И, пожалуй, зря! В марте 1799 года Павел поручил Воронцову сделать официальное представление британскому кабинету по поводу "замашек аглицких промышленников" на русских американских берегах. Российскому послу был направлен специальный рескрипт и донесение сподвижника Шелихова - Баранова от 7 (18) июня 1798 года, где указывалось: "Пришельцы аглицкой нации весьма силятца утвердить в соседстве наших занятий свои мочи и права разными образами и знаками, раздавая всюду, где ни пристают, медали, а притом порох, свинец и ружья ко вреду нашему променивают не закрыто и щедро".
Павел направил в Лондон и карту русских владений в Америке (этот факт я прошу читателя запомнить на будущее!).
Так что свои "американские" планы русский император обозначил вполне определенно, и они были нестерпимы для лондонских друзей жителя улицы Мэнсфилд…
СМЕРТЬ Павла могла серьезно затормозить, а то и свести на нет русское державное движение в Америку.
Однако - не затормозила. И здесь английский удар пришелся в воздух. Многое в России после гибели сына Екатерины изменилось круто, но - не отношение молодого императора Александра к РАК.
Напротив, весной 1802 года он вступил в число акционеров вместе с вдовствующей императрицей Марией Федоровной. Стали акционерами и новый морской министр адмирал Николай Семенович Мордвинов, а также министр коммерции, сын графа Румянцева-Задунайского - Николай Петрович Румянцев, создатель Румянцевского музея, будущий министр иностранных дел и председатель Государственного совета.
Список можно продолжить, но и так ясно, что фактически РАК оказывалась делом государственным… И именно александровская эпоха стала временем возвышения РАК и многих ее славных дел.
Временем гибели РАК станет эпоха уже другого Александра - племянника Александра Первого, Александра Второго…
Глава 3
Российско-Американская компания: путем первых русских "кругосветок" - к Форту-Росс и неудавшимся "русским" Гавайям
ЛОГИЧЕСКИ славная в своем начале и абсурдно бесславная в ее конце история Российско-Американской компании (РАК) в России известна плохо и с конца XIX века излагается у нас скупо.
В последние годы этой темой заинтересовалось - вроде бы - даже телевидение, но лишь для того, чтобы смешать правду с ложью.
Соответственно в освещении деятельности РАК отечественной историографией для меня так и осталось много неясностей и после того как я во многом-таки разобрался…
Например, совершенно непонятно мне, почему при достаточной известности имен Шелихова, Резанова или долголетнего правителя русских колоний в Америке Александра Андреевича Баранова имя их ближайшего соратника Михаила Матвеевича Булдакова практически замолчано. Если уважаемый читатель думает, что мне было просто разобраться в значении фигуры Михаила Матвеевича, то он крупно ошибется.
Основные сведения о Булдакове я получил из того Русского биографического словаря, который был издан у нас в начале XX века "под наблюдением председателя Императорского Русского Исторического общества" Александра Александровича Половцева… А вот издававшийся в те же примерно годы "Брокгауз и Ефрон" о Булдакове как в рот воды набрал…
К странному дореволюционному (да и послереволюционному) "энциклопедическому" освещению темы РАК и Русской Америки я в свое время возвращусь еще не раз…
Непонятно мне и то, почему или мельком, или вообще не упоминается роль РАК в организации русских кругосветных экспедиций, начиная с первой и самой знаменитой из них - экспедиции Ивана Федоровича Крузенштерна и Юрия Федоровича Лисянского?
Об этом должны знать школьники в начальной школе. В действительности же это не всегда упоминается даже в энциклопедических словарях.
А между тем, с 1803 года по 1840 год РАК при содействии правительства организовала двадцать пять только крупных морских экспедиций, тринадцать из которых были кругосветными!
