Насколько можно судить, после защиты докторской диссертации системно подходивший к выстраиванию своей карьеры Иноземцев нацелился на членство в Российской академии наук, - однако там ему внятно дали понять, что "чужие здесь не ходят". По всей видимости, спаянное кастовым чувством академическое сообщество не захотело принимать постороннего "выскочку" - бизнесмена, какие бы результаты он ни показывал и каким бы ценным интеллектуальным приобретением для РАН ни обещал стать, - и, скорее всего, это явилось болезненной травмой для Иноземцева,
"Нулевые" годы он посвятил в основном коммерческой и публицистической деятельности, причем бизнес, насколько можно судить, постепенно сходил на нет. В то же время научное поначалу качество статей, сочетание обоснованности и страстности изложения выгодно выделяли Иноземцева на общем фоне; постепенно к нему стали прислушиваться и присматриваться.
На задворках либерального клана
Однако именно в эти "нулевые" годы политических взгляды Иноземцева постепенно трансформировались: из европейского социал–демократа с широким кругозором и неординарным взглядом он, - вероятно, под влиянием наглядного отсутствия перспектив, - превращался во все более оголтелого либерала, прикрывающего демократическими ценностями веру в правоту и прогрессивность глобального бизнеса, алчную и разрушительную сущность которого он убедительно и ярко раскрывал до того.
Возможно, свою роль сыграла нежная, трепетная любовь Иноземцева к Европе, которую можно сравнить разве что с любовью к США члена гайдаровской команды, а затем многолетнего советника президента В. В. Путина Илларионова.
Возможно, причина была проще: свои неудачи в бизнесе Иноземцев, подобно многим, вполне мог начать объяснять себе неэффективностью российской бюрократии, доведшей страну до состояния, в котором даже такие выдающиеся предприниматели, как он, перестали получать привычные им прибыли. "Кошка бросила котят - это Путин виноват" звучит, конечно, смешно, однако удивительно, какое количество взрослых и зрелых людей строго в соответствии с этой максимой искренне считает виновником своих предпринимательских неудач именно В. В. Путина.
Постепенно, - нельзя исключить, что и незаметно для себя самого, - Иноземцев принял господствующий в европейских элитах взгляд на Россию как нуждающийся в оцивилизовывании источник опасной дикости и чем дальше, тем больше ассоциировал себя именно с Европой, а не с нашей страной.
Когда в 2010 году группа русофобствующих руководителей Польши погибла в авиакатастрофе под Смоленском, Иноземцев хотел издать специальный посвященный этой аварии выпуск "Свободной мысли" с абсолютно черной траурной обложкой. Как рассказывали в то время, лишь угроза редакционного коллектива уйти в полном составе помешала ему выразить таким образом свою солидарность с польским народом. Аналогичных порывов в отношении трагедий, пережитых народом России, у него по каким–то причинам не возникало.
Подписавший в 2010 году в числе первых Интернет–петицию "Путин должен уйти!" и заявивший тем самым себя в качестве сторонника Медведева как реального, а не технического главы государства, Иноземцев был замечен администрацией последнего (характерно, что сам он относил подписание этой петиции к 2009, а то и к 2008 году). Хорошо зарекомендовав себя в качестве эксперта, был в 2011 году назначен исполнительным директором Мирового политического форума в Ярославле. Этот форум, по–видимому, был затеян как "медведевский" форум в противовес "путинскому" Петербургскому международному экономическому форуму. Он привлек ориентировавшихся на Медведева либералов, но так и не смог стать влиятельным. Содержательный смысл его существования оставался совершенно непонятным, участвовать в политических интригах (да еще без видимой поддержки самого Медведева) мало кто хотел, обсуждение оставалось формализованным и неоригинальным. Поэтому Ярославский политический форум так и не получил развития, а после ухода Медведева в премьеры и краха надежд и вовсе канул в Лету и был немедленно забыт.
Отзывы о руководстве Иноземцева подготовкой этого форума были весьма скептическими, - хотя сам он остался убежден в своем выдающемся успехе и в качественном повышении им эффективности форума (который, похоже, действительно управлялся и организовывался либералами из рук вон плохо).
В том же 2011 году Иноземцев пошел в политику - и это обернулось для него чередой оглушительных скандалов.
