г) участие в одном из союзов не исключает параллельного участия в другом союзе, членом которого являлось до объединения одно из германских государств. Если Германия предпочтет членство в одном из союзов, то территория (в том числе воздушное пространство), на которую прежде распространялась компетенция другого союза, не может ни при каких, в том числе кризисных, обстоятельствах быть использована для размещения вооруженных сил союза, членом которого станет Германия, или в иных интересах этого союза;
д) советские войска размещались бы на нынешней территории ГДР столько времени, сколько СССР считал бы для себя необходимым в условиях размещения на нынешней территории ФРГ иностранных вооруженных сил и отсутствия общеевропейской структуры безопасности. Если СССР будет полагать, что потребность в дислокации его войск в означенном регионе отпала, он после их вывода будет иметь право содержать там персонал для наблюдения за выполнением положений, предусмотренных п. "г".
3. Объединение двух германских государств или аншлюс одного другим.
Переговорная формула "два + четыре" не обрела своей динамики и пока не оказывает воздействия на процессы практического сращивания ГДР и ФРГ. Западные немцы немало преуспели в навязывании своих взглядов новому руководству ГДР, которое подчас ведет себя так, как если бы Республика была свободна от международно-правовых обязательств перед СССР.
Парадокс - уже не только Запад, но и наш союзник убеждает Советский Союз, что объединенная Германия должна войти в НАТО, что мирный договор не нужен, что статья 23 Конституции ФРГ едва ли не самый логичный способ преодоления раскола страны. Нам подсказывают, что прагматизм рекомендует не возражать против требований, выдвигаемых Бонном и поддержанных НАТО, а добиваться "приемлемого" для СССР их претворения в жизнь.
Советская сторона изрядно потеряла от того, что не раскрыла, чем обернется игнорирование наших законных возражений против тех или иных установок для немцев, международных отношений в целом. Если бы СССР, к примеру, предупредил, что включение ГДР в состав ФРГ согласно статье 23 боннской конституции будет квалифицироваться как агрессия страны - члена НАТО против страны - члена ОВД и нарушение основополагающих прав Советского Союза, то в Бонне, и не только там, задумались бы над тем, стоит ли перегибать палку. Если бы мы заявили, что без мирного договора все наши права державы-победительницы сохранятся в полном объеме, это образумило бы многих и побудило бы немцев искать решений не в обход СССР, а вместе с ним.
Наших друзей в обеих Германиях дезориентирует, как они находят, советская податливость или неготовность отстаивать юридически безупречные позиции. СССР давно мог бы показать флаг, хотя бы в том же Берлине, где правоохранительные органы ГДР потеряли контроль над событиями. Три западные державы думают над тем, как продлить свое пребывание в 3. Берлине на время после объединения Германии, и взвешивают, нельзя ли использовать для этого в качестве зацепки "временное" размещение советских войск на территории ГДР. Может быть, с учетом паралича госорганов ГДР и забвением преемниками прежней власти того мандата, на основе которого 40 лет назад и создавалась Республика, восстановить (понятно - "временно") советскую военную администрацию в Восточном Берлине примерно на условиях, на которых существуют таковые в западных секторах? Восстановить в порядке предостережения против игр со статьей 23 и намека на то, что советские права - это незыблемая реальность.
Советский Союз не может принять конституцию ФРГ за правовой базис постоянных или промежуточных урегулирований по Германии. Эта конституция построена на претензиях пангерманизма (рейх "в границах 1937 года", право выступать от имени "всех немцев", в том числе проживающих вне Германии),, на отрицании социального выбора (что стало предлогом для запрета КПГ), на отклонении предписаний Потсдама, касающихся демократизации, денацификации и демилитаризации Германии. Следовательно, чтобы стать дискуссионной, конституция ФРГ должна была бы быть заблаговременно очищена от всех наслоений "холодной войны" и реваншизма. Но тогда возникла бы, по сути, новая конституция.
Стоит заметить, что основные экономические, финансовые, социальные и прочие мероприятия, скорому проведению которых руководство ФРГ и ГДР, судя по заявлениям, придает значение, не имеют прямой и жесткой связи с объединением по статье 23. Их осуществлению ничто не мешало при правительстве Модрова и не мешает при правительстве де Мезьера. Г. Коль маневрирует, имея в виду воспользоваться сложным экономическим положением ГДР, во многом искусственно созданным не без влияния Бонна, чтобы пробить решения, выходящие за рамки собственно объединения двух Германий.
4. Об экономических интересах СССР в контексте объединения Германии.
Вопрос этот связан, по преимуществу, с двусторонними отношениями между Советским Союзом и будущей единой Германией и едва ли займет центральное место на переговорах по формуле "два + четыре". Тем не менее значение его для нас трудно переоценить. СССР связывает с ГДР многие тысячи контрактов. Действие некоторых из них простирается в XXI век.
