В противостоянии этому злу едины и российские друзья Сирии, и все христиане, с ужасом наблюдающие за геноцидом христианского населения Сирии, и мусульмане, поскольку деятельность ИГИЛ угрожает исламу.
Не едины в такой поддержке серьезной помощи Сирии в борьбе против ИГИЛ окажутся, скорее всего, только российские западники, поскольку их интересует только одно: чтобы Россия любой ценой оказалась в глобальной геополитической упряжке с США, причем непременно в роли понукаемого "пристяжного". А прямая поддержка Сирии против ИГИЛ, прямое выступление России против террористической опасности в планы США явно не входят. Мы должны санкционировать появление американцев в Сирии, а не появляться там сами.
В этом и состоят главное лукавство и ложь всевозможных "коалиций" и "крестовых походов" против изобретенных американцами новых монстров и воплощений абсолютного зла. Россия должна забыть все чудовищные преступления против нас, отодвинуть на задний план свои интересы, взять на себя функции оруженосца и проводника, лишь бы "писаться в глобальный порядок.
Глобальный порядок, конечной целью которого является как раз "обуздание" России.
Если кто этого еще не понял, президент Обама разъяснил все открытым текстом, поставив Россию на второе место в списке глобальных угроз – ниже "гуманитарной" Эболы, но выше ИГИЛ: "Вспышка Эболы поражает системы здравоохранения в Западной Африке и угрожает быстро распространиться за ее пределы, агрессия России в Европе напоминает о днях, когда большие нации угрожали малым, преследуя свои территориальные амбиции. Жестокость террористов в Сирии и Ираке заставляет нас смотреть в сердце тьмы".
Если вы хотите вписаться в коалицию Америки против глобальных угроз – вписывайтесь в коалицию против России, которая опасней для мира, чем ИГИЛ. Впрочем, многие из наших западников и так вписались. Весьма характерна, кстати, оговорка (или проговорка) Обамы о сердце тьмы. Так называется повесть Джозефа Конрада о путешествии в джунгли Африки, где несущий "бремя белых" Куртц терроризирует аборигенов и объявляет себя богом. Широкой публике этот сюжет известен через "Апокалипсис сегодня" Копполы. Перед нами вряд ли осознанное полупризнание Обамы в том, что сердцем тьмы, сердцем ИГИЛ являлся американский спецслужбистский проект "прогресса и демократии" для Ближнего Востока.
Таким же сердцем тьмы для Украины и Новороссии был все тот же "прогрессистский" проект майданной революции и "евроинтегрированной Украины". И вот уже под Донецком открываются массовые захоронения изнасилованных, убитых, разрезанных карателями людей.
Нравится нам или нет – Запад с его стремлением охватить своим прогрессорством всю планету, является подлинным сердцем тьмы этого мира. В сердце тьмы ведет река из нефти и крови. Белый дом окружен забором с развешанными на нем отрезанными головами аборигенов. А его хозяин объявляет себя богом и сам, кажется, почти в это верит. По-настоящему закончиться это может только со смертью глобального Куртца, но и, пока он жив, соучастие в его сумасшествии попросту преступно.
28 сентября 2014
Молчание стервятников
Молчание, которое хранят российские либеральные СМИ по поводу открытия массовых захоронений людей, убитых в Донбассе, нельзя даже назвать гробовым. Гроб, Трисвятое над гробом, крест с точно установленным именем, возможно, прощальный салют – это как раз то, в чем еще нуждаются несчастные жертвы, зарытые как попало, со связанными проволокой руками, говорят, с удаленными внутренними органами.
Ну и главное – расследование совершенного против них чудовищного злодеяния.
Нет. Молчание то не гробовое. То молчание укрывателя. Молчание соучастника. Молчание подчеркнутое, демонстративное и зловещее.
Я открываю сколь претенциозную, столь и неудобную интернет-страницу "Эха Москвы". Что я на ней вижу? Рассуждения г-на Алексашенко, что Крым обходится слишком дорого. Обещания г-на Белковского удавиться ради державы – чего уж там, лучше сразу подорваться на атомной бомбе. Рядом – рассуждения Навального, окончательно перешедшего к употреблению оскорбительного слова "ватник" как нормальной части своего лексикона (напомню, что термины "ватник" и "колорад" были введены в качестве части стратегии дегуманизации жителей Донбасса, каковая и привела к массовым убийствам).
И тут же рассуждения "министра" внутренних органов, простите, дел Украины г-на Авакова – неизменная изюминка эховского сайта последние полгода. Аваков поучает радикалов-погромщиков, избивших в Одессе депутата Шуфрича, что так вот прям сразу уж нельзя. Ленина снести, как в Харькове, – это ладно. Но бить на улице среди бела дня, на глазах у всех, под телекамеры… Так могут и США с Европой не выдержать да отвернуться.