Сначала, по словам Иноземцева, к олигарху Прохорову попал его неопубликованный текст "Россия, очнись!", после чего тот пригласил его к сотрудничеству. Каким образом неопубликованный и не популярный настолько, чтобы ходить, пусть даже и в среде либеральной тусовки, "в списках и прокламациях", текст "попал" к олигарху, насколько можно понять, мучительно колеблющемуся между современным искусством и современной политикой, Иноземцев тактично не упоминает. То ли передали представители администрации президента Медведева, после ухода со сцены СПС тосковавшие по отсутствию на политической арене провластной либеральной партии, то ли сам Иноземцев написал этот текст с учетом настроений и желаний его потенциального адресата.
Так или иначе, он возымел свое действие: Иноземцев, как он вспоминает, "написал по просьбе Прохорова несколько вариантов проекта программы партии, но ни один из них предметно не обсуждался в партийном штабе". Похоже, скучающий олигарх просто сам не мог понять, чего он хочет от программы, - так же, как и от партии и политической деятельности в целом. Впоследствии Иноземцев с беспристрастностью либерального патологоанатома, для которого слово "государственный" является худшим из всех возможных эпитетов, констатировал: ""Частная компания" "Правое дело" была организована как худшее из госпредприятий, не работая на конечный результат и не используя то, что уже было для нее сделано". Предвидеть это заранее, при всех своих аналитических способностях, Иноземцев оказался не в состоянии, - а может быть, просто ориентировался не на отдаленный политический результат, а на текущее финансирование, в котором он в силу краха своих предпринимательских затей остро нуждался уже тогда и которое Прохоров раздавал весьма щедро.
О своей реакции на изгнание Прохорова из "Правого дела" (вызванного, насколько можно судить, тем, что он не прошел в администрации президента Медведева "проверки на безоговорочную покорность") Иноземцев вспоминает довольно путано. "Мы не сошлись по многим позициям с …коллегами Михаила Дмитриевича по "Правому делу", и в конце …лета я эту команду покинул. После этого "коллективный Сурков" изъял у Прохорова партию. Я …был в достаточно ровных отношениях и с самим Прохоровым, и с его новоявленными оппонентами. Зная…, что я работаю над программой, оставшиеся члены партии приняли ее как программу "Правого дела", включили меня в федеральную десятку, и я пошел с ними на …безнадежные декабрьские выборы".
Получается просто странно. При том, что все решения в партии, насколько можно судить, принимались Прохоровым, который и пригласил в партию Иноземцева, тот в силу идейных разногласий с некими его подчиненными (которые значения при принятии решений явно не имели) ушел из партии сам. Только после этого (возможно, воспользовавшись утратой Прохоровым такого мощного ресурса, как Иноземцев) у Прохорова отобрали партию. И тогда "оставшиеся члены", - из–за разногласий с которыми Иноземцев, по его словам, только что покинул партию, - приняли его программу, позвали его обратно, и он, не помня зла, непонятно зачем пошел с ними на заведомо безнадежные, по его же оценке, выборы.
Если смотреть со стороны, ситуация выглядит намного проще: формально Иноземцев никуда не уходил. После изгнания приведшего его в партию Прохорова не ушел вместе с ним из солидарности (хотя бы против "кремлевских интриг"), а воспользовался исчезновением "вождя и хозяина", став одним из "новоявленных" лидеров партии, - и вместе с ними с треском провалился на выборах. Которые стал называть "абсолютно безнадежными" уже после своего поражения.
Добровольное и публичное выдвижение Медведевым В, В. Путина в кандидаты в президенты, произошедшее в сентябре 2011 года на съезде "Единой России" и ставшее отказом первого от всякой претензии на политическое лидерство, стало подлинной трагедией для всех поставивших на него либералов, - в том числе, вероятно, и Иноземцева. Негодование против не оправдавшего их надежд (при всей их безосновательности) Медведева трансформировалось у многих из них в прямо–таки взрыв враждебности к Путину, отнявшему у них сокровенную мечту (вне зависимости от степени ее реалистичности) в президенте–либерале, который железной рукой вернет страну в милые их сердцу 90‑е годы.
В результате Иноземцев, вполне осознавший ничтожность лишившегося Прохорова "Правого дела", покинул партию формально из–за того, что ее руководитель, бывший демократ первой волны Дунаев, заявил о поддержке Путина на президентских выборах.
Когда Прохоров выдвинулся в президенты, Иноземцев вернулся к нему. Как аналитик он не смог не сознавать бессмысленность этого проекта. Страна еще не отсмеялась над феерическими заявлениями олигарха с репутацией плейбоя (вроде того, что ему ничто не досталось просто так, и он всего достиг своим трудом) и не забыла расклеенные по крупным городам плакаты, ярко превозносившие его способности к долгосрочному планированию, - как раз накануне потери им собственной партии.
