ЧАСТЬ II
"Эффективные менеджеры"
АЛЕКСАШЕНКО
Лучший из либералов
Далеко не все заметили, что со времен Вольтера смысл термина "либерализм" успел измениться. Это давно уже не стремление человека к свободе и ответственности: суть современного либерализма, более четверти века назад отлитая в догмы Вашингтонского консенсуса, в том, что любое государство должно служить не своему народу, а глобальному бизнесу.
Именно противоестественность этого требования лишила возможности развития целые континенты и завела мир в тупик чудовищного глобального кризиса. Вашингтонский консенсус дискредитировал себя, на него давно уже стыдно ссылаться всерьез даже на Западе, - но его положения по–прежнему навязывают слабым странам, чтобы они оставались ресурсом, кормом для глобального бизнеса и гарантированно не могли создать ему конкуренцию.
Социально–экономическая политика России на протяжении всех 28 лет национального предательства (за исключением 8,5 месяцев правительства Е. М. Примакова - Ю. Д. Маслюкова) полностью определяется либералами.
Для понимания современного российского либерализма познакомимся с лучшим его представителем - Сергеем Алексашенко. Искренний профессионал, не менявший взглядов и прямо высказывавший их, работал в критические для нашей страны годы на ключевых позициях в Минфине и Банке России. Затем - успешный инвестиционный банкир и топ–менеджер. Сегодня - один из ключевых либеральных экспертов. Тонко понимая коррупцию, выступает ее непримиримым и последовательным критиком. Из современных либеральных экономистов единственный сочетает опыт практического государственного и коммерческого управления с активным участием в политике. Он был заметен в "белоленточных протестах" даже на фоне Немцова, Яшина, Навального и В. Рыжкова.
И при этой уникальности Алексашенко - замечательный полемист. Осознав сделанную ошибку, он не включает свой дар "на полную катушку" для запутывания всех и вся, а признает, извиняется и исправляет.
Это второй человек в моей жизни, который не меняет своего поведения по отношению к людям в зависимости от их и своего служебного положения. Будь Вы бомжом или премьером, - Алексашенко, будь он первым зампредом Центробанка или лишейным перспектив комментатором, будет вести себя с Вами абсолютно одинаково.
Он живет сам и относится к другим "по гамбургскому счету", - вот только счет этот у него либеральный.
Наверстывая опоздание на старте
Алексашенко родился в конце 1959 года в подмосковном Ликино - Дулево, на родине его мамы. В школу - поздно, почти в 9 лет - пошел в подмосковном же Жуковском, где работали его родители, авиаинженеры. Окончив ее, в силу возраста был призван в армию; поступил на экономический факультет МГУ после рабфака - подготовительного отделения для молодежи, имеющей жизненный опыт, но недостаток знаний. В результате стал студентом тогда, когда его сверстники уже получили дипломы; некоторые однокурсники, такие, как дочь Ясина, были моложе его на пять лет. По собственным словам, "жил в Жуковском 25 лет, пока не женился".
Окончив университет, получил крайне удачное распределение - в Центральный экономикоматематический институт АН СССР (ЦЭМИ), в то время - один из центров экономической мысли. Научным руководителем его стал Ясин, тогда заведовавший в ЦЭМИ лабораторией, и после блестящей защиты Алексашенко в январе 1990 года стал ведущим специалистом (несмотря на пышное название, это начальная должность) Комиссии по экономической реформе Совета министров СССР.
Помнится ряд их совместных статей, посвященных снижению дефицита бюджета как едвали не панацее от болезней экономики. Нащупав квинтэссенцию либеральной мысли, Алексашенко остался верен ей на протяжении всей жизни.
Летом 1990 года Алексашенко вместе с Ясиным под руководством Явлинского участвовал в доработке и пропаганде безумной даже по тогдашним меркам программы "500 дней" (основанной на разработанной директором кирпичного завода, "прорабом перестройки" Бочаровым программе "400 дней"), а также в погромной, в стиле 1937 года критике тех, кто смел видеть в этом изделии либеральных экономистов многочисленные внутренние противоречия и просто несуразицы.
В апреле 1991 года Ясин взял Алексашенко с собой в Научно–промышленный союз, который после провала ГКЧП стал Российским союзом промышленников и предпринимателей (РСПП). После обучения в Финляндии Алексашенко в марте 1993 года стал по рекомендации Ясина заместителем только что назначенного Министром финансов России 35-летнего Бориса Федорова, который был лишь на год его старше. Тот ценил Алексашенко высоко и поручил ему организовать практически отсутствовавшее тогда бюджетное планирование, а также заниматься макроэкономикой и переговорами с МВФ.
