Итак, главный мотив вступления России в мировую войну – заступничество за православных сербов. Собственно, с экономической точки зрения Балканы не представляли для Российской империи особого интереса. Объемы ее торгового оборота с балканскими странами были сравнительно невелики. Специализируясь на экспорте зерновых, в определенном смысле они даже являлись геоэкономическими конкурентами России. Но моральные соображения превысили прагматические расчеты. Позиционируя себя защитником православия, царь не мог предать единоверцев. Отказ от заступничества означал бы подрыв самой идеологии самодержавной власти в России как православного царствия. Речь шла именно о заступничестве. Планов присоединить южных славян к России не возникало даже в мыслях радикальных представителей консервативного лагеря, не то что правительства. Многие считали принятое императором решение ошибочным, а впоследствии говорили о его роковом характере.
Идеологическое значение войны, ведущейся Россией, в ходе самой военной кампании оказалось подорвано. С вступлением в конфликт на стороне российских противников православной и славянской Болгарии стало более невозможным использовать для пропаганды идею защиты православия и славянства. Идеологическая неопределенность кровавой военной бойни стала одним из факторов внутренних идейно-психологических противоречий в России.
37. Миф о непопулярности в народе империалистической войны
Усилиями революционной пропаганды был создан миф о крайне негативном отношении народа к самому факту вступления России в Первую мировую войну. По этой версии нежелание воевать за империалистические интересы правящих кругов существенно расширило социальную базу революции. Складывался образ российского общества, мыслящего исключительно в категориях личной прагматической выгоды.
В действительности же война вызвала массовый патриотический подъем в народе. Неслучайно она была провозглашена как Вторая Отечественная. Как и впоследствии, в 1941 г., осуществлялась массовая запись добровольцев, желающих идти на фронт. Среди них – будущий советский военачальник Р. Я. Малиновский, в шестнадцать лет "зайцем" отправившийся на войну и ставший героем-пулеметчиком. Добровольцами отправились в ряды императорской армии другие будущие полководцы – скорняк Г. К. Жуков, приказчик А. В. Горбатов, представители творческой интеллигенции – писатели А. И. Куприн и В. В. Вересаев, поэт Н. С. Гумилев. Школу Первой мировой прошли также К. К. Рокоссовский, И. Х. Баграмян, A. M. Василевский, И. С. Конев, Ф. И. Толбухин. Развернулось массовое женское добровольческое движение. Осуществлялись масштабные пожертвования на нужды фронта. Правительство вынуждено было даже установить пределы пожертвований со стороны крестьян – не более 20 % запасов наличного зерна. С началом войны в 1914 г. до нулевой отметки понизилось стачечное движение.
"Русь поднимется родная,
Нашей верою сильна,
И услышат эту песню
Стены древнего Кремля", -
пели, отправляясь на фронт, сибирские стрелковые части.
В значительной степени песенный репертуар периода Первой мировой войны оказался востребован и в модифицированном виде использован уже во время Великой Отечественной.
О настроениях масс в 1914 г. свидетельствовал видный военный теоретик Н. Н. Головин: "Все, кто был свидетелем войны России с Японией, не может не быть пораженным огромным различием в народных настроениях в 1904 г. и в 1914 г. Первым стимулом, толкавшим все слои населения России на бранный подвиг, являлось осознание, что Германия сама напала на нас. Миролюбивый тон русского правительства по отношению к немцам был широко известен, и поэтому нигде не могло зародиться сомнений, подобных тем, какие имели место в Японской войне. Угроза Германии разбудила в народе социальный инстинкт самосохранения. Другим стимулом борьбы, оказавшимся понятным нашему простолюдину, явилось то, что эта борьба началась из необходимости защищать право на существование единокровного и единоверного сербского народа. Это чувство отнюдь не представляло собой того "панславинизма", о котором любил упоминать Кайзер Вильгельм, толкая австрийцев на окончательное поглощение сербов. Это было сочувствие к обиженному младшему брату. Веками воспитывалось это чувство в русском народе, который за освобождение славян вел длинный ряд войн с турками. Рассказы рядовых участников в различных походах этой вековой борьбы передавались из поколения в поколение и служили одной из любимых тем для собеседования деревенских политиков. Они приучили к чувству своего рода национального рыцарства. Это чувство защитника обиженных славянских народов нашло свое выражение в слове "братушка", которым наши солдаты окрестили во время освободительных войн болгар и сербов и которое так и перешло в народ. Теперь вместо турок немцы грозили уничтожением сербов – и те же немцы напали на нас. Связь обоих этих актов была совершенно ясна здравому смыслу нашего народа".
