Поездка ветеранов в Канаду
Непревзойденным мастером розыгрышей в отечественном футболе считается никогда, такое ощущение, не унывающий массажист ЦСКА и сборной России Михаил Насибов – крупный мужчина, с огромными руками, накачанными ногами, полная противоположность своему худощавому, казавшемуся хрупким отцу, известному наезднику Николаю Насибову.
В сборной российских футбольных ветеранов начальником команды, организовывавшим все поездки, был человек по фамилии Поляков. С ним, к слову, у Эдуарда Стрельцова, перешедшего в ветераны, состоялся знаменитый диалог. Команда собиралась куда-то ехать с Кур – ского вокзала. Стрельцов жил неподалеку от него. За полчаса до отхода поезда Поляков звонит Стрельцову: "Эдик, все собрались. Нет только тебя". – "Еще рано". Через пятнадцать минут еще один звонок Полякова: "Эдик, до отхода поезда пятнадцать минут". – "Рано еще". Звонок через десять минут: "Эдик, через пять минут поезд отправится!" – "Ничего не поделаешь, уже поздно".
И вот как-то Насибов позвонил Полякову из соседней комнаты в Российском футбольном союзе, располагавшемся тогда в здании Олимпийского комитета на Лужнецкой набережной, представился украинским эмигрантом из Канады Стивом Хаверчаком и, изменив голос и говоря с характерным акцентом, сказал: так, мол, и так, в сентябре хотим пригласить вас в Канаду на пять товарищеских матчей. Жить будете в шикарных отелях, все без исключения члены делегации получат за каждую игру по 500 долларов – деньги в то время, в 90-е годы, очень приличные.
Поляков завелся не на шутку: "Спасибо, Стив, дорогой, мы обязательно приедем". Через несколько минут Насибов зашел в комнату, в которой сидел Поляков, и услышал, как тот с оживлением рассказывал: "Я тут на такого канадца вышел!"
Шло время. По законам жанра со стороны Стива нужны были какие-то действия. Насибов отправился в располагавшуюся на одном этаже с футболистами Федерацию хоккея России и разжился листом – А4 – бумаги с канадским флагом. Заретушировал клюшки, остались только кленовые листья. Михаил составил факсовое сообщение – не придерешься, референт Вячеслава Колоскова помогал. В послании было указано, что мистер Хаверчак скоро приезжает в Москву, остановится в отеле "Аэростар". Поляков был вне себя от счастья и начал придумывать, что уже встречался с Хаверчаком, тот угощал его дорогими напитками.
В это время возникла конфликтная ситуация между Россией и Украиной по поводу Черноморского флота. Насибов посылает новый факс: в связи с нынешней политической ситуацией мы, сообщалось в послании, не хотим вызывать огонь конфликта на себя и переносить его на канадскую землю. И – предложение: повременить с поездкой. Потом Насибов позвонил, а Поляков кричит в трубку: там – на Черном море – все уже урегулировано, пожалуйста, не надо ничего отменять! Хорошо, соглашается Насибов, тогда везу вам задаток. Михаил узнал, когда ветераны уезжают на турнир в Венгрию, и назначил "визит" на эти сроки. Поляков в ответ: меня, к сожалению, в Москве не будет, но я все организую!
В Венгрии несколько ветеранов опоздали на тренировку. Поляков им пригрозил: "Еще раз такое повторится, в Канаду не поедете". Как-то, еще до отъезда в Венгрию, Насибов попросил Полякова включить его в состав делегации, которая отправится в Канаду. Поляков в ответ: "Куда тебе? Все не наездишься". Через пару дней по наводке Насибова Полякову рассказали, будто сестра массажиста вышла замуж за канадца, владельца магазина радиоэлектроники, готового все продавать российским гостям с огромной скидкой. Поляков тут же нашел Насибова: "Конечно же, я тебя включу в список".