Объединение по статье 23 формально освобождало бы ГДР от этих обязательств. В Бонне не исключают, что без приемлемого решения СССР может вообще отказаться от рассмотрения внешних аспектов объединения Германии. Вместе с тем ФРГ не спешит дать гарантии, что слова Коля на московской встрече - "все будет в порядке" - не останутся словами.
Проникновение частного западногерманского капитала в экономику ГДР чревато уже сейчас радикальными переменами. Часть предприятий - основных наших поставщиков - намечена к закрытию, другие переводятся на выпуск новой продукции. Обещания канцлера их ни к чему не обязывают. На повестке дня изменение условий и порядка взаимных расчетов.
Новый премьер ГДР де Мезьер высказывается за сохранение в общих чертах действующих правил. Его главная забота, чтобы не пресекся текущий из СССР поток энергии и сырья, пока ГДР будет занята торгом с ФРГ. Западные немцы тоже не заинтересованы в крутой ломке механизмов нашего экономического обмена с ГДР, тем более что при пересчете товарообмена на свободно конвертируемую валюту немцы внакладе не останутся.
Объективности ради надо отметить, что Бонн неоднократно просил советскую сторону представить ему "для изучения" детальный список наших соответствующих пожеланий и претензий, касающихся экономики, на случай объединения Германии. До сих пор это не сделано, и при осложнениях в недалеком будущем немцы не преминут указать нам на сию медлительность.
Наконец, было бы целесообразно загодя - т. е. уже сейчас - вступить в доверительные контакты с ФРГ по вопросам, связанным с финансированием наших расходов на содержание советских войск в ГДР после введения в оборот там западногерманской валюты. По некоторым сведениям, Бонн готов пойти нам навстречу, но в "замаскированной форме". Прямое компенсирование советских расходов вызвало бы раздражение американцев, которые в ФРГ не пользуются такими льготами.
В. Фалин
Приложение 19. К БЕСЕДЕ С Г. КОЛЕМ
Докладная записка В.М. Фалина М.С. Горбачеву.
9 июля 1990 года
Уважаемый Михаил Сергеевич!
1. Решающая встреча. Позиции сторон выложены на стол, причем в двух главных вопросах - (а) объединение Германии или поглощение Федеративной Республикой ГДР и (б) военно-политический статус будущей Германии - компромисс не вырисовывается. Лондонская декларация Совета НАТО закрепила наиболее жесткие элементы подхода Запада.
Разговор с Г. Колем начистоту - единственный на сегодня шанс вскрыть резервы в позиции ФРГ и добиться сдвига на переговорах.
2. Думается, что было бы непродуктивным и излишним повторять наши правовые или моральные аргументы. Чем дальше, тем меньше упоенный успехом Г. Коль склонен считаться с ними. Впечатление на него может произвести совсем иной довод - соглашение, игнорирующее настроения советского народа, не будет ратифицировано Верховным Советом СССР, а попытки навязать его - обернутся политическим кризисом в Советском Союзе. Попытки ФРГ и ее друзей де-факто провести решения, бросая вызов советским интересам, чреваты тяжелым кризисом, если не конфликтом, в Европе.
3. Переговоры по формуле "два + четыре" своего назначения не выполняют. Они превращены в механизм оформления советских уступок и демонтажа первоначальных прав СССР. График этих переговоров подчиняется расписанию Г. Коля безо всякой с его стороны платы. Объявление 2 декабря 1990 года в качестве даты общегерманских выборов выглядит как ультиматум в наш адрес.
4. Из слов канцлера Коля и министра иностранных дел Геншера, а также другой информации советская сторона заключает, что самым острым участком на сегодня является стабилизация экономического положения в ГДР. Наверное, на нем следовало бы сосредоточиться прежде всего. Экономический крах ГДР никому не был бы на пользу и мог бы опасно осложнить обстановку в Восточной Европе.
Если бы в экономической, экологической, технологической и других подобных сферах начали завязываться в приемлемой для обоих германских государствах форме конфедеративные или даже федеративные структуры, то Советский Союз не стал бы этому перечить и оказал бы свое возможное содействие. Судя по всему, через солидное, взвешенное приведение экономических структур ГДР и ФРГ к единому знаменателю можно было бы погасить страсти.
5. Думается, не в интересах самой ФРГ создавать о немцах впечатление как о ненадежном партнере. Если под этим углом зрения оценить нынешнее вмешательство ФРГ в дела ГДР, осуществляемое в нарушение Берлинского договора с ГДР и Московского договора с нами, то тут есть над чем поразмыслить. И не нужно пытаться приукрашивать ситуацию ссылками на "чрезвычайные обстоятельства", "особые отношения", "приглашения" западногерманским политикам рассматривать ГДР уже сейчас как свою вотчину и проч. "Чрезвычайные обстоятельства" возникают в жизни сплошь и рядом, причем не у одного Запада, и их не избежать в будущем.
