Исторически показательными и представительными в свете "монгольского" фактора окажутся и судьбы Юрия и Ярослава Всеволодичей – двух старших сыновей Всеволода Большое Гнездо.
Монгольская (от самоназвания "мэн-гу", "мэн-ва", "мэн-гу-ли") "кочевая" империя прошла вполне естественный для неё путь развития… Она не могла в какой-то момент не возникнуть, и не могла с какого-то момента не погибнуть, а точнее – раствориться в цивилизованном окружении покорённых "городских" народов.
В VI веке в степях Центральной Азии возникло первое государственное объединение кочевников – Тюркский каганат с территорией от Каспийского моря до Великой Китайской стены. К слову, это лишний раз доказывает, что коль уж к тому времени начали объединяться даже кочевники, то первые государственные объединения у оседлых русских славян не могли не возникнуть на века раньше.
Тюркский каганат представлял собой не централизованное государство, а объединение самостоятельных племён, основным занятием которых было кочевое скотоводство – у степных племён, и охота и рыболовство – у "лесных", живших по берегам рек. При этом кочевые тюрки постоянно вели набеговые войны, захватывая рабов и подчиняя себе земледельческие народы, оставаясь кочевниками. Ставка каганов находилась на реке Орхон.
Тюрки имели торговые связи с Византией, Китаем, Ираном, но в VII веке были разгромлены окрепшими китайцами, а в VIII веке власть в восточной части Средней Азии – на территории современной Монголии, перешла к уйгурам, которые были разгромлены в середине IX века енисейскими кыргызами.
В X веке господство перешло к киданям, пришедшим из Южной Маньчжурии, однако и их государство Ляо в свою очередь пало в начале XII века под ударами чжурчженей и китайцев.
И вот тут пришла эра Темучина…
Вряд ли когда-либо ещё и где-либо ещё теория героев, творящих историю, нашла такое законченное практическое выражение в лице Темучина – старшего из семерых сыновей Есугея, вождя небольшого монгольского племени в истоках Амура. Называются разные годы рождения будущей грозы народов, но в любом случае Темучин стал выдвигаться в достаточно зрелом возрасте – лет под сорок.
С одной стороны, о нём нельзя говорить иначе, как о гениальном организаторе, но, с другой стороны, он был гениален лишь в одной сфере – в деле создания всесокрушающего и всеразрушающего завоевательного войска. Материал для этого имелся идеальный в виде традиционно подвижных и воинственных монгольских кочевых масс – социально неразвитых, невежественных, неприхотливых.
Монгольская племенная "верхушка" имела за плечами опыт не одного века почти постоянных боевых действий – как побед, так и поражений, и поэтому монгольские приёмы ведения боя, вооружение и снаряжение войск и т. д. вобрали в себя военные достижения многих народов, цивилизационно более развитых, чем сами монголы.
Оседлые народы решали традиционный комплекс общих цивилизационных задач, а у кочевых монголов таких задач вообще не было, и всю социальную энергию они тратили на одно – войну, грабёж и умение убивать.
Неизбежное должно было произойти, и как только в среде монгольской племенной знати, нойонов, появился незаурядный – умный, решительный, волевой, думающий и жестокий – человек, судьба монголов и мира была решена: миру предстояло пережить катаклизм.
Военное искусство монголов, и так уже высокое, Темучин довёл до степени возможного тогда совершенства, особенно – в части тактики ведения боя и управления им. Впервые в военном деле он создал и тыловые интендантские службы. Изучение наследия Темучина не будет пустой тратой времени даже для современного вдумчивого военачальника, да и вообще управленца.
В 1206 году в долине реки Онон на всемонгольском курултае – съезде нойонов, Темучин был торжественно провозглашён всемонгольским ханом и получил имя Чингисхана – "Великого хана".
Более рокового имени в XIII веке в мире не было.
Чингисхан начал с покорения уйгуров, продолжил Китаем, предав в 1215 году огню Пекин… Его войска прошли по Средней Азии, Персии, Закавказью, и к 1223 году вышли на русские рубежи.
Монгольскими войсками, впервые угрожавшими Руси, командовали тумены (темники) Джабэ и Субедэ (Субудай). Туменом в войсках Чингисхана называлось войсковое соединение в 10 000 всадников (число по-монгольски именовалось "тьма", отсюда и "темник"), итого в распоряжении Джабэ и Субедэ было не более 20 000 человек, а скорее – после всех военных перипетий – даже меньше. Всего же Чингисхан имел 11 туменов, разбитых на отряды по тысяче всадников.
