В XX веке весь мир был потрясён двумя крупнейшими войнами между Россией и Германией.
Чем стал для России её союз с Францией и Англией? Хотел ли войны германский император Вильгельм II? Кем должна была быть Германии для России - врагом или партнёром? Какова роль Америки и "Золотого Интернационала" в подготовке войны? Много ли правды в истории с "пломбированным вагоном" Ленина? Каким образом итоги Первой мировой войны создавали условия для Второй?
Россия выстояла в начале XX века. Но союз великих держав так и не стал реальностью. Так кто же стравил их? И не столкнут ли в третий раз?
На эти и другие вопросы отвечает автор, аргументировано доказывая, что Россия и Германия должны были стать союзниками, а не врагами.
Содержание:
СЕРГЕЙ КРЕМЛЁВ - (Сергей Тарасович Брезкун) 1
От автора 1
ПРЕДИСЛОВИЕ 1
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ - ОТ СЕДАНА ДО ПАРИЖСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ 3
ГЛАВА 1 - Карты века сданы, карта мира раскрашена 3
ГЛАВА 2 - Бисмарк, Дизраэли, Витте и печник Ошанский… 8
ГЛАВА 3 - Россия и Германия: стравить! 17
ГЛАВА 4 - Балканы и капканы… 26
ГЛАВА 5 - Война решена, война началась… 37
ГЛАВА 6 - Кому война - мачеха, а кому - мать родная… 43
ГЛАВА 7 - "Лузитания", "пломбированный вагон" и "14 пунктов мира" 49
ГЛАВА 8 - Время разбрасывать бомбы, время собирать выручку… 54
ЧАСТЬ ВТОРАЯ - "ДОЙНАЯ КОРОВА" ВЕРСАЛЯ… 56
ГЛАВА 9 - "Честная сделка" Рузвельта и торжественная "разделка" Европы 56
ГЛАВА 10 - Продолжение торжественной "разделки" 61
ГЛАВА 11 - Новые директивы - планы Дауэса и Юнга 66
ГЛABA 12 - Если где-то чего-то убудет… 67
РОССИЯ И ГЕРМАНИЯ - ВМЕСТЕ ИЛИ ПОРОЗНЬ? - Послесловие-комментарий 68
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 79
ИЛЛЮСТРАЦИИ 80
Сергей Кремлёв
Россия и Германия: Стравить!
От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона. Новый взгляд на старую войну
СЕРГЕЙ КРЕМЛЁВ
(Сергей Тарасович Брезкун)
Украинец. Родился 7 октября 1951 года в Днепропетровске в семье инженера-железнодорожника.
Окончил среднюю школу в г. Керчи и двигателестроительный факультет Харьковского авиационного института им. Н.Е. Жуковского по специальности - двигателист-ракетчик.
После службы в береговых частях Черноморского флота, с 1978 года - сотрудник крупнейшего и старейшего центра разработки советского ядерного оружия Всесоюзного НИИ экспериментальной физики в г. Арзамасе-16 (позднее - г. Кремлев, ныне - г. Саров Нижегородской области). Ныне это - Российский Федеральный ядерный центр - ВНИИ экспериментальной физики (РФЯЦ-ВНИИЭФ).
Принимал участие в разработке термоядерных зарядов, в 1981 году участвовал в полигонных испытаниях на Семипалатинском полигоне.
С 1992 года - сотрудник Отдела проблемного анализа ядерных вооружений РФЯЦ-ВНИИЭФ, а также один из заместителей директора Института стратегической стабильности Минатома России.
Соавтор книг (с И.И. Никитчуком) "СНВ-2 простым взглядом" и "XXI век. Будет ли у России ядерный оружейный комплекс?" (последняя вышла в свет как официальное издание Государственной Думы РФ) и книги (с В.Н. Михайловым) "Добро или Зло? Философия стабильного мира".
От автора
История этой книги такова… Вначале меня заинтересовали обстоятельства и истоки формирования конфликта "Германия - СССР". Но, подробно рассматривая их, я вынужден был все более опускаться по временной шкале в глубь времен. От начала тридцатых годов - к послеверсальской Веймарской Германии и полутроцкистскому СССР начала двадцатых годов, затем - к Версальскому миру, Первой мировой войне, а затем - и к ее предыстории.
Работая над своими "Версалями", я хотел дать не авантюрную "версию" событий, а восстановить историческую эпоху так, как она и разворачивалась в действительности.