6. Столь же неуместно, особенно в нынешней разгоряченной обстановке, чрезмерно идеологизировать ситуацию. Нетрудно разобраться, что подобные попытки создают немалые трудности для нас, ибо приглашают к контрдействиям. Кроме того, они таят в себе опасность для демократических институтов как двух германских государств, так и будущей единой Германии. Судя по актуальному опыту, легче вызвать духи, чем их затем утихомиривать.
7. При всем вышесказанном, ядром германской проблемы был и остается его военный компонент. Договоримся о нем - значит быть Германии единой.
Но такая договоренность возможна лишь при том условии, что европейский и мировой баланс сил не будет ставиться под угрозу. Можно ли найти такое решение? На наш взгляд, вполне. Если ни одна страна или группа стран не будет претендовать на большее, чем они готовы дать другой стране или другой группе стран.
Нашу мысль можно свести к довольно краткой формуле: чтобы с немецкой земли никогда впредь не исходила угроза войны, эта территория не должна использоваться внешними силами для военных целей и особенно в целях, которые другие страны воспринимают как опасность себе, на территории Германии, далее, должен содержаться минимум национальных вооружений и вооруженных сил, не превышающий потребности оборонительной достаточности.
Когда предлагается иметь в рамках единой Германии два фактически разных статуса для нынешних территорий ФРГ и ГДР, это нежизнеспособные соображения. Похоже, что дальнейшее использование территории ФРГ в целях НАТО весьма интересует Атлантический союз и США. Ценность такого плацдарма неизмеримо возросла бы, если бы одновременно территория ГДР стала нейтральной.
Но на это СССР, никакое советское руководство не пойдет. А попытки заставить нас принять подобную модель отозвались бы жесточайшим кризисом. Нам это не нужно и, думается, не нужно никому.
В ответ на рассуждения о желательности для успокоения ее соседей включения части или всей Германии в НАТО, позвольте задать вопрос: каким образом может успокоить соседей размещение на территории единой Германии ядерного, химического и прочего оружия, которое, надеемся, не должно было бы применяться против немцев и в том случае, если бы кто-то из соседей счел, что Германия где-то не дотягивает в лояльности и где-то даже нарушает данное слово. Если быть честным, - а другой основы для взаимопонимания нет, - то нужно оставить подобные игры и построения. Они в прошлом причинили много вреда, а в будущем способны обернуться непоправимой бедой.
8. Для СССР приемлем и быстрый, и постепенный переход к статусу Германии как неприсоединившейся страны, если Вам не подходит термин "нейтралитет", то есть создание такого положения, когда Германия перестала бы быть центром военной активности, особенно и прежде всего, "третьих" государств. Здесь, размышляя в практическом плане, возможны варианты:
а) на какое-то время, поскольку объединение Германии обгоняет процесс общеевропейского объединения, нынешние ГДР и ФРГ в рамках конфедеративных структур остаются, соответственно, членами ОВД и НАТО. При этом имеется в виду, что сами ОВД и НАТО будут быстро эволюционизировать и превращаться, прежде всего, в политические организации. На этом этапе могло бы быть произведено резкое сокращение численности иностранных и национальных вооруженных сил, размещаемых в данном регионе, и, на наш взгляд, произведен полный вывод ядерных и химических вооружений с немецкой территории или радикальное сокращение таких систем оружия;
б) или можно было бы уже в самом начале договориться о модели символического военного присутствия четырех держав в Западной и Восточной Германии, примерно так, как это предусматривалось в свое время для Берлина. Иными словами, речь шла бы не столько о воинских частях с самодовлеющим боевым потенциалом, сколько о миссиях четырех держав по наблюдению за выполнением согласованных решений, касающихся как немцев, так и самих четырех держав. Опять-таки с территории Германии выводились бы все ядерные, бактериологические и химические арсеналы, а собственно немецкие вооруженные силы сокращались бы до уровня оборонительной достаточности;
в) можно было бы не исключать и варианта того, чтобы названные военные миссии четырех держав изначально имели бы смешанный состав. В этом случае еще явственнее подчеркивалась бы их специфическая задача и создавался максимум уверенности в том, что германская территория не будет использоваться в военных целях против кого бы то ни было.
9. По мере строительства общеевропейской безопасности аналогичный порядок наблюдения за военной деятельностью устанавливался бы в отношении всех участников процесса и на соответствующем этапе развития. Страновой состав миссий, размещаемых в Германии, мог бы стать тогда иным и не отличаться от порядка, принятого для остальных государств.
