Летом, когда в поселении много людей, мы устраиваем недели "сонастройки" – это такие встречи, когда просто все вместе обсуждаем разные человеческие проблемы, кто что знает, что с кем происходит. Это своего рода группы поддержки. Я считаю, что это важная часть жизни в поселении. Важен и изначальный состав участников проекта. Это должны быть здравомыслящие, здоровые и счастливые люди. У нас нет "беженцев" из городов. Все участники вполне благополучно жили, а то и продолжают жить в родных городах. И, конечно, не надо думать, что такие поселения – это способ решить проблемы взаимоотношений в семье. Естественно, в условиях бытовых трудностей проблемы могут, наоборот, обостриться. Лучше разобраться с самими собой в тепле и уюте, а уж потом ехать "в гору".
– Другое ваше занятие – путешествия. Вы написали книгу "Дромомания". Догадываюсь, путешествуете вы не протоптанными туристическими тропами. Какие ощущения от этих путешествий – где на планете сегодня точки роста новой глобалистской философии, не обремененной страновыми, финансовыми и идеологическими предрассудками?
– Вы имеете в виду пермакультурные проекты? Для того, чтобы начать думать о том, что происходит в мире, надо прежде всего быть сытым. Людям, которые озабочены исключительно тем, как добыть что-нибудь на ужин, трудно объяснять про пермакультуру. Поэтому экопоселений больше всего в развитых странах, где вообще больше "странных людей".
– Экологические движения становятся глобальными игроками. Представители каких стран в них задают тон и формируют идеологию, и можно ли сформулировать эту идеологию? Насколько много россиян участвует в экологических проектах?
– Мне кажется тут дело не в странах, а в людях. Это прежде всего личная революция. Начинать надо с себя – менять свой образ жизни, а не ждать, пока его кто-то изменит сверху, пока изменится страна или мир в целом. Когда в эту культуру приходят люди со статусом, они сначала "опрощаются", как говорил один из самых известных опрощенцев Лев Толстой. Впрочем, сейчас модно другое слово – дауншифтеры. Получается, что люди сначала двигаются вниз и только потом вперед. С этого и надо начинать – с упрощения и сокращения своих потребностей. Это главное в нашей идеологии. Простота и отказ от высокого уровня потребления. Что касается россиян, то среди них все больше тех, кто интересуется зеленой тематикой. Появляются и экопоселения, и курсы, и огороды, и другие проекты. Про точное число людей трудно что-то сказать. Кто-то начал выращивать для себя сам помидоры на балконе и это уже такой мини-пермакультурный проект.
Другие новые русские
В последние годы, наряду с укоренением в стране системной коррупции и нарастающим обособлением богатых граждан от основной части народа, проявилась и позитивная тенденция – возникли другие "новые русские" – волонтеры, добровольцы. Люди, которые, в отличие от большинства, не воспринимают общее как чужое и хотят улучшить не персонально свою жизнь, а жизнь общества в целом. Одна из них – координатор движения "Раздельный сбор" (пропагандирующего раздельный сбор мусора и использование его как вторсырья) и инициатор открытия петербургского благотворительного магазина "Спасибо!" Юлия Титова.
– Знаю, что 10 лет назад в Петербурге уже делалась попытка начать собирать мусор раздельно, и дело как-то не пошло. Вы в курсе той давней попытки?
– Конечно. Дело оказалось не таким простым, как это думалось 10 лет назад. Не хватило мотивированности, умения, настойчивости, работа по информированию людей тоже не сложилась. Приведу пример. Были установлены контейнеры для раздельного сбора разных фракций. Люди опускали стекло в один контейнер, бумагу в другой, пластик в третий, а потом видели, как все это сваливают в одну большую емкость при заборе контейнеров. Это всех очень демотивировало, люди думали, что все их усилия идут даром, а мусор просто везут на свалку. Дело в том, что при внедрении РСО система не была продумана до конца: было установлено несколько видов бачков – для каждого типа сырья, но специализированных мусоровозов со многими отсеками не было! Поэтому все фракции собирались в один кузов стандартного мусоровоза, а затем снова разделялись на конвейере, через который дополнительно проходит даже собранный раздельно мусор для окончательной сортировки.
