Она летит, взрываясь и рыча,
в ущельях тучных камни волоча,
кусты смородины, вершинный снег…
Башкирия - серебряный колчан,
где речки - стрелы с горного плеча
срываются в долины по весне.Бежим! Бежим!
Я покажу тебе,
какой хочу завидовать судьбе -
речушке малой, позабытой богом,
что с первым солнцем, подобрав снега,
летит в объятья к заливным лугам,
не выбирая ровную дорогу.
БЕССОННИЦА
Большие Луки…
Что вы для меня,
и я для вас, проходчивый и новый?
Сурова друга моего родня,
явился - спи,
ни слова, ни полслова.Взгремишь щеколдой и на первый взгляд
старуху эту обзовешь старушкой…
Но в чугуне картошины кипят.
И молоко морозится лягушкой.Бессонница…
А мне бы пятый сон,
и петухов не слышать на заборе,
а мне сегодня выспаться резон,
и как-то нужно совладать с собою.Большие Луки у Неять-реки,
кирпичная, добротная деревня,
где большей частью нынче старики -
и те врастают постепенно в землю.Над ними звезды и разливы рос,
леса, песчаник, вечное круженье…
Бессонница. И горечь папирос.
Бессонница.
Дороги продолженье…
ПОРЫВ
Я лимоны, как солнце, рисую
в золотистой крутой кожуре…
Вот и стебли - зеленые струи,
вот и ветер в застывшей игре.Распаляюсь в порыве высоком,
набираю искусную злость.
Словно брызгами едкого сока
белый ватман пропитан насквозь.Наливаются зрелые тени,
увлекают глаза глубиной…
Как в окне, на бумаге растение
оживает сейчас предо мной.Я рисую, как солнце, лимоны,
наношу фантастический фон…
Я устал притворяться влюбленным -
я сегодня пропаще влюблен!
* * *
В дождях захлебывались рощи
и так раскатывался гром,
что травы взламывали площадь
в асфальте полувековом.Они - в штыки на камень черствый,
в упор, насквозь, наверняка…
О сколько силы и упорства
в живой упругости ростка!Трава…
Сдави - и соком брызнет.
Но нет же, смерти вопреки
неистовым стремленьем к жизни
полны вот эти стебельки.И душу схватывает зависть -
вот так суметь бы в мир войти;
в холодном камне бросить завязь,
сломить его и расцвести!
* * *
Снова осень над заспанным садом…
После сумрачных ливней и гроз
я купаюсь в бездонности взгляда
под дождем твоих синих волос.Как бы ни было трудно на свете,
никогда я судьбу не кляну…
Видишь - в листьях запутался ветер,
в ненадежном кленовом плену.Ты сегодня темна спозаранку
и в разлете упрямых бровей
так похожа на злую цыганку…
Только мне почему-то теплей.Ты темна - я до глупого светел,
и виновным вина - не вина…
Видишь - в степи уносится ветер,
с блеклых кленов сорвав семена.Будет все, как должно было сбыться,
будут ливни лететь под откос…
Только будут сухими ресницы
под дождем твоих синих волос!
Владимир Достовалов,
миксеровой
МОИ ДРУЗЬЯ - ИВАН КАУНОВ И ДРУГИЕ
Очерк
Многие годы с неизменным успехом выступает в концертах художественной самодеятельности магнитогорский вокальный ансамбль "Металлург". Двум ведущим участникам этого ансамбля - рабочим второго мартеновского цеха В. Достовалову и И. Каунову присвоено звание "Заслуженный работник культуры РСФСР". В нынешнем году они были удостоены чести выступать в Москве в больших праздничных концертах для делегатов XXV съезда КПСС.
А в конце июня Владимир Достовалов и Иван Каунов побывали в Германской Демократической Республике, где состоялся XVI рабочий фестиваль самодеятельного искусства социалистических стран. Свыше семидесяти представителей коллективов художественной самодеятельности Советского Союза успешно выступили в Дрездене, где проходил фестиваль, и в других городах ГДР. В этих концертах вместе с Достоваловым и Кауновым участвовали еще двое магнитогорцев - солисты народного театра балета Дворца культуры металлургов Н. Ашихмина и В. Аверин. Все четверо стали лауреатами и отмечены золотыми медалями фестиваля.
(Областная газета "Челябинский рабочий" от 11 июля 1976 г.)
Две могучие силы сдружили нас: металлургический комбинат и искусство. Кончается нелегкая рабочая смена в горячем цехе и, казалось бы, впору расслабиться да поразвлечься. Но внутри большого заводского коллектива есть у нас еще один рабочий коллектив - наш вокальный ансамбль "Металлург", и мы, люди серьезные, кадровики, отцы семейств, на ходу сбрасывая усталость, спешим в Дом музыки. Не развлекаться, нет, а снова работать с полной отдачей, на втором дыхании - ведь только упорством можно достигнуть мастерства, к которому стремимся.
