Почему я называю это парадоксальным? В модели Ленина возникает сценарий, когда власти левого блока рабочих и крестьян придется защищать буржуазное развитие деревни! А значит, и потерю собственности частью крестьян, у которой нет средств хозяйствовать по-буржуазному.
Возникает конфликт, неясное противоречие! На III съезде партии РСДРП (об этом можно прочесть в моей статье в "Новом мире" "Из истории ленинской мысли") сторонники Ленина говорили, что после революции им придется уйти из власти – не могут же социал-демократы защищать буржуазное развитие с разорением массы крестьян! Додумывал Ленин вопрос этот до конца? Нет. По-видимому, считал, что история подскажет те или иные ходы. Но понимал ли он, что потеря собственности крестьянами приведет к тому, что они станут искать приложение рукам в городе – куда им еще деться? А город их не примет, так как европейская часть России перенаселена.
Аграрное перенаселение – это множество лишних рук в деревне. При старой агрокультуре привязанные к земле, они ведут стабильно полуголодное существование. Но после аграрного переворота это перенаселение либо найдет себе выход, либо оно взорвет ситуацию. Столыпин не только из имперских соображений сочетал в своей аграрной реформе ломку общины с отселением "лишних" крестьян в Сибирь, Среднюю Азию, Казахстан.
Первая русская революция сделала крестьянина революционным активистом. Темные мужики, вышедшие из крестьянских низов, вдруг заговорили языком народнической идеи "черного передела" – всеобщего поравнения земли. Революция стала спонтанным взрывом антиавторитарных основ русского властвования. Выступая палачом – преемником революции, Столыпин пытается решать ее задачи с позиций контрреволюции, не затрагивая целого. Обновить политическую структуру империи, дополнив самодержавие управляемой Думой и внеся изменения в аппарат исполнительной власти.
Серьезная контрреволюция – это не только идеология и политика, исходящая из общего интереса привилегированных классов. Это еще и политика, рассчитанная на управляемое эшелонирование задач, с рассредоточением их во времени и отрывом одной от другой. В этом важное условие успеха либо провала контрреволюционного проекта.
Ясно, что всеобщий передел земель более радикален, чем столыпинский проект. Но интересно, отчего в России он оказался и более реальным?
Для объяснения надо войти в микропроцессы аграрной жизни и в верхушечную политику власти. Столыпин решал ту же проблему, которую ставила революция, – двуединство отношений собственности и власти в России, но решал, сохраняя их двойственность. Поголовный переход крестьян на позиции собственника оказался невозможен. От него стартует будущая радикальная реакция на столыпинщину, с откатом к революции. В Октябре 1917-го ломка государственного строя соединится с поравнением земельной собственности. Эта угаданная Лениным логика процесса была введена им в русло деятельности партии (руководствовавшейся, кстати, радикально другим сознанием!). И аграрное выравнивание 1917 года стало успешной альтернативой к частичному выводу крестьян из общины.
Часть 5. Столыпинская альтернатива
40. Петр Столыпин в истоках Великого Октября
– Могла реформа Столыпина восторжествовать над ленинской революцией?
– Вопрос о столыпинской аграрной реформе – это и вопрос о 1917 годе как поворотном пункте российской, тем самым и мировой истории. Непременным был этот поворотный пункт или при другом стечении обстоятельств его могло не быть? Непременна победа большевиков? Обязательна революция, которая назовет себя и далее будет себя продвигать как "социалистическая революция"? Обязателен для нее тот ход, который привел к известным последствиям?
В массе спорных вопросов столыпинская реформа не частность. Она в центре дискуссий: что если бы Столыпину удалось? Ведь развитие России могло пойти иным путем. А если б оно пошло иначе, может, и мировой ход событий был другим? Не было бы Сталина – не было бы и Гитлера, а может, и атомной бомбы не было бы?
Спор, который в свете опыта XX века приобретает новый поворот. Но спрашивая, мог быть успех реформы или нет, надо уточнить: а могла ли она иметь тот успех, на который рассчитывал Столыпин? Являлся ее провал делом случая или он задан расстановкой общественных сил и всем прошлым ходом русской истории? Тут непременно встает вопрос о политических стратегиях империи и противостоящих ей силах.
41. Столыпинская альтернатива – утопическая контрреволюция. Столыпин и Ленин, два русских радикала
– Ты много говоришь о "ленинской альтернативе" – почему не поговорить об альтернативе столыпинской? Рассмотри аграрную реформу Столыпина как альтернативу радикальному земельному перевороту. Можем мы так поставить вопрос?