Однако правительство Николая II не нашло должной политической линии для поддержки патриотических чувств общества. Произошедшее было единение царя и народа дало сбой. Идеологическое содержание войны оказалось затемнено. Цели ее становились неясными. Мировоззренчески непонятен был союз с западными "либеральными супостатами" – Францией и Англией. Получила развитие тема измены властей. Появившиеся антивоенные настроения стали таким образом результатом не отсутствия готовности у народа решать имперские задачи России, а следствием отторжения десакрализованного, идеологически невнятного режима.
38. Миф о большевистской узурпации власти и нелегитимности большевистского режима
Как известно, апогей экономической и геополитической мощи России пришелся на советский период ее истории. Именно на этом этапе была осуществлена масштабная модернизация страны. Страна, по словам У. Черчилля, осуществила прорыв "от сохи до ядерного оружия". Поэтому неудивительно, что со стороны геополитических противников предпринимались неоднократные попытки негативизации советского эксперимента.
Это происходило с самих истоков советского проекта. Одним из базовых мифов в этом отношении стал миф о большевистской узурпации власти. Большевики предстают в этой интерпретации как сектантская группировка, навязавшая свою волю всему остальному народу. Власть их поэтому была якобы абсолютно нелегитимна.
Но на самом деле легитимность власти была утрачена в России не в октябре, а еще в феврале 1917 г. В событиях же Февральской революции большевики значимого участия не принимали. Временное правительство также не имело правовых оснований позиционироваться в качестве легитимной в масштабах государства властной структуры. Высочайшим указом от 25 февраля 1917 г. деятельность Государственной Думы была приостановлена – и только тогда на частном совещании ряда думских фракций по предложению кадета П. Н. Милюкова был учрежден Временный комитет членов Государственной Думы для восстановления порядка и для сношения с лицами и учреждениями – будущее Временное правительство. Выступать от лица всей Думы, в которой преобладало монархическое крыло, данная структура не имела никакого права. Частное совещание либеральной и социал-демократической фракций было проведено без наличия кворума и соблюдения должных процедур. Дальнейшие изменения (и весьма значительные) в составе Временного правительства принимались кулуарно, без каких-либо демократических выборов. Максимум "демократичности" был проявлен при формировании первого коалиционного правительства, решение о котором было принято на закрытых переговорах представителей правительства и Исполкома Петроградского Совета. Временное правительство оправдывало свою легитимность предстоящим созывом Учредительного собрания, которое должно было принять основополагающие решения о принципах устройства новой российской государственности. Но 1 сентября 1917 г. Россия была провозглашена республикой. Принципиальное решение о форме правления было принято без созыва Учредительного собрания.
Большевики в гораздо большей степени, чем, например, либералы, имели основания выступать в качестве легитимной российской власти. Они не были узурпаторами, действующими вразрез с интересами народа. За большевиками стояла значительная поддержка масс. Об этом наглядно свидетельствует статистика выборов в Учредительное собрание. Большевики со значительным перевесом лидировали в крупных городах и в солдатских гарнизонах. Большевистским электоратом были рабочие и солдаты. Крестьяне поддерживали преимущественно эсеров. Но ведь левые эсеры действовали в октябре 1917 г. в коалиции с большевиками. Так что ленинское правительство поддерживалось очевидным большинством российского населения.
39. Миф о В. И. Ленине как немецком шпионе
Одним из способов дискредитации советского проекта является сведение его начала к "успешной" акции немецких спецслужб. Так это в частности происходит в связи с раскручиванием темы шпионажа В. И. Ленина в пользу Германии. Основное объяснение Октябрьской революции ограничивается заговором германского генштаба. Ни экономические, ни социальные противоречия, приведшие к падению февралистского режима, не рассматриваются как решающие. Ленин – немецкий шпион, соответственно, истоки советского проекта – не великий идеологический замысел и историческая неизбежность, а просто шпионская интрига. Брестский мир предстает в этой схеме выполнением В. И. Лениным обязательств перед своими германскими "хозяевами".
