"Критик Бояджиев по поводу постановки пьесы М. Алигер "Сказка о правде" заявлял, что только лица, стоящие на низкой ступени культурного развития, могут перенести те страдания, которые перенесла Зоя Космодемьянская. Культурным людям свойственен страх перед страданием, и они не идут ему навстречу (? - С. К.). Настоящие (? - С. К.) европейцы видят в Зое дикарку, бесчувственное животное. Тот же Бояджиев цинично говорил драматургу Б. Ромашову за рюмкой водки, что следует уехать в Англию, лишь там смогут оценить дарование…"
Прекрасно, для своего возраста по лучшим европейским стандартам образованная, юная Зоя Космодемьянская пошла навстречу не страданию и страху, а навстречу захватчикам, пришедшим на родную для неё Русскую землю. В свои восемнадцать лет эта девочка заполнила в строю бойцов то пустое место, которое создали в нём "критик" Григорий Бояджиев, имевший в 1941 году 32 года от роду, и другие, ему подобные, "защищавшие" Россию в Ташкенте…
Зоя же встала в строй.
И погибла.
А уже другой "критик" из породы "ташкентцев" - Иосиф Юзовский, которому в 1941 году было 39 лет, по поводу её подвига, воспетого Маргаритой Алигер, написал: "Эта лирика жертвенности очень далека от романтизма, который мы ищем…"
Вернёмся, впрочем, к книге Гумилевского… В своём письме Сталину Капица отмечал как недостаток книги то, что в ней "опущены такие чрезвычайно крупные инженеры-электрики, как Попов (радио), Яблочков (вольтова дуга), Лодыгин (лампочка накаливания), Доливо-Добровольский (переменный ток) и другие…".
Гумилевский замечания Капицы при подготовке книги к изданию учёл. А оно не задержалось, потому что вскоре Сталин ответил Капице так:
"Тов. Капица!
Все Ваши письма получил. В письмах много поучительного… Что касается книги Л. Гумилевского "Русские инженеры", то она очень интересна и будет издана в скором времени…
И. Сталин"
Как уже говорилось, первое издание "Русских инженеров" вышло в 1947 году. Второе - в 1953 году, в год смерти Сталина. И более эта книга в России не переиздавалась. А ведь она была великолепной как по материалу, так и по манере его изложения. Во всяком случае я, зная многое из того, о чём писал Лев Гумилевский, прочёл её залпом.
То, что книгу не переиздавали хрущёвцы и что о ней забыли брежневцы, понятно. Однако занятно и то, что хотя автор "Русских инженеров" не был новичком в литературе, для того чтобы его книга дошла до советской молодёжи даже в СССР Сталина, понадобилась рекомендация самого Сталина. Факт, говорящий о многом… Не одному ведь критику Бояджиеву в послевоенной Москве счастье виделось лишь за лондонскими туманами.
Не бороться с этим мог лишь тот, кому было безразлично и прошлое, и настоящее, и будущее России. Необходимость активного противодействия "юзикам" юзовским всех сортов понимали не только Сталин и Жданов, почему то, что позднее назвали "борьбой с космополитизмом", было воспринято здоровой частью советского общества соответственно - то есть с пониманием и одобрением.
К тому же, как видим, один из первоначальных импульсов к очередному оздоровлению отечественных умов с начала 1949 года был дан ещё в 1946 году не "Агитпропом ЦК", а почтенным академиком - что для нынешних "россиянских" "исследователей" не может не выглядеть конфузно.
Ведь Капица в своём письме Сталину не только обратил его внимание на необоснованное преклонение многих отечественных полуинтеллигентов перед Западом, но и фактически дал Сталину ряд готовых концептуальных и чуть ли не словесных "блоков", которые последний использовал, например, выступая перед руководителями Союза советских писателей 13 мая 1947 года.
Сталин тогда сказал:
"Есть такая тема, которая очень важна… Если взять нашу среднюю интеллигенцию, научную интеллигенцию, профессоров… у них неоправданное преклонение перед заграничной культурой. Все… привыкли считать себя на положении вечных учеников… Почему мы хуже? В чём дело? Бывает так: человек делает великое дело и сам этого не понимает… Надо бороться с духом самоуничижения…"
Подчеркнув, что имеет в виду "среднюю" интеллигенцию, Сталин лишний раз доказал, что ситуацию понимает верно. Ведь на высоком академическом уровне - а тот же Капица относился именно к нему - историю отечественной науки и техники знали достаточно хорошо, почему и понимали необходимость активной борьбы с "низкопоклонством перед Западом". И инициатива Капицы-Гумилевского тут же получила продолжение в подготовке и издании уже силами Академии наук СССР двухтомника "Люди русской науки: очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники".