На данный момент "Спецтранс-1", который восстанавливает работу бачков в Василеостровском и Кировском районе, пришел к отказу от этой абсурдной схемы в пользу системы "один желтый бачок для всех полезных фракций сразу", что значительно облегчит разделение мусора для жителей. Один желтый контейнер – для макулатуры, стекла, пластика, металла.
– "Раздельный сбор", как я понимаю, как раз и занимается прежде всего информированием и пропагандой среди горожан раздельного сбора мусора и вообще аккуратного и вдумчивого отношения к таре, упаковке, старым вещам.
– Да, наша главная задача – пропаганда и информирование. Не просто словами, но и делами. Мы устраиваем своего рода модельные сборы мусора. Каждую первую субботу каждого месяца на одной и той же площадке в каждом районе принимаем раздельно макулатуру, стекло, два вида пластика. Все, что люди приносят, забирают в переработку производства, использующие вторсырье. Смысл этих акций прежде всего в формировании нового отношения к вторсырью, новой модели поведения.
– Эти модельные сборы проходят во всех районах?
– Нет, пока в девяти, где нашлись координаторы.
– Как давно возник "Раздельный сбор"?
– В апреле 2011 года. Сначала мы просто провели сбор макулатуры, но потом поняли, что бумагой нельзя ограничиваться. Стали искать тех, кто заинтересован во вторсырье, появились активисты в разных районах. Сейчас костяк организации – около двадцати человек, плюс сочувствующие в каждом районе.
– Пытаетесь ли вы найти общий язык с компаниями, которые масштабно работают с мусором?
– Месяц назад к нашей большой радости Автопарк № 1 Спецтранса решил повторить масштабную попытку раздельного сбора мусора. Если по истечении нескольких месяцев экспериментального режима результаты будут удовлетворительными, то раздельный сбор станет работать в этих и других районах. Сразу в двух районах: Василеостровском и Кировском – установлено 150 новых контейнеров для вторсырья, налажен регулярный вывоз. В эти контейнеры следует класть все – и макулатуру, и стекло, и пластик двух видов, и металл. Эти контейнеры вывозятся не на свалки, а на конвейеры для сортировки, откуда вторсырье идет в переработку. Для Спецтранса это, естественно, коммерческий проект, который должен доказать свою окупаемость. Пока выводы делать рано. Окупаемость будет зависеть от того, насколько много людей будет использовать контейнеры для вторсырья, насколько аккуратно будут использоваться эти контейнеры. Если туда будут кидать все подряд, скажем, органические отходы, то скорее всего, результат эксперимента будет отрицательным. Так что мы, как можем и где можем, ведем агитацию в этих двух районах – информируем жителей, убеждаем участвовать в эксперименте.
– Наверное, пластик – это наиболее часто встречающаяся упаковка. Как я понимаю, идет в дело не весь пластик?
– К сожалению, да. У нас в городе есть мощности для переработки только того пластика, на котором внутри треугольничка – знака вторичной переработки – стоят цифры 1 или 2.
– Понятно, что многое зависит от администраций, руководства города. На ваш взгляд, у руководства города есть понимание необходимости пересматривать взгляд на мусор? Видеть в нем не гадость, которую надо вывезти с глаз долой, а нормальное сырье для изготовления новых товаров? Ведь нам все равно никуда не уйти от необходимости такого видения…
– В городе с каждым губернатором принимается новая "мусорная концепция". Делается это кулуарно, и мнения экологов и активистов не учитывается. Очередная концепция принята 30 мая этого года, только что. Она нацелена на мусоросжигание, переработки в ней просто нет. Хотя была и концепция, нацеленная на переработку, предлагавшаяся экологами. Но она не прошла. Почему, мы можем только догадываться. На новую городскую концепцию борьбы с мусором планируется истратить около 60 млрд рублей. Комментируя новую программу, профессиональные экологи говорят о надвигающейся мусорной катастрофе.
– Есть еще отдельная тема – опасные отходы. Батарейки, аккумуляторы, люминесцентные лампы… Я знаю, что одна маленькая батарейка портит 40 метров почвы. Их вы при раздельном сборе не принимаете?
– К сожалению, по законодательству эти отходы принадлежат к 5-му классу, они признаны опасными, и как обычные горожане, так и организации не могут собирать их без лицензии. Вообще, по городу ездит Экомобиль, который собирает опасные отходы, его расписание движения есть в Интернете и печатается в районных газетах. Также можно любой будний день прийти в организацию ГУП "Экострой" на 13-й линии В. О., 22 и сдать там.