У нас жесткие требования к себе: во-первых, будь на производстве безупречен; во-вторых, - кристален в быту. Истинное искусство требует чистой совести: мы выступаем перед замечательными людьми глаза в глаза и не потерпим, чтобы на кого-то указывали перстом. Вероятно, мы - гордые люди, но такими нас сделала Магнитка, и за это ей спасибо. А наши встречи со слушателями, даже в столице и за рубежом, ничуть не поубавили этой гордости, потому что одно имя Магнитки и звание рабочего-магнитогорца привлекают особенно сердечное внимание к нам, а это обязывает стремиться к высоте, на которую нас поднимают традиции легендарного города.
Нас двенадцать, но когда мы выходим петь, то, говорят, заполняем голосами всю сцену. Породнил нас второй мартеновский цех еще в 1963 году, когда начальником цеха был Алексей Григорьевич Трифонов, лауреат Государственной премии, впоследствии - главный сталеплавильщик завода. Он был незаурядной личностью и, много лет руководя цехом, заботился не только о "хлебе насущном" - металле, но и о производстве духовных ценностей в коллективе. Он любил красоту. Это его идея - соорудить у цеха, среди пыльных громадин корпусов и грохота горячих составов, романтичный фонтан (его так и называют - "Трифоновский фонтан"). Он был живописцем, его картины выставлялись в цехе, и не выпускал он кисть, даже когда его разбил паралич и приходилось писать левой рукой. Он сочинял стихи "для себя", но подчас вывешивал сатирические рифмованные "приказы", безобидные и вместе с тем действенные. Он пел. По его инициативе в начале пятидесятых годов создали хор сталеплавильщиков, и начальник держал теноровую партию. Вслед за ним стали в хор парторг, председатель цехкома, комсорг, голосистые мастера, сталевары, машинисты… Вся эта солидная гвардия повиновалась молодому дирижеру, выпускнице музыкального училища Зине Филоновой. Кстати, хор существует и сейчас, мы ему не изменяем, дирижер - тот же, только Зинаида Федоровна имеет многолетний опыт и давно уже носит мою фамилию, но это уже деталь.
В 1963 году мы, хористы, решили подобрать голоса и создать ансамбль, оставаясь в хоре. Небольшой группе энтузиастов хотелось исполнять сложные произведения, интересные обработки народной песни, классику. Мы мечтали о мастерстве, не уступающем профессиональному. Стремились увлечь серьезной музыкой других и для этого чаще выступать. Большому хору при сменной работе это практически было нелегко.
Руководить доверили мне, как имеющему среднее музыкально-вокальное образование и опыт работы в хоровой капелле. Не знаю, откуда у меня взялась дерзость. Вероятно, сработали огромное желание, чтобы ансамбль состоялся, и локти друзей, способные поддержать и подтолкнуть, когда надо. И мы принялись за дело. Стремясь к высокой певческой культуре, мы не разменивались на модные шлягеры, а брали темы масштабные, песни широкого звучания: "Люблю тебя, мой край родной" Падельского, "Песня о Ленине" Новикова, "Песня о Днепре" Фрадкина, "Марш металлургов" Мурадели, русские народные песни. Обратились и к классике. Исполняли и с сопровождением, и а-капелла. Мы, сторонники академического пения, стремились глубже раскрыть возможности выразительного звучания голосов и вскоре обрели "свое лицо". Нас полюбили. Мы это поняли, потому что аплодировали нам не только после исполнения, но и до выхода на сцену.
Наш вокальный ансамбль успешно выступал в Челябинске, в Аше на фестивале лауреатов областного смотра, участвовал в творческом соревновании коллективов заводов-гигантов Магнитогорска и Ленинградского тракторного имени Кирова, и требования к нам предъявлялись по самому большому счету.
А летом 1972 года нас пригласили участвовать в составе художественной самодеятельности советских профсоюзов в XIV рабочем фестивале самодеятельного искусства в ГДР - быть полпредами страны и Магнитки! Работали напористо. Я принял все организационные дела, а для художественного руководства пригласили дирижера капеллы Александра Никитина.
У меня есть памятный красный блокнот "Делегату второго съезда Всесоюзного хорового общества". Он мне дорог тем, что я, заводской рабочий, представительствовал на таком большом культурном форуме и выступал с его трибуны от музыкальной общественности Магнитки. Но еще более дорог торопливыми путевыми записями событий и впечатлений от нашей фестивальной поездки по ГДР, от удивительно теплых встреч с немецкими друзьями, от широких объятий дружественной социалистической страны, открытых для нас, благодаря объединяющему искусству. Сам по себе напрашивается восторженный рассказ, но я ограничусь выдержками из дневника - моего красного блокнота.