После того, как Джабэ и Субедэ разгромили на Северном Кавказе аланов и половцев, половецкий хан Котян обратился за помощью к русским князьям. В 1205 году Котян после гибели Романа Галицкого пытался захватить Галицкую землю, но потерпел неудачу. Теперь же он направился в Галич к своему… зятю – Мстиславу Мстиславовичу Удатному, женатому на дочери Котяна Марии. Мстислав проникся бедами тестя и стал собирать войско для отпора монголам.
В апреле 1223 года (по Лаврентьевской летописи) или 1224 года (по Ипатьевской летописи) объединённое русско-половецкое войско вышло в поход и в конце мая подошло к реке Калке (ныне Кальчик), притоку реки Кальмиус, впадающей в Азовское море, где 31 мая началась трёхдневная битва.
Первые боевые столкновения произошли ещё раньше – на берегах Днепра, где передовой отряд Мстислава Удатного разбил авангард темников. Перед этим князья, по летописным свидетельствам, умертвили присланных монголами послов. Карамзин придаёт этому факту – скорее всего, с учётом характера Мстислава, имевшему место – роковое значение. Однако вряд ли здесь что-либо решали те или иные настроения, поскольку монголы рано или поздно пошли бы на Русь уже потому, что зрели их планы похода в Европу.
В начавшейся вскоре битве на Калке координация действий князей была слабой, тем не менее, сражение шло с переменным успехом. Мстислав Удатный и Котян бежали с поля боя ещё до основных событий, разбив после переправы лодки, чем поставили своих же дружинников в тяжёлое положение.
Котян, к слову, находился потом то в гостях у Мстислава, то был в союзе с киевским князем Владимиром Рюриковичем, а в 1239 году, разбитый монголами в астраханских степях, бежал с половцами в Венгрию к королю Бэле IV. Тот принял беглецов в своё подданство и выделил земли для поселения. Монголы же, дойдя до Венгрии в 1241 году и опустошая страну, поставили в общий счёт венгерскому королю и это гостеприимство. Бэле пришлось бежать в австрийскую Адриатику. Когда монголы в 1242 году ушли, Бэла IV вернулся и занялся восстановлением королевства, чему степняки уже не мешали, довольствуясь русским "полоном".
Что же касается окончания битвы на Калке, то в конце концов монголы пошли на хитрость, предложив русскому киевскому войску мир. Но как только русские вышли из укреплённого лагеря, на них тут же напали и почти всех перебили.
Затем победители устроили пир на дощатом настиле, уложенном на тела пленённых русских князей, и задавили их. Среди задавленных был и великий киевский князь Мстислав Романович Старый.
Для князей Владимиро-Суздальской земли Юрия II и Ярослава Всеволодичей битва на Калке сигналом тревоги не стала… Впрочем, в реальном масштабе времени она могла показаться достаточно рядовым событием, хотя имя Чингисхана не могло быть неизвестно суздальским князьям, как и его мрачная слава.
Так или иначе, Чингисхан умер в 1227 году, незадолго до смерти разделив свою империю между сыновьями Джучи, Джагатаем, Угедэем и Толуем (Толи)… Верховным ханом был провозглашён Угедэй, и в его правление сын Джучи – Бату-хан, в 1237 году начал массированный поход на Русь.
Бату получил улус после смерти отца в 1226 году – по некоторым данным Джучи был тайно отравлен по приказу Чингисхана, заподозрившего сына в желании отделиться. Основания думать так есть, поскольку именно Джучи замышлял поход на Запад – в пределы Руси и дальше.
В 1235 году, когда эти планы были одобрены на курултае, их реализацию принял на себя Бату, уже на следующий год проявившись в Среднем Поволжье и разорив земли волжских булгар.
С 1237 ПО 1241 ГОД нашествие Батыя испытала Русь. И всё на Руси изменилось в одно историческое мгновение… Тогда было написано "Слово о погибели Русской земли", где говорилось (в переводе со старорусского):
"О, светло светлая и прекрасно украшенная земля Русская! Многими красотами прославлена ты: озёрами многими славишься, реками и источниками местночтимыми, горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми полями, дивными зверями, разнообразными птицами, бесчисленными городами великими, селениями славными, садами монастырскими, храмами божьими и князьями грозными, боярами честными, вельможами многими. Всем ты преисполнена, Земля Русская…
…И в те дни… обрушилась беда на христиан…".
Такое описание процветающей Руси – при всей возвышенности стиля, было, тем не менее, вполне реалистическим… Конечно, жизнь на Руси была далеко не всегда радужной – скажем, моровая язва или пожары опустошали, бывало, городá не менее жестоко и массово, чем вражеский набег. В 1231 году в Новгороде в считанные часы богатый его район – Славянский конец, обратился в пепел… Летопись зафиксировала: "Новгород уже кончался", если бы не был вовремя подвезён хлеб из-за моря и с юга, что ликвидировало угрозу голода.