– Как я понимаю, вы пропагандируете не только раздельный сбор, но и минимизацию использования упаковки?
– Сейчас используется огромное избыточное количество пластика, пакетов, прежде всего. Каждый раз, идя в магазин, человек берет там несколько пластиковых пакетов, но ведь можно приходить со своим! С одним пакетом можно ходить в магазин не один месяц. Можно все развесные товары покупать в свою тару. За рубежом это становится все более популярно. Там об этом много пишут, идет пропаганда, и отношение людей к избыточной упаковке меняется.
– Новая жизнь старых вещей – это, в общем, о том же – о бережном отношении к окружающей среде. Расскажите, пожалуйста, о вашем благотворительном магазине "Спасибо!".
– Мы увидели модель работы таких магазинов в Англии, там подобных магазинов тысячи, и они существуют уже десятки лет. Смысл очень прост: люди приносят ненужные им вещи, мы их сортируем и 90 % отдаем разным благотворительным организациям, а 10 % наиболее эксклюзивных, интересных, винтажных вещей выставляем на продажу в магазине. Доход от продажи покрывает расходы (аренду, коммунальные платежи, зарплаты, налоги), а прибыль отправляется в благотворительные организации.
Свой первый магазин мы открыли в мае 2010, сейчас их уже два. В месяц через нас проходит 2–3 тонны вещей. Люди рады сдать ненужные вещи на благое дело. Интерес к проекту большой, мы информационно поддерживаем энтузиастов из других городов, и сейчас уже открылись такие магазины в нескольких городах: Екатеринбурге, Казани, Волгограде, Кирове. Вести эту деятельность непросто, приходится держать в голове огромное количество разных факторов.
– А что за вещи вы принимаете?
– Одежду, обувь, книги, сумки, посуду, украшения, да, в общем, самые разные вещи. Зачастую вполне хорошие, просто человек от вещи устал и хочет купить новую.
– Ваш проект имеет какую-то поддержку от города как социальное предпринимательство?
– Нет. Мы платим налоги, аренду, коммунальные платежи как обычный розничный магазин. К сожалению, наше законодательство не предусматривает никаких льгот и упрощений для такой работы. Но мы все равно планируем развиваться, потому что видим необходимость в такой работе и считаем ее важной и полезной. Уже больше года мы занимаемся не только распределением и продажей вещей, но и организацией самых разных мероприятий и встреч в помещении магазина. Хотим развивать и это направление работы тоже.
Россия может стать аграрной супердержавой
Самарский предприниматель Людмила Орлова успела поработать в разных сферах, создала завод сельскохозяйственных машин, оборот которого достиг 2 млрд руб. в год, а сейчас активно осваивает передовые технологии земледелия на границе Самарской и Оренбургской областей.
– Над чем конкретно вы сейчас работаете?
– Это несколько направлений в сельском хозяйстве. В том числе развитие Национального движения сберегающего земледелия с целью внедрения в сельхозпроизводство комплекса современных технологий, включающих технологии точного земледелия, прямой посев, эффективное орошение. В рамках движения реализуем проект создания модельных хозяйств.
– То есть вы работаете и непосредственно на земле, выращиваете продукцию?
– Да, выращиваем – картофель, сою, твердую пшеницу, ячмень. В этом году энергетические культуры исследуем, пробуем разные семена. Внедряем передовые технологии. У нас навигация на тракторах (они работают на автопилоте), счетчики урожайности, дифференцированное внесение удобрений. Наша цель – создать хозяйство с концентрацией современных технологий, которое должно стать практической площадкой для обучения сельхозпроизводителей.
– Как вы пришли "на землю"?
– У меня была давняя идея – внедрить в российские хозяйства передовые технологии. Это непросто. Даешь им эти технологии, а они говорят: "Не, не работает". В конце концов я решила сама попробовать и доказать, что эти технологии в России работают точно так же, как в любом другом месте. Зачастую у сельхозпроизводителей просто не хватает знаний и умений, чтобы сделать все точно. Во многих странах захотел производитель использовать какую-то дифференцированную систему внесения удобрений – пришел, посмотрел, как это работает на практике, изучил, убедился, что ему понятно, купил и внедрил. А у нас нет опытных передовых хозяйств, где бы можно было освоить нечто новое – все они закрылись, погибли.
