Вад. К. Нет, не стану. Скажем, немецкие войска, собравшие автотранспорт со всей Европы, вторгшись в нашу страну, не шли пешком, и это давало им величайшее превосходство, свободу маневра. Они в любой момент могли обогнать наших, появиться в том месте, где их никто не ожидал.
Вик. К. Вместе с тем победа духа в ваших размышлениях предстает тоже как нечто вполне реальное. В новой своей книге вы даже органически связали две даты – 200-летие со дня рождения Пушкина и 55-летие Победы, считая, что поэт, о котором сказано: "Пушкин – наше все", создал ту духовную основу России, без которой нельзя представить себе всю ее последующую историю, обретшую ярчайшее проявление в событиях 1941 – 1945 годов. Пишете: "Если не бояться высоких слов, мы победили в 1945-м и потому, что у нас есть Пушкин!" Так и назвали эту книгу – "Великое творчество, Великая Победа".
Вот о чем нам стоило бы поговорить! Какова же она, духовная основа России, почему помогла одержать Победу в той войне и почему теперь мы терпим поражение, а главное – как снова мобилизовать духовную мощь народа…
Вад. К. Все это действительно очень важно, и я готов об этом поговорить. Но теперь уж в следующем тысячелетии, видимо.
Вик. К. Благо, до него остаются считаные дни. Так что с Новым годом, новым веком и, конечно, с новым тысячелетием!
Увы, поговорить на эту тему с Вадимом Валериановичем нам не удалось: через месяц после публикуемой беседы, 25 января 2001 года, он скончался.
Глава шестая
Победа и Сталин
Сталинский фундамент великой победы
Первый разговор с историками о Сталине и Победе
Либеральные и официозные СМИ сделали из Сталина монстра, которым пугают народ. Либеральные трубадуры и казенные "патриоты", которые не способны ничего создавать, а могут только разрушать и растаскивать, вопреки здравому смыслу, оплевывают советскую историю и ее деятелей, подтасовывают и извращают факты и события. При очевидной несопоставимости достижений советской эпохи и нынешнего развала всего и вся, сдачи позиций по всем направлениям им ничего не остается, как пугать современного обывателя "ужасами сталинизма". Правда о Великой Отечественной войне, о нашей Победе и роли в ней И.В. Сталина нуждается в защите и аргументированном отстаивании.
Ровно за десять лет до начала войны Сталин очень точно определил задачу: развить настоящие большевистские темпы!
Виктор Кожемяко. По теме, которую нам предстоит проанализировать, уже давно идет масса антисталинских, да и вообще антисоветских спекуляций. Причем, обращаясь к периоду, предшествовавшему Великой Отечественной войне, фальсификаторы истории кидаются из одной крайности в другую. Одни твердят, что Сталин совсем не готовил страну к войне, отсюда, дескать, и наши поражения на первом ее этапе. Другие заявляют, что он сам хотел развязать войну, нанести превентивный удар по Германии, чтобы завоевать потом всю Европу, и наши танки должны были дойти до Гибралтара.
Искать какую-то логику во всех этих версиях, а тем более какую-то связь между одними и другими, конечно, бессмысленно. Ни связи, ни логики здесь нет. А цель понятная: создать хаос в головах людей. И вот это, надо сказать, в немалой мере получилось. К сожалению, но факт.
Больше всего внедрили в умы многих наших сограждан мысль о том, что Сталин должным образом к войне не готовился, поставив страну в результате под угрозу краха. Он, мол, целиком и полностью был поглощен борьбой за личную власть, удержанием власти. Из-за этого и репрессии развязал, в том числе против командного состава Красной Армии, чем обессилил ее. Все остальное – и внутри страны, и на международной арене – тоже делал не так, как надо. Словом, война якобы свалилась на Сталина и, по его вине, на всю страну нашу как нечто неожиданное. И если в конце концов мы эту войну все-таки выиграли (принеся "неоправданные" и "ненужные" жертвы), то это уж никак не благодаря Сталину, а вопреки ему.
Разумеется, утверждать такое могут только люди заведомо недобросовестные, а верить им – лишь невежды, мало что о том времени знающие. Увы, таких слишком много сегодня…
Если бы люди читали самого Сталина! Для меня, например, одним из поразительных его прозрений и, конечно, безусловным опровержением выдумок, подобных приведенным выше, всегда была речь "О задачах хозяйственников", которую он произнес на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 года. Здесь важна эта дата: до войны остается десять лет. И Сталин, как будто уже зная время ее начала, говорит: "Мы отстали от передовых стран на 50 – 100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут".