Источник сведений солидный - вторая Большая Советская энциклопедия, "сталинская"…
Но что же это тогда получается? Ведь это же, собственно, все наши "кругосветки" того времени, включая экспедиции Лазарева, Коцебу, Головнина, Литке…
Даже антарктическая экспедиция Беллинсгаузена и Лазарева, имевшая чисто научный характер, биографиями многих своих главных действующих лиц оказалась связанной с историей РАК.
А что мы знаем о трех кругосветных походах Леонтия Андреяновича Гагемейстера, чье имя тоже прочно вошло в историю РАК, или о походах командира судна РАК, дважды "кругосветчика" Степана Хромченко?
Кругосветные экспедиции, поощряемые РАК, были далеко не прогулочными вояжами, а мы о многих из них даже и не слыхали…
Да и успех "официальной" Амурской экспедиции Невельского 50-х годов во многом стал возможным благодаря субсидиям и помощи РАК, как и успех других экспедиций в Приамурье, на Сахалин, Курилы, тихоокеанские острова, на Аляску!
ДЛЯ КОМПАНИИ обеспечение устойчивой морской связи Европейской России и Русской Америки было вопросом прочности ее перспектив. И 29 июля 1802 года Главное правление РАК подало "Всепресветлейшему, державнейшему Великому государю императору и самодержцу всероссийскому", то есть Александру Первому, "всеподданнейшее донесение", где, в частности, писало:
"Давно уже, всемилостивейший государь, столь ощутительны от направления из Бальтика в Америку судов выгоды, что не могли они никогда иметь ни малейшего возражения… Высокое покровительство Вашего императорского величества сближает, наконец, преобразование российской торговли, в бессмертном уме Петра Великого предначертанное".
Компания сообщала о богатстве американских владений зверем, о планах расширения промыслов, однако жаловалась на недостаток кадров, в том числе "искусных флотских офицеров", и рассчитывала на государственную поддержку.
В этой же записке РАК извещала царя о своем намерении "приступить к отправлению ныне в Америку транспортов своих от Санкт-Петербургского порта"…
А это уже была заявка на первое русское кругосветное путешествие. Тем более что у русского дворянина, сановника и директора РАК Николая Петровича Резанова было понимание и общегосударственного значения такого дела.
Со своей стороны, у флотских офицеров Крузенштерна и Лисянского тоже имелись не то чтобы смутные мечтания на сей счет, но готовые планы, записки, аргументы… Капитан-лейтенант "Круценштерн" упоминался и в донесении РАК царю…
Итак, стена сомнений и недоверия пробивалась с двух сторон. Именно Николай Резанов и Михаил Булдаков сыграли реально решающую роль в инициировании в 1803 году плавания Крузенштерна. Но и записки моряков, будущих руководителей экспедиции, тоже имели свое значение.
Булдаков принял на счет РАК половину расходов - на содержание "Невы" Лисянского (содержание "Надежды" Крузенштерна взял на себя сам Александр).
Иван Федорович Крузенштерн был младшим питомцем екатерининской эпохи, отличился в Гогландском, Эландском, Ревельском и Выборгском сражениях Русско-шведской войны 1788–1790 годов. В числе лучших молодых моряков был послан Екатериной на стажировку в английский флот, воевал и там, крейсировал у атлантических берегов Северной Америки, бывал на Барбадосе и Бермудах и поплавал по морям и океанам немало.
Стать командором в первом кругосветном российском плавании ему было на роду написано… Напомню, что боевую службу он начал в 1788 году на корабле "Мстислав" под командой капитана Муловского, назначенного в кругосветный поход, вследствие Русско-шведской войны отложенный.
Беседы с Муловским дали первый импульс. Вторым оказалось знакомство с внуком Витуса Беринга - лейтенантом Яковом Берингом, тоже отправленным на "английскую" стажировку.
Третьим стали беседы с "лифляндцем" Торклером в Калькутте. Финн хорошо знал северо-западный берег Америки и считал, что России очень выгодно доставлять товары туда и оттуда отправлять меха - в Китай, в Кантон.