– Можем. По Ленину 1910 года, крестьянская буржуазная революция в России – это уравнительный передел: земли переходят в руки нации (то есть государства, власти), и та их распределяет. Чтобы уравнительный передел стал возможен, все виды земельной собственности в деревне сперва должны превратиться в общенациональную собственность.
Крестьяне к этому тяготели, не пользуясь термином "национализация". Они говорили: земля Божья – земля ничья! Ничья, то есть никому в отдельности не принадлежащая. Имея в виду не одних помещиков, но и отношения внутри крестьянской общины. Вот чему противостоит как модель аграрная альтернатива Столыпина. Рассмотрим ее экономическую и политическую сторону.
Столыпинская реформа, как и альтернативная ей крестьянская буржуазная революция по Ленину, рассчитана на аграрный переворот. В идеале, в пределе (что входит в столыпинский проект) все крестьяне становятся собственниками. Дабы революцию исключить из жизни России навсегда, а такую цель поставил Столыпин, надо, чтобы мужики стали собственниками. Уравнительный переворот Ленина связан с ломкой старой власти и созданием новой, которая производит "черный передел", обратив все виды аграрной собственности в единую общенациональную. Сами крестьяне не могут осуществить черный передел, и встает проблема – чьей властью и кто будет делить землю? Распоряжается ею власть левого блока рабочих и крестьян, создаваемая в ходе революции. Модель Ленина 1910 года: полный аграрный переворот, с переворотом во власти и в политической структуре России.
Но противостоящая столыпинская модель тоже рассчитана на радикальное преобразование! В лице Столыпина мы видим контрреволюцию, а не реакцию. Контрреволюционер наследует революции с целью исключить ее из жизни. Но ставя задачей превращение крестьян в собственников, Столыпин обновляет власть лишь частично. Модернизируются некоторые формы власти, помещичья собственность останется не затронута. Итак, столыпинская модель "антиподна" по отношению к ленинской модели крестьянской революции, но – при неполноте коренных условий.
Столыпину важно обновить инструменты власти, исключив помещичью собственность из переворота. (Возможно частичное включение – через перепродажу земель на выгодных для помещика условиях, при поддержке Дворянского и Крестьянского банков.) Модель Столыпина поэтому политически несбалансированна.
По Ленину, когда земли России станут национальной собственностью, происходит и полное изменение структуры власти – Столыпин имеет в виду лишь частичные ее перемены. В итоге же Столыпину и это не удалось. Я имею в виду его замысел постепенного замещения самодержавия абсолютизмом правительства. Правительство Столыпина дирижирует политикой, создает и пересоздает угодные ему политические партии, используя Думу как инструмент против царского окружения.
По модели Ленина, аграрная революция мыслилась и как общенациональная революция, заново объединяющая Россию. Империя превращалась в республику, все составные части которой находятся наравне по отношению к собственности и к власти. Для Столыпина же абсолютным условием было, что Россия останется империей. Преобразования должны изнутри укрепить империю. Российская империя – не Британская, где была метрополия и колонии. Россия составляет единую территорию, колонизуемую великороссами и управляемую из одного центра. Будучи имперским политиком, Столыпин был противником внешнеполитических авантюр. Считал, что те помешают реформам в империи и должны быть отложены.
Эта асимметричная, политически неполная модель Столыпина действительно была альтернативой модели Ленина. Столыпин – это очень серьезно! Тут мы подходим к вопросу: имела она шанс осуществления? Мы ее назвали последним шансом старой России, и это верно. Но анализируя глубину нестыковки ее элементов по уровню радикальности и последовательности, я вынужден поставить вопрос об осуществимости модели. Была ли столыпинская альтернатива реалистична? Или она попросту не имела будущего? И еще вопрос: насколько реалистична она по срокам? То есть не требовала ли реформа невозможно долгого времени? Это политически важно, ведь отсюда вытекает вопрос об управлении ею.
42. Имперская Россия против Столыпина. Подготовка к войне против подготовки к реформе
– Итак, все дело в сроках, и не будь мировой войны, Столыпин мог преуспеть? Мы имеем право так сказать?