Так вот, моя идея – создать сеть таких хозяйств. В Самарской области я сама этим занялась, еще в ряде областей центральной России есть люди, готовые за это взяться. А потом можно будет пригласить представителей правительства, чтобы они посмотрели, как это работает, и помогли создать такие опытные передовые хозяйства в каждом регионе. Кстати, эту идею продвигал еще Менделеев. У него тоже было опытное хозяйство, в котором было много нового, и он хотел покрыть Россию сетью таких хозяйств, каждое из которых специализировалось бы на чем-то своем.
Вообще, никакого прогресса без такой сети не может быть. Сложно просто купить иностранную технологию и запустить – слишком много нюансов, которые надо знать.
Одно дело, когда человек в офисе сидит и тебе все на пальцах объясняет, и другое, когда ты приехал на землю, посмотрел, как люди работают, сам сел за трактор, попробовал, почувствовал, как что настроено. Тогда действительно становится понятно, как и что. Да и, в случае чего, одно дело – обратиться за помощью в хозяйство в твоей же области, и совсем другое – связываться с каким-нибудь хозяйством в Германии, например, или в США.
– Чувствуется, что вы принимаете проблему близко к сердцу…
– Да, меня давно это волнует. Я много сил положила, чтобы создать завод сельскохозяйственной техники в Самаре, сейчас там уже все налажено, работает. С завода я ушла и сейчас хочу сосредоточиться на развитии Движения сберегающего земледелия, на внедрении передовых методов хозяйствования, сберегающих технологий. Мы должны сохранять ресурсы – землю, воздух, воду, все то, что не восстанавливается. А у нас в России 60 % эродированных земель. Это очень много. Ведь если степень деградации земли высока, то ее уже и восстановить-то невозможно.
– А какой-то отклик, человеческий интерес к своим инициативам вы чувствуете?
– Вы знаете, с научной точки зрения проблему сберегающего земледелия изучал агрофизический институт. Я же просто поездила, посмотрела, что в мире делается. Подобрала те технологии, которые могут быть важны и полезны именно у нас. Стала издавать брошюры по этим технологиям, проводить семинары. И вот так дело тронулось – создала первую компанию точного земледелия в России, мы первый автопилот для трактора приобрели… А сейчас компаний точного земледелия уже немало.
– Автопилот на тракторе?
– Да, конечно. Это и есть точное земледелие. Когда нет наложений, нет пропущенных необработанных полосочек. Ведь все наложения и пропуски – это потеря урожайности и денег. Где-то получается перерасход удобрения или других веществ, а где-то, наоборот, недообработка. А это все прямые потери.
– Мне кажется, у наших механизаторов такой менталитет, что внедрить подобные технологии, мягко говоря, сложно.
– Тут вы правы. Люди привыкли исходить из того, что и без всех этих технологий как-нибудь да управимся. Они не понимают, что мир разомкнулся. Особенно сейчас, когда мы вступили в ВТО. Мы оказались в той же ситуации, что европейские и американские фермеры, но они понимают, что выжить в жестких экономических условиях можно только, применяя современные технологии, которые позволяют работать с высокой эффективностью, повышая производительность и доходность, с гораздо более высокой дисциплиной работы. А у нас до сих пор применяются архаичные агротехнологии, да и господдержка сельхозпроизводителей несравнимо ниже. Так, в Самарской области она ориентировочно составит 470 рублей на гектар, но и это точно еще неизвестно, хотя год уже к середине приближается… А в Германии господдержка – около 270 евро на гектар. То есть в 27 раз больше! Есть разница? А ведь у нас огромная страна. И по запасам земли, и по запасам воды мы первые. Но и по бесхозяйственности, и безалаберности – тоже…
– Людмила, где вы берете оптимизм и психологический ресурс для продвижения нового в непростых российских условиях?
– Вечерами, когда я начинаю думать о всех сложностях, бывает, что накатывает депрессия, вспоминаю фразу Скарлетт О'Хара "Об этом я подумаю завтра". Утром просыпаюсь – и вперед. А куда деваться?
В книге использована тексты, опубликованные на сайте информационного агентства "Росбалт" и в журнале "Нева".
С автором можно связаться, написав что-нибудь важное, интересное и позитивное, по электронной почте fionne@mail.ru