Когда ветераны вернулись, секретарша РФС сообщила Полякову: "Тут приезжал какой-то канадец, привез 50 тысяч долларов, представляете! Я не стала брать на себя ответственность – это же такие деньги! Тогда он сказал, что поедет договариваться на Украину, развернулся и уехал". Поляков заорал на весь РФС: "Дура бестолковая, что ты наделала!.." Когда Насибов "раскололся", Поляков не разговаривал с ним месяца три.
Поделились премией
Мало кто знает о том, что одно время заслуженный мастер спорта СССР по футболу Евгений Серафимович Ловчев был генеральным менеджером волейбольной команды "Искра" из подмосковного Одинцово.
Сам Ловчев рассказывает об этом эпизоде так:
"В начале 90-х министр обороны России Сергеев попросил моих друзей-бизнесменов заняться волейбольной командой "Искра". Никто из них не разбирался особо в спорте, тем более – в волейболе. Попросили меня. Команда играла в чемпионате СНГ и в активе имела всего одну победу в пяти матчах. В волейболе тогда команды целый тур проводили в одном городе.
И вот – второй тур, играем в Одинцове. Матч с командой из Минска. Ведем в счете 2:0 по партиям. Время поджимает, около десяти часов вечера… Минчане отыгрывают одну партию, а в четвертой ведут со счетом 14:12 (напомню, что в те времена партию играли до 15 очков). И тут в зале выключается свет. Подхожу к тренеру нашей команды Сергею Цветнову – что делать, что по регламенту. Узнаю, что если в течение двух часов свет не дадут, то партия переигрывается, если раньше – то просто доигрываем.
Долго-долго ищем электрика. Выясняется, что в течение двух часов найти в Одинцове электрика решительно невозможно. Надо как минимум два часа и одну минуту.
Вдруг часа через полтора регламент трактуется иначе – при любом раскладе партия просто доигрывается. Электрик быстро находится, но время уже около полуночи, матч предлагают доиграть в Ворошиловграде через неделю. Начинается разминка, но свет вырубается вновь. Споры, разборки. Подхожу к команде: "Ребята, если выиграете игру – по 300 долларов каждому дополнительно". Неожиданно легко минчане сравнивают счет. А затем наша команда с легкостью берет верх в решающем сете. Потом мне сказали: "Серафимыч, спать очень хотелось. Мы с Минском премией поделились. Дали по 100 долларов"."
"У-у-у, негодяй!"
Как-то во второй половине 70-х годов я отправился в командировку в Киев, бывший тогда безусловной футбольной столицей Союза, и после вечерней тренировки киевского "Динамо" на базе в Конча-Заспе Валерий Васильевич Лобановский предложил мне заночевать в спальном корпусе. Чего, дескать, мотаться в город, завтра опять приезжать, пообщаемся, отдохнешь. Не принять такое предложение было нельзя, и я остался.
Приятели-футболисты Толя Коньков и Володя Веремеев, узнав об этом, поинтересовались, где я буду спать. "В комнате с Команом, – ответил я. – Там свободное место: сосед Комана – Анатолий Кириллович Пузач – до середины завтрашнего дня будет в Киеве". Ребята, переглянувшись, засмеялись. Я заволновался. "Понимаешь, какая штука, – стал объяснять Коньков причину веселья. – Михал Михалыч имеет обыкновение, как бы помягче выразиться, похрапывать. В поезде, бывало, когда мы из Киева в Москву ехали или обратно, забронировав весь вагон, в первом купе, которое рядом с проводником, заснуть удавалось не всегда, несмотря на то, что Михал Михалыч спал в последнем". "И что же делать?" – растерялся я. "Выход только один, – предложил Веремеев. – Выключить свет и постараться заснуть до его прихода".
Так я и поступил.