Какие силы двигали миром накануне XX века и в его начале? Почему произошла Первая мировая война? Кто и зачем готовит такие войны? Как Германия стала "дойной коровой Версаля"? Хотелось исследовать эти вопросы с логической точностью и аналитической непредвзятостью, но при этом самобытно и увлекательно. Не чураясь порой почти детективности ситуаций и констатации… Надеюсь, такой и увидит эту книгу вдумчивый и любознательный читатель.
Чем стал для России ее союз с Францией и Англией? Хотел ли войны германский император Вильгельм II? Кем должна была быть Германия для России - врагом или партнером и союзником? Какова роль Америки и Золотого Интернационала финансистов в подготовке войны? Много ли правды в истории с "пломбированным вагоном" Ленина? И как итоги Первой мировой войны подготавливали условия для Второй мировой?
Новый взгляд на начальную пору становления мира XX века, на предысторию, историю и "послеисторию" старой войны - вот суть моего исторического исследования "От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона".
Среди исторических фигур, присутствующих на страницах книги, есть как известные всем Николай II и Вильгельм II, Ллойд Джордж и Клемансо, Бисмарк и президент США Вильсон, так и "закулисные" деятели: "серое преподобие" германской внешней политики барон Гольштейн, международный торговец оружием Бэзил Захаров, "серый кардинал" из США полковник Мандель Хауз, министр иностранных дел Англии сэр Эдуард Грей, а также финансисты Витте и Ротшильды, глава еврейской общины Петербурга - истопник кавалергардских казарм, фельдфебель Ошанский, русский военный агент в Скандинавии и Париже фаф Игнатьев и многие другие - известные и неизвестные герои эпохи - герои в кавычках и без них.
В двадцатые годы на эту же тему написал свою книгу "Европа в эпоху империализма. 1871–1919 гг." академик Е. Тарле. Но я не следовал устоявшимся схемам, однако и не игнорировал их, а критически переосмысливал. И при этом старался оставлять то, что позволяло выявлять историческую истину, а не подправлять ее в каком-либо заранее заданном духе.
Не стремясь к лаврам чрезмерно беллетризующего историю Валентина Пикуля или поверхностно-залихватски трактующего её Александра Бушкова, автор хотел добиться легкости, но не легковесности восприятия читателем серьёзных фактов и оценок.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Уважаемый читатель!
Эта книга оказалась хотя и приятным для меня, но побочным результатом большой и все еще не законченной работы. Ее темой стал интересовавший меня вопрос: насколько было неизбежным столкновение СССР и Германии? Ведь в смертельном противостоянии двух великих держав и народов Германия потерпела крупнейшее поражение, а Россия, хотя и одержала победу, но в исторической перспективе она оказалась пирровой.
И стала такой она потому, что во время войны Советскому Союзу пришлось заниматься трудом не мирным, а ратным. К 1941 году наши экономические перспективы можно было без преувеличения назвать грандиозными. Если бы третья пятилетка в 1942 году была завершена так, как намечалось, и была бы возможность к 1947 году выполнить четвертую, то уже к началу пятидесятых годов изумленный мир увидел бы воочию, чего даже в такой отсталой в прошлом стране, как Россия, может достичь народ, работающий не на внутреннюю паразитическую и полупаразитическую элиту, не на финансово-промышленные структуры Золотого интернационала, а на себя.
Прогресс экономический обеспечил бы благосостояние народов России, в жизни прочно обосновалось бы новое поколение - по сравнению с отцами и дедами качественно иначе образованное, более культурное.
А за достатком, образованием и культурой пришла бы и социалистическая демократизация - как расширение возможности для широкой массы самостоятельно управлять собственной судьбой.
22 июня 1941 года на подобных возможностях был поставлен крест. Но ведь и Германия, несмотря на то, что ныне далеко обошла свою былую победительницу, в исторической перспективе тоже потерпела поражение. Она тоже упустила свой исторический шанс! Ведь если бы не ее последний "Drang nach Osten", она могла бы сегодня быть (и по праву!) второй державой мира - после СССР.
Конфликт был обоюдно бессмыслен, но был ли он автоматически запрограммирован противостоянием коммунистического СССР и националистического Третьего Рейха? Да, будущий Маршал Советского Союза Борис Михайлович Шапошников еще в бытность свою командующим войсками Ленинградского, а затем и Московского округов, издал в 1927–1929 годах знаменитый трехтомный труд "Мозг армии", где говорилось: "Великие войны подобны землетрясению. <…> Это пережитое "землетрясение", к сожалению, ещё <…> не лишило империализм его удушающих человечество объятий анаконды. <…> Предстоит ряд войн, войн ожесточенных, ибо те противоречия, которые существуют между капиталистической формой мирового хозяйства и нарождающейся новой экономической структурой, настолько велики, что без больших жертв и борьбы не обойтись".