Он вышел в 1948 году с предисловием С.И. Вавилова. К слову, это интересное издание было тоже переиздано ещё лишь раз - в виде расширенного четырёхтомника в 1965 году тиражом в семь - всего-то - тысяч экземпляров.
Итак, к выработке концепции борьбы с космополитизмом были причастны, оказывается, не только "тиран" Иосиф Сталин и его "верный опричник" Андрей Жданов, но и вполне признаваемый "демократами" Пётр Капица.
Неудивительно поэтому, что упоминание о Л.И. Гумилевском и его книге, не говоря уже о связи Гумилевского с Капицей, полностью отсутствует во всех "демократических" источниках, широко мусолящих тему "сталинской борьбы с космополитизмом".
О книге "Русские инженеры" помалкивают Арно Люстигер, апологет советского еврейства историк Геннадий Костырченко и капитальный сборник Международного фонда "Демократия" "Сталин и космополитизм… 1945–1953". И лишь Жорес Медведев в книге "Неизвестный Сталин" сквозь зубы сообщил, что книга Льва Гумилевского, "рукопись которой послал Сталину именно Капица, была издана в 1947 году".
Но Медведев тут же и солгал, заявив, что эта книга была издана-де в "популярной тогда серии "Восстановим русский приоритет" в разных областях науки и техники"…
На деле книга "Русские инженеры" была не серийной, да и серия такая вряд ли даже тогда существовала.
И ещё одно о Капице, что характеризует как его самого, так и, даже в большей мере, Сталина и другого его "опричника" - Берию…
Вот строки из очередного письма Капицы Сталину от 8 декабря 1946 года. Оно было написано уже после того, как Капицу за затяжку работы по промышленному получению дешёвого кислорода и ряд других реальных и мнимых грехов сняли с должности директора Института физических проблем АН СССР постановлением Совета Министров СССР № 1815-782с от 17 августа 1946 года.
Капица писал Сталину:
"..Я очень уважаю Вас и Ваших основных сотрудников и не вижу способа выразить большего уважения, как говорить Вам то, что думаю. Я также верю, что это необходимо для той цели, которая нас всех объединяет, - это благо страны. Я, безусловно, сочувствую тем новым направлениям, на которых Вы строите государство, понимаю и оцениваю все трудности, которые Вы встречаете на новом пути. Я считаю, что для меня как ученого основной способ посильно содействовать Вашей созидательной работе - это помочь отыскать наилучшие организационные формы для нашей науки, а это может быть только тогда, когда ученый не будет бояться прямо говорить, что думает, даже в том случае, когда это неприятные вещи…"
Это письмо Капицы Сталину было обширным и несколько "водянистым", хотя академик писал главе государства… Но интересен тон - Капица занимает позицию по отношению к Сталину и его "основным сотрудникам" даже чуть покровительственную. И это для отношений Капицы и Сталина вообще характерно - академик всегда отличался абсолютно независимым (и, надо сказать, далеко не всегда обоснованным) поведением по отношению к власти. Так, 25 ноября 1945 года он написал Сталину огромное письмо о своих воззрениях на то, как надо решать Атомную проблему. Резко (и несправедливо) критикуя Берию, Капица в постпостскриптуме заключал:
"P.P.S. Мне хотелось бы, чтобы тов. Берия познакомился с этим письмом, ведь это не донос, а полезная критика. Я бы сам ему всё это сказал, да увидеться с ним очень хлопотно".
Как видим, не занимаясь "доносами", Пётр Леонидович, тем не менее, "настучал" Сталину на Берию. Хотя для того, чтобы увидеться с Председателем "атомного" Спецкомитета Берией, члену Спецкомитета Капице надо было всего лишь приезжать на заседания этого Спецкомитета.
В порядке "полезной критики" Берии Капица в своём письме Сталину нахально (иного слова тут не подберёшь!) рекомендовал также Берии, тогдашнему заместителю Председателя Государственного Комитета Обороны, супер-"асу" организаторской работы, поучиться организации крупных проектов на примере… прокладки "трансокеанического" кабеля и разработки первой турбины.
Тем не менее Берия, по позднейшим воспоминаниям самого Капицы, после ознакомления с его письмом от 25 ноября 1945 года позвонил автору письма и пригласил к себе - поговорить…
Капица же - по его же словам - ответил: "Мне с Вами говорить не о чем. Если Вы хотите поговорить со мной, то приезжайте в институт…"
Вот так они, расейские интеллигенты, "боялись" Берии на самом деле. Если бы боялись - не вели бы себя так развязно со вторым человеком в государстве…
А что же Берия? А Берия, получив такое вот "приглашение", приехал. И даже привёз Капице подарок - богато инкрустированную тульскую двустволку.