Проснулся от каких-то странных звуков, сопровождавшихся возгласами: "У-у-у, негодяй!" Открыл глаза. Горел свет. Возле шкафа стоял стул. На шкафу примостился Михал Михалыч, свернутой газетой колотил по стене, усыпанной комарами, и приговаривал: "У-у-у, негодяй!" Заметив, что я проснулся, Михал Михалыч с доброй улыбкой на лице сказал: "Сейчас, Сашка, всех этих негодяев перебью и поспим".
Поспали не все.
Пощечина от сэра
Много разговоров вызвала история, произошедшая однажды в раздевалке знаменитого английского клуба "Манчестер Юнайтед". Дэвид Бекхэм, звезда "МЮ", появился после матча с "Арсеналом" с кровоподтеком на щеке. Говорили, будто сэр Алекс Фергюсон, тренер "Манчестера", запустил в Бекхэма, игрой которого он остался недоволен, бутсу и по касательной попал в лицо игроку.
У Андрея Канчельскиса, много лет поигравшего в "МЮ" и хорошо знавшего не только обоих персонажей истории, но других людей из клуба, с некоторыми из которых российский футболист много лет поддерживал приятельские отношения, иная версия случившегося:
– И до этого памятного матча у Бекхэма в клубе были постоянные проблемы. Он, например, постоянно опаздывал на тренировки. Уедет на вечеринку в Лондон и задержится там. Из-за этого Фергюсон с ним конфликтовал и, как рассказывали, с облегчением вздохнул, когда удалось хорошо, с выгодой для клуба, продать Бекхэма.
В том матче "МЮ" проиграл "Арсеналу". В раздевалке все огорчены, один Бекхэм смеется. Фергюсон ему сделал замечание – мы, мол, проиграли, а у тебя все хи-хи да ха-ха… Ты что, всем нам показываешь, что ничего страшного не произошло? Бекхэм дружил с игравшим тогда в "Арсенале" левым защитником Эшли Коулом, и Фергюсон возьми да скажи тогда: тебя, дескать, Коул сделал. Бекхэм в ответ: "А тебя, получается, Арсен Венгер сделал". И тогда сэр Алекс влепил Бекхэму пощечину.
Подкуп по-корейски
На чемпионате мира 1966 года в Англии главной сенсацией на предварительном этапе стала, конечно, победа сборной КНДР, дебютировавшей в подобных турнирах, над итальянской командой. Со счетом 1:0 в Мидлсбро в заключительном для корейцев и итальянцев матче предварительного раунда. У КНДР появился отличный шанс выйти в четвертьфинал. Всего-то и нужно было для этого, чтобы советские футболисты на следующий день обыграли в Сандерленде чилийцев.
Но фокус был в том, что сборная СССР, вне зависимости от результата последней игры, обеспечила себе первое место в группе и матч с Чили был ей по барабану. После выигрыша у итальянцев тренерский штаб советской команды решил выставить на матч с Чили резервистов. Из игроков основы в составе оказались лишь Шестернев и Воронин.
В день игры в расположении сборной СССР появилась корейская делегация, человек пять. Все – в "сталинских" френчах с большими накладными карманами. "Мы, – рассказывал защитник сборной СССР Валентин Афонин, ростовчанин, без юмора не обходившийся, – подумали: деньги принесли". Руководство команды накрыло гостям стол: икорка черная и красная, рыбка, "Столичная" в запотевших бутылках. Сели. От водочки корейцы не отказались. С удовольствием закусили. Потом говорят: "Просим, чтобы вы не проигрывали Чили. За это мы вас отблагодарим". – "Чем?" – полюбопытствовали гостеприимные хозяева. Все корейцы встали, и старший торжественно произнес: "Мы подарим каждому советскому игроку и каждому тренеру по полному собранию сочинений товарища Ким Ир Сена".
Профессия Шостаковича
Дмитрий Дмитриевич Шостакович много лет сам хотел написать нечто вроде гимна футболу, большим любителем которого он слыл. Но Матвей Блантер опередил Шостаковича и написал "Футбольный марш", по сей день исполняющийся на российских стадионах во время выхода команд на поле. Блантер с секундомером выверял, сколько времени уходит на то, чтобы футболисты добежали до центра поля. Это потом они стали брести, словно грибники на опушке леса. Шостакович радостно говорил о "Марше": "Это наш Мотя сочинил". В кабинете Дмитрия Дмитриевича висели два портрета – Бетховена и Блантера.
