Резерв вместе с дополнительным резервом составлял 136 тысяч по сравнению с 210 тысячами в 1914 году.
Территориальная армия имела 151 тысячу человек по сравнению с 210 тысячами в 1914-м.
Что же до подготовки, то я просто приведу оценку Леопольда Эмери: "Современная война предъявляет все более высокие требования к физическому развитию и технической подготовке личного состава армии… Но ни жалованье, ни условия службы… не были рассчитаны на подготовку людей нужного типа… В то время как во флоте каждому моряку давали возможность выбрать себе специальность, в армии… старались подготовить солдат без лишних расходов… Поэтому физически развитая и здоровая духом молодежь не хотела служить в сухопутной армии, и последняя пополнялась ежегодным набором 20 тысяч физически неполноценных юношей, которых к тому же кормили и обучали по системе, не отличавшейся особыми достоинствами".
Закон же о всеобщей воинской повинности был принят в Англии лишь за несколько месяцев до войны.
Странно?
Пожалуй, более чем…
Ну а как там обстояли дела у Франции?
Еще в 1934 году тогдашний секретарь Высшего совета национальной обороны Франции 44-летний полковник Шарль Андре Жозеф Мари де Голль написал книгу "За профессиональную армию"… Автор ее не отвергал идею массовой армии - в то время это было бы уже смешным, но призывал к созданию современной, моторизованной, сбалансированной и хорошо подготовленной маневренной армии, радиофицированной, насыщенной бронетанковыми и авиационными силами, способной "действовать без промедления"…
Де Голль весьма образно, но что главное - точно для образа мыслей гражданина великой державы, заявлял: "…Меч - это ось мира, и величие страны неотделимо от величия ее армии".
Во Франции эта книга вызвала некоторый интерес, но была воспринята как чисто теоретический труд. Из тиража в несколько тысяч было продано 750 экземпляров. Зато Гитлер не только с ней ознакомился, но и положил многие идеи француза в основу собственного военного строительства, хотя у него и национальные теоретики были на уровне - генералы Кейтель, Рундштедт, Гудериан… Ранее они группировались вокруг генерала фон Секта, теперь - вокруг Гитлера.
Впрочем, эти теоретики были и отличными практиками! Благо фюрер их инициативу не только не сковывал, а напротив, поощрял. Это, правда, не очень нравилось старым генералам типа Бека, но и старые генералы не очень-то нравились фюреру…
Герой же воздушных боев Первой мировой войны Герман Геринг создавал современную авиацию, которая могла бы как взаимодействовать с наземными войсками, так и решать серьезные самостоятельные задачи.
Что же до Шарля Андре Жозефа Мари де Голля, то ему, по его собственному признанию, "было невыносимо тяжело наблюдать, как… будущий противник обеспечивает себя средствами, необходимыми для достижения победы, в то время как Франция по-прежнему была их лишена". Де Голль определял положение как "невероятную апатию".
В чем же было дело? Что- острый галльский ум и мощное британское умение смотреть вперед вдруг себя исчерпали?
Не думаю…
В Англии и Франции отсутствовали необходимые материальные возможности?
Ну, хотя промышленное производство в Германии по многим позициям было близко или даже превышало суммарное англофранцузское, но и слабой промышленность двух стран назвать было нельзя.
Да, чугуна и стали Германия выплавляла в 1939 году столько, сколько Англия и Франция - вместе. Алюминия Германия в 1939 году производила 200 тысяч тонн, а Франция - 50 (Англия - вообще 25)… Но, скажем, автомобилей Германия в 1937 году произвела 332 тысячи (из них 269 - легковых), а Англия - 493 (легковых - 379), а Франция - 200 тысяч (177 легковых).
Так почему же Англия и Франция пребывали "в апатии"?
И - что еще более интересно - почему, не будучи готовыми к войне, обе "демократические" державы так легкомысленно дали военные гарантии Польше?
А еще более интересно - почему они от этих гарантий не отказались тогда, когда такой отказ мог бы обеспечить мирное решение проблемы путем уступок со стороны Варшавы?
Франция, например, обязывалась в случае германской агрессии против Польши немедленно подвергнуть бомбардировке с воздуха военные объекты в Германии и провести ряд ограниченных наступательных операций, а на пятнадцатый день мобилизации - когда немцы втянулись бы в бои в Польше - организовать широкое наступление основными силами!
Обязательство более чем серьезное, но зачем неготовая Франция его давала?
И зачем неготовая Англия просто-таки провоцировала поляков на войну, ратифицировав 25 августа тот военный договор, который был заключен в мае 39-го года?
ПОДЛЫЙ "фокус" был тут в том, что, несмотря на все галльско-петушиные ссылки Даладье и Кулондра на честь, национальную и офицерскую, и несмотря на все "праведное" возмущение Гендерсона, ни Франция, ни Англия воевать с Германией всерьез не собирались!