"Москва, 6 июня. Вчера встретились с участниками советской делегации: танцевальным коллективом "Джигиты" из Осетии, украинскими бандуристами, оркестром из Рыбинска, танцорами из Узбекистана, солистами из Москвы, Киева, Астрахани. Узнали Галю Соколову, нашу соперницу в телевизионном соревновании городов. Все коллективы побывали за рубежом, а "Джигиты" изъездили пол-Европы. Как мы, новички с Урала, приживемся среди таких асов?
Вскочили в 4.20, словно бежать на смену, а просмотр программы днем. Аккомпаниатора не было, спели "Степь" и "Наш союз прекрасен, братья" Моцарта. Звучит! И все же чувствуем себя неуютно. Вслушиваюсь в разговор начальника отдела художественной самодеятельности ВЦСПС В. С. Сергутина с режиссером М. И. Маршаком.
- Михаил Исаевич, а магнитогорцы меня поразили. Жаль, что мы не брали раньше такие коллективы.
Отлегло!
Отношение к магнитогорцам какое-то особенное. В "массовках" нас выставляют на первый план. Только встретились с "Джигитами", и уже слышим:
- О-о! Сталевары из Магнитки!
11 июня. "Крещение" на публике в парке Сокольники.
14 июня. В 13.00 выехали из Москвы. В 18.00 по европейскому времени прибыли в Берлин.
Короткий прием, обед - и мы на автобусах едем в курортный городок Кюленсборн. Он на берегу Балтийского моря, и мы за его серебряным простором угадываем невидимый берег Родины. Прибыли сюда в три часа ночи, а в 10 утра уже выступали в г. Шверине по телевидению - от нашей базы 90 километров. Запись шла в парке в присутствии полутора тысяч зрителей. Вот где выручила привычка к сменной работе и рабочая готовность быть всегда в форме - не спали сутки, а голоса не подвели! В этот же день пели в пригороде Гюстров на официальном открытии фестиваля.
18 июня. Слушаем ансамбль Лейпцигского университета, где, как и в Москве, учатся студенты всего мира. Особенно берут за душу здесь наши советские песни "Протрубили трубачи тревогу", "По долинам и по взгорьям", "Марш демократической молодежи", даже если с трудом узнаешь слова.
Вечером закрытие фестиваля - этой чести удостоена советская делегация. Центральная площадь заполнена. Огромный успех, снова объятия, к нам тянутся для рукопожатий десятки, нет, сотни рабочих ладоней. И мы понимаем, что смысл всего не только в артистическом успехе. Это выражение дружбы народов и рабочей солидарности, поэтому мы счастливы вдвойне.
Завтра - в Потсдам! Теперь мы просто гости, дело сделано и можно отправляться смотреть достопримечательности страны.
19 июня. Семь часов пути с остановкой на обед в Н. Бранденбурге. В автобусе - остроумные шутки друзей и экспромты. Дань восхищения осетинам:
Пусть будут гвозди в пол набиты -
Пройдут на пальчиках "Джигиты".По поводу встречи с бывшим магнитогорцем, ныне танцором из столицы:
Увидавши Гену Кагина,
Вспоминайте город Хагенов.Слушаем по радио в "Последних известиях" о нашем выступлении. Его назвали триумфальным, и ребята чувствуют себя так важно, словно опять сварили двухсотмиллионную тонну стали.
…Королевский дворец, с которого "началась ГДР", зал исторической конференции. Встреча с рабочим активом текстильного комбината. Память Родины - возлагаем венок воинам 1-го Украинского фронта: им памятник - "тридцатьчетверка" (наша, уральская!) на высоком гранитном постаменте.
Живем в Форсте, рядом с пограничным столбом - до дружественной Польши отсюда ровно двадцать шагов, я меряю сам, и пограничный страж снисходительно смотрит на странное занятие советского гостя…
22 июня. День памятный и насыщенный событиями. От имени жюри фестиваля нам вручен главный приз "Большая золотая медаль". Концерт на стадионе для строителей электростанции и рабочих завода - нас слушают три тысячи человек… Завтра - в Дрезден.
28 июня. Самый незабываемый день! Мы едем в гости к самому Эрнсту Бушу, прославленному мастеру революционной рабочей песни. Для нас он был уже историей, классикой, а вот сейчас мы поем вместе с его сыном "Стань в ряды, рабочий, к нам" - всемирно известный боевой марш великого Эрнста Буша - и исполняем "Ах, ты, степь широкая", и радостное волнение помогает нам вложить в песню всю широту русской души. Буш доволен нами, спрашивает о Магнитогорске и шутит: "Вы и от меня лично хотите получить Золотую медаль?"