Согласен с министром. Бить надо тихо, ночью, без камер и свидетелей. Насмерть. Так, как убивали подчиненные ему (именно ему, заметим) карательные батальоны "Азов" и "Донбасс" под Донецком. Убивали в основном женщин, предварительно изнасиловав их и разграбив дома. Поскольку видео нет, а жертвы – не личные друзья Юлии Тимошенко, то и США с Европой сильно переживать не будут и из-за такой малости, как массовые убийства мирного населения, не отвернутся. Чай, не Сребреница.
О жертвах убийств, об открытии захоронений, об инициировании международного расследования актов геноцида на сайте "Эха Москвы" нет ни полслова.
Впрочем, одна новость нашлась.
Радостно сообщается, что "вице-премьер ДНР Андрей Пургин поставил в неудобное положение РФ", разъяснив, что в местах массовых захоронений были найдены не 400, а всего лишь 9 тел, а 400 – это общее количество неопознанных тел в моргах республики. За всем этим звучит торжествующее: "Вот видите! Никаких массовых захоронений нет!" Стилистика сообщений, кстати, один к одному совпадает с интонацией СМИ Украины.
Кстати сказать, это ложь. Г-н Пургин уточнил информацию по одному захоронению. У шахты "Коммунар", где действительно найдены 9 тел. Однако обнаруженных и вскрываемых могильников в зоне, оставленной подчиненными автору "Эха Москвы" г-ну Авакову карательными батальонами, гораздо больше. Под селом Нижняя Крынка их обнаружено еще несколько – с общей численностью жертв (в том числе и с вырезанными внутренностями) около 40.
Те 400 неопознанных трупов, как уточнил Пургин, тоже собраны с территории, освобожденной от украинских сил, так что и здесь перед нами именно жертвы массовых убийств, обезображенные и разложившиеся, найденные в разных местах.
Если бы "Эхо Москвы" было украинским СМИ, я бы не удивился ни этому молчанию, ни этому вранью. На фоне украинских собратьев оно выглядит даже, можно сказать, умеренным. Ни тебе историй про "полностью уничтоженный элитный батальон российской морской пехоты", ни сказок про "летчика, пытавшегося угнать в Россию самолет Су-24", ни даже историй, что захороненные и побросанные в шахты люди "сами себя расстреляли и закопали".
Но вот загадка – "Эхо Москвы" не украинское СМИ. И даже не российское частное СМИ. Эта радиостанция находится фактически на государственном финансировании, на финансировании крупнейшей государственной корпорацией. И что заставляет их лгать, передергивать, умалчивать, предоставлять слово военным преступникам?
Даже в худшие времена, в 1990-х, ни одно российское СМИ не предоставляло на своих площадях колонку Шамилю Басаеву, от которого Аваков решительно ничем не отличается. Басаев – ежели что – тоже был лицо официальное, одно время даже премьер-министр Чечни.
Пытаюсь представить себе BBC, дающее в 1940 году слово Генриху Гиммлеру, чтобы он журил штурмовиков за то, что они кого-то не того побили. И воображение, признаюсь, отказывает.
Понятно, что российские либералы до крайности не заинтересованы в обсуждении массовых убийств в Донбассе. Не так давно они промаршировали по центру Москвы "Маршем мира", представляя Украину невинной жертвой, убитых карателями детей, женщин и стариков – "случайными жертвами", а Россию с ее (прямо скажу, вялыми и недостаточными) попытками обуздать карателей – как агрессора.
И вдруг выясняется, что спорить надо не с "сопливыми гуманистами" из патриотического лагеря, которые, как выразилась одна изрядно оппозиционная дама, "решили поорать насчет деточек", не понимая благодетельности детоубийств для демократии. Спорить придется, к примеру, с ОБСЕ, эксперты которой сейчас наблюдают классические признаки истребительной политики – массовые захоронения, свидетельства массовых убийств и расправ над мирным населением.
А за этим всё более грозно проступают признаки геноцида. Достаточно почитать украинских авторов (включая того же Авакова), чтобы стало совершенно очевидно: на Украине сформирована вполне определенная идеология отношения к мирным жителям Донбасса как "недочеловекам", которых можно убивать, насиловать, грабить, унижать, дискриминировать, уничтожать.
В совокупности с фактами истребительной политики эта идеология дает именно целостный контур геноцида – истребления представителей национальной, расовой, религиозной, региональной группы только за факт принадлежности к ней и с целью сокращения ее численности. Дважды два дает четыре. Идеология "антиватничества" и "сожги колорада", помноженная на массовые убийства, открытое разрушение инфраструктуры и тайные захоронения, дает именно геноцид.