– Ты имеешь право на любую гипотезу, пока контролируешь саму постановку вопросов. Говорят, не будь войны, у Столыпина бы получилось. Но война не камень, упавший с крыши, – это результат обстоятельств и соотношения сил. Войну в Европе готовила и Россия. Следовательно, сама же имперская Россия подрывала осуществимость его реформ. Лично Столыпин был против преждевременных действий, но Россия Столыпина – Россия дворянских верхов, Россия думских буржуазных партий – явно влеклась к войне. Кстати, Столыпин начал с того, что перегруппировал расположение царских войск. Войска были расположены вдоль границ, а он перераспределил их внутрь европейских и азиатских губерний России – зачем? Для него главный враг был внутри России. Главной проблемой Столыпина, как и у Ленина, была сама Россия!
– Столыпин боялся войны?
– Столыпина убили в 1911 году. Но пока он был у власти, он старался отклонить крупные конфликты от участия России, дабы сосредоточиться на внутренних. Однако держава Столыпина готовила войну заодно с другими державами. Ставить вопрос: если б не было войны, как пошла бы реформа? – все равно что спрашивать: не будь Россия столыпинской, удалась бы столыпинская реформа?
– То есть у нас вообще нет права спросить – что было бы, если бы не…
– Не так. Есть слова, которые историк запрещает себе говорить, зная, что запрет бесполезен. Давай запретим слово "судьба" – ты сможешь без него обойтись? Я не могу, а кто может? Говоря "если бы", сознание предпринимает специфический ход, имеющий, если правильно к нему отнестись, эвристический характер. Мы знаем, что ход событий таков, и переменить его мы не можем: зачем говорить "если бы"? Это эвристика. Она сосредоточена на скрытых возможностях и на том, почему возможности так и остались скрытыми. Почему одна возможность взяла верх, а другая погибла? Вопрос "если бы" зондирует невозможности – понятие, может, даже более важное, чем возможность, но мы не умеем им строго пользоваться. Итак, вопрос "если бы" неустраним, но его не нужно ставить в наивно-лобовой, прямой форме. Говоря "если бы", мы не столько выясняем то, что могло случиться, сколько распознаем скрытые обстоятельства нынешнего времени по отношению к прошлому.
Я сказал, что помехой Столыпину была столыпинская Россия. Империя один из авторов и режиссеров разыгравшейся вскоре мировой войны. Если не война, тогда бы сказались другие просчеты реформы. Например, сопротивление крестьян-общинников при невозможности для тогдашнего города принять миллионы избыточных рабочих рук. Или неподготовленность Зауралья к принятию переселенцев.
– Вдруг и это все как-то рассосалось бы, позволив реформе идти вторым эшелоном?
– Мы вправе так ставить вопрос, хоть и с все большим сомнением. Но сперва отвергнем наивные сантименты: "Ах, если бы не война и революция!" Да ведь война порождена столыпинской империей! Той, которая, если бы не убила Столыпина, убрала бы его вскоре из власти, что при дворе Николая было практически предрешено. Столыпина премьером царь бы не оставил.
43. Столыпин изобрел абсолютизм правительства. Измена двора
– "Выбор России" рассчитывает стать правящей партией де-факто. Министры возглавили список, хотя в Думу не идут, и открыто объявили, что они – правительственный блок, партия власти. Старая, исторически столыпинская идея!
Чем Столыпин закончил жизнь? Абсолютизмом правительства. Когда монарх станет лицом, действующим согласно с кабмином, а оппозицию стерилизуют посредством управляемого, но звучного и влияющего парламента. Столыпин всерьез верил в абсолютизм правительства. Российский бонапартизм в очень любопытном варианте. А результат?
Хотел заполучить проправительственную партию, всех лидеров перебрал – не выходило. Для кадетов Столыпин слишком ассоциировался с расправами, а для своих был чересчур радикален. Во внешней политике занял особую позицию, саботируя подготовку к большой войне. Позволял себе экстравагантные поступки. В 1910 году посчитал, что Россия успокоена, и разрешил социал-демократам издавать газету: раз революцию мы победили, то и режим можно смягчить.
Столыпин хотел законом предоставить широкое избирательное право крестьянам в Западном крае, противопоставив русских крестьян польской шляхте и дворянству – Госсовет не дал. Тогда он заставил царя распустить Думу на неделю. Фиктивно распустили Думу, и в эти дни на основе конституции 1906 года провели закон. Но многократно надавив на царя Николая, Столыпин, конечно, выписал себе смертный приговор. Тем, что вынуждал к действию бесхарактерного человека, мыслящего категориями двора.
– Я не верю, что Николай мог планировать убийство Столыпина.