Увенчало этот день еще одно событие, которое не забудешь. Мы пели для делегатов VII Конгресса Свободных немецких профсоюзов в огромном зале Фридрихпалаца, вместившем 3000 человек. Была там и советская делегация во главе с товарищем Шелепиным.
Когда объявили: "Выступают металлурги Магнитки" - зал устроил овацию, поднялся шквал небывалой мощи. Мы понимали, что рукоплещут не нам, а нашей Магнитке, нашему героическому рабочему классу, и слушали не только нас, рабочих Каунова, Достовалова, Завертянского, Мисаченко, а голос родины социализма, и это было прекрасно.
29 июня. Мы в Трептов-парке у монумента Воина-освободителя. Знакомый по плакатам и открыткам, памятник наяву потрясает правдой. Мы возложили венок и молча стоим, девять магнитогорских металлургов. Я тихо говорю сопровождающим нас немецким товарищам:
- Сейчас нас, магнитогорцев, здесь десять.
- Почему - магнитогорцев?
- Скульптор Вучетич среди освободителей Берлина нашел магнитогорца Петра Одарченко. С него и лепил…
…Снова встречи, посещение мемориальной квартиры Эрнста Тельмана, концерты… Нас слышали 60 тысяч!
Казалось бы, памятнее и ответственнее этих двадцати дней ничего не могло быть. Но через год нам выпала самая большая честь - представлять песней ударников коммунистического труда в столице на самом торжественном из всенародных празднеств - вечере, посвященном золотому юбилею Родины Советов в Кремлевском дворце съездов. Тут дух захватило: какие люди нас услышат! Да ведь вся страна будет у телевизоров и приемников!
- Спокойно, друзья, - говорили нам. - Будут репетиции, не сразу же вам из цеха в Кремль.
А на репетициях - встречи с министром культуры, всемирно известными мастерами искусств Георгом Отсом, Донатасом Банионисом… Их автографы на программе Большого концерта я храню.
Нет, не могли мы не волноваться, встречаясь с Людмилой Зыкиной, участниками прославленных художественных коллективов, принесших славу советскому искусству! А мы ведь только заводская самодеятельность из Магнитки. Петь нам предстояло в самом конце второго отделения перед торжественным финалом, вместе с харьковскими машиностроителями, знаменуя дружбу рабочих-металлургов Украины и Урала.
И вот выходим - два рабочих коллектива, подтянутые, плечистые, навстречу, с двух сторон огромной сцены, обмениваемся рукопожатиями. И от этих родственных крепких ладоней вливается уверенность: да, мы имеем право на такую честь. Это уже потом поделились чувствами. А пели, действительно, воодушевленно наш "Марш коммунистических бригад". И зал, собравший самых заслуженных представителей народа, аплодировал нам сильно и долго. И торжественность этих трех минут каждый из нас переживал не раз, когда слушали дома повторение концерта по телевидению или видели себя на цветных кадрах.
Первого мая 1974 года ансамбль "Металлург" был участником телевизионной передачи "Товарищ песня", а год спустя наши голоса прозвучали в передаче "Наш адрес - Советский Союз".
В настоящее время совершенствуем ансамбль, разнообразим и обогащаем программы. Нас спрашивают, не мешает ли нам эта увлеченность работать. Вопрос не серьезный: мы же искусству отдаем свободное время. Оно нас окрыляет для производительного труда.
Теперь самое время рассказать о людях нашего коллектива.
Иван Степанович Каунов - заслуженный работник культуры РСФСР - машинист разливочного крана мартеновского цеха № 2. В 1970 году он был участником выпуска двухсотмиллионной тонны стали, а держать вахту на таком рубеже завод доверяет самым уважаемым и опытным людям.
Ивану Степановичу выделили как победителю в социалистическом соревновании вне очереди автомобиль, и теперь он приглашает в горы, на чудесное Банное озеро своего старого концертмейстера Надежду Спасовну Фоменко, и они там, в великолепном клубе дома отдыха "Юбилейный", дают сольные концерты; в репертуаре Каунова накоплены чуть ли не все баритоновые оперные арии и множество шедевров романсовой музыки.
Богатая душа "хозяина огня" вмещает и нежность к природе любителя-садовода, и любовь к живописи (его копия "Незнакомки" намного ближе к оригиналу, чем любая репродукция). Диву даешься, как он все успевает - даже дважды в год ремонтирует квартиру, изощряясь в настенной живописи, так что мы присоветовали ему в арии Мистера Икса петь: "Всегда быть в краске - судьба моя". А если говорить серьезно, авторитет его в ансамбле огромен. По "горячему стажу" он уйдет на пенсию на десять лет раньше и полностью отдастся искусству. Его голос красив и свеж, музыкальная начитанность обширна, отношение к музыке благоговейно, и когда я хочу себе представить разностороннего, гармоничного рабочего коммунистического завтра, то первым приходит портрет Ивана Степановича Каунова.