Прочтя об этом в сборнике писем Капицы издания 1989 года, я невольно вспомнил, как покойный академик Львов публично сетовал однажды на то, что, пригласив - предельно вежливо - Владимира Путина к себе в Центральный экономико-математический институт РАН, он лишь получил в ответ "неудовольствие" президентских референтов. Как, мол, Вы смеете делать такому человеку такие предложения?!
Такие вот, уважаемый читатель, "пироги"…
Они же - и "пряники"…
Сталин и его "основные сотрудники" были людьми государственного калибра.
Остаётся понять - людьми какого калибра являются их нынешние "преемники"? Впрочем, глядя уже на то, как они строят отношения России с внешним миром, на последний вопрос ответить труда не составит.
Сталин же свои отношения с внешним миром строил несколько иначе…
ВНЕШНИЙ мир и Сталин… Можно ли не сказать и об этом… В реальном масштабе времени - при жизни Сталина - его личное влияние на жизнь планеты постоянно возрастало. Хотя это понимали не все - во всяком случае, на словах.
Скажем, много лет проживший в СССР американский дипломат и политолог Джордж Кеннан так и не понял ни Россию, ни Сталина, однако написал о них много - и в секретных меморандумах, и в популярной периодике, и в книгах.
В одной из своих книг он написал, что Сталин "на 65-м году жизни (то есть в 1944 году. - С. К.), стоявший уже двадцать лет у руля державы, был наиболее могущественным, но мало знаемым в мире властителем"… Кеннан, привыкший к тому, что в его "империи добра" предметом национального внимания оказываются даже замаранные трусики Моники Левински, имел в виду то, что, как он сетовал, личная жизнь Сталина оставалась "тайной", которую не смогли разгадать даже любопытные американские репортёры.
Кеннан ошибался в оценках России и Сталина "по-крупному", ошибался он и в мелочах, заявляя, что Сталина-де "видели" лишь несколько иностранцев. Причём сам же Кеннан в своих воспоминаниях себя и опровергает. Например, он описывает уже послевоенную ситуацию, когда группа американских конгрессменов пожелала встретиться со Сталиным, и Кеннан, замещавший тогдашнего посла Гарримана, сопровождал её в Кремль. Перед этим, в ходе знакомства с московским метро, конгрессменов угостили "рюмкой чая", и один из них, уже сидя в лимузине, ворчал: "Да кто такой этот Сталин? Не хочу я с ним встречаться… А что, если я тресну этого старикана по носу?"
Думаю, оказавшись со Сталиным нос к носу, этот янки уже не "шебуршил". Ведь даже Черчилль печатным образом признал, что, когда входил Сталин, ему хотелось встать и взять руки по швам.
Стоит ли этому удивляться! Черчилль сам был человеком незаурядным, "многослойным", но его незаурядность не шла со сталинской ни в какое сравнение. И Черчилль - как великий, спору нет, человек, был способен понять это лучше многих других. Вся жизнь Черчилля прошла в кругу правящей элиты развитых стран Запада и прежде всего - элиты Англии и США, поэтому Черчиллю было с чем и с кем сравнивать. Уж он-то видел всю ничтожность даже выдающихся представителей его класса на фоне спокойной гениальности Сталина. Причём Черчилль, зная практически, что значит руководить страной, да ещё и во время войны, не мог не отдавать себе отчёт в том, что круг задач и проблем, стоящих перед Сталиным, раза в три-четыре, а то и более велик и серьёзен по сравнения с "военными" обязанностями его, Черчилля.
К слову, Сталин так же выделялся многообразием успешно решаемых им задач на фоне всех остальных современных ему мировых лидеров, как выделялся в свою эпоху на фоне европейских монархов наш Пётр!
Однако масштаб и сложность задач Сталина были настолько же огромней, по сравнению с Петровскими, насколько петровские пушки были слабее артиллерии РККА.
Впрочем, всемирно-историческое значение Сталина не ограничивается, конечно, его ролью во Второй мировой войне. Его значение не сводилось к этой роли в первую очередь тогда, при жизни Сталина, и не сводится к этой роли сегодня.
Причём значение Сталина для прошлого, настоящего и будущего мира не просто велико. Оно несопоставимо со значением любой другой исторической фигуры в мировой истории.
Сталин потому и ненавистен даже сегодня так многим, что он стал наиболее крупной - даже более крупной, чем Ленин, -реальной фигурой в мировом противостоянии Добра и Зла. В этом смысле Сталину нет равных ни в ушедшем уже XX веке, ни - тем более - в новом, только начинающемся XXI веке.
