И все равно - даже в кошмарном сне болельщикам "Спартака" не могло привидеться, каким окажется расставание с командой ее тренера - десятикратного чемпиона (помимо девяти российских титулов был еще один советский, в 1989 - м). Обилие регалий, казалось, предполагает некую чинность прощания. Но лихорадочно смягченный финал драмы не изменит ее жестокой сути: уход Романцева вышел таким же скандальным, как в 1988-м у его учителя Константина Бескова, чей союзный рекорд - девять лет подряд с медалями - не помешал быть уволенным из "Спартака" с какой-то гротескной формулировкой: "В связи с затянувшимся пенсионным возрастом".
Разница в том, кто увольнял. Бескова отправлял в отставку основатель клуба Николай Старостин - название "Спартак", собственно, и придумавший. Всей своей жизнью Старостин заслужил право на любую формулировку. У владельца "Спартака" времен отставки Романцева - Андрея Червиченко - право указать тренеру на дверь тоже было. Но совсем другое. Юридическое право хозяина.
Ставить Романцева и Червиченко на одну доску, рассуждать, кто в деталях июньской драмы 2003 года был прав и виноват, бессмысленно. Слишком разного масштаба эти фигуры, и тот факт, что после увольнения Романцева президент не проработал в "Спартаке" и года, сменив трех тренеров, но не добившись ничего, говорит сам за себя.
А вот тренер - царь 1990-х достоин сравнения только с самим собой.
Красиво прозвучала бы фраза, что этого - то сравнения он в 2003-м как раз и не выдерживал. Вот только в такой формулировке заключалась бы лишь полуправда. Потому что Романцев, о котором мы привыкли до хрипоты спорить, Романцев, за десять лет проделавший путь от тренера - брата в лютые диктаторы, Романцев, как никто умевший выигрывать в решающий момент, даже Романцев, ненавидящий пресс - конференции, - это лишь видимая, публичная сторона лучшего российского тренера 1990-х.
Есть и другой Романцев, собственно к футболу отношения не имеющий. Тот самый, что когда - то тихо и незаметно превратился из успешного тренера во владельца контрольного пакета акций закрытого акционерного общества "Спартак", а вовсе не "народной команды". Акции, заметим, достались ему бесплатно - время такое было. Спустя годы Романцев точно так же тихо и выгодно продаст этот пакет Андрею Червиченко.
Чтобы у тех, кто сотворил себе из Романцева кумира, развеялись иллюзии по этому поводу, приведу цитату из его интервью "Спорт - экспрессу" от 15 июля 2002 года.
"Червиченко с Шикуновым в клуб привел я, - сказал Романцев. - Это люди, искренне любящие "Спартак"… Я очень доволен, что наконец - то появились люди, которым я искренне верю и которые освободили меня от массы проблем. Раньше приходилось все время искать деньги".
Судьба "Спартака", впрочем, могла повернуться совсем по-другому. Работники клуба того времени не скрывают, что за год до Червиченко к Романцеву приходил другой возможный инвестор. Звали его Евгений Гинер. Но ему президент и главный тренер красно - белых дал от ворот поворот, в то время как Червиченко принял с распростертыми объятиями.
Почему? По словам сотрудников "Спартака", Гинер сразу четко обозначил свои намерения: стать президентом клуба, превратив уважаемого Олега Ивановича в наемного главного тренера. Как в одесской поговорке: "Кто ее ужинает, тот ее и танцует". Романцева, панически боявшегося потерять в клубе власть, такая перспектива категорически не устроила.
Сам Гинер, правда, подтверждать факт переговоров с Романцевым не хочет. И его можно понять: в глазах болельщиков ЦСКА имидж их президента от такой откровенности явно не вырос бы. Но очень уж от многих спартаковских людей того времени слышал я эту историю, чтобы посчитать ее дымом без огня.