То есть ровно за десять лет до начала войны определил он главную для страны задачу на предстоящее время! "Хотите ли, – сказал Сталин, обращаясь не только к залу, который слушал его, а и ко всей партии, ко всему народу, – чтобы наше социалистическое Отечество было побито и чтобы оно утеряло свою независимость? Но если этого не хотите, вы должны в кратчайший срок ликвидировать его отсталость и развить настоящие большевистские темпы в деле строительства его социалистического хозяйства. Других путей нет".
Можно ли сказать более точно? Здесь Иосиф Виссарионович, как он делал это не раз в особо ответственные исторические моменты, счел нужным сослаться и на своего гениального учителя: "Вот почему Ленин говорил накануне Октября: "Либо смерть, либо догнать и перегнать передовые капиталистические страны".
По существу все последовавшее десятилетие перед войной было подчинено решению этой задачи. Чтобы не утратить независимость социалистического Отечества, когда грянет неизбежная война, народ под руководством Компартии стремился ликвидировать накопившуюся отсталость своей страны по всем направлениям и напрягая все силы. Большевистскими темпами!
И вот такую колоссальную работу по подготовке к обороне страны смеют называть "преступными действиями"
Юрий Емельянов. Наша тема действительно очень актуальна, ибо предвзятое мнение о том, что по вине Сталина СССР был вопиюще не готов к войне, широко бытует как минимум уже полвека. Начал все Хрущев. Вот что он сказал в 1956 году: "Если бы наша промышленность была вовремя мобилизована и соответственно организована на нужды армии, наши потери во время войны были бы гораздо меньше. Однако такая мобилизация не была начата вовремя. И уже в первые дни войны стало ясно, что наша армия плохо вооружена, что нам не хватало артиллерии, танков и самолетов для того, чтобы отбросить врага".
Все эти обвинения повторяются! Вот пособие по отечественной истории для студентов высших учебных заведений под редакцией профессоров Дегтяревой и Полторака 2007 года издания. В нем сказано, что причины поражения СССР в начале войны – это "колоссальные просчеты и преступные действия Советского правительства", что "по субъективным и объективным причинам Советский Союз к лету 1941 года к войне готов не был".
Можно признать одно: подготовиться к войне полностью мы не успели. Нам не дали времени для этого. И Сталин, и Молотов говорили, что необходимые мероприятия должны были осуществиться к завершению третьей пятилетки, то есть к концу 1942 года. Но делалось все возможное, чтобы, во-первых, оттянуть начало войны, выиграть дополнительное время для подготовки к ней, а во-вторых, максимально использовать отпущенное нам время.
Наша страна готовилась к войне, преодолевая многолетнюю отсталость, когда почти все надо было начинать с чистого листа. Позднее, 9 февраля 1946 года, Сталин говорил: "Партия знала, что война надвигается, что оборонять страну без тяжелой индустрии невозможно… Поэтому Коммунистическая партия нашей страны отвергла "обычный" путь индустриализации и начала дело индустриализации с развития тяжелой индустрии".
Необходимостью спасти страну от разгрома объяснял Сталин и проведение коллективизации. В том же выступлении он сказал: "Чтобы покончить с нашей отсталостью в области сельского хозяйства и дать стране побольше товарного хлеба, побольше хлопка и т.д., необходимо было перейти от мелкого крестьянского хозяйства к крупному хозяйству". В результате коллективизации, подчеркивал Сталин, была создана "возможность в течение нескольких лет покрыть всю страну крупными коллективными хозяйствами, имеющими возможность применить новую технику, использовать все агрономические достижения и дать стране побольше товарной продукции".
Василий Галин. Коллективизация толкуется антисоветчиками как "сознательное уничтожение Сталиным русского крестьянского мира". Но о чем говорят факты?
Доля крестьянского населения в России в начале ХХ века составляла более 85 процентов, в то время как в Англии – 12 процентов, в Германии – 25 процентов, в США – около 40. Россия по уровню урбанизации, экономического и в целом материального развития отставала от развитых стран мира на десятилетия. Это будет приговором царскому правительству во время Первой мировой войны. Как отмечал монархист Василий Шульгин, война стала приговором "всем нам, всему правящему и неправящему классу, всей интеллигенции, которая жила беспечно, не обращая внимания на то, как безнадежно в смысле материальной культуры Россия отстала от соседей. То, что мы умели только петь, танцевать, писать стихи в нашей стране, теперь окупалось миллионами русских жизней. Мы не хотели и не могли быть "эдисонами", мы презирали материальную культуру… Но за то пришла расплата. "Ты все пела… Так поди же попляши". И вот мы плясали "последнее танго" на гребне окопов, забитых трупами".
