Не вышло. В обоих клубах периоды романцевского правления получились скоротечными, меньше чем по полсезона. Без какого - либо успеха.
"Динамо", правда, при Романцеве в конце сезона - 2004 чуть ожило, спаслось от первого в своей истории вылета из премьер - лиги и даже сыграло вничью с ЦСКА, лишив армейцев, казалось, уже гарантированного чемпионского звания. Но это оказалось не более чем временным всплеском. Как в "Сатурне", так и в "Динамо" Романцев не получил нужных ему футболистов, не нашел общего языка с руководителями - и клубы эти "по собственному желанию" покинул.
Больно и трудно, но, увы, необходимо понять: того, чемпионского Романцева, больше нет.
Его будущее - в тумане. К 52 годам большой тренер довел себя до такого состояния, что в ближайшее время, боюсь, вряд ли кто-то предложит ему работу, соответствующую прошлым достижениям. А другую работу Романцеву, убежден, не позволит принять его по-прежнему высочайшая самооценка. Не верите? Перечитайте его слова из интервью в феврале 2005 года: "Моя кандидатура на самом высоком уровне рассматривалась на должность главного тренера сборной Германии… Но заграница меня не привлекает".
Человек живет в мире иллюзий, и, когда читаешь такое, его становится просто жалко. Как и во время чемпионата мира - 2006, когда после победы сборной Австралии над японцами 3:1 Романцев сказал, что игра австралийцев (их возглавлял будущий тренер сборной России Гус Хиддинк) была "какой-то примитивной". Почему - то Олег Иванович не упомянул, что в 2002 году его сборная, со своей "творческой" игрой, Японии безвольно уступила, тогда как бравые парни из Австралии в последние десять минут, проигрывая 0:1, на 35 - градусной жаре ухитрились забить три гола. А на силовой футбол Хиддинк поставил вполне логично: техничных игроков у него в команде было немного, зато по весу и росту его команда на чемпионате занимала соответственно первое и третье место. Голландец, между прочим вышедший на чемпионат мира - 2006 из группы с командой, до того не участвовавшей в мировых первенствах 32 года, попросту исходил из того подбора футболистов, который оказался в его распоряжении. И не Романцеву в этой ситуации было его критиковать.
Когда Романцев шел в "Динамо", пресса мечтала о красивом, "закольцованном" сюжете: четверть века назад динамовец Бесков вытащил из пропасти "Спартак", а теперь спартаковец Романцев отдает "Динамо" долг.
Говоря о причинах его досрочного ухода из "Динамо", не стоит предполагать, будто это атмосфера извечных конкурентов "Спартака" отторгла Романцева. Никакой своей атмосферы в "Динамо" к тому времени давно не было. А наличие бывшего генерального директора "Спартака" Юрия Заварзина и других близких ему людей (в частности, пресс - атташе Александра Львова) во главе бело-голубых делало адаптацию Романцева в клубе максимально комфортной. Он пришел не к чужим, а к своим.
Романцев оказался чужим не в "Динамо". Он оказался, по крайней мере пока, чужим в футболе 2000-х. Регалии 1990-х превратили выдающегося тренера в памятник самому себе. Памятник тех времен, когда Романцев был сам себе хозяин и ни перед кем, ни за что не отвечал. В результате чего во многом и стал тем, кем стал.
А закончилось все печально: Романцев потерял к себе и своему многолетнему и заслуженному авторитету всяческое уважение. Прокрутка через "Спартак" 70 в большинстве своем бездарных новичков не могла состояться без согласия главного тренера. Ему, скажете, их навязывали? А теперь подумайте сами: как он, Романцев, мог позволить, чтобы ему беспрерывно навязывали какой-то нелепый зоопарк? Почему он безропотно, молча, терпел это несколько лет?
