С первого же залпа русские комендоры накрыли "Гебен", и 12-дюймовый снаряд, пробив 127-мм броню, разорвался внутри кормового каземата левого борта, вызвав сильный пожар. Немцы, в то время заслуженно считавшиеся отличными артиллеристами и гордившиеся своей способностью поражать цель третьим залпом (перелет, недолет, накрытие), такого не ожидали. Противник резко изменил курс и открыл ответный огонь из своих 11-дюймовых орудий.
В дальнейшем сражение, известное как бой у мыса Сарыч, свелось к дуэли флагманских кораблей. К сожалению, плохая видимость и низко стелющийся дым не позволили вести прицельную стрельбу следовавшим в кильватерном строю за "Евстафием" русским линкорам "Иоанн Златоуст", "Пантелеймон", "Три Святителя" и "Ростислав". Но и огня одного корабля оказалось достаточно, и через 14 минут после начала боя "Гебен", получив 14 попаданий (в том числе три 305-мм снарядами) и явно опасаясь столь же меткой стрельбы других вступающих в бой кораблей, поспешил отвернуть.
"Гебен" и только что появившийся на горизонте "Бреслау" скрылись в тумане, воспользовавшись своим преимуществом в скорости хода. Поединок со старым линкором дорого обошелся "Гебену". Данные о потерях в его экипаже противоречивы, но, по наиболее авторитетным источникам, они составили 164 человека (105 убитыми и 59 ранеными). "Евстафию" также пришлось несладко. Из 19 выпущенных "Гебеном" 280-мм снарядов четыре поразили русский флагманский корабль, нанеся ему ряд серьезных повреждений. "Евстафий" потерял 58 человек (в том числе 5 офицеров) команды - из них 34 (в том числе один из офицеров умер от ран) убитыми, что для столь скоротечного боя также чрезвычайно много.
В докладе командующего Черноморским флотом императору об итогах этого боя отмечалось: "До этого боя общее мнение морских специалистов сводилось к тому, что "Гебен" несравненно сильнее Черноморского флота из устаревших броненосцев, так как вся его мощная артиллерия сосредоточена на одной платформе и потому может хорошо управляться, так как броневая защита его сильнее и так как ход его в 2 раза больше, благодаря чему он занимает выгодное для него положение и легко маневрирует, особенно по сравнению с неповоротливой эскадрой тихоходных судов.
Бой… не опровергая преимуществ судов дредноутного типа, показывает, что отличная стрельба и правильное маневрирование настолько парализуют преимущества "Гебена", что наш флот может рассчитывать на победу при встрече с этим сильным противником. По обстоятельствам погоды… бой со столь сильным кораблем свелся на одиночную борьбу с одним линейным кораблем "Евстафием", так как прочие наши корабли, идя в строе кильватера, закрываясь дымом и мглой, или совсем не видели неприятеля, или видели его урывками, и вся тяжесть боя досталась на долю моего флагманского корабля, причинившего много сильнейшему противнику очень серьезные повреждения. О них можно судить из факта, что за истекшее… время этот неприятельский корабль ни разу не показался в виду наших сил, несмотря на последовавшее затем усиленное крейсерство наше у берегов Анатолии вдали от своей базы, т. е. в самых невыгодных для нас условиях".
В декабре 1914 г. "Гебен", возвращаясь из Трапезунда после конвоирования турецких транспортов, подорвался сразу на двух минах (русское минное заграждение у входа в Босфор из 585 мин). Корабль принял 600 тонн воды с обоих бортов и с большим трудом дошел до базы. Из-за отсутствия у турок дока, необходимого для столь большого корабля, "Гебен" ожидал длительный ремонт. Впоследствии "Гебен" также подрывался на русской мине и выходил на время из строя.
Повторная встреча бригады (причем до этого боя бригада разделилась, и два корабля - "Три Святителя" и "Пантелеймон" - в начале боя не участвовали) с "Гебеном" состоялась полгода спустя. 10 мая 1915 г. у Босфора противники провели 22-минутный поединок на очень большой - 90 кабельтовых (порядка 16,5 тыс. м) - дальности. Последняя и предопределила низкую результативность огня.