После окончания Первой мировой разрыв в уровне урбанизации продолжал нарастать, особенно с началом Великой депрессии. В те годы в Германии и США начнется массовое банкротство фермеров, их число сократится в обеих странах на 25 процентов. Сельское же население России, наоборот, росло. Казалось бы, что тут такого? Но именно в те же самые годы Великой депрессии на горизонте обозначилась неизбежность новой войны. Сталинский прогноз, сделанный на ХVI съезде ВКП(б) в 1930 году, оказался пророческим: "Не может быть никакого сомнения, что в связи с развивающимся кризисом борьба за рынки сбыта, за сырье, за вывоз капитала будет усиливаться с каждым месяцем, с каждым днем. Средства борьбы: таможенная политика, дешевый товар, дешевый кредит, перегруппировка сил и новые военно-политические союзы, рост вооружений и подготовка к новым империалистическим войнам, наконец – война… Это значит, что опасность войны будет нарастать ускоренными темпами".
Выбор для руководства страны и партии, во главе которой находился Сталин, в самом деле был между либо ускоренной индустриализацией России – "либо нас сомнут". Но индустриализация требует денег. На строительство фабрик и заводов, на закупку оборудования, на обучение людей и т.д. Откуда их было взять? Нынешние либералы советуют: на западных рынках. Но, как констатировал в начале 30-х годов советский нарком иностранных дел М. Литвинов, "мы не имеем доступа к (мировому) финансовому рынку, то есть не можем выпускать наших обязательств…" Дело было не только в том, что Советская Россия находилась фактически в финансовой блокаде, но и в том, что мир был погружен в Великую депрессию, обрушившую мировой рынок капитала всего за три первых года кризиса почти в десять раз.
Либеральные идеологи предлагают другой путь – накопить деньги за счет сельского хозяйства. Но нетрудно посчитать, что этот путь сулил. Для расчетов достаточно сравнить уровень производительности труда. Если сельское население России составляло 87 процентов всей численности населения страны, а его доля в национальном продукте страны составляла около 60 процентов, то 13 процентов городского населения давали 40 процентов производства. Стало быть, производительность труда города почти в 4,5 раза превосходила производительность труда на селе! Эти цифры говорят о том, что при существовавшей системе хозяйства СССР не смог бы создать современную промышленность никогда.
Выходом стала коллективизация, которая смогла обеспечить индустриализацию России. И не просто индустриализацию – статистика Лиги Наций за 30-е годы бесстрастно свидетельствует: СССР имел самые высокие темпы роста промышленного производства за всю предшествующую мировую историю.
Подчеркивая роль Сталина, известный американский журналист Лайонс сравнил его с Авраамом Линкольном. Лайонс отмечал: "Тот, кто знал русских до революции, находится в состоянии постоянного изумления тем, что так много сделано. Создать крупную индустрию в феодальной стране почти без помощи иностранного капитала – это задача, которая испугала бы любое правительство. Но, помимо этого, Советы учат миллионы читать, писать и вести более или менее культурную жизнь…"
Юрий Емельянов. Да, все показатели роста промышленности в разы превосходили дореволюционный уровень! Были созданы целые отрасли и крупные производства, которых вообще не существовало: тракторостроение, автомобилестроение, авиационная промышленность и так далее. Резко увеличилась выплавка чугуна, стали, олова, меди. Производство алюминия выросло в 41 раз! А ведь без алюминия невозможно авиастроение. Была создана химическая промышленность, налажено производство синтетического каучука и многое другое. Разве это не подготовка страны к испытаниям? Разве это "преступная деятельность" Советского правительства?
Конечно, были и недоработки. Отставало развитие электроэнергетики. Добыча угля, нефти и торфа не достигла плановых показателей. Валовой сбор зерна все еще не вышел на уровень 1913 года, наиболее успешного до революции. Но общий стремительный прогресс очевиден. Особенно на фоне мирового экономического кризиса в капиталистических странах.
Главное внимание уделялось оборонной промышленности. Количество станковых пулеметов к 1940 году увеличилось с 26 тысяч в 1929 году до 77 тысяч, артиллерийских стволов – с 7 тысяч до 46 тысяч. По целому ряду технических новинок Красная Армия опережала германскую армию. Немецкие генералы просили Гитлера создать аналог нашему танку Т-34. Но немцы с этим так и не справились. При взятии рейхсканцелярии в одном из кабинетов нашли тульский авиапулемет ШКАС конструкции Шпитального. Оказывается, был приказ Гитлера, что тульский пулемет будет в рейхсканцелярии до тех пор, пока немецкие инженеры не сделают подобный.