СССР готовился к войне, как и остальные страны, как и Германия. И очень многие считали, что именно этим двум странам придется в будущем столкнуться опять. Мол, здесь все программирует "идеология"…
Но вот мнение японского советолога профессора Тэратаки: "К заключению советско-германского договора идея всемирной революции отошла на второй план. Троцкий вывел свою теорию "перманентной революции". Сталин с этой романтикой покончил. При нем, то есть в тридцатые годы (XX века. - С.К.) произошла определенная деидеологизация советской внешней политики".
Профессор Тэратака справедливо считает, что Сталин отдавал приоритет обеспечению суверенитета СССР. Итак, идеологические установки были нацелены на войну, и с этой точки зрения она становилась действительно неизбежной. Однако непосредственно государственные интересы ориентировали на мир. И уже одно это обстоятельство делает все не таким уж и очевидным.
Правда, сам же Тэратака писал: "Нередко можно встретить утверждение, что большевизм и нацизм - одного поля ягоды. Я с этим решительно не согласен. Нацизм и большевизм - генетические враги".
Вроде бы, все верно? Да, если иметь в виду идейный момент. Но верно ли в целом? Задаваясь этим вопросом, я отнюдь не присоединяюсь к тем фальсификаторам истории, пытающимся убедить нас, что Сталин-де и Гитлер - явления родственные. Здесь все неоднозначно.
Родства - ни идейного, ни духовного - тут не было и в помине. А вот нечто, способное примирять и отыскивать общие интересы, - пожалуй, было!
Тот же Тэратака - в отличие от многих нынешних российских расстриг с учеными степенями по "марксистской истории" - признает, что к концу тридцатых годов сталинский СССР ставил во главу угла себя, а не химеры Троцкого.
Да ведь и Ленин, скажем в скобках, в своих последних работах тревожился о том, как нам "организовать соревнование", "реорганизовать Рабкрин", а не о том, как разжечь "мировой пожар".
То есть большевизм Сталина имел все более явно выраженный государственный и даже, я бы сказал, национальный характер. Только национальная окраска тут была не чисто русская, а новая - советская.
Над тезисом о "советском народе" как новой исторической общности людей сейчас смеются. Но мысль о том, что в начале XX века в России начала складываться новая нация - российская, высказывал еще генерал А.И. Деникин в "Записках русского офицера". В СССР эта тенденция, тонко подмеченная Антоном Ивановичем, лишь развивалась и укреплялась. И большевизм сталинской формации все чаще ставил интересы новой советско-российской нации превыше всего.
Германский же нацизм превыше всего ставил интересы немецкой нации. Но высшие интересы обеих наций - и советско-российской, и германской, заключались в обеспечении взаимной дружбы и сотрудничества, у которых были и естественная экономическая основа, и глубокие исторические корни. И вот на почве общности национальных интересов именно СССР и Германия совсем не обязательно должны бы ли сойтись в рукопашной.
Профессор Тэратака не ошибался: нацизм и большевизм, как идеологии, действительно были генетически глубоко чужды друг другу, вплоть до прямого антагонизма.
Но это не означало, что такими же генетическими врагами были нацистский Третий Рейх - как государство германского народа, и социалистический Советский Союз - как государство советского народа. Германия и Россия исторически и геополитически изначально врагами не были, потому что всегда были призваны не уничтожать, а дополнять друг друга.
И тем не менее между ними за короткий исторический период дважды возникали жестокие войны. В чем дело? Почему?
Подробно рассматривая обстоятельства и истоки формирования конфликта Германия - СССР, я обнаружил, что причины их возникновения ведут в глубь времен: от начала тридцатых годов - к послеверсальской Веймарской Германии и полутроцкистскому СССР начала двадцатых годов, затем - к Версальскому миру, Первой мировой войне, а потом - и к её предыстории.
При этом как-то естественно и логично такое ответвление темы приобретало самостоятельное значение и законченность.
После того как предыстория, история и послеистория старой войны легла на бумагу, я понял, что одну-то книгу я уже написал - ту, которую ты, читатель, сейчас держишь в руках. Первая основная идея её ясна и в особых комментариях не нуждается. Мировые войны задумало и обеспечило Мировое Золото. Властвующие эксплуататорские элиты мира - вот основная и единственная причина крупных войн XX века.
