Во-первых, это внешняя политика. Мы вступаем в Лигу Наций и развертываем действия по созданию системы коллективной безопасности в Европе. Хотя буквально за пару месяцев до этого мы именовали Лигу Наций "подлым орудием империалистических держав". Оно, конечно, так и было. Но перед лицом угрозы фашистской агрессии Сталин счел возможным использовать ее трибуну. Мы заключаем оборонные договоры с Францией и Чехословакией, которые носили антигерманскую направленность. Велись аналогичные переговоры с Англией. Что это означало для тогдашней верхушки партии, которая состояла из людей, прошедших Гражданскую войну, где они сражались против Антанты? С их точки зрения, это практически было предательством идей мировой революции. Они не понимали и не принимали государственнического подхода Сталина, его геостратегических замыслов. Но ведь без дипломатических усилий нельзя было хоть на какое-то время предотвратить войну.
Во-вторых, с принятием Конституции 1936 года произошло сплочение населения страны не по классовым признакам, а как граждан СССР. В новой Конституции отсутствовала классовая преамбула, с которой начиналась прежняя Советская Конституция. Далее. Впервые за всю историю нашей страны вводится всеобщее тайное голосование. До сих пор – и при выборах в царскую Думу, и при первых советских выборах – всегда были "лишенцы", то есть люди, лишенные политических прав. Сотни тысяч таких людей теперь могли выразить свою волю. Выборы становились прямыми, а не по куриям, не были многоступенчатыми, как устанавливалось по царскому манифесту 1905 года. Все это объединяло людей, они почувствовали себя равноправными гражданами страны. Наконец, Сталин предложил выборы альтернативные, то есть с несколькими кандидатами на одно место.
Виктор Кожемяко. Однако ведь это предложение Сталина, о котором, кстати, до сих пор мало кто знает, не было реализовано. Объясните, пожалуйста, почему.
Юрий Жуков. Да, к сожалению, пункт об альтернативности выборов в конце концов сняли. Под диким давлением ряда партийных руководителей типа Хрущева. Создавая проект новой Конституции, Сталин исходил из того, что нужны новые образованные кадры, пусть даже из "бывших". Это ясно показал опыт первой пятилетки. Многие партийные руководители, в том числе из когорты старых большевиков, не соответствовали по своим знаниям и навыкам новым задачам хозяйственного и культурного развития. Они выросли в условиях революционной борьбы, подполья, Гражданской войны. Они были пламенными ораторами, умели выхватить саблю и бесстрашно обрушиться на врага. Но лишь немногие из них могли соответствовать перспективным задачам построения развитого промышленно-аграрного государства. А будучи первыми секретарями парторганизаций разного уровня, они должны были руководить промышленностью, строительством, образованием, наукой и т.п. Не имея достаточной подготовки, а иногда даже и элементарного образования, можно ли с этим справиться? А как их удалить, никто не знал. Сами же они, вкусив власти, уходить не собирались.
Альтернативные выборы, а также предложение Сталина о подготовке дублеров партийных руководителей и об отправке действующих на учебу должны были более или менее безболезненно решить проблему. Но партийная верхушка резко выступила против этих предложений. Многие партийные руководители убеждали Сталина, что в их областях, районах, городах действуют антисоветские силы, что они могут через выборы прорваться во власть, что надо сначала с ними покончить и т.п. На июньском (1937 года) Пленуме ЦК, где обсуждался закон о выборах, перед Сталиным, Молотовым и их сторонниками возникает конкретная альтернатива. Какая? Либо Политбюро дает первым секретарям добро на репрессии, либо на этом же Пленуме в последний день Эйхе, Постышев, Хрущев или кто-либо другой поднимаются и говорят: вот, мол, товарищи, марксизм-ленинизм – а вот что делает товарищ Сталин. Разве, дескать, это не оппортунизм, разве он не ренегат, разве он не предатель дела Октября? Предлагаем вывести товарища Сталина из состава ЦК. Зал поднимает руки, а за кулисами "ребята Ежова" берут Сталина под стражу – и его больше нет.
Между прочим, "расстрельные списки" от первых секретарей были во много раз больше, чем те, которые представили следователи НКВД. У нас не любят вспоминать, что первые реабилитации начались еще в конце 1938-го и в 1939 году, когда удалось избавиться от ежовщины. А суды над работниками спецслужб, повинными в несправедливых репрессиях, проводились открыто, гласно. В этот период почти полтора миллиона несправедливо репрессированных были освобождены от судебной ответственности. Все это надо иметь в виду, дабы реально представлять сложность тех условий, в которых приходилось действовать Сталину.