Секрет Полишинеля, что и потом, в "Сатурне" и "Динамо", по трансферным вопросам с ним не больно - то и советовались. Главный тренер лондонского "Челси" Жозе Моуринью как - то заметил, что если бы владелец клуба Роман Абрамович приобретал игроков, не считаясь с его мнением, "Челси" бы вылетел во второй дивизион, а если бы он, Моуринью, полез в финансовые вопросы, то "Челси" бы обанкротился. Боссы клуба относятся к тренеру так, как ставит себя сам тренер. Романцев, превратившись из президента и хозяина "Спартака" в наемного работника, поставить себя так и не смог. И это - еще одна причина его бед.
Что происходит с теми, кто стоит на месте, в разговоре со мной осенью 2004-го заметил тот же Моуринью: "Мне надо расти каждый день хотя бы потому, что, стоя на месте, можно продержаться максимум два года. Через пять лет такого простоя ты исчезнешь с тренерской сцены. Как и с любой сцены в жизни".
Нынешнего хозяина "Спартака" Леонида Федуна, бывало, упрекали за то, что вопрос о возвращении Романцева на пост главного тренера он не рассматривал. Осенью 2004-го в нашей беседе Федун, выразив уважение знаменитому тренеру, тактично заметил: мол, давайте понаблюдаем за успехами Олега Ивановича в "Динамо".
Федун - крупный бизнесмен, а такие люди не живут ностальгией. И хотя жизнь так и не доказала правильность выбора им Александра Старкова, правильность невыбора Романцева сомнению вряд ли подлежит. Теперь, полагаю, даже у сентиментальных спартаковских болельщиков.
"Работаю с таким же рвением, как в первый год в "Спартаке"", - обманывал себя Романцев в зимнем интервью 2005 года, будучи главным тренером "Динамо". Хотя казалось это правдой: все, кто приезжал в расположение бело-голубых, отмечали необычайную энергию и живость тренера. Точно так же отмечали ее и годом ранее на предсезонных сборах "Сатурна".
Этого оказалось недостаточно. "Можно лечь спать талантливым, а проснуться бездарным", - сказал кто-то из мудрых. Говорить так о Романцеве было бы, конечно, некорректно. Но эта сентенция отражает суть беды человека, которому наш футбол многим обязан. И которого Евгений Ловчев, один из самых знаменитых капитанов "Спартака", человек, который не испытывает к Олегу Ивановичу никаких личных симпатий, тем не менее после отставки назвал "спартаковским памятником".
А еще Романцев менялся вместе со временем. Он начинал в "Спартаке", когда всю страну сшиб с ног запах свободы, когда высшей ценностью для миллионов были не деньги (их тогда сдуло, как пыль), а правда - из телепрограммы "Взгляд", журнала "Огонек" или "Нового мира". Когда все млели от откровенности молодых и бесстрашных депутатов из "межрегиональной группы", шахматные битвы Каспарова с Карповым рассматривали как борьбу новой жизни со старой и восторгались речью с танка, произнесенной будущим президентом России во время путча.
Пройдут годы. Лица депутатов и тележурналистов заметно округлятся, шахматный гений из финансовых побуждений развалит свой мир на несколько королевств, а глава государства окружит себя сытыми придворными и начнет, покачиваясь на ветру, дирижировать оркестром.
С Романцевым, обласканным той же самой властью и системой в его звездные 1990-е (вспомните приход Бориса Ельцина в раздевалку после победы над "Фейеноордом" и помощь Национального фонда спорта), убежден, произошло то же самое. Талантливому тренеру ситуация не только в клубе, но и в национальном футболе и в стране позволила превратиться в неадекватного самодержца. У которого вовремя не оказалось ни сдерживающих факторов, ни противовесов.
Романцев со "Спартаком" разошлись, и никто из них с тех пор не был счастлив порознь.
Возможен ли фантастический сюжет: тренер возвращается в команду, и они вместе расцветают так же, как раньше?
Думаю, что нет.
Такое бывает только в голливудских сказках. А у нас - жестокая российская футбольная жизнь.
Глава 2
Драма Романцева
Если искать некий поворотный пункт в истории "Спартака" конца XX века, момент, когда что - то в чемпионском механизме незримо надломилось, то скоропалительное изгнание капитана Андрея Тихонова в сентябре 2000-го приходит на ум в первую очередь.
