МИФ О ДЕНЬГАХ
Газета, когда-то бывшая рупором либералов, отводит К. три полосы и пишет взахлеб: самый дорогой курорт в мире! Ски-пасс на подъемники – сорок шесть евро! Занятие ребенка с инструктором – пятьсот евро! Цены в гостиницах – за облаками! (Истерика 98-го: доллар будет стоить тридцать рублей! Нет, пятьдесят! А я говорю, сто, и все мы умрем!) Понятно, никто из писавших в К. не был.
На самом деле русская неделя в Куршевеле, с 2 по 9 января (далее джет-сет перемещается в Санкт-Мориц) – это сезон снижения цен: основной контингент, французы, разъезжаются после рождественских отпусков. Номер в дизайн-отеле Куршевеля-1650 Le Seizena стоит уже не триста, а двести тридцать евро. В самом шикарном и престижном Куршевеле-1850 (весь К. – четыре деревеньки, разбросанные по разным высотам) экономные умники заранее бронируют номера по сто двадцать евро, а приезжающие большой компанией снимают шале: так еще выгоднее. То есть по ценам на проживание – выходит Финляндия.
Кататься на лыжах и вовсе не дорого. Прокат полного комплекта – от двадцати евро за день. В парке Волен под Москвой, в Коробицино под Петербургом придется отдать от пятисот до шестисот рублей за пару часов. Ski-pass, пропуск на подъемники на день – тридцать пять евро (два часа в Сорочанах на выходных). Если кататься после полудня – двадцать пять. Подъемники на учебные горки (а они фантастические, до 1,5 км длины) – вообще бесплатно. Если добавить, что действуют в К. сто тридцать склонов и полсотни отличных подъемников – то обдираловкой покажется Красная Поляна, с ее единственной скучной трассой, чудовищным сервисом и безумными очередями к полудохлой канатной дороге.
Я не хочу сказать, что К. – дешевое место. Но там есть выбор между очень дорогой жизнью, скажем, в отеле Byblos – и жизнью бюджетной. Между устрицами в Le Tremplin и крепами с гран-марнье в соседней блинной. На Рублевке такого выбора нет. Может быть, поэтому наши соотечественники выбирают – и это правда – не блины, а устрицы. С европейской точки зрения, это некоторый перебор, свойственный русским.
Но все же предпочитать устриц – лучше, чем предпочитать спиртное с утра в турецких "все включено".
Хотя с точки зрения европейцев лучше – не перебирать.
МИФ О РАЗВРАТЕ
– Там правда проститутки стоят тысячу евро?
О господи. Вот как объяснить, что начиная с некоторого уровня, то есть с уровня сардинского Порто-Черво, или генуэзского Портофино, или Кап-Ферра, или Монте-Карло, проституция как таковая – по схеме "я плачу, ты делаешь" – исчезает до пренебрежимо малого числа одиночек. Здесь другие игры, и главная, по точному определению веселого журналиста и пиарщика Карахана, называется oligarch-hunting – охота на олигархов.
Вот прелестная девушка, катающаяся на лыжах с мамой (летом вы их с мамой встретите на пляже Никки-бич в Сен-Тропе): денег у семьи в год ровно на две поездки, но девушка мила, и главное – на выданье. Ну, а в Куршевеле есть, за кого выдавать. Дочки-матери вовсю стреляют глазами, но осмелился бы кто предложить им деньги!
Вот на веранде пьет свежевыжатый сок (четыре с половиной евро, кстати) глава адвокатской фирмы Виталий, который на лыжах и вовсе не стоит. Зато Виталий умеет находить хороших клиентов, среди которых у него сейчас и Пушкинский музей, и Спиваков. Возможно, будет и Прохоров: полтусовки уже говорит о том, что у Прохорова лежит на сохранении забытое Виталием пальто.
