. Общая история? Несомненно. Общие признаки личности? Несомненно".
А в 1958 "Высший суд справедливости Израиля", разбирая одно конкретное дело, вынес решение – со ссылкой на раввинистическую литературу: "в глазах Галахи, еврей, перешедший в другую веру, тем не менее остаётся евреем… Еврей не перестаёт быть евреем, даже нарушая еврейский Закон". – Для еврея "переход… в иную веру в сущности невозможен".
Не раз упоминающийся в этой книге видный меньшевик Соломон Шварц заявляет о себе (1966), что он "светский, не-религиозный еврей", но: "я глубоко ощущаю своё еврейство, и никому не дано отлучить меня от него. И что гораздо важнее: таких светских, не-религиозных евреев сотни тысяч, может быть, миллионы… Их много и среди так называемых Американцев еврейской религии, для значительной части которых принадлежность к еврейской религии сводится к простому ритуализму".
Тем увереннее секулярные суждения произносятся сегодня: "Нельзя… однозначно и прямолинейно связывать роль и намерения современного еврейства, разобщённого и не имеющего ни универсального… подхода к вере, ни единой светской культуры, ни общей идеологии, с преданием о завоевании праотцами Земли Обетованной, с их моралью трёхтысячелетней давности".
И правда – ушли далеко. Сегодня "ортодоксальные евреи составляют лишь небольшую часть мирового еврейства".
Ныне говорится как о само собой понятном: "Решение еврейской проблемы, то есть проблемы сохранения евреев как этнической общности" (курсив мой. – А. С.).
Однако понятие этнической общности имеет тенденцию огрубляться в общность по крови. В "Книге о русском еврействе" так уже и пишется запросто: "Николай Метнер (в жилах которого текла еврейская кровь)". – Краткая Еврейская Энциклопедия при отборе своего именного состава уверенно включает и тех евреев, кто перешёл в христианство; или, как Илья Мечников, сын гвардейского офицера, помещика, "о еврейском происхождении матери узнал сравнительно поздно" – но уже достаточно оснований для включения его в Энциклопедию. Отбираются даже те, кто всю жизнь был далёк от еврейского сознания, – так, значит, определение еврейства ведётся уже по крови? – а не по духу?
Ю. Карабчиевский справедливо возмущался, что: "в зарубежных списках всяких там почётных и знаменитых евреев встречал имя Бориса Пастернака. Ну какой он еврей?.. Он сам евреем себя не чувствовал и даже не раз активно отталкивался от явно его раздражавшей еврейской общности". – И действительно так. А глубинная подлинность его евангельских стихов – не оставляет вопросов о прибежище его духа.
С 1994 стала выходить и в России – "Российская Еврейская Энциклопедия". Началась она как раз с биографических томов, то есть отбора лиц. И сразу же, во вступлении, объяснено: "Евреями считаются люди, родители или один из родителей которых был еврейского происхождения, независимо от его вероисповедания".
Вот и в международной спортивной израильской "маккабиаде" – "участвовать могут только евреи", – надо понять, что и тут – по крови?
Тогда зачем же так страстно и грозно укорять всех вокруг в "счёте по крови"?Надо же отнестись зряче и к национализму собственному.
Например, Луис Брандейс, лидер сионизма в Америке и член Верховного Суда Соединённых Штатов с 1916, говорил: когда по какой-либо причине "страдают люди еврейской крови, наше к ним сочувствие и помощь идут инстинктивно, в какой бы стране они ни жили, и не спрашивая об оттенках их веры или неверия". Амос Оз ещё добавляет: "Быть евреем означает чувствовать: где бы ни преследовали и мучили еврея, – это преследуют и мучают тебя". (И вот это чувство и вызволяет евреев из скольких бед! Эх, и нам бы так!..) Этой внутренней связи еврейства, взаимной выручке и спаянности евреев немало, нередко удивлялись многие авторы и во многих странах, и в самые разные века. В том числе, конечно, и русские. С. Булгаков: у евреев "особая органическая сплочённость, которая не свойственна в такой мере никакому другому народу", "национальный дух и сплочённость еврейства остаются неразложимы и неодолимы никакими силами национального соперничества и антагонизма других народов".
Однако не были бы евреи евреями, если бы их понятия и объяснения сводились к такой однозначной простоте. Нет, соображения тут – многоветвисты.
Вот – опять Амос Оз: ""Что это значит – быть евреем в современном – последняя треть 20‑го века – секуляризованном обществе?" Если это – не "синагога"… то что же это? А если это не только"синагога", то что же это тогда?" – "В моём словаре еврей – это тот, кто считает себя евреем или обречён быть евреем. Еврей – это тот, кто соглашается быть евреем. Если он соглашается на это открыто, он еврей по выбору. Если он признаётся в этом только себе, он еврей по принуждению или под давлением обстоятельств. Если он не признаёт никакой связи между собой и еврейством, он… не еврей, хотя бы даже религиозные правила определяли его как такового… Быть евреем означает участвовать в еврейском настоящем… в деяниях и достижениях евреев как евреев; и разделять ответственность за несправедливость, содеянную евреями как евреями (ответственность – не вину!)".
Вот такой подход мне кажется наиболее верным: принадлежность к народу определяется по духу и сознанию. Считаю так и я.
А вот И. Бикерман вообще отказывался дать определение еврейскости: "Ни один народ, тем более ни один культурный народ не может быть исчерпан одной формулой".