В-третьих, о чем здесь уже начался разговор и что было, пожалуй, самым главным – техническая подготовка к обороне. Первые пятилетки создали тяжелую промышленность, то есть основу для дальнейшего промышленного развития. Но остро не хватало квалифицированных рабочих кадров. Для нормального освоения рабочей профессии нужно было минимум полтора-два года. Не хватало инженеров, знающих новейшие технологии. Мало иметь танковые заводы – нужны конструкторы, которые разработают новые танки. Ведь известно, что основные модели танков Т-34, КВ, ИС мы разработали перед самой войной. Это же касается самолетов, артиллерии, новейшего стрелкового вооружения. А ведь нужно еще время, чтобы их освоить и запустить в серию.
Уже упомянутый Северный флот начинают разворачивать лишь в 1933 году. Для перегона военных судов с ленинградских верфей был построен Беломорско-Балтийский канал. Кораблей тоже не хватало. С легкой руки "товарища" Троцкого многие царские военные суда пустили на металлолом. В городе Молотовске (ныне Северодвинск) заложен огромный судостроительный завод. Но ведь линкор, крейсер, авианосец не построишь за неделю даже при самой беззаветной стахановской работе. По наиболее оптимистическим расчетам, первые крупные военные суда должны были сойти с верфей к началу 1942 года.
И на все нужны деньги, сырье, оборудование, транспорт, кадры и пр. Узколобые критики Сталина даже не могут вообразить всей сложности и масштабности стоявших перед ним и партией проблем. Здесь верно было сказано, и это по всем хозяйственным, плановым документам прочитывается, что нормальная готовность к отражению широкомасштабной агрессии у нас могла появиться только к концу 1942 года. Такова объективная реальность, а вовсе не "злой умысел" или просчет Сталина.
Социально-политическая подготовка страны к грядущим испытаниям, консолидация общества и развитие культуры были не менее важны, чем экономический подъем
Владимир Серебрянников. Здесь большое внимание уделяется экономическим вопросам, работе по подъему промышленности и ее готовности к войне. Это понятно. От этого зависит мощь Вооруженных Сил. И все же необходимо продолжить анализ еще одной затронутой грани нашей темы – о социально-политической подготовке страны к грядущим испытаниям. Потому что я убежден: решение насущных социально-политических проблем было тогда не менее важно.
Во-первых, Сталин понимал, что судьба социализма, защита его зависит от того, как народ относится к новому строю. Если основная масса населения принимает этот строй, находит его подходящим для себя, верит власти, верит коммунистам, то это будет главным фактором в решении всех остальных задач. Сталин как политик, как стратег это отлично понимал и выстраивал действия партии и правительства в этом направлении.
Ведь известно, что в конце 20-х – начале 30-х годов наша страна все еще представляла собой в социально-политическом плане разворошенный улей. Социальная структура общества была сложной. Около 30 миллионов людей в результате революции лишились своих привилегий, своих богатств, собственно-сти. А 10 миллионов – кулачество, которое было вполне реальной силой. У всех этих людей были основания не любить социализм и Советскую власть. Добавлю, что еще не закончилась борьба с бандитизмом. В Средней Азии свирепствовали басмачи. Наши военные действия на Северном Кавказе в 90-е годы – это игрушки по сравнению с борьбой против басмачей. Огромные банды в тысячи сабель уничтожали безжалостно всех и все на своем пути. Наша армия вела с ними настоящие сражения. Существовали и преступность, и реальное вредительство на предприятиях и в колхозах.
Анализируя начавшийся в 1929 году всемирный экономический кризис, Сталин сделал вывод, что в целях его разрешения Запад неизбежно обрушится на нас. Значит, надо сплачивать страну, перевести ее в новое социально-политическое качество. Как же решалась эта проблема? Фальсификаторы, создавшие извращенный виртуальный образ Сталина, утверждают: сплочение было достигнуто страхом и репрессиями. Но реальные факты говорят, что это – ложь. С ее помощью хотят напугать людей, оттолкнуть их от социализма как реального выхода из кризиса и развала.
Нет, главной своей задачей Сталин видел не устрашение, а вовлечение народа – рабочих, крестьян, даже сомневающиеся и даже враждебные элементы населения – в реальное дело, в экономику, в хозяйство. Особенно важно – вовлечение народа в управление. Например, крестьянство вовлекалось в управление своей хозяйственной и социальной жизнью через Советы всех уровней, начиная с сельсовета. У людей должно было сложиться устойчивое чувство, что они сами управляют своей жизнью, сами ответственны за нее, что они участвуют в реальных делах по строительству нового общества, сами улучшают свою жизнь.