При этом, впрочем, надо понимать, что геноцид – оружие обоюдоострое. За последние годы большое количество стран мира получили независимость именно потому, что против их народов были совершены акты геноцида – иногда подлинные, как против жителей Восточного Тимора и Южного Судана, иногда, скажем прямо, сомнительные, как против жителей Косово. Но одно остается неизменным – факт геноцида является надежным основанием для признания невозможности сосуществования жертвы и карателя в одном государстве, для признания независимости.
С вскрытием фактов геноцида вероятность признания Донецкой и Луганской республик как независимых субъектов – возрастает. Впрочем, сейчас чрезвычайно популярна тема "обмена".
Я лично не буду против, если взамен на свободу от террора для Донецка и Луганска Россия отдаст Украине "Эхо Москвы".
1 октября 2014
День победы над "ватником"
Теплым летним вечером я вошел под своды красивейшего Мирского замка в часе езды от Минска. Первое, что попалось мне на глаза, была огромная, увеличенная на всю высоту средневекового потолка старинная картина. Отважно-жантильные рыцари в блистающих латах сражались с какими-то опасными существами, одетыми в стеганые ватники.
Поскольку стеганый ватник – по научному "тегиляй" – самый распространенный в позднем Средневековье тип русского воинского доспеха, я начал что-то подозревать и нажал кнопку аудиогида. "У нас была великая эпоха, – практически рявкнул цельнометаллический голос. – Великое княжество Литовское было важной часть европейской цивилизации. Но это не нравилось соседям, особенно Москве, начавшей экспансию на Запад. На картине изображена битва под Оршей 8 сентября 1514 года, где войска Литвы и Польши наголову разгромили силы Московского князя".
На фоне волны литвинизма, накрывающей Белоруссию в последние годы, в речитативе не было ничего удивительного. Всюду ставятся памятники князю Ольгерду. Любой уважающий себя музей продает магнитики с полным иконостасом литовских князей – Миндовг, Ягайло, Витовт… На полках книжных лежит аж на нескольких языках книга "Страна Беларусь", где вам авторитетно сообщают, что настоящие литовцы – это белорусы, а нынешние литовцы – самозванцы, и что Литва-Беларусь была бастионом и светочем европейской цивилизации, пока её не накрыла московско-русская оккупация.
Идеологическая трансформация современной Белоруссии – непростая и грустная тема. Я уже думал написать именно о ней, как в "оршинский" сюжет стремительным домкратом ворвалась Украина. Центробанк этой державы выпустил памятную монету, которая "посвящена победной битве армии Великого княжества Литовского с войском Российского государства вблизи Орши".
Удивительная щедрость души – радоваться чужим победам и чужим поражениям. Украина не имела никакого отношения к событиям под Оршей: сражение произошло на территории Белоруссии, командовал литовскими войсками гетман Константин Острожский, всю жизнь проживший на территории Белоруссии и Литвы. Единственное что – земельные владения Острожских и впрямь находились на Западной Украине, а у князя наверняка было множество украинских холопов.
Завязкой этого сюжета был день 1 августа 1514 года, когда после короткой осады Смоленск открыл ворота перед ратями Василия III и вернулся в состав Русского государства после 110-летнего пребывания под властью Литвы. Странно, что в России 500-летний юбилей возвращения Смоленска не был отпразднован даже в самом городе.
Россия реализовывала программу, которую сформулировала Боярская дума в ответ на рекомендации послов папы римского, не хотят ли московиты вместо добрых католиков Литвы повоевать безбожных турок.
"Государь хочет вотчины свои – земли Русские", – ответили бояре.
В XIV веке мог еще идти какой-то спор: кому – Москве или Литве – объединить под своим стягом Русские земли, или, быть может, найти формулу компромисса и воссоздать общерусское государство "на паях". Однако недружественным соседям удалось этого не допустить: Польша и Орден мешали сближению Литвы с Москвой, Орда мешала сближению Москвы с Литвой. В итоге вместо национального русского государства в Восточной Европе возникли две многонациональных враждебных империи – Речь Посполитая и Россия. Но поскольку Литва в конечном счете отреклась и от русского имени, и от православия, единственной наследницей общерусской программы стала Москва.
Иван III, едва сбросив путы ханской дани, только добившись покорности Твери, уже начинает большую войну с Литвой. 14 июля 1500 года на реке Ведроша войска воеводы Данилы Щени наносят разгромное поражение армии литовского гетмана Константина Острожского. Сам Острожский попадает в плен, клянется Ивану в верности, получает свободу и немедленно бежит в Литву. Битва под Оршей – его попытка взять реванш за Ведрошу.
