Вот же - Новую Землю маркиз-мизантроп не забыл помянуть, хотя там тогда курьеры были ни к чему - разве что белым медведям депеши доставлять… А вот на Ново-Архангельске его заколодило… Даже мысль о том, что русские фельдъегеря везут русские указы в Русскую Америку, была для этого откровенного ненавистника России невыносимой…
А РУССКАЯ Америка все еще была русской. Хотя во время Крымской войны уже прозвенел первый полуофициальный звонок- Российско-Американской компанией и Компанией Гудзонова залива было заключено соглашение о взаимной "нейтрализации" владений на три года, хотя у КГЗ на северо-западе Америки и владений-то, собственно, не было.
А с подачи ставшего в марте 1854 года русским поверенным в делах в Вашингтоне Эдуарда Стекля была даже почти совершена фиктивная продажа всего имущества, промыслов и привилегий РАК на территории Русской Америки за 7 миллионов 600 тысяч долларов некой "Американо-русской торговой компании" в Сан-Франциско…
Запомним эту цифру, в которую была оценена, собственно, сама Компания, а не русские владения как таковые.
Газеты в Штатах начали рассуждения на тот счет, что царю, мол, лучше уступить Ново-Архангельск янки, чем согласиться на захват его англичанами.
А Стекль утверждал, что именно эти слухи удержали англичан от враждебных действий против русских поселений.
Н-да.
А вот мне кажется, что не так уж много было у англичан в высоких широтах сил, чтобы, получив по зубам в Петропавловске, рисковать еще в районе архипелага Александра.
Впрочем, ко времени Крымской войны относится и первый официальный зондаж США относительно продажи Россией своих американских колоний.
Заметим, что тогда речь шла лишь о непосредственно американских материковых землях. Но все еще было впереди…
Русской Америке предстояло мутное и темное последнее десятилетие…
18 ФЕВРАЛЯ (2 марта) 1855 года в Петербурге скончался Николай Первый…
Федор Иванович Тютчев сложил ему невеселую, не во всем справедливую, но исторически, в общем-то, верную эпитафию:
Не Богу ты служил и не России,
Служил лишь суете своей,
И все дела твои, и добрые, и злые, -
Все было ложь в тебе, все призраки пустые:
Ты был не царь, а лицедей.
Николай был человеком незаурядным - кто будет спорить. Однако наиболее незаурядной его чертой была, пожалуй, ограниченность, органическая непытливость натуры.
Конечно, в своей внешней политике ошибался не он один - тот же Тютчев был в "восточном вопросе" не реалистичнее царя и, например, 1 марта 1850 года писал:
И своды древние Софии,
В возобновленной Византии,
Вновь осенят Христов алтарь.
Пади пред ним, о царь России, -
И встань как всеславянский царь!
Но мысливший в чисто европейских масштабах и категориях Тютчев не был самодержцем всероссийским. А ведь это было, если вдуматься, чертовски интересным и захватывающим делом - стоять во главе России. Петр на этом месте вон ведь чего наворочал!
Но у Николая Павловича (хоть он и очень хотел походить на Петра) и на кроху не было государственной дерзости Петра Алексеевича…
Да, напраслины на Николая возводили немало… Вот о чем сообщил в своих мемуарах великий князь Александр Михайлович, которому я верю: "Лев Толстой специализировался в разоблачениях "жестокостей" императора Николая I. Однажды мой брат Николай Михайлович, историк, в длинном, строго обоснованном и учтивом письме указал Толстому на неосновательность его… обвинений. И получил из Ясной Поляны курьезный ответ: Толстой признавал свое "глубочайшее уважение пред патриотической политикой" на-
шего деда и благодарил брата за "интересные исторические сведения". А тем временем никто не мешал продаже памфлета Толстого…"
Но ведь и Тарас Шевченко был прав, когда говорил о "неудобозабываемом Тормозе"…
И Тютчев ведь не зря писал, что "подавление мысли было в течение многих лет руководящим принципом правительства"…
А результатом "патриотической политики" стал Парижский мир 1856 года.
Николай основал Пулковскую обсерваторию и провел ряд мер по государственной поддержке науки и инженерного образования, но его царствование не стало "звездной порой" ни русской науки, ни русской промышленности.
Николай как-то обронил: "Мне не нужно ученых голов, мне нужно верноподданных". А в результате дипломат Тютчев писал 23 июля 1854 года своей второй жене (первая умерла) Эрнестине Тютчевой, что если бы он не был "так нищ", то открыто порвал бы с министерством, "этим скопищем кретинов, которые наперекор всему и на развалинах мира, рухнувшего под тяжестью их глупости, осуждены жить и умереть в полнейшей безнаказанности своего кретинизма".
Но Николай уходил в прошлое. А российский трон занял его сын Александр Второй.