Во-вторых, Сталин поставил задачу преобразить сознание людей, преобразив и развив культуру. Он прямо говорил, что наш главный враг – невежество, темнота, бескультурье и нужно все сделать, чтобы это преодолеть. Приведу примеры. Перед Октябрьской революцией в России было 105 вузов, а к 1940 году – 817. Число учащихся в школах увеличилось с 9,6 миллиона до 35,5 миллиона. В 9 раз увеличилось количество специальных учебных заведений, где ученики получали профессии для дальнейшей работы на промышленных предприятиях и в сельском хозяйстве. В царской России было 14 тысяч массовых библиотек, в СССР к этому времени – 95 тысяч. В несколько раз увеличилось число театров, музеев, в сотни раз – количество клубных учреждений: было всего 237, а стало 118 тысяч! Огромными тиражами выходили книги, журналы, газеты. Все это создавало особую культурную среду, где знать, уметь, учиться было делом престижным и достойным.
Возьмем грамотность в армии. В русско-японскую войну 80 процентов солдат были неграмотными. А в Красной Армии в 1940 году неграмотных практически не было.
Сталин в связи с проводившейся работой имел все основания говорить, что мы идем в верном направлении, что большинство народа приняло новую власть. Думаю, если бы не было постоянной массированной подпитки враждебных элементов из-за рубежа, то Советской власти не потребовались бы и развитые органы государственной безопасности. Вопросы классовой борьбы никто с повестки дня не снимал, но Сталин вовсе не стремился к их обострению и старался свести на нет угрозу гражданской войны.
Можно твердо сказать, что к середине 30-х годов удалось в основном консолидировать советское общество. Подавляющее большинство народа приняли Советскую власть, идею социализма и были готовы их отстаивать. И достигнуто это было отнюдь не карательными методами, а за счет планомерной, настойчивой работы по приобщению народа к управлению государством, развитию науки, культуры, образования, по воспитанию подрастающего поколения.
Необоснованными предвоенные репрессии называть никак нельзя, а многократно преувеличенный их масштаб искажает реальную картину
Виктор Кожемяко. Однако при всем при том, соглашаясь с Владимиром Васильевичем, вряд ли будет правильно, если мы уйдем здесь от вопроса о репрессиях, которые выдают за одну из главных причин наших поражений в начале войны. И ведь речь ведут о "необоснованных сталинских репрессиях", что прочно вбито в головы многих.
Юрий Емельянов. Действительно, стало уже расхожим утверждение, что одна из важнейших причин наших неудач в первые месяцы войны – это колоссальный удар по армии, нанесенный репрессиями. В уже цитированном мною учебном пособии по отечественной истории говорится, что Красная Армия лишилась 80 процентов командного состава. И эти проценты стали уже кочующими, хотя они не соответствуют действительности. Их нельзя относить ко всему офицерскому корпусу. Пишут о якобы 40 тысячах уничтоженных командиров. На самом деле число арестованных по политическим причинам составило 29 тысяч, из них 15 тысяч к 1941 году уже вернулись в армию. А расстреляны 4 тысячи, то есть в 10 раз меньше повторяемого числа.
Юрий Жуков. Из этих 4 тысяч большая часть приходилась на военюристов, интендантов и прочих нестроевых офицеров. Многие осужденные военные были арестованы по дисциплинарным причинам: за нарушение устава, за пьянку, за рукоприкладство, за растраты, за пожары и прочие бедствия во вверенных им подразделениях.
Ярослав Листов. По документам на май 1941 года общие потери командного состава РККА от репрессий были равны всего 5 процентам.
Юрий Емельянов. Среди репрессированных, несомненно, были и люди случайные, оклеветанные. Однако личный переводчик Гитлера Пауль Шмидт (писавший под псевдонимом Пауль Карелл) в своем историческом исследовании, небезызвестный шеф гитлеровской политический разведки Вальтер Шелленберг в своих воспоминаниях, американский историк Джоффри Бейли в книге "Заговорщики" и ряд других авторов указывают, что есть все основания говорить о заговоре среди высшего командного состава, где главная роль принадлежала Тухачевскому. Обстоятельно пишут об этом в своих исследованиях А. Колпакиди и Е. Прудникова.
Сергей Костриков. Нельзя забывать, что со времени основания Красной Армии в ней огромную роль играл Троцкий. Многие высшие командиры были поставлены лично им или были обязаны ему своим продвижением. После высылки Троцкого из СССР часть из них затаила обиду. А кто-то приступил к активным действиям. И таких тоже надо было вычистить.
Наконец, учтем, что на смену репрессированным пришли новые командиры, в том числе подготовленные в высших учебных заведениях, лучше знающие и современную технику, и современные способы ведения войны. Может быть, только опыта им не хватало. Но говорить о том, что был нанесен "непоправимый удар" по кадрам, никак нельзя. Войну-то выиграли!
Юрий Емельянов. Даже Геббельс в своих дневниках восхищался крепкими социальными корнями и политическим уровнем людей, которые закономерно разбили гитлеровскую армию.