Червиченко, рассказывают, поступил хитрее. Сначала технично внедрил в клуб своего друга детства, а впоследствии - футболиста и начальника "Ростсельмаша" Александра Шикунова, который занял в "Спартаке" пост технического директора и ответственного за селекционную работу - подбор игроков. Шикунов, деятельный и контактный человек, через какое-то время и внушил Романцеву, что есть, дескать, бизнесмен, который желает оказывать "Спартаку" - за который, конечно же, болеет с детства - бескорыстную финансовую помощь, не претендуя ни на какие посты.
Помощь, по рассказам людей из клуба, была принята. Спустя некоторое время без нее "Спартаку" стало невозможно жить. А потом из тумана выплыл Червиченко…
Евгений Гинер, не договорившись с Романцевым, в 2001 году возглавил ЦСКА - в ту пору середняка чемпионата России. При нем армейцы уже дважды выиграли чемпионат страны, три раза завоевали Кубок России, а главное - в мае 2005-го стали первым клубом из Российской Федерации в истории футбола, которому удалось добыть европейский трофей - Кубок УЕФА. До тех пор побеждать в еврокубках, конкретно в Кубке обладателей кубков (турнире, в конце 1990-х приказавшем долго жить), удавалось только киевскому и тбилисскому "Динамо".
Европейских достижений у "Спартака" в целом и Романцева в частности до 2005 года было несравнимо больше, чем у ЦСКА. Многие фанаты красно - белых, для которых армейцы - самые непримиримые противники, не радовались успеху российского футбола, а выли от досады, что исторический титул достался "выскочкам".
Конечно, о футболе, как и об истории, нельзя рассуждать в сослагательном наклонении. Но у Романцева в конце 1990-х был реальный шанс получить для "Спартака" серьезного, не склонного к шараханьям из стороны в сторону хозяина. У него тогда была отличная команда, которой не хватало мощной клубной подпорки. У ЦСКА, до Гинера находившегося под контролем чеченских бизнесменов, к 2001 году не было ничего.
кто-то скажет, что Гинер - не ангел, и у спартаковских болельщиков, хотя бы по объективности судейства матчей "Спартак" - ЦСКА, к нему накопился ряд серьезных вопросов. Но разве Червиченко по своей непорочности - Дева Мария? Просто кому - то в силу характера, связей, масштаба бизнеса дано управлять большим футбольным клубом, кому - то - нет. Романцев предпочел Гинеру Червиченко. Интересно, случаются дни, когда титулованный тренер об этом вспоминает? И с какими чувствами?
Осень 1991-го. Первый матч 1/16 финала Кубка УЕФА "Спартака" с греческим АЕК заканчивается тоскливой нулевой ничьей. Впервые в карьере, нагло спровоцированный игроком соперника, удален с поля спартаковский идол Федор Черенков. Команда мрачно выходит из лужниковской раздевалки и не реагирует на просьбы об автографах.
Последним появляется 37 - летний Олег Романцев. И, не думая ни секунды, подходит к расстроенным болельщикам. С грустной улыбкой извиняется за результат и за поведение игроков, отвечает на все вопросы, расписывается на десятках программок…
Странное ощущение: когда - то я сам стал свидетелем этой сцены, а теперь едва могу поверить в ее реальность - настолько изменился сам тренер и атмосфера вокруг него. Верю, лишь глядя на архивное фото следующего, 1992 года: Романцев увлеченно играет в шахматы с форвардом Дмитрием Радченко, а рядом от души веселятся его партнеры по команде Валерий Карпин, Рамиз Мамедов и тренер дубля Виктор Зернов. Искренность, которая исходит на этом снимке от главного тренера "Спартака", невозможно подделать. Больно думать о том, что пройдут годы и эта искренность будет утеряна. Видимо, безвозвратно.
В грустной повести о том, что произошло со "Спартаком" в начале XXI века, драма личности главного тренера стоит особняком. Творца заменил усталый мэтр, а вместо тренера - друга, пожимавшего руку футболисту даже после удаления с поля (многие тренеры удивлялись такому либерализму Романцева), появился мрачный отчим, который при первой провинности устраивает пасынку порку. Причем, что самое страшное, публичную. Как это было с защитником Евгением Бушмановым, который неудачно провел матч Лиги чемпионов 2000 года с "Лионом" и тут же узнал о себе на пресс - конференции, что "закончил с футболом".