Возможно, эйфория политической борьбы затмила его разум, возможно, сыграли роль деньги Прохорова.
После его естественного провала на президентских выборах Иноземцев продолжил купание в политической активности уже самостоятельно.
Плодотворный роман с гражданским обществом
В апреле 2012 года Иноземцев "случайно увидел в Интернете объявление о проведении праймериз" на оппозиционного кандидата в мэры Омска, в котором до того, похоже, ни разу даже не был.
Идея стать кандидатом объединенной либеральной оппозиции на выборах в мэры политически значимого мегаполиса была красивой, но не учитывающей ряд весьма серьезных факторов. Прежде всего, сам Иноземцев не имел отношения к организации либеральных праймериз - и уже поэтому в силу политической культуры и добросовестности российских либералов (потом с предельной откровенностью продемонстрированной командой Навального на "выборах" Координационного Совета оппозиции) никаких шансов на победу он не имел.
Кроме того, даже на честных праймериз, проводимых в Интернете, он не имел шансов против популярных блогеров. Репутация специалиста и качество его знаний не имели здесь никакого значения, а оперативные фоторепортажи "с места события" и восторги по поводу котиков были почти равно чужды Иноземцеву.
И, главное, в случае победы специалист в области макропроцессов, заведомо не имеющий представления о городском хозяйстве, скорее всего, полностью развалил бы его, полностью и надолго дискредитировав тем самым идею оппозиционного мэра в глазах всей России.
Впрочем, до этого дело не дошло: праймериз Иноземцев с треском проиграл, после чего "на голубом глазу" (вероятно, вспомнив коммерческий опыт 90‑х) нарушил свои обязательства и пошел на выборы сам, заведомо уничтожая (и без того, правда, мизерные) шансы на победу "объединенного кандидата" от оппозиции, фотоблогера Варламова.
На вопрос о том, не считает ли он, что его действия (как и действия другого проигравшего участника праймериз, также наплевавшего на свои обязательства) "ставят под сомнение смысл проекта", Иноземцев ответил в лучшем стиле "эпохи МММ": "Я не считаю, что смысл потерялся. По крайней мере, он людей на что–то подвиг. В Омске появилось несколько совершенно неожиданных людей. Две недели назад я вообще не собирался появляться здесь. Что в этом плохого? То, что не удалось объединиться, подчеркивает общее положение в нашей оппозиции. Видя протестное движение в Москве, точно могу сказать, что понятие "оппозиционер" для большинства этих людей настолько громкий титул, что они не желают признавать его за другими. Я, например, пока не вижу никаких оснований считать Варламова оппозиционером. Я не исследователь его деятельности, но пока не заметил за ним ни протестных акций, ни громких статей".
Таким образом, воспользовавшись деликатностью интервьюера, Иноземцев полностью проигнорировал суть дела: прямое нарушение своих обязательств, взятое им при подписании "гражданского пакта" о проведении праймериз.
При этом желающий стать мэром миллионного города открыто заявил о случайности своего выбора ("две недели назад я вообще не собирался появляться здесь"), дискредитировал оппозиционную деятельность как таковую (выходит, что ее смысл заключается всего лишь в "появлении нескольких… неожиданных людей", то есть в самовыражении оппозиционеров) и переложил вину за нарушение им своих обязательств на "общее положение в …оппозиции".
В довершение всего он обвинил московских оппозиционеров в нежелании признавать этот титул задругами, - и тут же продемонстрировал свое соответствие этому обвинению, отказав победителю праймериз в праве быть оппозиционером (правда, с оговоркой на всякий случай: "я не исследователь его деятельности").
Строго говоря, этот нелепый поток сознания свидетельствует о серьезной интеллектуальной деградации некогда выдающегося аналитика, - вызванной, по всей видимости, политической необходимостью отстаивать и продвигать откровенно убогие и обычно заведомо лживые либеральные мантры, призванные обосновывать подчинение России враждебным ей интересам глобального бизнеса.
Общая идея как Иноземцева, так и его группы поддержки, сводившаяся к тому, что, "раз на праймериз победил не тот кандидат, то это были плохие праймериз", отражала стиль 90‑х: "Демократия - это власть демократов, а не какого–то там народа". Перенесенная в десятые годы, она выглядела уже откровенно неадекватно, - и, когда Иноземцева не допустили до выборов за нарушения при оформлении собранных подписей, сочувствующих ему практически не нашлось. Правда, судя по тому, что он не сделал для себя копий передаваемых в го- ризбирком документов и даже не направил своего представителя присутствовать при их проверке, интереса к выборам мэра у него попросту не было. Возможно, смысл проекта для него заключался просто в "освоении денег", - для чего, как известно, нужно сочетание максимума шума с минимумом реальной активности.