И, всё же, картина развитой и развивающейся домонгольской Руси была не публицистическим преувеличением, а констатацией цивилизационного факта.
Карамзин приводит текст торгового договора, который в 1228 году – за десять лет до нашествия Батыя, заключил смоленский князь Мстислав Давыдович между "Смоленской областью" с одной стороны и "Ригою, Готским берегом (Готландиею) и всеми немцами, ходящими по Восточному морю", с другой стороны. Один этот договор много говорит нам об уровне развития и процветания русских земель в ту пору.
Теперь же процветание в одночасье сменилось запустением, историческая "бифуркация" XIII века оказалась для России трагической…
Одной из причин были княжеские распри, раздробившие ранее единое государство.
Однако наиболее значащей причиной "погибели Земли Русской" стало беспрецедентное внешнее насилие. Иная трактовка событий не просто непатриотична, она антиисторична.
Каким был внутрироссийский идейный настрой накануне нашествия монголов? Исследователь духовной жизни "Древней" Руси Вадим Долгов пишет:
"Как известно, в XII веке русские земли не составляли единого монолитного государства. В то же время они не были абсолютно независимыми и невзаимосвязанными политическими образованиями. Поэтому и развитие идей… носило двойственный характер. В общественном сознании существовали две противоречащие друг другу тенденции.
Одна из них является… отражением сепаратистских устремлений русских земель, стремящихся к самостоятельности. Постоянные межгородские столкновения, ссоры князей… предполагали осознание каждой волостью своей "самости"…
В то же время в древнерусской литературе активно пропагандировалась идея единения русских земель. Будучи оформлена через понятие братской/божественной любви, она вошла в арсенал самых актуальных идеологических конструкций Древней Руси. Следы её мы находим в "Повести временных лет", в "Поучении" Владимира Мономаха, в "Слове о князьях". Ею проникнуты "Сказание о Борисе и Глебе". Выражение "Русская земля" достаточно часто встречается на страницах произведений древнерусской литературы…".
Всё это в достаточной мере верно – хотя в XII веке, после Любеча, и началось дробление, оно ещё не привело к окончательному обособлению. Но здесь требуется уточнение: две противоречащие друг другу тенденции, то есть – идеи центробежного сепаратизма и идеи центростремительного единения, существовали не только в общественном сознании и в произведениях древнерусской литературы, но и в общественной реальности.
"Сказание о Борисе и Глебе" и более позднее, но тоже домонгольское "Слово о князьях" оказываются страстным осуждением княжеской розни и призывом к единству. В "Слове о князьях" прямо сказано (в переводе со старорусского): "Вы уже и слова единого от брата стерпеть не можете и за малую вражду смертоносную воздвигаете, помощь принимаете от поганых против своих братьев… Познайте, князья, своё могущество и свою честь!..".
Такой призыв был велением эпохи. А раз в реальном масштабе времени такие идеи высказывались, они при определённом состоянии общества могли реализоваться. Если даже эти идеи овладели тогда меньшинством, а не большинством, то не вина меньшинства, а большинства, что за осознанием не последовало действие.
Да и так ли уж только меньшинство осознало тогда необходимость прекращения распрей? Имеются весомые основания предполагать, что "Слово о князьях", как и "Слово о Полку Игореве", и другие упомянутые и неупомянутые Вадимом Долговым произведения – лишь небольшая часть того, что писалось "по теме" в реальном масштабе исторического времени, то есть – в XII веке и в начале XIII века. Бóльшая же часть оказалась утраченной по вполне определённой причине… У поэта Николая Доризо есть поэма о "русском Гомере", который создал труд, равный "Илиаде" и "Одиссее". Однако от этого труда не осталось и строчки, "потому что берёста отлично горит, даже если она – гениальное слово". Как это исторически точно сказано! Русские до-монгольские публицисты писали, конечно, свои произведения не на берёсте, однако пергамент в огне пожаров сгорает так же бесследно, как и берёста.
Это ведь надо тоже помнить и понимать!
Так что, на самом деле, за единую Русь могло быть уже тогда и большинство, а предпосылкой к катастрофе стала позиция правящего меньшинства – удельных князей. Однако даже эта позиция стала лишь предпосылкой, сама по себе такая позиция без внешнего фактора катастрофу не программировала.
Вадим Долгов прав, заявляя, что в XII веке русские земли не составляли монолитного государства. Но ведь тогда и французские, например, земли, не составляли монолитного государства. Тем не менее, их развитие от феодальной раздробленности ко всё более централизованному государству со столицей в Париже проходило более-менее непрерывно и насильственно никогда не прерывалось. А на Руси тенденция к централизации была подавлена, в конечном счёте, не сепаратизмом, а чужеземным сапогом. (Другое дело, что именно сепаратизм проложил этому сапогу путь в Русскую землю).