15 апреля 1856 года ушел Нессельроде и его должность заступил пятидесятивосьмилетний Александр Михайлович Горчаков.
Изменило ли это что-либо по существу?
Не сказал бы…
Нессельроде открыто ориентировался на Австрию. Горчаков был склонен к ориентации на Францию.
А вот к ориентации на Россию в высших столичных "государственных" кругах не склонен был уже практически никто…
И 22 марта (3 апреля) 1857 года в письме из Ниццы на имя нового министра иностранных дел Горчакова брат нового императора великий князь Константин Николаевич впервые запустил в оборот идею продажи завоеваний Чирикова и Сарычева, Измайлова и Толстых, Шелихова и Баранова… Запустил на высшем "государственном" уровне…
Я еще не раз упомяну и процитирую этот документ подлого августейшего неверия в силы России, а сейчас просто сообщу, что к тому времени янки не сдерживались уже даже в исконных русских водах.
Русский моряк лейтенант В.И. Збышевский в 1863 году в "Морском сборнике" (№ 4, часть 4, часть неофициальная) после плавания на фрегате "Аскольд" и корвете "Рында" написал об этом так:
"В шантарских водах нынче американцы распоряжаются если не так, как дома, то так, как в покоренной ими стране: жгут и рубят леса, бьют дичь и китов, торгуют с тунгузами мехами, оленями и оставляют после себя следы, напоминающие если не древних варваров, то по крайней мере татарские… пожоги".
Приходится удивляться, что такие разоблачительные строки могли появиться хотя бы в неофициальной части официального издания морского ведомства, и я могу объяснить факт их публикации только тем, что как раз тогда борьба за Русскую Америку внутри России вступала в свою решительную и заключительную фазу, и находились честные русские люди, которые хоть таким вот образом пытались как-то на ситуацию повлиять.
Увы, не до блестяще полированных коронованных лбов братьев Романовых можно было достучаться хоть официальным, хоть неофициальным образом…
Они в это время снаряжали экспедиции-демонстрации Лесовского и Попова к атлантическим берегам Северной Америки для поддержки США и якобы для угрозы английскому и французскому торговому судоходству.
Да черта ли нам в нем, в этом судоходстве, если угроза России ширилась с другой стороны Американского континента - на Тихом океане, и исходила она от США.
А вместо этого русские эскадры спасали янки и тем вызывали слезы счастья у матери Мирона Геррика - американского друга великого князя Александра Михайловича…
Русские же тихоокеанские моряки едва сдерживали злые слезы от невозможности проучить "самых свободных" наглецов из "самой свободной страны"…
Глава 8
Как баре Романовы Аляску продавали…
В ОГРОМНОЙ, на пятьсот с лишним страниц, статье об императоре Александре Втором в Русском биографическом словаре издания 1896 года о Русской Америке сказано 16 (шестнадцать) слов на страницах 662–663, и вот в каком контексте:
"В продолжение 1867 года состоялись: подписанный в Петербурге 18-го марта договор (в действительности он был подписан 18 (30) апреля в Вашингтоне, почему иногда и называется Вашингтонским. - С.К.), коим Россия уступила Соединенным Штатам владения свои в Северной Америке, и возведение князя A.M. Горчакова 15 июня, в день исполнившагося пятидесятилетия его службы, в достоинство государственного канцлера. Вспыхнувшее между тем вооруженное возстание на острове Крит опять привлекло внимание Императорского кабинета на Восток…"
Итак, продажа Русской Америки была авторами "Словаря" (а он как-никак издавался Императорским Русским историческим обществом!) расценена как событие, равнозначное по важности возведению в канцлерский чин князя Горчакова…
В 1867 году мы - кроме материковых владений в Америке - сдали Алеутские острова, острова Прибылова, острова святого Матвея и святого Лаврентия, архипелаг Александра (Первого).
И вот "возстание" на острове Крит, оказывается, было делом для императорского кабинета Александра Второго более важным. Нет, не говорят, не говорят в доме повешенного о веревке…
А вот нам придется поговорить… И не об острове Крит, а о той критической ситуации, в которую официальная Россия впадала в шестидесятые годы с тем почти флегматичным спокойствием, которое было так свойственно двум августейшим братьям Романовым - Александру и Константину Николаевичам.
НЕТ, внешне все выглядело благопристойно. Конечно, на начало царствования Александра Второго сразу же легла тень поражения в Крымской войне. Парижский мир 1856 года отказал России в праве на мощный Черноморский флот. Но могли кто-то отказать России в праве не только считаться, но и быть великой державой?
"Освобождение" крестьян без земли Манифестом от 19 февраля 1861 года прошло относительно гладко, и теперь уже "пореформенная" Российская империя двинулась дальше.