Да, в прежние времена советский спортсмен был приучен бояться тренера - более того, только при такой системе и выигрывал. Но ведь Романцева не боялись, иначе не вернулись бы по его первому зову в 1989-м сразу десяток бывших спартаковцев, когда - то уволенных Константином Бесковым. И отсутствие страха перед ним не мешало его командам выигрывать. Как тогда, в первом же его сезоне, когда соперником было еще совсем не ослабшее киевское "Динамо" Валерия Лобановского и другие гранды из союзных республик.
В первые свои спартаковские годы Романцев охотно рассуждал о Чехове, воспринимал любого собеседника как личность - такую же, как он сам, имеющую право на собственное, отличное от его мнение. Коллега Романцева Юрий Семин останется таким же по сей день - и потому к нему те же журналисты будут относиться несравнимо теплее. А Романцева жалеть в минуты неудач не захочет никто. Все для этого тренер сделал сам…
Шло время, и с каждым сезоном наркотик побед разъедал душевную чуткость все глубже. Почувствуйте разницу в высказываниях Романцева в различные периоды его тренерской карьеры.
1992 - й:
""Спартак" испокон веков - команда, где царит особая атмосфера в человеческом плане. Моя заслуга не в том, что я эту атмосферу создал. Это не так. Я просто не помешал этим ребятам объединиться".
1994 - й:
"Еще когда я приглашал этих игроков в команду, сразу сказал им: во всех сложных ситуациях в первую очередь будут учитываться их интересы. Люди для меня важнее, чем деньги… На поле ли, в жизни ли - везде надо оставаться людьми".
2000 - й:
"Вы любите игроков? " - "А зачем их любить? К ним надо относиться профессионально. Этого достаточно".
2001 - й:
"Когда я начинал тренировать, великий Анатолий Тарасов сказал мне:
- Олег, в нашем деле надо уметь "резать мясо"".
Первые две и последние две цитаты - словно крутые берега, между которыми протекла бурная река перемен в личности главного тренера "Спартака". Если в конце 1980-х своей теплотой и естественностью он за год "разморозил" футболистов после сурового мэтра Бескова, то на рубеже веков многие игроки признавались, что годами не получали возможности пообщаться с ним один на один, а нервная и непредсказуемая тренерская реакция на любую фразу или поступок превратила "Спартак" в этакую "комнату страха". При "раннем" Романцеве в Тарасовку запросто приезжали видные болельщики красно - белых из мира науки и культуры (помню, например, как в 1994-м возвращался в город на машине с академиком Станиславом Шаталиным), освежали мозги тренерам и игрокам - а через несколько лет спартаковский лагерь превратился в неприступную крепость, живущую по законам военного времени.
Абсолютная власть, которую получил Романцев и о которой мы поговорим ниже, привела к удивительному результату. Победы продолжали прибывать (мгновенно ничего в этой жизни измениться не может, а тренером Романцев был - именно был - очень большого таланта), и в какой-то момент стратег посчитал, что они будут приходить к нему с кем угодно. А ведь тарасовское "резать мясо" относилось ко времени и ситуации, когда любой кусок этого самого "мяса" можно было быстро и бесплатно заменить по высочайшей разнарядке на столь же качественный "продукт". В хоккейный ЦСКА призывали едва ли не всякого, кто понравился тренеру.
На спартаковской же кухне конца 1990-х таких райских условий не было, но Романцев отказывался это понимать. Вместо кропотливой ручной разделки залихватски рубил сплеча. Об этой рубке мы еще тоже потолкуем.
И в конце концов он срубил сук, на котором сидел.