Блантер, говорят, свой повесил сам – пускай, дескать, висит, – а Шостаковичу неудобно было его снять.
Как анекдот рассказывают историю. Однажды после какого-то матча, на котором побывал Шостакович, к нему подошли два слегка поддавших мужичка и вежливо спросили, не будет ли он третьим. Когда Дмитрий Дмитриевич поинтересовался, о чем идет речь, один из мужичков спросил: "А ты кто будешь по профессии?" – "Композитор", – признался Шостакович. "Ну, ладно, не хочешь – не говори".
Песня вместо марша
С маршем Матвея Блантера попытались расправиться перед началом чемпионата России 1999 года. На презентации турнира в спорт-баре "Штрафной" было объявлено о новом футбольном гимне. В прессе появились такие сообщения: "Новое поколение болельщиков выбрало себе и новый футбольный гимн, который впервые исполнил солист группы "Ва-банкъ" Александр Скляр (музыка Михаила Мшенского, слова Александра Виста). Теперь перед началом и в перерыве матчей российского чемпионата вместо привычного болельщикам-ветеранам марша Матвея Блантера будет звучать песня рок-звезды".
Никто, понятно, ничего себе не выбирал. Организаторы чемпионата заказали – за гонорар, разумеется, – песню. Им хотелось сдать в утиль блантеровский марш. Ничего из этого не вышло. Рок-песенка как возникла, так и испарилась, а под марш Матвея Блантера команды по-прежнему выходят на поле.
"Первый у нас уже есть…"
Валерий Лобановский в 70-е годы в начале января почти всегда приезжал в Ленинград в гости к своему другу, артисту Олегу Борисову. Приезжал с семьей, и они отлично проводили вместе время: театры, музеи, поездки в исторические пригороды, совместные ужины. К ним часто присоединялась семья Морозовых – Юрий и Галина.
Однажды они отправились ужинать в популярный тогда ресторан "Садко". У входа – огромная очередь, люди в ожидании освободившихся столиков. Морозов и Борисов на правах аборигенов, в городе, причем, не последних, попытались уговорить бдительного швейцара. Не тут-то было! Непреклонность стража ресторанных дверей оказалась поразительной: "Отойдите, не мешайте". И вдруг швейцар увидел скромно стоявшего в сторонке Лобановского. "Вот товарищ Лобановский, – объявил он, – пусть проходит. Он заказывал столик". "А они, – отмеченный швейцаром Лобановский показал на Юрия Андреевича и Олега Ивановича, – со мной", и Морозов еще долго дулся на швейцара, его не признавшего, а "этого, из Киева приехавшего – пусть бы там его узнавали!" – пустившего.
Как-то вечером после спектакля в БДТ Олег Борисов задержался в гримуборной, его жена Алла, отменная кулинарка, отправилась домой чего-нибудь приготовить, а Лобановский с женой Адой зашли в гастроном купить к столу сладкого и шампанского. В магазине они встали в очереди в соответствующие отделы. К высокому стройному Лобановскому, стоявшему последним – в дубленке, пыжиковая шапка на голове, подошел скромно одетый человек и вежливо спросил: "Не будете ли третьим?" Лобановский с невозмутимым лицом ответил: "Нет. Только первым". – "Ничего, к сожалению, не получится. Первый у нас уже есть".
Бакинская "пушка"
Юрий Александрович Севидов, знаменитый форвард московского "Спартака", пару сезонов отыграл за алма-атинский "Кайрат" (забил там, между прочим, 22 гола в 63 матчах). Он рассказывал о появлении в "Кайрате" тренера Артема Григорьевича Фальяна:
– Кайратовцы узнали, что Фальян когда-то играл за бакинский "Нефтчи", провел в составе этой славной команды три матча в чемпионате Союза и забил два мяча в свои ворота, за что в Баку его сразу прозвали "Пушкой".