Еще до "освобождения" - в 1860 году, был основан Государственный банк.
В том же году был основан и Владивосток.
И в том же году был основан Всемирный союз израэлитов, созданный Исааком-Адольфом Кремье под патронажем банкирского дома Ротшильдов.
А барон Лайонел Натан Ротшильд в это время стал на двадцать лет финансовым агентом русского правительства за рубежом и активно орудовал в сфере русских железнодорожных займов.
Если граф Канкрин считал, что Россия может обойтись и без железных дорог, то сэр Лайонел, напротив, считал, что без них у России будущего не будет. Он вообще любил пути сообщения, этот неугомонный барон. Он и покупку Англией Суэцкого канала финансировал (о его личном "наваре" с такой любви к победам над временем и пространством я умолчу).
И - нет худа без добра! Получив не столько хорошую трепку, сколько звонкую "крымскую" пощечину за свою неумную активность в "восточном" вопросе, выгодную лишь англичанам, Россия временно взялась вроде бы за ум и обратила свое внимание на вопрос "азиатский" - что англичанам было более чем невыгодно…
Уже к середине XIX века николаевская Россия заняла Заилийский край, а чуть позднее была учреждена Сыр-Дарьинская линия. При этом со стороны Сибири в сторону Средней Азии было выдвинуто русское укрепление Верное (будущая Алма-Ата), а со стороны Оренбурга линию держал форт Перовский.
Во времена Александра Второго было решено соединить их новой кордонной линией, и в мае 1864 года навстречу друг другу двинулись два отряда… 2500 человек под командой полковника Черняева выступили из Верного, а 1500 человек под командой полковника Веревкина - из форта Перовский.
Черняев занял с боя кокандскую крепость Аулие-Ата, Веревкин - городок Туркестан, а потом, соединившись, они 22 сентября взяли приступом Чимкент. Так была учреждена уже Ново-Кокандская линия, прикрывшая окраинные русские области от набегов из Хивы, Бухары и Коканда.
Бороться нашим отрядам пришлось в основном с жарой и расстоянием, и борьба эта была не менее успешной, чем общий результат - среднесуточный темп движения отрядов достигал полусотни километров. А это - очень много и в более мягких условиях.
Еще не возведенный в канцлерское достоинство Горчаков сообщил иностранным державам о новых приобретениях России пространным циркуляром, в котором вначале справедливо отмечалось, что "величайшая трудность состоит в умении остановиться", а затем пояснялось, что цель императора Александра "состоит не в том, чтобы расширить, вне всякой разумной меры, границы земель, подчиненных его скипетру, но утвердить в них свою власть на прочных основаниях, обеспечить их безопасность и развить в них общественное устройство, торговлю, благосостояние и цивилизацию".
Хотя тактически Горчаков занял потом линию не очень-то умную (он начал преждевременно заявлять, что Россия вообще дальше двигаться не будет, что было просто геополитически невозможным), в стратегическом отношении тут все было верным - все, что России требовалось, так это - выйти к пределам разумного, не перейдя их…
Но где эти пределы?
Пустынные земли от Верного-Алма-Аты, от озера Иссык-Куль через Арал к Каспию и между Аралом и Каспием были естественной буферной зоной для России и прилежали к ней с любой точки зрения. У кочевников на этих землях было неотъемлемое право жить на них и кормиться с них. Однако в стремительно колонизуемом европейцами мире такое право аборигенов обеспечивалось как раз при включении их земель в состав России.
Со степями было все ясно, но оставалась еще густо населенная и древняя зона Хивинского ханства, Бухарского эмирата, Коканда и Ферганы.
Руководствоваться логикой геополитики - значит уметь вовремя остановиться. И Горчаков мыслил тут вроде бы вполне национально и в русле русской геополитической идеи - двигаться не далее естественных российских границ.
Такими границами на юге и юго-востоке были горы - Кавказ, Копетдаг, Гиндукуш, Памир, Тянь-Шань, Алтай… Если мы посмотрим на карту России Николая Второго, то увидим, что к началу XX века русские вышли на эти горные геополитические рубежи и дальше них не пошли.
К 70-м же годам XIX века на них еще надо было выходить, потому что Ново-Кокандская линия была неизбежно промежуточной - в зону между ней и горными рубежными хребтами уже активно просачивались англичане из Индии.
Поэтому вопрос о сохранении прежнего статуса среднеазиатских ханств не стоял. Дилемма была такова: или эти ханства тем или иным образом войдут в сферу государственного бытия России, или они будут подчинены Англии (сегодня место Британии в этой дилемме заняли уже США).
Интеграция всей Средней Азии с Россией была поэтому предрешена. Но - не более, чем интеграция Средней Азии. А для этого России надо было всего лишь продвинуться вперед - чтобы обеспечить безопасность основной национальной территории.