По сути, Алексашенко выполнял функции первого заместителя, - и это позволило ему после ухода Федорова в январе 1994 продержаться в Минфине еще более года.
На вершине: пьянящая непогрешимость
Алексашенко не терпел глупости и жестко, на грани (а порой, как тогда казалось, и за гранью) хамства критиковал коррупцию и просто неэффективность правительства. Его не утруждающая себя даже минимумом вежливости категоричность переносилась тем труднее, что всегда была аргументированной и четко обосновывалась. Алексашенко производил впечатление едва ли не единственного либерала среднего уровня, который не цитировал разного рода авторитетные мнения, а имел свою позицию (причем почти по любому поводу) и мог ее обосновать, проявляя наряду с ярким интеллектом и ехидством твердость и смелость.
Это переносилось большинством чиновников с трудом. Когда много позже, в начале 1998 года "Независимая газета" писала, что "…служебная агрессивность… Алексашенко снискала ему… славу "отморозка"… Его личные психофизические качества (повышенная эмоциональность, резкость, иногда даже прямолинейность) противоречат качествам квалифицированного лоббиста", - это воспринималось скорее как комплиментарное приукрашивание действительного образа, чем как критика.
А тогда, в Минфине, не допущенный к распределению бюджетных денег, он, помнится, решил проблему путем выпуска и организации оборота собственных квазиденег - "казначейских обязательств" (КО), которые стали первым государственным денежным суррогатом.
В конце 1993 и 1994 году Алексашенко вместе с другими либералами участвовал в организации резкого ужесточения финансовой политики путем прекращения кредитования бюджета Центральным банком. Выполнение этого стандартного требования МВФ без учета состояния экономики, в 1993 году почти оправившейся от шока либерализации цен, вновь резко ускорило спад, разорило множество предприятий, сильно снизило уровень жизни.
Едва ли не единственными защищенными статьями бюджета при Алексашенко были погашение и обслуживание государственного долга, то есть по обеспечению сверхдоходов международных и российских финансовых спекулянтов всех мастей. Все остальные статьи расходов: оборона, экономика, наука, социальная сфера, - урезались беспощадно и с чудовищными последствиями.
В результате либеральной политики собираемость налогов упала с 85–87 до 33 %, ВВП рухнул на 45 %, промышленное производство - вдвое, обрабатывающие производства - более чем втрое, инвестиции - вчетверо, началось стремительное вымирание населения, поставленного в невыносимые, нечеловеческие условия существования.
Удержавшись во власти после "черного вторника" в октябре 1994 года, когда рубль рухнул за день на 38 %, Алексашенко был выдавлен со своей должности в марте 1995 года, после чего был взят Ясиным директором Экспертного института РСПП. В апреле 1995 года стал президентом Ассоциации российских валютных бирж, в октябре вошел в Научный совет возглавлявшегося им Экспертного института РСПП.
Однако уже в декабре 1995 года Ясин, пользовавшийся огромным влиянием на ставшего председателем Центробанка бывшего Министра финансов
Дубинина, способствовал назначению Алексашенко его первым замом. Дубинин заведовал на экономическом факультете МГУ престижной кафедрой международных финансов и преподавал Алексашенко; стал Министром в результате коррупционного скандала вокруг своего предшественника Панскова и был уволен после "черного вторника", но в силу дефицита реформаторских кадров удержался на плаву и сменил Геращенко.
Вероятно, также с подачи Ясина "простым" зампредом Центробанка (но зато занимавшимся "горячими" вопросами, в том числе организацией денежных зачетов и взаимодействием с олигархическими банками) стал тогдашний муж дочери Ясина Денис Киселев, а сама она возглавила департамент по связям с общественностью.
Как руководитель Дубинин был откровенно слаб, и Алексашенко оценивался многими как фактический руководитель Центробанка. Как сказал в минуту откровенности один из топ–менеджеров, "у Дубинина потребность быть под каблуком: дома - ужены, на работе - у Алексашенко".