Тема ленинского шпионажа, при всей претензии на сенсационность, не является открытием современных историков. Такое обвинение пыталось выдвигать еще Временное правительство. Но народ всерьез это не воспринял и поддержал большевиков. Контекст появления обвинения был связан с обострением борьбы за власть. По приезду в Россию В. И. Ленин провозгласил курс на новую революцию. К лету 1917 г. стала очевидной серьезность претензий большевиков. И вот тогда как ответ на большевистский июльский путч началась подготовка Временным правительством политического процесса над большевиками. Составленные следователем П. Александровым двадцать два тома уголовного дела по сей день не опубликованы. Часть материалов расследования была передана члену плехановской группы "Единение", бывшему большевику Г. А. Алексинскому, опубликовавшему их совместно с Л. М. Добронравовым в еженедельнике "Без лишних слов" от 11 июля 1917 г.
Легенда сводится к следующему. Прапорщик Ермоленко Дмитрий Степанович, служивший с 1904 г. в контрразведке, в начале Первой мировой войны попал в плен и был завербован немцами. В апреле 1917 г. его перебросили через линию русского фронта для устройства диверсий, ведения шпионажа и агитации в пользу сепаратного мира и независимости Украины. Арестованный и препровожденный в штаб А. И. Деникина Ермоленко на допросе сообщил, что помимо него в России на немцев работает Ленин, завербованный в Берлине на квартире Скоропись-Иолтуховского. 16 мая протокол показаний был направлен Деникиным в Петроград военному министру.
Увлекшись, Г. А. Алексинский в дальнейшем существенно расширил круг разоблаченных им шпионов. Даже меньшевик Ф. Дан был вынужден заявить по поводу этих открытий, что "пора положить конец подвигам человека, официально объявленного бесчестным клеветником". Другой видный представитель меньшевизма Н. Н. Суханов свидетельствовал о патологии шпиономании, охватившей Россию после новых поражений на фронте: "Кроме большевиков все сколько-нибудь заметные интернационалисты прямо или косвенно обвинялись в услужении немцам или в сношениях с германскими властями. Я лично стал излюбленной мишенью "Речи" и назывался ею не иначе как с эпитетом "любезный немецкому сердцу" или "столь высоко ценимый немцами". Чуть ли не ежедневно я стал получать письма из столицы, провинции и армии. В одних были увещания или издевательства, в других – вопросы: "Говори, сколько взял?"". Характерно, что после Октябрьской революции Г. А. Алексинский работал некоторое время в советских органах. Из этого следует, что всерьез его разоблачения не принимались.
Итак, В. И. Ленин, говорят современные обвинители, был переправлен через территорию Германии в Россию в специальном пломбированном вагоне. И что же с того? Возвращался далеко не он один. По решению и содействию Временного правительства инициировалось возвращение всех политэмигрантов, противников царского режима. От его лица действовал Комитет по возвращению русских эмигрантов на родину. Обсуждался вопрос о паритетном возвращении в Германию интернированных немцев. Среди возвращенцев помимо большевиков были эсеры, меньшевики и представители национальных партий. Таким же образом, как и В. И. Ленин, вернулись в Россию, в частности, видные меньшевистские лидеры Ю. О. Мартов и П. Б. Аксельрод.
В шпионаже в пользу Германии назначенными Временным правительством прокурорами обвинялись также Л. Д. Троцкий и эсеровский лидер В. М. Чернов. Единственный аргумент – опять-таки проезд через германскую территорию. В действительности же Л. Д. Троцкий возвращался из США, а В. М. Чернов из Франции через Англию. В итоге партия эсеров предъявила Временному правительству ультиматум. Проведенное следствие было объявлено недоразумением, а оскандалившиеся прокуроры отстранены от дела.
О финансировании большевиков германским генштабом написано много. Но ни одного признанного подлинным документа не представлено. Нет ни одного документа и о политических обязательствах большевиков перед Германией.