Я уже писал, а сейчас повторю: если бы ту же Владимиро-Суздальскую землю времён, ну, скажем, Всеволода Большое Гнездо переместить на Английский Остров, отстоящий от Золотой Орды на тысячи километров, а просвещённую и могучую в будущем Британию тех лет – на место Владимиро-Суздальского великого княжества, под бок к Золотой Орде, то ещё неизвестно, что в новые времена называли бы родиной демократии – Владимир-на-Темзе, или Лондон-на-Клязьме!
Академик Покровский считал, что "вопрос, какое из двух прав, городское или деревенское возьмёт верх в дальнейшем развитии, был роковым для всей судьбы древнерусских "республик"…".
Не так это, конечно!
Не прав академик Покровский! При нестеснённом, при естественном развитии русской истории в ней не оказывалось такой исторической дилеммы, ибо в реальной жизни реальной Руси того времени вполне успешно развивались обе линии – и "городская", и "деревенская", при развитии обоих видов производительных сил, при развитии культуры и образованности широких городских слоёв… Да и русское село развивалось, не очень склонное быть лишь объектом эксплуатации.
Само это успешное развитие в немалой мере поощряло настроения "самости" – мол, "нам не страшен Серый Волк"… И даже по тем временам исторической и гражданской незрелости русского общества подобные настроения вполне уместно поставить нашим далёким предкам в вину – можно было быть и поумнее, хотя…
Хотя, нам ли, раздробившим и разорившим современное Русское государство, упрекать их?
Тем более, что они, наши пращуры, уже тогда проникались также идеями единой государственности. Это ведь – не только литературный, но и исторический факт!
Да, к началу XIII века тенденция к единому Русскому государству от Карпат до Волги не стала главенствующей, однако она могла стать такой уже к концу того же XIII века, если бы не сгорела в том же огне, в котором сгорели гениальные поэмы "русских Гомеров"…
Монголы прошли по Руси как степной пожар, выжигающий всё дотла – мы это вскоре увидим.
И теперь Руси надо было жить в новой исторической реальности – ужасной, как всякая реальность, если её определяют не разум и созидание, а слепая жестокая сила и разрушение.
В дополнение ко всему, Русь – ещё ранее – лишилась и потенциальной поддержки единоверной Византии. В 1204 году крестоносцы, переориентированные французскими феодалами и венецианскими купцами с похода на мусульманский Восток на поход на слабеющую Византийскую империю, захватили и разграбили Константинополь. На развалинах православной Византии образовалась Латинская империя во главе с Балдуином Фландрским. Изгнанного византийского императора Алексея III Ангела приютил князь Роман Мстиславич Галицкий.
Крестоносцы намеревались захватить весь Балканский полуостров, но были разбиты болгарским царём Калояном в битве при Адрианополе. Тем не менее, лишь во второй половине XIII века удалось воссоздать единое Византийское государство. На Руси к тому времени прочно укрепилось верховенство монгольских ханов.
Глава 4. XIII–XIV века: жить на коленях, чтобы встать во весь рост
С нелёгкой руки сына Ахматовой – Льва Гумилёва, и ему подобных, получила хождение безответственная "теория" о некоем якобы положительном значении для Руси прихода на неё монголов.
Что ж, просто перечислю основные "заслуги" степных "культуртрегеров" ("носителей культуры") в сохранении и развитии ранней русской цивилизации за первые четыре года нашествие Батыя с 1237 по 1241 годы.
Вначале, в 1238 году, – взятие и разрушение Рязани, Коломны, Москвы, Владимира, Ростова, Суздаля, Ярославля, Костромы, Углича, Галича Мерьского (Костромского), Дмитрова, Твери, Переяславля-Залесского, Юрьева-Польскóго, Торжка и других городов в Северо-Восточной Руси.
Затем в 1239, 1240 и 1241 году – разорение Южной Руси, в том числе: Переяславля Русского, Чернигова, Киева, Кременца, Каменца, Владимира-Волынского и Галича…
Для того, чтобы понять, что из себя представляла тогда Черниговская, например, земля – территория Руси, расположенная по реке Десне, её притокам, по верховьям Оки и граничившая со Смоленщиной, Рязанщиной, Муромом, достаточно дать упоминаемый в летописях список черниговских городов в XII веке. Его приводит в своей замечательной книге "Память" замечательный советский писатель и историк Владимир Чивилихин, а проверить этот перечень можно, изучив карту Черниговской земли на странице 162-й тома 47-го 2-го издания БСЭ.