То есть для России это было одним из важнейших вопросов спокойного национального развития.
Англия же хотела внедриться и закрепиться на очередных землях, отстоящих от Английского острова за тридевять земель, морей и гор (как ныне - США)…
России далее гор продвигаться смысла не было, однако по золотому принципу английского джентльмена "Обвини раньше, чем обвинят тебя" Лондон вдруг стал "тревожиться" за судьбу своих ост-индских владений, лежащих за горами.
Уже в 1865 году сент-джеймский кабинет обратился к русскому двору с предложением обменяться нотами для выяснения взаимного положения обеих держав в Средней Азии. Россия резонно отказала - геополитически обоснованным могло быть лишь такое положение вещей, когда Россия включает в свой состав Среднюю Азию, причем - не как колонию, а как новый элемент национального государства, а Англия волей-неволей признает этот факт и не пытается приобрести в Средней Азии новые заморские-загорские колонии… России невозможно было не прийти в Среднюю Азию, а Англии в Средней Азии делать было просто нечего.
Но англичане не успокоились. Тем более что генерал-адъютант фон Кауфман успешно проводил свою Туркестанскую экспедицию и уже дошел до Самарканда.
Министр иностранных дел лорд Кларендон начал зондаж - нельзя ли, как он писал Горчакову, "для успокоения общественного мнения в Англии (ох уж, это могущественное мнение! - С.К.) и предупреждения несогласий и усложнений условиться о создании между обоюдными владениями в этой части Азии нейтрального пояса, который предохранил бы их от всякого случайного соприкосновения"?
Кларендон указал - как на подобную возможную зону - на Афганистан.
Горчаков тут же согласился и поручил русскому послу в Лондоне Бруннову объявить, что такой вариант "как нельзя более отвечает видам и намерениям Императорского кабинета", что "Его Императорское величество считает Афганистан совершено вне той сферы, в которой Россия может быть призвана оказывать свое влияние", и что "никакое вмешательство, противное независимости Афганистана, не входит в русские намерения".
Итак, возможный конфликт улажен?
Э-э, английский джентльмен - хозяин своего слова! Раз Кларендон предложил в качестве буферной независимой зоны Афганистан сам, то может же он сам от своего же предложения и отказаться?
Он и отказался!
И предложил провести разграничительную линию по… Аму-Дарье! Не более и не менее!
То есть, "беспокоясь" о том, как бы русские не вышли к истокам Инда, англичане нагло лезли в саму Среднюю Азию, рассчитывая на Хиву и выход к Каспию…
Н-да…
Но тут сынам Британии не обломилось! Воевать на суше с русскими, да еще при крайне неблагоприятной коммуникационной обстановке, было делом гиблым.
С другой стороны, занятие Средней Азии оказалось для России почти бескровным. При взятии Ташкента было убито и ранено 125 человек, Ходжента -140. Поход 1868 года для покорения Зеравшанского округа, по мнению авторов отчета о нем, "дорого обошелся нашим войскам", и при этом речь шла о 250 раненых и 100 убитых… Общее число убитых в среднеазиатских военных экспедициях составило примерно 2 тысячи человек за более чем тридцать лет. То есть ожесточения борьбы не было, потому что не было со стороны русских жестокости.
Да, среднеазиатская линия политики России была вполне разумной, геополитически обоснованной и национально состоятельной.
Стала - пусть и со скрипом - налаживаться и дальневосточная политика в зоне Амура. Усилиями Муравьева-Амурского и его соратников Россия получила-таки свой Дальний Восток.
Что же до Русской Америки, то она оказывалась обреченной, ибо была она предана еще до того, как была продана…
В УЖЕ помянутом мной письме Горчакову от 22 марта (3 апреля) 1857 года из Ниццы генерал-адмирал и патрон Морского министерства, великий князь Константин Николаевич, ссылаясь на "стесненное положение государственных финансов" и необходимость финансирования развития русского флота, предлагал поправить положение продажей Русской Америки.
Что ж, от головной боли гильотина избавляет, но врачи, рекомендующие ее в качестве средства лечения, лишь такого "лечения" и достойны!
Проблема флота, безусловно, существовала. Крымская война поставила крест во всем мире не только на парусном флоте, но и на флоте деревянном. К началу шестидесятых годов в строй входят первые броненосцы во Франции и Англии, в Америке уже вот-вот впечатляюще заявят о себе в ходе Гражданской войны Севера и Юга железные мониторы…
Россия к тому времени от Запада все более отставала. Если еще в александровские времена (не говоря о екатерининских) сравнение промышленного и технологического развития России и Франции, Америки, да и Англии, не давало серьезных оснований для национального стыда, то ко второй половине пятидесятых годов картина уже меняется… Хотя и не так удручающе, как это нам часто рассказывают.