В своей последней публичной речи, завершившей 14 октября 1952 года XIX съезд КПСС, Сталин сказал:
"Раньше буржуазия позволяла себе либеральничать…и тем создавала себе популярность в народе. Теперь от либерализма не осталось и следа… Знамя буржуазно-демократических свобод выброшено за борт…
Раньше буржуазия считалась главой нации, она отстаивала права и независимость нации… Теперь буржуазия продаёт права и независимость нации за доллары. Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт…"
Но кто должен поднять знамя гражданских свобод в мире? Отвечая на этот вопрос и обращаясь как к делегатам съезда, так и к зарубежным гостям съезда - членам руководства коммунистических и народно-демократических партий мира, Сталин сказал:
"Я думаю, что это знамя придётся поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперёд, если хотите собрать вокруг себя большинство народа. Больше некому его поднять".
А как со знаменем национального суверенитета? Сталин ответил и на этот вопрос:
"Нет сомнения, что и это знамя придётся поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперёд, если хотите быть патриотами
своей страны, если хотите стать руководящей силой нации. Больше некому его поднять…"
Последними же словами Сталина, в последний раз в его жизни обращенными ко всему миру, были: "Да здравствует мир между народами! Долой поджигателей войны!"
И вот что важно! Говоря то, что он сказал 14 октября 1952 года в Москве, Сталин не зачёркивал лозунг "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!". Но он шёл здесь за Лениным, который после Октября 1917 года сказал: "До Октября мы были пораженцами, после Октября мы - оборонцы".
И теперь Сталин громко заявлял, что отныне истинными поборниками свобод человека и истинными патриотами могут быть во всех странах лишь коммунисты. Что если коммунист в любой стране претендует на национальное лидерство, он обязан быть защитником личных свобод и патриотом.
Но это ведь относилось и к Советской России! Нельзя было руководить Советской Россией, не будучи на стороне свобод народа и не будучи советским патриотом. Нельзя быть русским без чувства глубокого патриотизма, не имеющего ничего общего с национализмом и шовинизмом.
Так можно ли руководить Россией, не будучи коммунистом? Не парламентским "членом партии", а коммунистом, большевиком ленинско-сталинской формации? Ведь только такие русские люди могут обеспечить России процветание и будущность.
Россия Сталина становилась после войны всё более притягательной моральной силой в мире - и уже это Западу было страшно.
Россия Сталина - особенно обретя Русский Ядерный Щит, - оказывалась всё более грозной силой и в системном глобальном противостоянии Труда и Капитала.
И это было ещё более страшно для Мировой Золотой Элиты…
А одновременно Россия Сталина всё более становилась гарантом свобод и национального суверенитета всех стран, которые смотрели на неё с надеждой и верой. Разве обрели бы, скажем, в такие короткие сроки независимость Китай, Индия, Индонезия, если бы в мире не было России Сталина?
Разве стали бы возможными широкие социальные завоевания в западном мире и в самих США, если бы не Россия Сталина?
Пока Сталин был жив, он был страшен силам Мирового Зла своей силой великого лидера великого государства, противостоящего Мировому Злу.
Но и сойдя в могилу, Сталин остался им страшен как непревзойдённый моральный символ для всех истинно мыслящих сил Планеты.
Находясь во главе могучего государства, он не претендовал на мировое господство России за счёт силы оружия, прикрывающего неравноправную экономическую экспансию.
Сталин претендовал на честное идейное лидерство России в мире как залог будущего справедливого для всех народов Земли мирового устройства.
Этим он страшен Мировому Злу и сегодня.
Ведь если Россия обретёт силы к новому возрождению, то это будет совершено ей под знаменем народной свободы и национального суверенитета не только для России, но и для остальных "глобализуемых" стран мира.
А это значит, что мир - если не хочет превратиться в "задний двор" США и Мировой Золотой Элиты, должен будет рано или поздно встать под знамя Сталина!
Не только Россия, но и весь мир - если хочет быть свободным! Ведь даже буржуазный историк Арнольд Тойнби в 1971 году, размышляя над реальностями капитализма, заявлял:
"Я предполагаю, что человечество согласится на жёсткую диктатуру ленинского типа как на зло меньшее, чем самоуничтожение или постоянная анархия, которая может закончиться только самоуничтожением".
Увы, академичный англосакс Тойнби был слишком хорошего мнения о человечестве - оно уже во времена Тойнби стремительно отучалось думать и выбирать, начав - что касается развитых стран - окончательно вырождаться в "электорат". В странах же "развивающихся" человечество стало переходить из полуживотного в полурастительное состояние, вручая свою судьбу западным "садовникам".
Тойнби, впрочем, был одновременно и прав - оценивая перспективы общества "Частной инициативы", и не прав - оценивая сущность идей Ленина и Сталина. Ведь если бы Тойнби внимательно прочёл хотя бы "Экономические проблемы социализма", он мог бы понять, что принципиальной установкой сталинского (а значит, и ленинского) социализма была не жесткая диктатура, а задача такого экономического и культурного перевоспитания общества, когда "труд из средства только поддержания жизни будет превращен в глазах общества в первую жизненную потребность, а общественная собственность - в незыблемую и неприкосновенную основу существования общества"…