Своими высказываниями и поведением Романцев создал себе имидж человека не от мира сего, бесконечно далекого от всего нефутбольного. О нем привыкли рассуждать как о благодарном, хотя и своенравном, иногда невыносимом бессребренике, наследнике хранителя клубного очага - Николая Петровича Старостина. Даже эпатирующие высказывания, что, мол, быть дублером футбольного "Спартака" во много раз почетнее, чем олимпийским чемпионом по плаванию и легкой атлетике (такую мысль он высказал в разговоре с журналистом "Спорт - экспресса" Еленой Вайцеховской, между прочим, олимпийской чемпионкой по прыжкам в воду), Романцеву прощали: да, есть в этих словах какое-то пугающее высокомерие и ограниченность, зато он - человек, преданный "Спартаку" и кристально честный перед ним.
Полноте!
Романцев, если называть вещи своими именами, просто продал "Спартак". И еще задолго до Червиченко окружил себя людьми с сомнительной репутацией, такими как некогда вице - президент Григорий Есауленко. В книге воспоминаний знаменитого английского тренера Алекса Фергюсона целая глава посвящена тому, как Есауленко, будучи агентом Андрея Канчельскиса, выступавшего в "Манчестер Юнайтед", попытался дать ему взятку в виде чемодана с наличными на сумму 40 тысяч фунтов. Оснований не верить Фергюсону не было никаких.
И это вице - президент "народной команды"? Живое свидетельство того, что надо, как выразился Романцев на пресс - конференции, "вернуться к недавним добрым временам, когда в клубе каждый занимался своим делом и именно за это дело отвечал"? Были ведь в "Спартаке" 1990-х и другие, куда более страшные события. Так, наемный убийца расстрелял генерального директора клуба Ларису Нечаеву, а по поводу исчезновения денег, полученных "Спартаком" за продажу в "Рому" Дмитрия Аленичева, несколько лет назад Генпрокуратурой было открыто (через какое-то время, правда, тихо свернуто) уголовное дело. Об очень, очень многом, происходившем в те веселые времена вокруг "Спартака", мы не знаем и никогда не узнаем.
И при этом, как только возникла угроза его теперь уже наемной работе, Романцев не моргнув глазом вытащил из нафталина риторику о "народной команде", судьбу которой "должен определять народ, а не амбиции нескольких людей".
18 января 1996 года газета "Известия" опубликовала открытое письмо председателя Центрального и Российского советов международного общества "Спартак" Николая Озерова. Посвящено оно было Олегу Романцеву и называлось красноречиво: "Футбольный "Спартак" не должен быть частной лавочкой". Об этом письме мы еще поговорим, а пока приведем цитату из выступления легендарного телекомментатора в тех же "Известиях" за 25 января того же года.
Это был своего рода ответ на ответ - Романцев днем ранее заявил: "Письмо не его и сделано с чьей - то подачи, а Николай Николаевич, не разобравшись, подписал". Отреагировал Озеров гневно: "Насчет чьей - то подачи - полная чушь. С первой и до последней буквы написано мною. К сожалению, руки сводит, не пишу - диктую, такой сейчас у меня стиль… Не разобрался? Николай Николаевич все разобрал - это они, к сожалению, ничего не поняли. Втихаря сделали акционерное общество, стремясь сохранить за собой деньги… Футбольный "Спартак", я считаю, развален лет на восемь".
Тогда развала не произошло. Но второй по авторитету (после Николая Старостина) спартаковец страны любил свое детище настолько, что сумел заглянуть в более далекое будущее.
Впрочем, за всем этим было бы несправедливо забыть о том, "первом", Романцеве. Сотрудничество с которым побудило, например, Валерия Карпина сказать: "До Романцева я не знал, что такое футбол". Нечто похожее готовы повторить Аленичев, Титов, Бесчастных - далеко не последние в нашем футболе люди. Владимир Бесчастных, лучший бомбардир в истории сборной России, так мне и сказал: "Не было бы Романцева - не было бы и нас. Обратите внимание: никто из спартаковцев 1990-х, даже те, кто ушел от него с конфликтом, не говорит о нем плохого слова. Потому что понимаем: если бы не он, мы так бы и остались обыкновенными, мало кому известными футболистами. Чем больше сталкиваешься с другими тренерами, тем больше понимаешь, как нам тогда повезло".