Особенно возросли темпы работы наших оборонных КБ и заводов в 1939 – 1940 годах. Если в остальной промышленности прирост производства в эти годы составлял до 13 процентов, то в оборонной промышленности – до 39. И во всей этой титанической работе роль Сталина была огромной. Об этом пишет в своих воспоминаниях Георгий Константинович Жуков. Многие авиаконструкторы, оружейники писали о том же. Мой отец, получивший Сталинскую премию за участие в работе по созданию литых башен для Т-34, не раз рассказывал мне, с каким придирчивым вниманием следил Сталин за всеми этапами разработки и производства этого танка, ставшего лучшим танком Второй мировой.
Конечно, и мы все об этом знаем, массовое внедрение многих новых видов военной техники и вооружений происходило уже в годы войны. К июню 1941 года огневая мощь немецких войск превосходила нашу. В три раза немцы превосходили нас в количестве автомобилей, намного больше было у них и радиостанций. Но вспомним, что с 1943 года мы были единственной страной, которая, ведя тяжелую войну, из месяца в месяц наращивала темпы и объемы промышленного производства! Разве можно было сделать это без огромной предварительной работы перед войной? Достаточно упомянуть создание второй промышленной базы за Уралом. С точки зрения упомянутых профессоров это, видимо, тоже "тяжкое преступление" Советского правительства.
Пишут, что наши летчики и танкисты существенно уступали немецким в практике и обучении. Но и тут кивать на Сталина не приходится. Изменился принцип набора в армию, была введена всеобщая воинская повинность. Численность армии увеличилась в 4 раза. Появилась масса необученных красноармейцев, возник недостаток в офицерском составе. И дело не в репрессиях против командных кадров, а совсем в другом. Военные училища и школы младших командиров не успевали готовить кадры для резко возросшего численного состава РККА. Здесь опять-таки сыграл свою роль фактор времени. Мы перед войной старались максимально напряженно использовать время, но нас его постарались лишить. Однако сделан был в тех условиях поистине максимум возможного!
Узколобые критики Сталина даже не могут вообразить всей сложности и масштабности стоявших перед ним и партией проблем
Юрий Жуков. Я бы начинал все разговоры о том, что сделал Сталин накануне войны, с событий 1930 года. Когда речь идет о первых пятилетках, об индустриализации, действительно мало кто вспоминает, что все это происходило в условиях бушующего экономического кризиса, который, как и сейчас, охватил весь мир. И это не могло не отразиться на делах в нашей стране. Ведь многие крупные заводы, в первую очередь – машиностроительные, тракторные, автомобильные, авиационные – оборудовались станками и запчастями, купленными на Западе. А в условиях кризиса кредитов не давали, наше сырье не брали, поставки сокращались. Вот здесь и проявил себя Сталин.
Привлеку ваше внимание к такому факту. В декабре 1930 года Сталин занимает первую (до того он был только на партийной работе) государственную должность – член Комиссии по обороне при Политбюро и Совнаркоме. Эта Комиссия была промежуточным звеном между армией, флотом и оборонной промышленностью, а значит, играла важнейшую роль в подготовке Вооруженных Сил и страны в целом к возможной войне. Почему именно сейчас Сталин вошел в эту Комиссию? Да потому, что в конце 20-х годов наша армия проявила очевидную неподготовленность к широким боевым действиям. Я имею в виду конфликт на КВЖД.
Все это заставило обратить самое пристальное внимание на слабую подготовку и техническую оснащенность армии, на необходимость скорейшего, неотложного развития оборонной промышленности. В феврале 1931 года состоялось уже упомянутое здесь знаменитое выступление Сталина, где он заявил, что в прошлом нашу страну часто били и если мы за десять лет не нагоним развитые страны, то нас разобьют. Тогда же Сталин вносит на Политбюро предложение о создании Северного флота.
У нас часто любят подчеркивать "диктаторские замашки" Сталина. Но судьба этого предложения говорит об ином. Сталинская записка из Политбюро направляется в Комиссию по обороне. Секретарь Комиссии, видный военачальник времен Гражданской войны, шесть месяцев ничего с документом не делает! На запрос Поскребышева, личного секретаря Сталина, как обстоят дела с запиской, ему письменно отвечают: будем разбирать вопросы по флоту – тогда к ней и обратимся. А это была уже осень 1931 года. То есть военное начальство высокомерно или даже пренебрежительно отнеслось к предложениям "гражданского лица". А в 1933 году к власти в Германии приходят фашисты с Гитлером во главе. С этого момента Сталин переходит уже к твердой линии, которая охватывает все направления государственной политики.