Из 150 выпущенных немцами 280-мм снарядов в русские корабли не попал ни один. Наши линкоры послали в неприятеля 169 305-мм снарядов - три из них поразили "Гебен" и уничтожили одно 150-мм орудие, также была временно выведена из строя третья башня. Как отмечал очевидец, один из разрывов дал "сильный огонь и громадный столб дыма", долго стоявший над кораблем и некоторое время даже следовавший вместе с ним. После чего линейный крейсер быстро ретировался.
Со вступлением в строй нового русского линкора-дредноута "Императрица Мария" "Гебену" осталось лишь прятаться на базе.
"Бреслау" же в походе 10–11 июня 1915 г. подвергся у Босфора торпедной атаке подводной лодки "Тюлень" и должен был, потеряв 7 человек убитыми, отступить перед торпедно-артиллерийской атакой шедших ему навстречу под турецким берегом двух русских эсминцев. Подорвавшись 18 июля на минах подводного заградителя "Краб", "Бреслау" принял 642 тонны воды и встал на длительный ремонт, продолжавшийся до конца февраля 1916 г.
Реализовывалась и такая форма участия русских кораблей в борьбе за Проливы, как непосредственное участие в составе англо-французского флота в период осуществления Дарданелльской операции.
Еще в августе 1914 г. крейсеры "Аскольд", "Жемчуг" и пароход Добровольного флота "Полтава" вышли из Владивостока для совместных действий с силами союзников против германских крейсеров на просторах Тихого океана. Впоследствии "Аскольд" совместно с кораблями союзников вел разведку, нес дозорную службу у турецкого побережья, высаживал диверсионные группы, наносил удары по береговым батареям. Во время Дарданелльской операции "Аскольд" вошел в 6-ю эскадру союзного флота под командованием французского контр-адмирала Гепратта, представляя среди 200 кораблей и судов стран Антанты вооруженные силы России.
25 апреля 1915 г. плавсредства русского крейсера использовались для высадки десанта у Кум-Кале, а сам корабль занял позицию для ведения артиллерийского огня.
Шлюпки с "Аскольда" первыми подошли к берегу. Огнем турецких орудий аскольдовский баркас был потоплен прямым попаданием снаряда. Продвижению подразделений десанта на берегу мешал пулемет, установленный на мельнице. Русский крейсер первым же удачным залпом разрушил ее, и пулемет замолк. За 25 апреля было израсходовано 748 152-мм и 1503 75-мм снарядов, причем меткость огня русского крейсера вызвала удивление и восхищение союзников.
26 апреля в результате огня "Аскольда" и вспомогательного крейсера "Савойя" около 500 турецких солдат сдались в плен. До конца апреля "Аскольд" действовал у Дарданелл: входил в пролив и вел огонь по батареям турок на азиатском берегу, прикрывая союзные войска на Галлиполийском полуострове. Потери экипажа за Дарданелльскую операцию составили 4 человека убитыми и 9 человек ранеными. В мае нахождение корабля в Дарданеллах носит эпизодический характер. О пребывании "Аскольда" в это время сообщает командир германской подводной лодки U-21 О. фон Херзинг: он заметил "Аскольд", но предпочел атаке легкого крейсера цели более высокого ранга - линкоры "Триумф" и "Маджестик".
Наконец, говоря о взаимодействии с союзниками в ходе Дарданелльской операции, необходимо отметить, что предполагалось наличие крупного русского воинского контингента в составе союзного экспедиционного корпуса в Дарданеллах. Данный проект, одобренный штабом Верховного главнокомандующего, предполагал необходимость послать 40-й Сибирский стрелковый полк с батареей (3-я легкая батарея в составе 6 орудий) в Проливы. Переброска - через Владивосток. Снаряжение - из расчета 1,5 тыс. патронов на винтовку и орудие, 45 тыс. патронов на пулемет. Отряд также должен был включать в свой состав команду велосипедистов и мотоциклистов, 2 автомобиля, сотню 53-го Донского казачьего полка.
17 мая 1915 г. генерал-квартирмейстер отправил начальнику военных сообщений при Верховном главнокомандующем предписание подготовить отряд для перевозки.
Начальник морского управления Ставки контр-адмирал А. Д. Бубнов телеграммой от 27 мая № 428 уведомил, что возможно перевезти предназначенный для участия в операции Сибирский полк начиная с 1 июля, но при этом присутствует риск потери 25 % лошадей.