10. Конкретная договоренность на этот счет, а также разработка необходимого политического календаря могли бы быть достигнуты в ходе переговоров полномочных представителей четырех союзных держав с участием делегаций от обоих германских государств (4 + 2). Результаты переговоров можно было бы представить на одобрение общеевропейской встречи на высшем уровне. Утверждение формулы германского единства в ходе совещания типа "Хельсинки-2" придало бы ей характер реально выполнимого общеевропейского плана.
Учитывая, что надо искать неординарный способ подведения черты под второй мировой войной и освобождения Восточной и Западной Германии от действующих урегулирований военного и послевоенного периода, можно было бы договориться о том, чтобы заключительным документам или документу "Хельсинки-2" был бы придан статус мирного договора со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями.
11. Если Коль поставит вопрос о прямых выборах депутатов в бундестаг от Западного Берлина, предложить обсудить это на встрече 4 + 2.
В. Фалин
Примечания
1
См. приложение 1. В приложении 2 приводится сопроводительная к этой докладной записке.
2
Полный текст см. в приложении 3.
3
См. приложение 4.
4
См. приложение 7-8.
5
Павлов В. Упущен ли шанс? М., 1995, с. 38.
6
Павлов В. Упущен ли шанс? М., 1995, с. 70-72.
7
Там же, с. 43, 48, 50.
8
Там же, с. 41.
9
Павлов В. Упущен ли шанс? С. 135.
10
Там же, с. 136.
11
Копии двух из них вернулись в мое распоряжение и воспроизводятся в приложении (см. приложения 9 и 10).
12
Нина Андреева, педагог из Ленинграда, опубликовала в газете "Советская Россия" комментарий "Не могу поступиться принципами!".
13
"В деревне". 1 августа 1869 года.
14
Александров-Агентов А. М. От Коллонтай до Горбачева. M., 1994, с. 290-291. Выделено в авторском тексте.
15
Фалин В. М. Политические воспоминания. М., 1999.
16
В 1850 г. поэт написал:
Тогда лишь в полном торжестве
В славянской мировой громаде
Строй вожделенный водворится,
Как с Русью Польша помирится...
17
Полный текст моей записки приводится в приложении 11.
18
Их было всего три, если память не подводит. В моем распоряжении есть лишь одно - "дополнительные сведения о трагедии в Катыни". Его текст, приводимый в приложении 13, воспроизводит копию с оригинала, хранящегося в архиве Президента Российской Федерации.
19
Полный текст "Мыслей..." дается в приложении 14.
20
Публикация в прессе США крайне неудачного высказывания федерального канцлера, в котором M. Горбачев сравнивался с Геббельсом, отозвалась в Москве болезненно, и какое-то время под вопросом стояла возможность личных контактов между главой правительства ФРГ и советским руководителем.
21
К этому материалу, им не авторизованному, генеральный допустил А. Яковлева да еще пару особо приближенных. Мне пришлось знакомиться с ним полулегально.
22
М. Горбачев проинформировал X. Модрова о содержании обмена мнениями с Г. Колем 12 февраля 1990 года.
23
Обмены мнениями между Дж. Бейкером и Э. Шеварднадзе о возможности заключения какого-то политического договора между НАТО и ОВД не в счет, ибо положительных результатов на американской стороне не просматривалось.
24
Письмо М. Тэтчер Х.Д. Геншеру от 30.03.1990.
25
См. приложение 1.
26
В Швеции или Финляндии, где у трудящихся, по нашим понятиям, астрономические заработки, где для трудящихся общедоступны все виды образования и медицинской помощи, социалистичности никак не меньше, чем у нас.
27
В Финляндии бананы зимой 1988 года стоили 38 копеек кг, у нас - 2 рубля (и их нет), это же килограмм говядины!
28
"Только благодаря колебаниям конкуренции, - писал Энгельс, - а тем самым и товарных цен, прокладывает себе путь закон стоимости товарного производства и становится действительным определением стоимости товара, общественно-необходимым рабочим временем" (т. 21, с. 189). "Закон стоимости проявляется как закон цен" (Ленин), а не как беззаконие Госкомцена и его отраслевых хозяев.
29
При личной встрече со мной в марте 1988 года Р. Баро добавил, что годы, проведенные в тюрьмах ГДР, лишь утвердили его приверженность идеям, которые он воплотил в "Альтернативе", в сделанном им на всю жизнь выборе. Книга Рудольфа Баро "Альтернатива" с дарственной надписью автора в числе многих других пропала, когда в августе 1991 года моя личная библиотека досталась как трофей новой власти или лицам, действовавшим от ее имени.