Главным оружием Ивана III и его сына Василия III в борьбе за возвращение русских земель были не оружие, а позиция влиятельного русского дворянства Литвы. Владетельные князья устраивали заговоры и массами переходили на службу Москве вместе со своими обширными владениями. В ходе войны 1514 года, после взятия русскими войсками Смоленска, в Литве начали схлопываться структуры лояльности. Переход аристократии и населения на сторону Москвы казался предрешенным. Именно поэтому польскому королю Сигизмунду I была жизненно необходима любая победа, которая вдохнула бы в панов и мещан веру, что дело Литвы еще не совсем проиграно.
Сражение под Оршей дало в руки Сигизмунда такую победу, а потому значение ее в польской историографии раздуто до небес. Войска Острожского столкнулись под Оршей с небольшой – 12 тыс. человек – русской армией, задачей которой было прикрыть Смоленск и не допустить его осады поляками. Эта армия состояла преимущественно из дворянской конницы, не имевшей артиллерии, что в конечном счете и предопределило ее поражение. Вторым фактором поражения стали несогласия между русскими воеводами. В решающий момент второй воевода Иван Челяднин не только не помог первому воеводе Михаилу Булгакову, но и отступил. И тем "князя Михаила выдал", как горько замечает Устюжский летописец.
Много русских ратников погибло, главные русские воеводы попали в плен. Польские хронисты радостно отрапортовали о 80 тыс. убитых московитов, что при размерах русского войска в 12 тыс. означает, что каждого русского убили по меньшей мере 7 раз. Впрочем, большинство рассеявшегося войска, разумеется, спаслось.
Однако никакого стратегического перелома в войне битва под Оршей Литве не дала. Понадеявшегося с помощью изменников взять Смоленск Константина Острожского встретили развешенные на стенах города трупы тех самых изменников. Причем некоторые были облачены в собольи шубы, которые Василий III подарил им за присягу Москве. А когда в 1517 году Сигизмунд отправил Острожского на штурм русской крепости Опочка, то потери литовцев оказались сравнимы с потерями русских под Оршей. "Бесова деревня", – ругался на очередной в русской истории "злой город" Сигизмунд. В конечном счете Москва и Литва пошли на перемирие, оставившее Смоленск за Россией. Сигизмунд, впрочем, мелко отомстил, отказавшись от размена пленных.
Не став знаковым военным событием, Орша тем не менее превратилась для Польско-Литовского государства в пропагандистский фетиш.
К европейским дворам были разосланы посольства, которые, безбожно привирая и преувеличивая, рассказывали о великой победе под Оршей. Одному из учеников Кранаха была заказана роскошная картина – та самая, которая упоминалась в начале. Железнобокая Европа против ватной Азии. Королевская канцелярия бомбардировала зарождавшиеся европейские типографии трактатами о варварстве московитов. Определенный успех эта пропаганда имела: Священная Римская империя, еще недавно настроенная на союз с Москвой против Польши, заколебалась и стала предлагать с презрением отвергнутое Россией посредничество. А главное – брошенные на европейскую почву зерна русофобии начали прорастать и дали пышные всходы, когда всё та же Польша в Ливонской войне скрестила мечи с "сумасшедшим Иваном".
Результативной, увы, была и внутренняя пропаганда. Бегство русских за московскую границу "вместе с землями", столь популярное при Иване III, после Орши если и не сошло на нет, то потеряло прежние масштабы. Русские перестали казаться непобедимыми. Приграничным мещанам начали разъяснять, что в Московии "никто не владеет богатством иначе как с разрешения великого князя", и они стали голосовать кошельком.
Продвигаться дальше на Запад России пришлось, скорее опираясь на силу оружия, а не на волю народа и аристократии. Орша обозначила границу между "собственно русскими землями" и "лимитрофом", об этнической и цивилизационной природе которого идет ожесточенный и кровавый спор по сей день.
Проиграв реальную войну за Смоленск, Польско-Литовское государство выиграло под Оршей войну пропагандистскую. Поэтому я не недооценивал бы важность памятных монет и прочих символических жестов. Украинская пропаганда явно апеллирует сегодня к общему "литовскому" опыту с Белоруссией. Фундаментом этой общности может стать именно противостояние России. И последнее. Если вы увидели в изложении событий 500-летний давности совпадения и параллели, то все они, разумеется, не случайны.
16 октября 2014
Организация побежденных наций
В политической риторике России последнего года всё чаще и настойчивей звучит обиженное разочарование Европой, которую мы считали самостоятельным геополитическим игроком и которая на поверку оказывается собранием политических марионеток США, для которого институты ЕС играют роль оккупационной администрации.
Почему мы этому удивляемся, для меня совершенно необъяснимо.
Европа была и остается оккупированной территорией. Ее завоевание случилось в 1944–1945 годах, не без нашего прямого участия и с нашего прямого одобрения, и относительно честно – США и СССР разделили Европу пополам.
Попытки сопротивления американскому диктату и формирования в Европе третьей силы, предпринятые Шарлем де Голлем, в конечном счете были оставлены даже французской элитой.