Вот знаменитый светский фотограф Левитин, снимающий со вспышкой длиннющими очередями от живота, как немец в землянке: цель его пребывания здесь вообще объяснять не нужно.
Вот дико модный PR-директор Вадим: это он устраивает четвертый год знаменитые "синие" вечеринки Martell, куда стремятся попасть все – но Вадиму надо, чтобы попали кто надо и чтобы модельер Шаров специально для его вечеринки пошил специальную коллекцию (и Шаров честно шьет).
В Куршевеле вообще 95 % русских – в отличие от 95 % иностранцев – на работе, то есть на охоте. Окруженная горами крохотулька-деревушка с пятком пятизвездных отелей и двумя ночными клубами попросту не дает дичи скрыться. И если кто-то из лесных царей готов зафрахтовать самолет, покатать на вертолете над Альпами и подарить на память шубку или кольцо с камушком – то охотница, пожалуй, согласна полезть к такому во л чаре в берлогу. А что? Обычный русский мужик пьян и скучен. А этот – по крайней мере, богат.
А кроме того… вы видели вблизи Прохорова или Абрамовича? Они удивительно молодо и ухоженно выглядят.
Полиции Лиона, пытающейся выдать дичь за сутенеров, остается только посочувствовать.
КОНЕЦ ИСТОРИИ
Русских в К. вычислить проще простого.
Вот пальто от Zileri, под ним пиджак Kiton, под ним пузечко и рубашка Zegna, короткая стрижка, готовность к обороне, взгляд шарит по витрине Omega – наш, из сургутских топ-менеджеров.
Вот старик, черный бушлат, в зубах сигара, выгуливает кривоногого белого бульдога – швейцарец или француз.
Фишка в том, что русские здесь – да, впрочем, и всюду – живут не в свое удовольствие, а напоказ. Точнее, удовольствие именно в том, чтобы напоказ выставлять удовольствие. А европейская идея в том, чтобы получать удовольствие от удовольствия, не мешая другим получающим. У продвинутого, хорошо образованного европейца, вообще, высший шик – понять устройство чужой страны, выучить язык, стать своим и, таким образом, на одну страну обогатиться.
У русских же повод гордости – жить всюду, как в России.
Несколько куршевельских сезонов эта гордость била фонтаном, но все же для внутреннего потребления. Да, пел в ресторане отеля Les Aireles казацкий хор "хавана гилу" для Романа Абрамовича – но ведь не на улице же. Да, лилось в прошлом году из автомобильных динамиков про "желтые очки, два сердечка на брелке" – но в таком варианте Рома Зверь даже как бы и мил, как мило, бывает, потанцевать под "Тату" на дискотеке где-нибудь в Таиланде.
Однако в этом году пошло через край.
Про Спасскую башню я уже говорил.
А "Звери" два часа пели на Круазетт вживую – сцена и звук у них были такие, что Мадонна с Лужниками отдыхают. Тоже, положим, не криминал, но вот через всю сцену тянулся транспарант: "Олигархический ерш дарит зверей простым людям" с портретом мужика, неизвестного самому продвинутому гламуру, за исключением фотографа Левитина, презрительно фыркавшего: "Да это ж Ершов, детка! Считай, что Прохоров!" И резал глаз не плакат, а то, что никто не удосужился перевести его на французский.
И означало это, что олигархические ерши говорили всем местным сомам в куршевельской заводи: а пошли вы все на. Это наше. Мы платим бабло. И ведем себя, как у себя, где бабло побеждает что угодно – хоть добро, хоть зло.
…Я не хочу утверждать, что этот перебор был причиной известных событий, связанных с арестом двадцати шести россиян. Более того, я абсолютно уверен, что в Европе жизнь в пределах закона охраняется тем же законом.
Но версия у меня есть: все же наши перебрали. С детонировал о. Нарочито показная гульба оказалась последней каплей. Ну, а материал кой-какой уже имелся, и решили проверить, невзирая, как говорится, на. В Европе на материальное и социальное положение полиция, знаете ли, вообще не взирает.