Вернулся Крузенштерн на родину в 1799 году на корабле Ост-Индской компании, обогнув мыс Доброй Надежды. И сразу представил морскому начальству проект кругосветного плавания, одной из целей которого указывал "снабжение наших американских колоний всем необходимым".
Весьма подробно написавший об Иване Федоровиче в своей "Истории великих путешествий" Жюль Верн остроумно, хотя и не совсем верно в части единоличного приоритета Крузенштерна, замечает: "Лучшими идеями всегда бывают самые простые, но они приходят в голову в последнюю очередь. Крузенштерн первый доказал настоятельную необходимость установить прямую связь между Алеутскими островами - местом промысла мехов - и Кантоном - самым важным рынком сбыта".
Вообще-то записка Крузенштерна касалась многого - в ней даже крепостное право критиковалось. Но, прошу прощения за каламбур, все там "вертелось" все же вокруг кругосветного плавания.
Флот тогда был в упадке (вспомним рассказ декабриста Штейнгеля). Проект тридцатилетнего лейтенанта у адмиралов своей чисто морской частью сочувствие-то вызывал, но было боязно… Вздыхали, что, мол, оно бы и неплохо, и офицеров найти можно, да вот русские матросы к дальнему плаванию совершенно-де неспособны. "Лучше бы нанять англичан", - советовал престарелый адмирал Ханыков.
Сдвинуло дело с мертвой точки появление в России Русско-Американской компании…
Важное значение имел и именной указ императора Александра от апреля 1802 года, по которому "позволено было морским офицерам, кто пожелает, не выходя из флотской службы, вступить в Российско-Американскую компанию". Этот указ открывал широкие перспективы и перед Крузенштерном, и перед Лисянским, и перед десятками других деятельных русских военных моряков.
Судя по всему, окончательный "проект плавания перед представлением его царю был обговорен между Булдаковым, Резановым, графом Румянцевым, адмиралом Мордвиновым, Лисянским и Крузенштерном. Со стороны ведомств идею поддерживали министерства иностранных дел и коммерции, военно-морской флот и академия наук.
По поручению РАК капитан-лейтенант Лисянский съездил в Лондон и закупил там шлюпы "Леандр", переименованный в "Надежду", и "Темза", названный "Невой". Затем он привел их в Кронштадт.
Между прочим, лишь в середине дальнего плавания выяснилось, что шлюпы были не новой постройки, как уверили Лисянского английские купцы, а с большой трухлявиной, особенно - в мачтах. Теперь остается лишь гадать, в чем была причина обмана - в стремлении британцев зашибить лишнюю деньгу или в их намерении сорвать первое кругосветное русское плавание, да еще и с заходом в Русскую Америку. Впрочем, английская Корабельная палата в свое время даже Куку не постеснялась подсунуть "Резолюшн" с гнилыми канатами и гнилыми мачтами!
Опять возник вопрос о командах… "Мне советовали, - писал впоследствии Крузенштерн, - принять несколько и иностранных матросов, но я, зная преимущественные свойства российских, коих даже и английским предпочитаю, совету сему следовать не согласился".
И снова начинались прения и "трения"…
Петербург был предстоящим небывалым походом взволнован.
Николай Михайлович Карамзин в июне 1803 года писал: "Англоманы и галломаны, что желают называться космополитами, думают, что русские должны торговать на месте. Петр думал иначе - он был русским и в душе патриотом. Мы стоим на земле, и на земле русской… Нам нужно и развитие флота и промышленности, предприимчивость и дерзание".