У этого тезиса, не сомневаюсь, найдется немало противников. Большинство скажет, что "Спартак" рассыпался куда позже - после прихода на пост президента клуба Андрея Червиченко. Другие вспомнят отставку Олега Романцева с его десятью чемпионскими титулами…
На мой взгляд, все это было звеньями одной цепи, продолжением одной и той же истории, которая не с Тихонова началась, но именно в миг вынужденного ухода кумира миллионов людей уколола в сердце каждого нетолстокожего болельщика.
Один из таких, писатель - сатирик Виктор Шендерович шестью годами позже скажет мне: "Традиции Романцева по духу напоминали работорговлю. Не отпустить Цымбаларя в "Рому", чтобы потом отчислить его… Выгнать из команды Тихонова… С моей точки зрения, если есть вообще футболист, про которого я мог бы сказать, что это "мой" игрок по отношению к игре и публике, то это Андрей Тихонов. Это больше чем хороший футболист, диспетчер и даже капитан. Это душа команды. Я болел за "Спартак", пока там был Тихонов. А когда его выбросили, из "Спартака" ушло что - то очень важное. Настолько важное, что дальнейшая судьба команды стала не то чтобы местью, а каким - то естественным развитием событий. Человеку мало, чтобы у него двигались руки и ноги, - еще надо, чтобы внутри было сердце. По крайней мере, чтобы он мог нравиться. Тихонов - такой игрок. Был и есть. И я теперь за "Химки" болею. Конечно, не хожу на матчи, но когда играют "Химки", хочу, чтобы они выиграли, потому что там Тихонов. Это такая психология болельщицкая"…
Что же за история приключилась не с Тихоновым, а со "Спартаком" вообще - но главной иллюстрацией которой стало именно изгнание Андрея?
Суть этой истории в том, что в "Спартаке", упиваясь собственной непобедимостью, год от года все больше переставали ценить людей. Даже таких, как Тихонов. Творческое содружество превратилось в царство муштры и диктата, где только один человек, Олег Романцев, знал Высшую Истину. И, обладая всей полнотой власти, периодически выкидывал из команды наиболее авторитетных футболистов, чтобы держать остальных в еще большем страхе: если так поступили с самими Цымбаларем и Тихоновым, что же могут сделать с нами?! Когда потом то же самое сделали уже с Романцевым, это было естественным следствием изменений, которые произошли с ним самим. Закон физики: действие равно противодействию.
Символично, что в апреле 2001-го главный тренер сборной России Романцев, отвечая на вопрос журналистов о перспективах возвращения в национальную команду Тихонова, а также еще двоих отчисленных им из "Спартака" игроков - Валерия Кечинова и Евгения Бушманова, раздраженно бросил: "Никаких перспектив. Отыгранные футболисты". Если кто не понял - футболисты, которые свое уже отыграли. Кечинов вскоре ответил Романцеву двумя голами в матче "Сатурна", его новой команды, со "Спартаком". И подбежал к скамейке со штабом "Спартака", и не очень пристойно отсалютовал ей, чтобы все поняли, кому он "посвятил" эти свои голы. У болельщиков красно - белых душа разрывалась надвое…
Позже, в их устах, романцевская фраза постепенно превратилась в еще более жесткую, совсем уж бесчеловечную - "отработанный материал". Таких слов, справедливости ради, тренер не говорил. Более того, как непосредственный участник той пресс - конференции на базе сборной в Бору перед матчем Россия - Югославия уточню, что в действительности Романцев сказал "отыгранные игроки". В "футболистов" они превратились в газетах из соображений чистоты русского языка.
Но сути сказанного эта небольшая стилистическая поправка не меняла, и ее - в виде того самого не произнесенного, но имевшегося в виду "отработанного материала" - болельщики уловили точно. Да и не могло быть иначе: людям, которые кого - то по-настоящему любят, не обязательно вдумываться в нюансы формулировок. Достаточно интонации, взгляда, жеста. Всего, что доступно пониманию сердца.