Те русские, что поедут на следующий год в Куршевель, будут это помнить очень хорошо. Настолько хорошо, что русский Куршевель – от души, громкий, навынос – скорее всего, позабыт.
Отличный, сытый, буржуазный, прекрасный горнолыжный курорт разбит в качестве русской хрустальной мечты.
Появится новый смысл поехать туда: наконец-то от души покататься. К нам, кстати, местные там относятся исключительно хорошо.
2007
Время толпы
В Лондоне в 2008-м прошла четвертая по счету "Русская зима". На Трафальгарской площади было людно, пьяно, шумно, гамно. В общем, так, как на любой российской площади во время праздничных дивертисментов.
– Ну, – говорили мои информированные знакомые, – в Лондон на пару дней сгонять, конечно, приятно. Но какая в этом году, к черту, "Русская зима"? Колушев попал. Посмотри, что с Англией творится. Напрасный труд. Увидишь – никого у него в этом году не будет.
И другие знакомые загадывали, что "Колушев попал". И что я вместе с ним попал тоже.
– Ты хоть себе эту "Русскую зиму" представляешь? Надежда Бабкина, пара хоров, песня и пляска, Дима Билан и какая-нибудь "Фабрика звезд" номер сто. Славься, славься, Советский Союз.
– Ну, там еще будет Бартенев, – слабо отбивался я, – и Кинчев.
– Этих там только и не хватало! – взмахивали руками знакомые. – А группы "Лейся, песня", часом, не предполагается?
Я отводил взгляд. Там предполагалась группа "Земляне". А также "Фабрика звезд" и просто "Фабрика" с Сати Казановой. Но мне ужасно хотелось защитить Колушева. Вы бы что запустили в центр Лондона в качестве собирательного образа России? Предполагаю, что то же бы самое – половецкие пляски, песни с посвистом, чуток попсы, немножко рока, конферанс от Comedy Club. Это и есть сегодня Россия в культурном пространстве, и по-другому ее не представить – если только не организовать сводный хор сотрудников ФСБ (всех вместе взятых) или не залить Трафальгарскую площадь нефтью. Потому что по-иному визуализировать предметы национальной гордости россиян, то есть престолонаследие и стабильность, не получится. Даже у Колушева. Особенно, когда в России закрывают "Британский совет" и третируют британского посла.
Сергей Колушев, если кто не знает, – наш человек, живущий в Лондоне. Он возглавляет фонд Eventica, проводящий "Русскую зиму", а также Российский экономический форум. Ну, и кое-что еще по благотворительным мелочам. То есть внимание: лицом страны по имени Россия в Великобритании уже который год подряд занимается никакой не МИД, не администрация президента, не конгресс соотечественников или русских общин, а частное лицо. И поэтому лицо державы, который год поднимающейся (в собственных глазах) с колен, выглядит настолько ухоженным, насколько Колушев и Eventica соберут денег, чтобы устроить на площади праздник.
Денег, говорят знающие люди, в этом году удалось собрать немного. Колушев ведь не может, как Росприроднадзор или налоговики, напомнить бизнесу про социальную ответственность. А те, кто могут напомнить, занимаются ухудшением российско-британских отношений.
Бедный, как Йорик, Колушев.
Но я бы, конечно, соврал, что летел в Лондон из сочувствия. Я летел понять, зачем в эту недружественную официальной России страну едут и едут русские граждане? Зачем они едут туда, где разовый проезд на метро стоит, в пересчете, двести рублей, а зарабатывать в час (после налогов) они будут примерно двести пятьдесят? Где цены на жилье такие, что в эмигрантской газете "Англия" в двадцати четырех частных объявлениях предлагают снять угол, в ста восьмидесяти – комнату, и лишь в трех – отдельное жилье? Где без английского языка нет шансов подняться по социальной лестнице? Где невкусно – и на ходу – столуются и безвкусно одеваются? Кто эти русские люди, которых четыре года назад в одном только Лондоне было двести тысяч человек, а теперь уже двести пятьдесят? И что значит для них оставшаяся на материке Россия?