Это было прямой полемикой с уже известным читателю англоманом Воронцовым петербургским, который гадил России не хуже самой "англичанки", был против кругосветного похода и заявлял: "По многим причинам физическим и локальным России быть нельзя в числе первенствующих морских держав. Да в том ни надобности, ни пользы не предвидится…"
Вышло, к счастью, не по его… 27 июня (7 августа) 1803 года "Надежда" и "Нева" начали выбирать якоря, и вскоре главный командир Кронштадтского порта - как раз, по иронии судьбы, адмирал Ханыков - письменно докладывал товарищу морского министра вице-адмиралу Чичагову: "Милостивый государь Павел Васильевич! Суда Российско-Американской компании "Надежда" и "Нева" сего числа в 10 часов снялись с якоря и отправились с Кронштадтского рейда в море благополучно…"
В Копенгагене Крузенштерн принял на борт членов научного состава - немцев астронома Горнера, ботаника Тилезиуса (Тирезиуса) фон Тиленау и доктора медицины Лангсдорфа.
В ноябре шлюпы экспедиции впервые в истории русского флота пересекли экватор, а 19 февраля (русского стиля) 1804 года обогнули мыс Горн.
Матросы в командах судов были только русские.
Плыл на Аляску и иеромонах Гедеон, назначенный Синодом для "обращения новокрещеных в российско-американских заведениях христиан". Орловец, сын священника, он был отменно образован, преподавал в семинариях французский язык, риторику, математику и геометрию, был сведущ в физике и географии. Ему предстояло взять в свое попечение кадьякскую школу для алеутов и образовать "правильное училище"…
В ИЮНЕ 1804 года шлюпы подошли к Сандвичевым (Гавайским) островам. "Надежда" сразу же пошла дальше - к Камчатке, а "Нева" от нее отделилась, чтобы впервые показать русский флаг на Сандвичах и познакомиться с ними. Потом она ушла к Кадьяку и пробыла в Русской Америке год.
Лисянский много занимался исследованиями, съемкой берегов. Только на кожаной алеутской байдаре он лично прошел 400 верст.
Лишь во второй половине лета 1805 года Лисянский ушел из Ново-Архангельска курсом на южнокитайский порт Кантон (Гуаньчжоу). С 1757 года это был единственный китайский порт, открытый для иностранной торговли, а экспедиция имела, кроме прочих, и задание установить морскую торговлю с Китаем в дополнение к сухопутной, которую мы вели с китайцами через пограничную восточносибирскую Кяхту в Забайкалье.
В Кантон же направлялась из камчатской Петропавловской гавани "Надежда" Крузенштерна. Она успела раз там побывать, потом - зайти в Нагасаки с Резановым и из Японии вернуться на Камчатку.
Между прочим, на Камчатке Крузенштерн оставил часть корабельных орудий, необходимых там для отражения начинающихся налетов американских банд. Русская активность в Тихом океане нравилась янки все менее, и они начинали вести себя все более нагло и беззаконно.
В ноябре 1805 года оба судна пришли в Кантон… "Надежда" добиралась от Камчатки до Кантона сорок дней, а "Нева" от Ново-Архангельска (Ситки) - намного дольше. Выйдя 21 июня русского стиля из Ситки, она, по донесению главного комиссионера русской кругосветной экспедиции, приказчика РАК Федора Ивановича Шемелина, пришла на Кантонский рейд только 22 ноября.
И вот об этой задержке надо сказать особо, что я и сделаю, прямо предоставив слово Шемелину, который 21 декабря 1805 (2 января 1806) года сообщал Главному правлению РАК из Кантона:
"Здесь обязан я донести о "Неве". Она… в 21 число июня отправилась в Кантон, и когда б она прямо стремилась к своему предмету, то в Кантон пришла бы неотменно в августе, и тогда, когда еще ни одного судна американского не было в приходе здесь с бобрами, и тогда натурально продан был бы груз компании выгоднейшим образом, нежели теперь. Но страсть начальника корабля (то есть Лисянского. - С.К.) к открытию новых земель и островов привела в забвение выгоды компании…"
"Нева", имея на борту 4004 шкуры морских бобров, действительно в Кантон запоздала и до нее туда пришли три американских корабля. Капитан Адамс привез 5800 бобров, капитан Трекет - 2800, а капитан Старжел - 5202, причем последний успел все распродать по 18 пиастров за шкуру.