Справедливости ради следует отметить, что победитель праймериз Варламов и вовсе не смог собрать требуемых 9,6 тыс. подписей и, по мнению наблюдателей, даже не пытался толком это сделать.
Так или иначе, политическая активность повысила известность Иноземцева, и они умело ей воспользовался, став в 2012 году членом коллегии Минрегионразвития, "открытого правительства" при правительстве Медведева во главе со специальным министром Абызовым, экспертного совета при премьере Медведеве, заведующим кафедрой факультета госуправления МГУ и председателем Высшего совета партии "Гражданская сила".
Один из основатель этой мало кому известной политической структуры демократ Рявкин с гордостью говорил в апреле 2013 года:"…говорящей головой у нас является Владислав Леонидович Иноземцев. Он будет у нас возглавлять список "Гражданской силы" на выборах в екатеринбургскую Гордуму, а я, в свою очередь, буду баллотироваться в мэры Екатеринбурга". Однако никакого продолжения эта история не получила, и Иноземцев, подобно многим оставшимся без дел более авторитетным либералам, продолжил бултыхание на ниве публицистики, рядящейся в одежды научной беспристрастности. По мере утраты надежд на подчинение России Западу и связанное с этим ухудшение отношений с ним она, как и у других либералов, искренне считающих, что солнце (по крайней мере, для нашей страны) встает именно на Западе, становилась все более антироссийской.
Существенным проектом стало для Иноземцева обоснование под видом исследования экономического потенциала Сибири "сибирского автономиз- ма", то есть, по сути, разоблачения якобы колониальной политики России в отношении Сибири. Требование предоставления последней больших прав, вплоть до призыва "дать наконец Сибири голос в принятии внешнеполитической доктрины" (чего в принципе не имеют никакие части федеративных государств) и в перспективе, насколько можно судить, полного отделения от России и успешной ликвидации последней. В этом Иноземцев был вполне солидарен с академиком РАН Пивоваровым, четырежды избиравшимся директором ключевого для всех общественных наук России ИНИОНа (и оставшимся бы в этой должности, не попади он под следствие после уничтожения его здания катастрофическим пожаром). Этот видный либерал считает необходимым для России "освободиться", чтобы стать нормальной страной, от Сибири и дальнего Востока.
Однако, несмотря на большие силы, потраченные в этом направлении (и даже выпуск совместно с бывшим губернатором Красноярского края Зубовым, проигравшим в свое время Лебедю, специальной книги "Сибирское Благословение"), проект не получил развития и постепенно заглох.
Не находя поддержки в России, Иноземцев виртуозно воспользовался увеличением спроса Запада на антироссийски настроенных либералов.
В 2012 году он на два года получил статус приглашенного исследователя в Институте изучения человека в Вене, в 2013 году - в Центре стратегических и международных исследований в Вашингтоне. Стал иностранным членом Немецкого общества внешней политики, - как раз когда оттуда были изгнаны специалисты, признававшие хотя бы возможность наличия у России собственных национальных интересов.
Мошенничество как источник либеральной морали?
О настроениях Иноземцева весьма убедительно свидетельствует его отклик на смерть в конце 2013 года: "Скончался Михаил Калашников. Конечно, талантливый человек. Безусловно, патриот. Но не оставляет мысль, что там, куда он отправился - причем безотносительно, на небо или в преисподнюю (пишет последовательный и кичащийся этим атеист - М. Д.), он встретится с душами тех, кто погиб от его изобретения. И их больше, чем жертв практически любого другого оружия в XX веке. Приятного общения, Михаил Тимофеевич…".
Никаких других слов в адрес одного из величайших оружейников России, внесшего колоссальный
вклад в дело защиты нашей Родины, у либерального экономиста, прославленного пресловутым Белковским в качестве "стража факта и кладезя фактуры", попросту не нашлось.
Это высказывание было вполне справедливо названо в сети "образцом нравственного падения современного либерала": ведь жертв либеральных реформ и в целом либеральной политики и в России, и в мире значительно больше, чем погибших от того или иного оружия, - но они по понятным причинам не существуют для представителей либеральной тусовки.
Неприемлемость Калашникова для либералов вызвана, насколько можно судить, не тем, что он изобрел оружие (на других успешных оружейников, включая американца Максима, пулемет которого был признан в начале XX века "оружием массового уничтожения", они не обращают внимания), а тем, что он является гордостью России.