На первом же собрании в "Кайрате" Фальян заявил: "Вы меня все, конечно, знаете. Я "Шахтер" до вас тренировал. Он до меня на 20-м месте шел, я бросил им дубль-вэ и ушел с 20-го на 13-е". Футболисты падали от хохота. Вратарь Шведков на самом деле упал со стула. Фальян смотрит – понять не может, что же он такое сморозил? Спрашивает: "А как у вас с транспортом, сколько автобусов?" – "Да один, Артем Григорьевич". – "Один? У меня в "Алге" было четыре!" Вратарь, только-только отсмеявшись, спросил: "А что, Артем Григорьевич, мы соперников прямо так, на автобусах давить будем?"
Играл как-то "Кайрат" в Грузии. Фальян начал состав грузинский называть – что-то страшное, ни одной фамилии правильно. Хохот за два часа до матча. Фальян: "Кто у них там слева играет? Нодий?" Обстоятельный Сергей Рожков не выдержал: "Во-первых, не слева, а в центре, а во-вторых, не Нодий, а Нодия". – "Жорка, что ли? Не-ет, я его знаю. Он слева". Потом ручку-указку достает, фишки на макете двигает и говорит: "Ну, если уж и сейчас вы их не обыграете, я не знаю просто, что с вами делать, все уже вам объяснил!"
"Кайрат", понятное дело, с тренером такого уровня из высшей лиги вылетел. Сначала начальство устроило собрание команды без Фальяна. Ребята – красной линией прошло по всему собранию – говорят:
"Сколько можно с клоуном работать?" Потом пришел Фальян, ему дали слово: "Да, мы в этом году сделали ошибку, поехали готовиться к сезону на Черноморское побережье, а надо было в Карпаты ехать. Теперь поедем в Карпаты". Ему говорят: "Артем Григорьевич, о чем вы? Какие Карпаты? Вас снимают!" – "Меня? Кто меня снимает?" – "Ребята не хотят с вами работать". – "Пусть встанут те, кто не хочет со мной работать!" Встали человек пятнадцать. Весь практически основной состав. Фальян посмотрел на них и говорит: "А, эти? Как раз те, кого я хотел отчислить".
Не тому привет
Василий Павлович Аксенов со спортом всегда дружил. И сам занимался – бегом и баскетболом, и писал о нем – один только его "Рассказ о баскетбольной команде, играющей в баскетбол" – о кондрашинском "Спартаке", – опубликованный в августе 1971 года в журнале "Юность", чего стоит. Аксенов рассказал в интервью Евгению Гику замечательную историю, "смешной случай", как назвал ее писатель:
– Опытный журналист и шахматист, член Союза писателей Саша Кикнадзе – отец двух "телевизионных сыновей" – в 1978 году собрался на матч Карпов – Корчной. В Доме литераторов увидел меня и очень взволнованно сообщил: "Завтра улетаю в Багио". – "Саша, здорово, – поздравил я его. – Передай там привет. Скажи, что мы все следим и поддерживаем…" – "Да, обязательно передам Анатолию Евгеньевичу". – "Так и скажи Виктору Львовичу, что мы, писатели, за него горой стоим, горячо болеем". Кикнадзе чуть дара речи не лишился.
Я тогда, в пору матча в Багио, несколько раз ходил на планерки к генеральному директору ТАСС Леониду Митрофановичу Замятину, замещая уехавшего отдыхать заведующего спортредакцией Александра Ермакова. В первые же дни Замятиным было ретранслировано указание из ЦК КПСС: фамилию "Корчной" не упоминать вообще. Называть его "претендентом" и, в зависимости от цвета фигур, которыми он играет конкретную партию, "белые" или "черные".