Принципиально важно, что он не ограничивался руководством Центральным банком, активно участвуя в разработке всего комплекса либеральных реформ, методично и последовательно уничтожавших Россию. Так, помнится, в 1997 году он изо всех сил продвигал идею ускоренного банкротства предприятий, открывшего широчайший простор действиям рейдеров всех мастей. Отмена этой разрушительной процедуры, ставшей одной из первых мер правительства Е. М. Примакова - Ю. Д. Маслюкова, весьма существенно способствовала нормализации российской экономики. Среди направлений деятельности Алексашенко было и формирование рынка государственных краткосрочных облигаций (ГКО), на первом этапе своего создания использовавшихся лишь на внешних рынках (в том числе и для вывода процентов, выплачиваемых по ним, в росзагранбанки и другим привилегированным участникам внешнеэкономической деятельности). При этом он, как и другие либеральные реформаторы, без тени стеснения играл на рынке госбумаг, - по–видимому, используя при этом исчерпывающую инсайдерскую информацию, которой он вряд ли мог не обладать по долгу службы. Скрываться ему при этом было не нужно: благодаря усилиям заинтересованного в собственном спекулятивном обогащении либерального клана, инсайдерская торговля стала считаться в России преступлением лишь в 2009 году.
"Либеральный погром" экономики привел к сокращению в реальном выражении расходов государства на развитие страны, по оценкам, в 7–10 раз; прежде всего средства шли на обогащение либеральных реформаторов, олигархов, международных и обычных спекулянтов.
Расходы консолидированного бюджета упали с 55–60 до 22–23 % ВВП, причем до трети расходов федерального бюджета шли на выплаты паразитировавшим на государственных долгах спекулянтам. Процентные ставки в пирамиде ГКО-ОФЗ порой превышали 200 % годовых, - и Алексашенко сыграл в выстраивании и функционировании этой пирамиды одну из важнейших ролей.
Он последовательно выступал за поддержание завышенного курса рубля, который позволял привлекать в пирамиду долгов не только российских, но и международных спекулянтов.
Алексашенко открыто гордился своими переговорами с МВФ, в ходе которых представители последнего практически осуществляли внешнее управление экономикой и социальной сферой нашей страны.
Одним из результатов этой политики, всемерно поддерживаемой и частично формируемой либералами, стал чудовищный денежный голод. Монетизация российской экономики рухнула с 97–100 % ВВП в начале 90‑х до 13 % в преддефолтный период 1998 года, долларовая денежная масса превысила объем рублей на руках у населения, более двух третей (по оценкам, до 85 %) расчетов осуществлялось за счет бартера, взаимозачетов, векселей и разнообразных денежных суррогатов.
Существенно, что весной и летом 1998 года, когда неизбежность обрушения "финансовой пирамиды" построенной на рынке ГКО, была уже очевидна, государство не могло заморозить этот рынок в том числе и по политическим мотивам: слишком много слишком влиятельных чиновников вело на этом рынке беспроигрышную игру.
По официальной справке о доходах Алексашенко за 1997 год, представленный в Госналогслужбу Центробанком, за 1997 год он только официально получил 685,4 млн. руб., то есть более 160 тыс. долл., что было в тогдашней разоренной либеральной политикой России (и при тогдашней покупательной способности доллара) чудовищными, непредставимыми деньгами. Как писал убитый через несколько лет после этого публицист Юрий Щекочихин, доходы руководителей Центробанка во времена Алексашенко были больше, чем у президента США.
Наш герой был, похоже, если и не самым высокопоставленным, то самым влиятельным среди обогащавшихся на рынке ГКО чиновников. Даже видный российский либерал Илларионов, член еще команды Гайдара образца 1991 года, назвал политику Алексашенко одной из причин катастрофы 1998 года.
После дефолта, в принятии решения о котором он принимал непосредственное участие, Алексашенко, в отличие от членов правительства Кириенко, не подал в отставку, а дождался назначения председателем Центробанка профессионала и патриота Геращенко, абсолютно не приемлемого для него с идеологической точки зрения. Алексашенко ушел в аналитику: недолго поработав в Экспертном институте РСПП, в январе 1999 года создал при ясинской Высшей школе экономики "Центр развития".
Конвертация административного прошлого: гоп–менеджер
Не будучи востребованным в госуправлении после прихода к власти нового поколения - уже не "ясинских", а "питерских" либералов - Алексашенко стал осваивать новую для себя, коммерческую стезю, став заместителем гендиректора ("управляющим директором") потанинского холдинга "Интеррос" по стратегическому планированию. Однако, по некоторым сообщениям, его достижения на этом посту за довольно длительный период - с октября 2000 по 30 июня 2004 года - ограничились срывом нескольких важных сделок из–за высоких амбиций, что испортило отношения с акционерами.