* * *
Концерт начинался в полдень. В Лондоне, для сведения, нет ни главной площади, ни центральной улицы (по скучнейшей Пикадилли гулять может только Лайма Вайкуле). Лондон – союз сотни самостоятельных районов, в каждом из которых есть своя хай-стрит – главная улица. Вот и Трафальгарская площадь не главная, хотя весьма известная. Здесь – Национальная галерея, за углом – Вест-Энд, Чайна-таун и Сохо, за другим углом – Британский музей с египетскими мумиями. На "Трафальгарке" принято устраивать массовые празднества – китайский Новый год, например, или гей-парад. Отсюда хороший вид вниз к Темзе, на псевдосредневековый Биг-Бен.
Пока на сцене поют детишки из лондонских русских школ (родители умилены, их можно понять), я гуляю по площади. Здесь торгуют горячим вином – сто семьдесят пять рублей и, в ту же цену, пивом "Балтика" и пельменями числом шесть штук за порцию: плата за экзотику. Из русских в этот час – в основном брежневская эмиграция (диссидентура распознаваема по старомодным бородкам), но иностранцев – полно. Индусы в чалмах, мусульманки в пенджабах. Едят пельмени и blini. Покупают матрешки с лицом Путина. Спрашивают, что значат надписи на продающихся майках. Решительно невозможно объяснить им сакральный смысл "Россия – сделано в СССР". Много ветеранов войны. Для них Колушев накрывает отдельный стол в соседнем "Хилтоне". Ветераны ухожены и благообразны. Я смотрю выступление бурятского ансамбля танца "Байкал" (выполняющего роль половецких плясунов, им много хлопают), Надежду Бабкину со "Славянами", но на Марке Тишмане из "Фабрики звезд" ломаюсь и убегаю взглянуть на Учелло в National Gallery. Государственные музеи в Великобритании бесплатны, и можно позволить роскошь зайти ради одной картины. По пути я сталкиваюсь нос к носу с приехавшим мэром Кеном Ливингстоном. Приехал он на метро. Он и на работу ездит на метро, поскольку в новом здании мэрии – "кривом яйце" по проекту Фостера – мест на служебной стоянке сделано намеренно мало. Кен агитирует за общественный транспорт личным примером. К нему подходят и просят сфотографироваться, причем в обнимку. Кен не возражает. Двести пятьдесят тысяч русских – часть лондонской экономики. Точно так же он приезжает приветствовать и китайцев, и лесбиянок с геями. Everyone is a Londoner, "каждый – лондонец", как гласит надпись на одном из лондонских билбордов.
* * *
Когда я выхожу из музея, на площади что-то меняется. Выглядывает солнце, на сцене – шоу Бартенева "Аквааэробика", где затянутые в латекс фрики швыряют в публику резиновых крокодилов и пенопластовые гитары. Впрочем, не то.
– Ladies and gentlemen, – звучит со сцены, – you are really welcome for the fourth traditional Russian Winter festival!
– По-русски, мля, давай! – раздается в ответ из толпы.
Это уже не брежневская, это современная эмиграция, которая прибывает и прибывает. У мужиков в кожанах жесткий взгляд.
– Да. ал я эту работу пластера, – раздается рядом со мной, – пошли пивка …банем.
"Пластер" – штукатур. Здесь дорог ручной труд. Покрасить дверь – пять тысяч рублей. Правда, почти столько же придется отдать за комнату Причем в неделю.