Могли ли большевики брать деньги от немцев? Теоретически могли. Точно так же, как их противники могли брать деньги из касс других государств. А уж белое движение напрямую финансировалось из-за рубежа. В. И. Ленин действительно настаивал на подписании Брестского мира, по которому значительные территории на западе России передавались немцам. Но он одновременно раздувал пожар революции в Германии. В результате территории Западной Белоруссии и Украины были возвращены, германские войска выведены со всех оккупированных земель. Уже в ноябре 1918 г. Брестский договор решением ВЦИК был аннулирован.
40. Миф о национально-патриотическом характере белого движения
Создание отрицательного образа большевиков в постсоветский период сочеталось с формированием мифа, восхваляющего белое движение. Складывался стереотип о белом рыцарском христианском воинстве, боровшемся за восстановление монархии и национальное возрождение освобожденной от большевистского гнета России. Определенная тень упрека при этом колчаковско-деникинском возвеличивании бросалась на народ: он поддержал в конфликте Гражданской войны именно красных.
Действительно, часть офицеров Белой армии исповедовала и в какой-то мере открыто выражала настроения в пользу восстановления монархии. Но этого нельзя сказать о лидерах, которые по своему мировоззрению были скорее либералами, западниками и республиканцами. Неслучайно они теснейшим образом были связаны с правительствами стран Антанты, от которых получали финансовую, материальную и военную помощь. Однако западные правительства вовсе не хотели возрождения монархии в России.
Один из вождей белого движения Л. Г. Корнилов не только поддержал Февральскую революцию, но и лично принял участие в аресте императрицы и детей царя в Царском Селе. После этого военная карьера Корнилова развивалась с головокружительной скоростью: командующий Петроградским военным округом с марта по май, командующий 8-й армией и войсками Юго-Западного фронта с мая по июль и Главнокомандующий всей русской армией с 19 июля по 27 августа. После провала августовского мятежа был арестован и заключен в тюрьму. При содействии генерала Духонина бежал в Новочеркасск, где стал одним из основателей Добровольческой армии. На допросе после ареста заявил, что намеревался создать Совет народной обороны с участием генерала Алексеева, адмирала Колчака и др. В списке будущих министров помимо его близких соратников числился и Плеханов – основоположник российской социал-демократии, первый марксист России. Все это лишний раз доказывает, что Корнилов не был монархистом.
После гибели Корнилова Добровольческую армию возглавил А. И. Деникин, взлет военной карьеры которого после Февраля был не менее стремительным, чем у Корнилова. В апреле-мае 1917 г. Деникин был начальником Штаба главного командования, затем командовал войсками Западного и Юго-Западного фронтов. Активный участник корниловского мятежа, он был уверен в его успехе.
Добровольческая армия под командованием А. И. Деникина репрессивными мерами восстанавливала на захваченных территориях власть помещиков и буржуазии. Главным виновником своего поражения Деникин считал народ, который изменил вере и отечеству. А уже находясь в эмиграции, он обвинил русский народ в недостатке патриотизма. Вместе с тем незадолго до своей смерти Деникин обратился к президенту США Трумэну с меморандумом по "русскому вопросу". В нем он настойчиво предлагал создать антибольшевистскую коалицию для свержения большевизма и не только допускал, но и считал необходимой оккупацию России союзниками. Деникин никогда не связывал возрождение страны с восстановлением монархии.
Что же касается А. В. Колчака, то он являлся откровенным ставленником Запада. В августе 1917 г. Временное правительство направило его в Великобританию и США для ведения переговоров с членами правительств этих стран. Колчак был принят президентом В. Вильсоном и имел с ним беседу. В марте 1918 г. начальник британской военной разведки телеграммой предписал Колчаку "секретное присутствие" в Маньчжурии – на китайско-российской границе. Здесь он получил инструкцию, в соответствии с которой прибыл в Омск, где был провозглашен Верховным правителем России. Деникин не заставил себя ждать с признанием верховенства Колчака, при котором постоянно находились британский генерал Нокс и французский генерал Жанен. Так что "спаситель России" находился под неослабным контролем.
Корнилова, Деникина и Колчака объединило то, что они являлись "героями" Февраля. И неслучайно Николай II, узнав, что все командующие фронтами и другие высокопоставленные генералы высказались за его отречение от престола, записал в своем дневнике: "Кругом измена, и трусость, и обман". Учитывая все это, можно сделать вывод, что вожди белого движения, изменив Николаю II, который олицетворял собой российскую государственность, тем самым изменили идее монархии.