– Нет конечно, это дела Курлова. Тот вел смелую карьеристскую игру. Покушения поднимали престиж департамента полиции и МВД в глазах двора, а те, кто остался жив, ценили его "защиту". Ерин с Коржаковым, герои 4 октября, кстати, его напоминают. Столыпин был очень сильный политик, но и у него с Думой не вышло, а отчего? Даже умеренно правые националисты, партию которых он создал, не соглашались быть фишками в его игре. А сейчас кто согласится участвовать в игре Ельцина? Перебор полномочий толкнет его к поиску нового поприща.
44. Был ли Столыпин реалистом? Мужик-собственник и крах колонизации Зауралья
– Вопрос о реализме Столыпина, подойдя к вопросу о его целях, обнаруживает в нем утопию.
Столыпин добивался, чтобы все крестьяне стали собственниками. Ему недостаточно, чтобы на хутора и отруба вышли одни зажиточные крестьяне (так писали в СССР, и я писал, но неточно, примитивно). Нет, Столыпину было важно, чтоб все стали собственниками. Его цель можно назвать и реалистической, и утопичной: исключить революцию из крестьянского обихода.
Столыпин хорошо отличал контрреволюцию от реакции и понимал, что революция 1905 года не "искусственна". Она не плод деятельности каких-то интеллигентов и подпольщиков. Он знал, что у революции глубокий народный корень, и он вырвался наружу мятежами крестьянства. Стало быть, Столыпину нужен был полный переворот в деревне. Ликвидировать общину, а чем заместить? Альтернативой всеобщей сельской уравнительности должно стать всеобщее превращение мужика в собственника-индивидуала. Нужно убедить крестьян это сделать – либо заставить их.
Чуть затрагивая дворянское землевладение, причем в выгодной помещику форме, все привычное крестьянам ему нужно было переломить!
А крестьянин в массе из общины идти не хотел. Почему? Исстари к ней привык, плюс реальные выгоды. С общиной крестьянин терял общий луг с выпасом для скота, лес, нужный для ведения хозяйства, дорогу к водопою для скота и многое другое. Реформа 1861 года заложила в социальную конфигурацию села принцип неразделенности помещичьего и крестьянского землевладения. Дело не только в величине крестьянской собственности (и в силу демографии растущего малоземелья крестьян), но и в этой специфически сложной конфигурации ее структуры Крестьянин не хочет своего блага? Значит, надо заставить! Итак, чужая крестьянину и скрыто враждебная власть, охраняющая от него соседа-помещика, принуждала его теперь покинуть общину. Неизбежным стало скрытое сопротивление массы крестьянства выходу из общины. Но ведь, став политическим фактором, это сопротивление увеличит шанс новой революции? Следовательно, Столыпину надо было подавить сопротивление. Вот почему ему требовалось немалое время (лет двадцать-тридцать, он считал) для завершения преобразований.
Требовалось решить и другую задачу: сопротивляющуюся сельскую массу ослабить переселением, удалив "лишнее" население за пределы европейской части России. Столыпин имел в виду политическую выгоду, но речь шла и о попытке снизить аграрное перенаселение европейской России. Лишние руки, которые тогдашний город не мог принять. Выдворить эти излишки, перенаправив в Зауралье, в Сибирь с ее, казалось, обильными неосвоенными землями. Тут его задача совпадала с имперской задачей создания из мужика военного колонизатора. Опоры имперской администрации на недавно присоединенных территориях Казахстана и Средней Азии. Эту исключительно трудную задачу взялись решить в невозможные скорые сроки.
Сперва казалось, крестьянство пошло навстречу замыслам Столыпина – сотнями тысяч двинулось в Зауралье. Двигались не бедняки. Ведь чтобы подняться с места, переселиться и осесть на новых землях, нужно уже что-то иметь. Переселялись крестьяне среднего достатка. Но для такой масштабной континентальной операции требовались совершенно иные организационные, социальные и культурные условия. Империя их не имела.
В итоге столыпинская аграрная реформа столкнулась с двумя подрывающими ее факторами. С сопротивлением крестьянства, не желавшего выходить из общины, и с другим, для Столыпина непредвиденным – обратным переселением. Крестьянские семьи, ехавшие в теплушках – столыпинских вагонах, приехав в Зауралье, где ничего не готово было к приему, разорялись и возвращались домой. Пик возвращения пришелся на 1911 год! Судьба объединила гибель Столыпина с симптомом катастрофы начатого им дела. Скрытая асимметрия столыпинской модели вышла наружу – и радикализовала политику.