Когда раздается "Земля в иллюминаторе", публика начинает подпевать и кричать "Россия!". Появляются очереди за пивом, триколоры в руках, а матюжки крепчают. Я не придумываю – ведь в той многотысячной толпе не было петербуржцев (потому что они если и эмигрируют, то в Москву), и не было москвичей (им нет смысла эмигрировать). Там были Тамбов, Воркута, Челябинск, Хабаровск, там была "Россия минус две столицы", которую москвичи либо не знают, либо идеализируют – пришедшая под колонну Нельсона без английских знакомых, выпить пива, отвести душу. Там даже Диму Билана встречали, как мне показалось, не очень – потому что он совершил грубый промах и пел по-английски.
– Че они, мля, бормочут? – раздавалось рядом, когда со сцены говорили без перевода. Я не удивлялся: все та же газета "Англия", опросив своих читателей, узнала что 10 % не говорят по-английски совсем, а еще 30 % говорят на "двойку" и "тройку".
– Россия! Россия! – бушевала толпа, особенно когда прозвучал гимн, а потом прогремела "Калинка", и над площадью при +10 пошел искусственный снег.
– Пусть чурки местные нос не задирают, – сказал рядом со мной угрюмый парняга. – Россия!
Я бы соврал, написав, что так говорили все на площади. Но многие, как говорится, сочувствовали. Я вспомнил, как в аэропорту Хитроу, в очереди на паспортный контроль кто-то буркнул: "Ане пустите – мы вам газ перекроем!" – и все засмеялись. Все понимали так, что если Россия перекроет газ, то мир встанет на колени. То, что если она перекроет, то останется без денег, понимали, похоже, немногие. А может, большинство было согласно терпеть безденежье ради стоящих на коленях иноземцев.
* * *
Когда все окончилось и отпел свое Кинчев, Лондон от Ковент-Гардена до Даунинг-стрит говорил по-русски.
– Ой, как хорошо Костенька сказал, – "желаю вам любви в эти смутные времена!". Так любви в Лондоне не хватает! – говорила женщина средних лет подруге.
Я шел за ними. Они вошли в дверь шалманчика Mr. Wu, где за двести пятьдесят рублей можно набрать китайской еды до отвала. Все столики были заняты русскими, я сел вместе с женщинами, мы встретились взглядами, я кивнул:
– Как вам здесь?
– Нормально. Здесь побывала – и полегчало. Понимаете, англичане как-то без душевности живут.
– А с языком у вас как?
– Да мне уж поздно всерьез учиться. Неправде, не очень он здесь и нужен.
Я промолчал, потому что понимать душу другой нации без языка, и правда, невозможно.
– А у вас там что, как? Мне так Путин нравится! Порядок навел. Наконец-то мы перестали на весь мир унижаться, а то стыдно было смотреть.
– У нас Британский Совет закрывают.
– Говорят, там шпионов много.
Я снова промолчал. Вряд ли женщина узнала о шпионах через программы ВВС или Sky News. Из них она бы, скорее, узнала, что Британский Совет за всю историю существования закрывался лишь в Иране и Мьянме. Она, вероятнее, смотрела "Первый", "Россию" и НТВ по рекламирующейся среди эмигрантов приставке Simply TV. Праздник русской зимы оканчивался, перетекая в эмигрантские будни.
* * *
Не желающие изучать местный язык и следовать местным обычаям иностранцы, не желающие также и возвращаться на Родину – явление, с которым давно столкнулись многие страны мира, причем Великобритания и Франция столкнулись трагически.
В России такие общины наблюдаются среди гастарбайтеров, но обособленность русских общин за рубежом – явление новое. К чему приведет нежелание иностранцев ассимилироваться – вопрос открытый.
Это не означает, что Сергею Колушеву следует оставлять свои старания по проведению в Лондоне "Русской зимы".
В конце концов, в этом году там видели Наталью Водянову, Василия Ланового, Алексея Смертина, Вячеслава Никонова. Говорят, видели и дочку министра иностранных дел России Сергея Лаврова. Вполне может быть.
Пока отец ведет битву с Великобританией, она получает образование в Лондонской школе экономики.
2008