"Надежда" привезла с Камчатки 414 бобров и 10 000 котиков.
Федор Шемелин резонно заключал:
"Суда купеческие совсем не способны к открытиям и не на такой конец должны употребляться; их первая должность есть поспешность и слава, когда, предупредив других, достигнет к своей мете (цели. - С.К.)".
Да, купцам - купцово, а царю - царево… Русской Америке настоятельно требовалось прямое государственное внимание.
Но заметим себе, что уже в первый приход русских в Кантон можно было понять, во-первых, что русские имеют перед янки приличную фору по времени, если будут поворотливы. Во-вторых, было видно, что янки пользуются богатствами северных вод Тихого океана больше, чем сами хозяева этих вод - русские.
Вряд ли такое положение дел можно было считать нормальным. Но выправить его одними усилиями РАК вряд ли было возможно - свои исключительные права на эти воды должна была заявить держава… И это становилось одной из важнейших перспективных русских государственных задач в тихоокеанском регионе.
Занятная ситуация выявлялась и в приморском Южном Китае…
Кантон вырос на одном из рукавов дельты реки Чжуцзян (Жемчужная река). Передовым его пунктом был порт-пригород Вампу (Хуанпу), отстоявший от Кантона на 15 итальянских миль мористее.
У Кантона сливаются воедино и три крупнейшие реки Южного Китая - Сицзян ("Западная река"), Бэйцзян ("Северная река") и Дунцзян ("Восточная река").
Реки эти впадают в узкий семидесятикилометровый Кантонский залив Южно-Китайского моря, на западном берегу которого - у выхода в открытое море - с 1557 года образовалась португальская колония Макао. Португальцы арендовали эту территорию у Китая под свою торговую факторию.
В пятидесяти шести километрах от Макао - через залив, на восточном его берегу, с 1839 года на месте китайского Сянгана появится британский Гонконг - как результат победы Англии в первой "опиумной" войне. Но во времена первого русского кругосветного плавания до этого было еще далеко. Хотя англичане в Китае уже тогда были активны даже более, чем португальцы.
Этот весьма интернациональный "треугольник" можно было интернационализировать еще более, если бы сюда внедрилась Россия. С португальцами особенно считаться не стоило, а англичан надо было нейтрализовать путем русского соглашения с китайцами и аренды территории под свою факторию.
Дело это было сложным, но, пожалуй, возможным, хотя и не во времена Крузенштерна и Лисянского, а, скажем, лет через десять или позднее - когда Китай стали прижимать англичане и на карте Китая появился британский Гонконг.
Что же до наших первых кругосветчиков, то им в Кантоне пришлось пережить весьма неприятные дни…
К Кантонскому заливу в районе Макао первой пришла "Надежда", и перед Крузенштерном сразу встал вопрос: как поступать дальше? Идти прямо в Кантон или Вампу? Коммерческий груз невелик, и всю возможную прибыль съедят пошлины и "подарки" китайским мандаринам. Стоять в Макао, дожидаясь "Невы"? Но на рейде Макао купеческое судно имело право стоять по китайским законам только сутки, а потом надо было или проходить в Вампу, или идти куда угодно.
И Крузенштерн объявил китайским властям в Макао свой корабль военным.
Через полмесяца пришел Лисянский, и он-то направился сразу в Вампу, но "Надежда" проследовать туда уже не могла - проход военным судам был строжайше и под "великим штрафом" запрещен.
Начались торги, но, расторговавшись в начале января 1806 года, уйти сразу же наши корабли не смогли. Их задержал кантонский наместник…
Он доносил в Пекин, что в, Макао прибыл купеческий русский корабль с купцами Лу-Чынь-Дун (Крузенштерн) и Ни-Цзань-ши (Лисянский) и ведет незаконный-де торг с китайскими купцами.