Юрий Жуков. Хочу добавить еще одно важное обстоятельство, о котором обычно забывают. В августе 1934 года журнал "Большевик" публикует статью Зиновьева, посвященную 20-летию начала Первой мировой войны. И что пишет этот автор? Что нам не нужны никакие договоры ни с Францией, ни с Чехословакией. Нам не нужно создавать оборонную промышленность. Потому что если не завтра, то через месяц произойдет революция в Австрии. Она перекинется на Германию, потом на Францию, и проблема фашизма и войны будет решена сама собой.
Это – абсолютное непонимание реальной обстановки в Европе. Но так думал не один Зиновьев. Так думали и Каменев, и Радек, и многие другие радикалы в партии, которые продолжали мыслить категориями 18-го года. Они все еще надеялись на мировую революцию. Сталин же давно о ней не помышлял и считал, что при его жизни никакой мировой революции не будет. Поэтому надо заниматься укреплением собственной страны.
Не случайно VII Конгресс Коминтерна, состоявшийся в 1935 году, оказался последним. Он практически завершил героическую историю Коммунистического Интернационала. Этот же Конгресс рекомендовал компартиям объединяться перед выборами в парламент с представителями социалистических, социал-демократических и других левых партий, создавать народные фронты перед угрозой фашизма. Были созданы Народный фронт в Испании, Народный фронт во Франции, Народный фронт в Чили и т.п. Это был конкретный путь разрешения тех болезненных проблем, которые страны переживали в связи с мировым кризисом и фашистской опасностью.
Но эта, назовем ее сталинской, революция в коммунистическом движении, ибо произошли кардинальные сдвиги по многим тактическим и стратегическим позициям, побудила часть партийного руководства, которая оставалась в плену старых лозунгов, организовать антисталинский заговор. И это действительно было так. Документы это подтверждают. Формально во главе стоял Енукидзе, некую роль играл Рудзутак. Военное крыло возглавлял Тухачевский, который должен был держать страну, пока не будут проведены новые выборы по Конституции 1918 года. С ним были Уборевич, Якир, Фельдман и другие высшие военные. Командующий войсками Московского гарнизона Путна должен был арестовать сталинскую группу. Для этого были выбраны два зала, где во время одного из массовых мероприятий можно было бы легче это осуществить.
Вы можете прочитать речь Сталина, произнесенную в июне 1937 года, где он говорит о репрессиях и где в одной связке фигурируют военные и партийные деятели. Из нее видно, что существовала очень сильная оппозиция сталинской группировке, отрицавшая идею договоров с западными державами для подготовки к отражению фашистской агрессии. Она объективно препятствовала подготовке страны к войне. Сталин эту идею отстаивал не из любви к Западу, а пытаясь оттянуть неизбежное столкновение. Он отлично понимал, чего стоят западные союзники, но объективно они были нужны.
Наши нынешние "демократы" тельняшки рвут на груди, обвиняя Сталина в сговоре с Гитлером в 1939 году, обвиняя чуть ли не в союзе с ним. На самом деле по документам, в частности Наркомвоенмора, видно, что подготовка к войне с Германией шла и после 23 августа 1939 года, то есть после заключения советско-германского пакта о ненападении. В них подчеркнуто, что готовящийся немецкий десант на Шпицбергене надо предотвратить, иначе будет утрачена связь "с нейтралами". Так военно-морское командование называет западных союзников.
Важно рассмотреть вопрос о пакте Молотова – Риббентропа предметно. У Германии, кстати, такие пакты были заключены с разными странами, в том числе с Данией и Польшей, что не помешало ей потом их атаковать. Все спекуляции вокруг пакта базируются на отсутствии оригиналов договора и протоколов к нему. Эта история выплыла наружу не сегодня. Впервые попытки фальсифицировать документы появились с началом "холодной войны". Американцы и англичане, основываясь на якобы найденных в германских архивах документах, не давая их нам, сделали свои выводы о "сговоре Сталина и Гитлера". В ответ в 1948 году появилась официальная справка "Фальсификаторы истории", где мы отвергли все измышления Запада о якобы наших тесных отношениях с нацистской Германией.
Этих отношений не могло быть по одной простой причине. Коммунисты и фашисты – антиподы. В гитлеровской "Майн кампф" вы прочтете все, что думал фюрер о России, о русских, славянах, коммунистах и т.д. Подобные рассуждения вы найдете и у других идеологов нацистской Германии. Никогда они не собирались дружить с представителями той территории, которую рассматривали лишь с точки зрения расширения своего жизненного пространства. Сталин и его соратники это отлично понимали. Все их действия носили чисто прагматический характер. Ни о каком союзе с фашистами и речи быть не могло!