Сотню 53-го Донского казачьего полка было решено заменить подразделениями Уральского, Забайкальского или Сибирского казачьих войск. Были выбраны сибирцы.
Было установлено, что во главе отряда должен быть генерал-майор, начальник штаба - подполковник или капитан, два старших адъютанта должны были обладать знанием английского, французского и турецкого языков.
Отряд был технически усилен и должен включать в свой состав отделение самокатчиков, подразделения мотоциклистов и радиотелеграфа, саперную роту и дивизионный лазарет, а также 10 автомобилей. Предполагалось улучшение снабжения и снаряжение отряда, а командиром был назначен военный агент в Черногории генерал-майор Потапов.
30 мая вопрос об отправке был решен Ставкой. Но для Николая II вопрос оказался "совершенно новым" и вызвал недоумение. "Не знаю, - телеграфировал он 31 мая, - какую пользу принесет участие столь малого отряда в операциях с союзниками у Дарданелл. Напротив, всякое усиление нашего десантного корпуса в Черном море, по-моему, крайне необходимо".
В замечаниях великого князя Николая Николаевича говорилось, что посылка отряда имеет моральное значение: он будет участвовать в занятии Константинополя вместе с союзниками, в то время как босфорский десант возможен лишь после проникновения союзного флота в этот пролив через Мраморное море. Главковерх, в отличие от императора, не верил в успех Босфорской операции.
Во всеподданнейшем докладе, представленном Николаю II и сообщенном в Ставку, С. Д. Сазонов высказался, что "с политической точки зрения" посылка наших войск к Дарданеллам может соответствовать нашим интересам при условии, что отряд не будет слишком незначителен, "ибо иначе намеченная цель не была бы достигнута, оставив в силе обещание союзникам относительно черноморского десантного корпуса".
Но процесс пошел, и отряд готовился к переброске в Дарданеллы.
Общая численность отряда - до 6 тыс. человек. Но фактический состав был следующим: штаб - офицеров (в скобках - нижних чинов) 9 + 1 чиновник (28), подразделение связи - 1 (45), заведующий укомплектованиями - 5 (14) + 2 чиновника, 40-й Сибирский стрелковый полк - 78 (4436), маршевый батальон - 29 (2029), полусотня - 3 (82), маршевая полусотня - 2 (77), батарея - 5 (267), артиллерийский взвод - 2 (72), искровое отделение - 2 (40), автомобильная команда - 1 (84), мотоциклетная команда - 1 (34), саперная полурота - 5 (325) и пр. Всего 148 офицеров, 37 чиновников, 8094 нижних чинов, 990 лошадей, 8 орудий, 32 автомобиля, 23 мотоцикла, 16 самокатов (из них 4 запасных).
31 мая Ставка сообщала, что французы готовы перевезти на своих транспортах до 5 тыс. человек 1 июля. Предполагалось возможным задействовать и суда Добровольного флота "Киев" и "Могилев", 4 французских парохода и еще 2 парохода.
Так как численность отряда возросла, возникли сложности и затяжки. В итоге было решено отправлять десантников эшелонами.
12 июня начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии Н. Н. Янушкевич доложил о сроке отправки отряда - 14 июля. Но уже 7 июля Н. Н. Янушкевич известил С. Д. Сазонова о том, что накануне Николай II одобрил предложение великого князя об отмене отправки нашего экспедиционного отряда в Дарданеллы вследствие встреченных затруднений технического характера.
9 июля С. Д. Сазонов известил об этом Париж и Лондон.
Учитывая, что в августе 1915 г. союзники взяли курс на сворачивание операции, отпала и необходимость в переброске русского отряда.
Показательно, что Г. Китченер был очень недоволен проектом отправки русского десантного отряда в Дарданеллы; он считал, что перебросить 4,5 тыс. человек с лошадьми, пушками, обозами достаточно тяжело и это причинит англичанам массу хлопот. С. Д. Сазонов на это заметил, что не может допустить и мысли, что при взятии Константинополя не будет русских войск и что "если англичанам наш отряд и причинит хлопоты, то это не беда, этим стесняться не надо, так как они попросту не желают, чтобы мы вошли в Константинополь вместе с ними". "Это вопрос политический, а не военный", - отметил он.