Работа Романцева - тренера в лучшие времена по-прежнему остается для них идеалом. При этом спартаковцы рассказывают, что если в начале 1990-х на каждом разборе игры слово предоставлялось всем без исключения игрокам, на собраниях была веселая, раскованная атмосфера, то десять лет спустя всего этого не было и в помине: Романцев стал нелюдимым и с большинством футболистов почти не общался…
Вскоре после ухода Романцева из "Спартака" у меня состоялся разговор с внуком Николая Старостина. Михаил Ширинян при жизни деда принимал непосредственное участие в спартаковских делах, а сегодня говорит: "Если честно, я был против отставки Романцева. Во - первых, убежден в том, что он - лучший тренер в России и ему было бы под силу вытащить команду из кризиса. А во - вторых, его можно назвать наследником деда, человеком, который связан с его именем. Дед оставил ему команду, и сегодня Романцев - как последний из могикан".
Говорить, словом, надо об "обоих" Романцевых: в истории останутся и "тот", и "другой". А еще - о том, почему "второму" удалось взять верх над "первым". И как вообще такое могло случиться в клубе, который вроде бы у всех на виду. Но для этого нужно вернуться в самое начало карьеры главного тренера "Спартака".
По словам всех людей, близких к Николаю Старостину, патриарх стал покровительствовать Романцеву задолго до того, как предложил 35 - летнему тренеру возглавить "Спартак". Основатель клуба души в нем не чаял еще во времена, когда Романцев был капитаном красно - белой команды, выигравшей в 1979 году звание чемпиона СССР. А когда старший тренер той команды Константин Бесков в поезде, который вез футболистов с гостевого матча в Минске, объявил Романцеву об отчислении (не здесь ли, кстати, психологические корни скоропостижных увольнений из "Спартака" капитанов Ильи Цымбаларя и Андрея Тихонова прямо по ходу чемпионатов?) и тот в 29 лет закончил с футболом, Старостин о нем не забыл.
Как рассказали мне люди из "Спартака" 1980-1990-х, именно он устроил Романцева в дочернюю команду красно - белых - "Красную Пресню", выступавшую во второй лиге чемпионата Союза. Романцев справился: за два года выиграл Кубок РСФСР и вывел бедствовавшую команду в переходные игры за право играть в первой союзной лиге. Позже обрел широкую известность клич, который молодой тренер бросил футболистам "Пресни", наблюдая за их первой тренировкой: "Да поиграйте же вы в футбол!"
В футбол лучшие команды Романцева играли действительно завораживающий.
Итак, испытание "Красной Пресней" было пройдено, и - опять же по протекции старшего Старостина - Романцев отправился рангом выше, в команду первой лиги "Спартак" (Орджоникидзе). Теперь уже очевидно - с дальним прицелом.
Первый президент ФК "Спартак" Юрий Шляпин рассказывает:
- Почти весь 1988 год продолжалась непонятная ситуация с Бесковым. Он то подал заявление об уходе, то передумал. Стало ясно: пока команда не осталась без тренера, надо думать о замене. Николай Петрович всегда был сторонником того, чтобы командой руководили люди, долго игравшие в "Спартаке". Но при этом хотел, чтобы на тренерской работе человек себя уже проявил. Обоим требованиям в тот момент Романцев соответствовал.
Третьим требованием Старостина к новому тренеру, по оценке Михаила Шириняна, была молодость - дело в том, что с возрастным Бесковым (к моменту ухода из "Спартака" ему было 68) отношения у патриарха в последние годы не складывались. Говорят, Николаю Петровичу хотелось чувствовать себя в родной команде полноправным хозяином положения. Ему казалось, что с молодым тренером это будет легче.