Разрабатывая и аргументируя эту идею, погружаясь в давно отшумевшие, но все еще не устаревшие страсти, я раз за разом приходил к мысли об искусственности участия дореволюционной России в войне западного мира с Германией. Не должны мы были с ней воевать, ни к чему это было нам, с любой точки зрения. Если, конечно, иметь в виду точку зрения друга России, а не ее недоброжелателя.
Собственно, исследуя проблему "германцы - русские славяне", можно было бы добраться до времен поздней Римской империи и даже более древних - ведических, арийских.
И на этом пути - далеко не богатом взаимными конфликтами, мы вспомнили бы, что Ливонскую, например, войну Иван Грозный вел не с немцами, а прежде всего - со шведами, что на Грюнвальдском поле смоленские полки были лишь в силу того, что смоленские земли находились тогда под властью Литвы, что Александр Невский получил свое прозвище за невскую победу 1240 года не над немецкими "псами-рыцарями", а над шведским войском во главе с родственником шведского короля Биргером. Да и в Ледовом побоище, в столкновении с Тевтонским орденом, произошедшем через два года, орденские войска были фактически интернациональными (немцы, датчане, рыцари-добровольцы из других европейских стран, чудь - эсты).
Первое издание Большой советской энциклопедии в томе первом за 1926 год называет среди врагов Александра Невского шведов, ливонцев, литовцев, а о немцах даже не упоминает. Сам же Тевтонский орден появился на Балтике по приглашению польского князя Конрада Мазовецкого и обосновался там волею католических владык Запада для борьбы с литовскими язычниками-славянами. Ориентировали тевтонских рыцарей и на православную Русь, но рыцарей, а не немцев как таковых.
Между прочим в том же первом издании БСЭ, но уже в томе 45, изданном в 1940 (!) году, Ледовое побоище описывается подробно и с упором на немцев… Думаю, не Сталин и не друзья России подписывали в печать энциклопедическую статью с такой вот направленностью…
Мы помним о победах русских чудо-богатырей при Егерсдорфе и Кунерсдорфе над прусским войском в Семилетней войне, знаем, что в 1760 году русские доходили до Берлина в первый раз (заняв его, правда, всего на три дня). Но мало кто помнит, что Семилетняя война началась из-за колониальных свар Англии и Франции, а потом Россию в эту абсолютно не нужную войну втянула в своих интересах австрийская императрица Мария-Терезия, ловко использовав личную обиду Елизаветы Петровны на прусского короля Фридриха.
Конфликт Пруссии и России был выгоден лишь Австрии, Франции, Англии и Швеции. Знаменитый мемуарист тех времен Андрей Болотов (участник Семилетней войны) писал: "Заключены были (Марией-Терезией. - С.К.) тайные союзы с саксонским курфюрстом, бывшим тогда вкупе и королем польским, также с королем французским и с самою Швециею. Употреблены были все удобовозможные способы к заключению такового же союза с Россиею и к преклонению ее к тому, чтоб и она вплелась в сие замышляемое и до нее нимало не касающееся дело".
С тех пор как Россия вышла на европейский и мировой уровень, ее пытались "вплести" и "вплетали" в чуждые ей авантюры не раз. И поговорить об этом было бы не лишним, но такое путешествие во времени увело бы нас слишком далеко от проблем недавних и нынешних…
Я не историк, а ядерный аналитик. И принимаясь за переоценки новейшей истории XX века, а также примыкающей к ней эпохи, не шел от личных симпатий и антипатий, не выстраивал заранее схем и не хотел исходить из чужих построений. Я не следовал за устоявшимися схемами, однако и не игнорировал их, но критически переосмысливал, стараясь оставлять то, что позволяло выявить историческую истину, а не подправлять её в каком-либо заранее заданном ключе: "коммунистически-официозном", националистическом, прозападном или антисоветском. Не стремясь к лаврам чрезмерно (а порой - и злостно) беллетризующего историю Валентина Пикуля или поверхностно-залихватски трактующего ее Александра Бушкова, я хотел добиться легкости, но не легковесности восприятия читателем серьезных фактов и оценок.
Основу моего подхода составил критический анализ на базе параллельного чтения (начинал я его, естественно, за многие годы до начала работы над данной темой) различных дореволюционных, советских, постсоветских и западных источников. Это была моя первая точка опоры - мой первый "кит".