На возражение, что принять "символическое" участие в занятии Константинополя Россия могла бы и путем отправки к Босфору десантного отряда из Одессы, генерал-квартирмейстер штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии Ю. Н. Данилов ответил, что "взятие Константинополя может состояться и без завладения Босфором", тогда как одесский десант может быть высажен только на Босфоре, и "если мы хотим участвовать в церемониале взятия города, то наши войска должны прибыть с юга".
Очевидно различие подходов Ставки, МИДа и императора к вопросу осуществления операции в Проливах - и у военно-политического руководства России не хватило политической воли, чтобы привести все это к единому знаменателю.
Конечно, видеть в 5–6-тысячном отряде средство, препятствующее Англии прочно завладеть Константинополем, нельзя. Но все формы взаимодействия с союзниками России по Антанте должны были приближать общую победу и способствовать престижу России и русского оружия.
Глава 5. Босфорская экспедиция - взвесим шансы на успех
Еще до начала Дарданелльской операции (21 декабря 1914 г.) С. Д. Сазонов обратился к начальнику штаба Верховного главнокомандующего генералу от инфантерии Н. Н. Янушкевичу с официальным запросом о том, к каким военным операциям "решено прибегнуть для фактического проникновения к Проливам и захвата их вместе с прилегающей областью".
В ответ ему было разъяснено, что только после достижения решительного успеха над Германией и Австро-Венгрией и при условии, что "если бы после достижения такового успеха нам не удалось обеспечить себе обладания Константинополем и Проливами дипломатическим путем", вопрос этот должен будет составить предмет специальной военной операции.
20 января 1915 г. решение британского Военного совета было сообщено в русскую Ставку. У. Черчилль ставил союзника в известность, что атака Дарданелл начнется в начале второй половины февраля, и выражал надежду, что русское правительство окажет ей мощное содействие, предприняв в подходящий момент морскую операцию у устья Босфора и имея наготове войска, чтобы использовать достигнутый успех.
С началом Дарданелльской операции в Ставке было созвано совещание, предметом которого стало обсуждение того, "что мы в силах сделать" в случае, если бы Черноморскому и Англо-французскому флотам удалось, прорвавшись через Проливы, подойти к столице Турции. Шансы на успех Черноморского флота после выхода из строя "Гебена", подорвавшегося на русских минах у Босфора, были высоки, но применительно к десантной операции положение было иным - декларировалось, что "свободных войск" нет.
В Ставке относились к десантной операции скептически.
Так, 23 февраля директор Дипломатической канцелярии при Ставке князь Н. А. Кудашев извещал С. Д. Сазонова о состоявшемся накануне в Ставке собеседовании, в котором выяснилось, что "если в отношении нашего флота произошла некоторая перемена к лучшему… то в отношении сухопутных войск перемен к лучшему нет, и никакой десантной операции мы и ныне не в состоянии сделать на Босфоре, даже если бы там появились наш и союзные флоты".
Но учитывая волю императора - сторонника Босфорской операции - и в ответ на запросы союзников начала реализовываться подготовка к десантной операции. И 24 февраля Н. А. Кудашев был извещен, что штаб Верховного главнокомандующего "находит возможным" посадить один из кавказских армейских корпусов, выделенный из состава войск Кавказского фронта, на транспорты и выслать его к Босфору на случай удачного прорыва союзников через Проливы.
С. Д. Сазонов с удовлетворением воспринял весть о выделении десантного корпуса для захвата Босфора, но считал, что этих сил явно недостаточно. Его тревога возросла после того, как он узнал, что союзники решили не ограничиваться действиями флота, а собираются выделить для высадки десанта и занятия Константинополя мощную армию.
Столкнувшись в феврале с первыми трудностями, 28-го числа союзники вновь предложили России послать к Константинополю достаточный по силе десант. И в тот же день через Дипломатическую канцелярию при Ставке С. Д. Сазонов обратился к Верховному главнокомандующему с запросом о возможности направить в Босфор "по крайней мере" еще и ополченческие бригады, предназначавшиеся для переброски на Балканский фронт в помощь Сербии. Не надеясь на положительный ответ Ставки, одновременно он адресует Николаю II записку, в которой обосновывает необходимость безотлагательного выделения новых частей для десантной экспедиции (казачьего полка и ополченческих частей). Как и предполагал С. Д. Сазонов, ответ был отрицательным.