Весьма громким оказался скандал, связанный с блокированием ФСБ попытки "Интерроса" погасить долг ОАО "Пермский моторный завод" перед Пенсионным фондом не деньгами, а 37 % акций ОАО "Пермские моторы". А чтобы повысить стоимость этого пакета акций (так как все активы "Пермских моторов" стоили вчетверо меньше погашаемого долга), "Пермским моторам" предполагалось передать весьма ценные активы: 51 % акций НПО "Искра" и исключительные права на "результаты интеллектуальной деятельности" "Пермского моторного завода", то есть на его двигатели, приносившие, по оценкам, миллионы долларов в год.
Эта сделка, одобренная Российским авиационно- космическим агентством и тогдашним вице- премьером Клебановым, могла привести к потере государством значимых активов. Ведь Пенсионному фонду нужны деньги, а не имущество, - и он, скорее всего, продал бы их и, вероятно, дешевле реальной стоимости. Не исключено, что тому самому "Интерросу", который продвигал эту сделку и заместителем гендиректора которого был Алексашенко. "Коммерсант" назвал сорванную ФСБ операцию "залоговым аукционом наоборот".
Руководство стратегическим планированием "Интерроса" способствовало глубокой интеграции Алексашенко в структуры бизнес–империи Потанина: с февраля 2001 по июнь 2003 он был членом совета директоров "Норникеля", с марта 2002 по июнь 2004 - "РУСИА Петролеум", с июня 2002 по январь 2004 года - "Росбанка". С июня 2002 по июнь 2004 года Алексашенко возглавлял советы директоров ОАО "Силовые машины" и девелоперской компании "Открытые инвестиции", с сентября 2003 по июнь 2004 - ЗАО "Новая городская инфраструктура".
Понятно, что с уходом из "Интерроса" все эти позиции были потеряны одним махом.
В 2004 году Алексашенко возглавил инвесткомпанию "Антанта–капитал", нацеленную на рискованный, но при этом высокодоходный бизнес: спекуляции с низколиквидными акциями "второго эшелона". Это было теоретически правильной идей, но в неудачное время, - в то время происходили либерализация рынка акций "Газпрома" и реформа электроэнергетики, предоставлявшие инвестору практически гарантированные возможности получения высоких доходов.
Вероятно, поэтому через два года Алексашенко расстался с бенефициаром "Антанта–капитал" скандально известным "франко–израильским" бизнесменом Гайдамаком и в апреле 2006 года возгла- вилмосковское представительство "МеррилЛинч", входящего в пятерку инвестиционных банков США. После открытия им в России дочернего банка "Меррил Линч Россия" стал его президентом. Интересно, что и этот инвестиционный бизнес он тихо покинул (по его словам, в связи с изменением стратегии банка) тоже через два года, в апреле 2008, - и больше его в эту сферу уже не приглашали.
"Свадебный член совета директоров"?
В октябре 2008 года, в разгар кризиса Алексашенко был выдвинут А. Е. Лебедевым в совет директоров "Аэрофлота" (затем либеральный олигарх введет туда Навального, а потом выдвинет вместо него годовалого младенца - своего сына), где воз–главил комитет по стратегии, и был его членом по 2013 год.
Вероятно, кризис 2008 года развеял надежды Алексашенко вернуться в большой бизнес, и он вернулся в аналитику, став директором Центра макроэкономических исследований ясинской Высшей школы экономики (в просторечии "вшэ" или "вши"), - одного из форпостов воинствующего либерализма в России. В качестве "директора по макроэкономическим исследованиям" проработал там до сентября 2014 года.
В сентябре 2009 года стал членом научного совета Московского центра Карнеги, эффективно и последовательно проводившего американскую точку зрения в российское аналитическое и информационное сообщество.
Но в аналитике кипучей энергии Алексашенко было тесно, и вместе с председателем Московской Хельсинкской группы Алексеевой и бывшей судьей Конституционного суда Морщаковой он создал Независимый совет по правам человека, - правда, так ничем внятным и не запомнившийся.
В 2010 году стал членом Совета директоров ОАО "Объединенная авиастроительная корпорация" (ОАК), в которой проработал год. Это было не простое время: в феврале 2011 года тогдашний президент Медведев уволил главу компании Федорова. ОАК предстояло выполнять гособоронзаказ и обеспечивать потребность гражданских авиакомпаний. Ни с той, ни с другой задачей ОАК во время пребывания эффективного менеджера Алексашенко в совете директоров не справлялась.
В гражданской авиации разрекламированный самолет Sukhoi Superjet 100 оказался почти на три тонны тяжелее, чем планировалось. И, однако, не - [3511 смотря на готовность гражданских авиаперевозчиков закупать отечественную технику, ОАК не мог обеспечить должного объема производства.