Горькая ирония судьбы: любимой фразой Романцева со временем станет совет, когда - то данный ему великим хоккейным тренером Анатолием Тарасовым: "Олег, чтобы быть тренером, нужно уметь "резать мясо"". "Мясом" ведь когда - то стали в просторечье называть… "Спартак" - из-за того, что в 1930-е годы предтечей этого клуба была Промкооперация. Годах в 1970-80-х поклонники других клубов пренебрежительно называли этим словом болельщиков "Спартака", в школах это было одной из самых обидных дразнилок, отражалось оно и в заборных "граффити", где к нарисованному мелом спартаковскому ромбу соперники злорадно приписывали с одной стороны буквы "мя", с другой - "о". В последнее время неформальное прозвище "легализовалось", молодые спартаковские поклонники сами принялись с гордостью именовать себя "мясом". И даже игроки Егор Титов с Дмитрием Сычевым, срывая с себя футболки после забитого гола, оказывались в майках с надписью: "Кто мы? Мясо!" После чего эти майки начали на ура продаваться на околостадионных лотках со спартаковской атрибутикой. И продаются по сей день.
Есть какая - то мрачная символика в том, что Романцев, капитан и самый успешный по титулам тренер в истории "Спартака", во всеуслышание объявил о необходимости "резать мясо". Пусть и имея в виду совсем другое.
Слова материализовались.
21 - летний Тихонов пришел в "Спартак" по ходу первого чемпионата России в 1992 году из подмосковного Реутова, где играл в третьей по счету лиге за более чем скромный "Титан". Встретился однажды "Титан" со спартаковским дублирующим составом, и, на счастье Тихонова, на ту игру приехал Романцев, который в те годы посещал почти все матчи резервистов, а в конце 1990-х ездить на них вообще перестал. А тогда Тихонов был замечен и приглашен. Любопытная деталь: тот матч "Титан" проиграл, и Андрей не забил. Но в ту пору за Романцевым водилась слава видеть на поле то, что недоступно другим. Даже по какому - то одному движению он мог вычислить будущего мастера. Этот - то вкус на игроков выдающемуся тренеру спустя десять лет начнет безбожно изменять…
Всего годом ранее, когда еще разыгрывалось первенство СССР, не было и речи о том, чтобы эта командочка, "Титан", выступала на профессиональном уровне. Вот и думай теперь: если бы не развалился Союз и не упал резко уровень соревнований, разве появился бы у Тихонова в его "Титане" хоть малейший шанс попасть в "Спартак"? Жизнь - она вся состоит из необъяснимых парадоксов.
Поразительно, что родился Тихонов в нескольких сотнях метров от родного дома красно - белых - базы в Тарасовке. Судьба? Но футболом он занимался вовсе не в спартаковской школе, а в секции своего родного подмосковного Калининграда, ныне Королева. А когда исполнилось 18, ушел служить. Да не просто в армию - во внутренние войска, в Сибирь, охранять заключенных. Вспоминать о тех временах он не любит.
Андрей рассказывал мне, что за два года службы ни единожды (!) не коснулся мяча. А на вопрос: "Возникала ли там угроза вашей жизни? " ответил: "Не раз. Но зачем сейчас об этом вспоминать? "
Для профессионального футболиста такого уровня, который, по всеобщему убеждению, обязан тренироваться лет с шести - семи, как автомат, дни, месяцы и годы напролет, такой сюжет кажется невероятным. Но если как следует покопаться, в судьбе каждого по-настоящему большого спортсмена что - то не будет укладываться в обывательском сознании. Потому и сходят с ума, глядя на них, миллионы здравомыслящих вроде бы людей.
Попав в "Спартак", Тихонов успел получить благословение своего предшественника по статусу главного кумира спартаковских болельщиков - Федора Черенкова. Человека, возведенного красно - белой публикой в ранг святого.
Для несметного числа людей, в том числе и для автора этой книги, именно Черенков, а не Пеле, Марадона или Роналдинью - вопреки всякой сухой логике, любимый футболист всех времен и народов. И пусть ему не довелось сыграть ни на одном чемпионате мира, пусть о нем мало кто знает за рубежом, на оценку роли Черенкова любым "спартачом" 1980-х этот факт никак не влияет. Что - то было в Феде (только так его называли на трибунах, ни в коем случае не полным именем и уж тем более не по фамилии) такое, что заставило многие тысячи людей плакать на стадионе "Динамо" и у телеэкранов, когда в августе 1994-го в перерыве его прощального матча против итальянской "Пармы" он бежал под пение Тамары Гвердцители "Прощай, король!"; что и сегодня заставляет в городах всего бывшего Союза ломиться на матчи ветеранов "Спартака" аудиториям в 20-30 тысяч зрителей и уходить оттуда со слезами на глазах. Слезами ностальгии и романтического футбола, какого сейчас уже нет. Футбола Черенкова.
Гений дирижера атак совмещался в нем с субтильной фигурой, которую, казалось, вот - вот затопчут могучие соперники, но он ускользал от них, вызывая людской восторг, какой всегда испытываешь, видя торжество физически более слабого, зато озорного и искусного. А еще - с тихим, еле слышным голосом, какой-то виноватой улыбкой и потрясающей для футболиста такого масштаба стеснительностью. В 1987-м году он забил свой сотый гол в матче с днепропетровским "Днепром" с неверно назначенного судьей пенальти - так, представьте, его до сих пор мучает совесть, что не отказался подойти тогда к 11 - метровой отметке. Черенков не боится признаться в этом на всю страну…
Он заслужил гораздо более счастливую судьбу. В 1983-м Черенкова загоняли матчами во всех возможных турнирах - и за клуб в Союзе и европейских кубках, и за первую, и за молодежную сборную - и ранней весной следующего года психика игрока дала срыв. С тех пор Федору неоднократно приходилось проходить курсы лечения, и играть он мог далеко не всегда. Но без Черенкова "Спартаку" никогда бы не завоевать два остававшихся на его долю титула чемпионов СССР - в 1987-м и 1989-м.
В 1990-м Валерий Лобановский вновь не дал ему шанса, на сей раз последнего, сыграть на чемпионате мира. Спартаковские болельщики выли от негодования и ненавидели выдающегося киевского тренера лютой ненавистью. Когда сборная без Черенкова не снискала лавров в Италии, поэт - песенник Игорь Шаферан откликнулся в еженедельнике "Собеседник" четверостишием:
Федя в "Спартаке" себя нашел
И пришел со "Спартаком" к победе.
Феде и без сборной хорошо,
Ну а сборной - не всегда без Феди.
В середине сезона 1990 года Черенков, уже 31 - летний, решил попробовать себя за границей - во французском "Ред Старе". 12 июля, в день прощального матча в Лужниках против "Торпедо", в Москве хлестал жуткий ливень. Только что закончился чемпионат мира, и народу на матче ожидалось немного - послевкусие красочных мировых первенств, особенно в случае неудачного выступления отечественной сборной, всегда заставляет нашего болельщика на некоторое время уйти со стадионов. Но проводить Черенкова пришли 30 с лишним тысяч. Когда ударом с 20 метров Федор забил свой первый в том сезоне гол, счастливее тех, кто там был, не было людей на земле. Сужу об этом, извините уж, по собственному примеру.
Но долго без "Спартака" Черенков не смог, вернулся в следующем же году. Когда в 1993-м в основной состав пришел молодой Тихонов, Федор проводил свой последний сезон. И вот еще один знак судьбы - на предсезонном сборе в Германии их поселили в одном гостиничном номере. "Я быстро признал в Андрее талантливого игрока, - рассказывал мне Черенков весной того года. - А потом и как человека узнал. Он добрый и открытый парень. Часто подходит: "Если что не так делаю, Федорыч, скажи, объясни на пальцах"".