В годовой разведсводке отдела Генштаба сухопутных войск "Иностранные армии" от 1 июля 1939 года об этом говорилось весьма уверенно: "Вслучае конфликта западные державы вероятнее всего предоставят Германии инициативу в принятии политических и военных решений… Существует возможность того, что они вначале откажутся от попытки добиться военного решения посредством наступления на суше…"
Да что там разведывательные сводки и прогнозы! 15 (пятнадцатого) августа 1939 года- когда в Москве уже четыре дня шли тройственные переговоры, Боннэ принял польского посла в Париже Лукасевича, чтобы обсудить с ним советское предложение о помощи Польше в случае германского нападения на нее…
Боннэ втолковывал Лукасевичу:
- Только русско-польское сотрудничество на восточном театре боевых действий обеспечит наше общее эффективное сопротивление агрессивным планам держав "оси"…
- Маршал Пилсудский завещал нам не допускать на польскую землю иноземные войска!
- Но отказываясь обсуждать стратегические условия ввода русских войск, Польша должна принять на себя ответственность за возможный провал военных переговоров в Москве и за все вытекающие из этого последствия…
Однако поляк отвечал настолько резко отрицательно, что его реакция просто-таки разозлила как Боннэ, так и самого премьера Даладье. 18 августа Даладье беседовал с послом США Буллитом и со зла выложил ему все, что он думает о поляках:
- Отвергать русское предложение о действенной военной помощи - это величайшая глупость со стороны поляков!
- Поляки не хотят допускать к себе Красную Армию, - заметил Буллит…
- Но как только в Польшу вторгнется германская армия, они будут рады получить любую помощь! - раздраженно ответил Даладье…
Брат Буллит мог бы его и разуверить - он-то знал, что "пилсудские" поляки никогда не примут помощь СССР, но просто пожал плечами и слушал дальше… А Даладье, раздражаясь все больше, возбужденно заявил:
- Если поляки откажутся от русской помощи, я не пошлю ни дного французского крестьянина защищать Польшу!
- Вы это серьезно?
- Абсолютно серьезно!
Буллит мог бы - если бы он был заинтересован в сохранении мира - задать логичный вопрос: "А когда Франция давала военные гарантии Польше, она обусловила эти гарантии согласием поляков на русскую помощь? И если Даладье обнадеживал поляков без расчета на русских, то почему он теперь так жестко связывает участие Франции в войне за Польшу с участием русских?"
Буллит мог бы спросить (и даже обязан был спросить) и вот что: "Не считает ли Даладье своевременным отозвать французские гарантии - безотносительно к позиции поляков по вопросу о русской помощи?"
Но Буллит просто еще раз переспросил:
- Ваша позиция тверда?
- Говорю вам в третий раз: если поляки откажутся от русской помощи, я не пошлю защищать Польшу ни одного французского крестьянина!
Так и вышло на деле! И мы это увидим.
А как же с честью?
Да и что там такое эфемерное для многих понятие, как честь! Были же и реальные национальные интересы… И серьезная война им не отвечала. Им отвечала серьезная военная подготовка, им отвечал меч как ось мира…
Но подготовки к войне не было. Зато войну Англия и Франция начали…
Почему? Почему же они ее начали, не будучи к ней готовы? И почему они не готовились?
С точки зрения национальных интересов это было крайне глупо.
А наднациональных?
Вот то-то! Это был вопрос, несущий в себе и ответ. Если посмотреть на дело с такой стороны, то становится понятно, почему Англия и Франция не готовились. Ведь если бы они форсировали свою военную подготовку, то, имея мощные армии, могли бы вести себя с Германией жестко. И Гитлер мог бы просто испугаться очевидно неблагоприятных для себя последствий прямого военного конфликта, тем более войны на два фронта.
А могучим мировым силам была нужна новая война…
Ранее, перед Первой мировой войной, европейский "расклад" был таков, что общеевропейский конфликт не мог стать возможным без стравливания Германии и России.
И это было подло сделано… Вначале Россию Александра III - и так уже надежно запутанную в паутине внешних займов со времен Александра I, а особенно Александра II, - еще больше привязали к Западу займами, а организованными Витте русско-германскими таможенными войнами Россию оттолкнули от традиционно дружественной ей Германии.
Затем мужичков Николая II повели под пулеметный огонь войск кайзера Вильгельма II во славу Ротшильдов парижских и лондонских, а в конечном счете - во славу Уолл-стрита.
Стравить же Третий рейх и Советскую Россию для Запада было соблазнительней и желательней уже десятикратно.
Но ранее Россия и Германия соприкасались непосредственно - по границе русской части Польши. Теперь сразу, впрямую эту схему повторить было нельзя - общей границы не было.
И поэтому Гитлеру подставили Польшу… Дальний расчет был, конечно, и на СССР. Наш знакомец Гендерсон писал в Лондон 9 марта 39-го года: "Гитлер заявил в "Майн кампф" совершенно ясно, что жизненное пространство для Германии можно получить только путем распространения на восток. Распространение на восток делает, однако, столкновение между Германией и Россией в какой-то день в значительной степени вероятным… Не является невозможным достижение соглашения с Гитлером…"
Да, дальний расчет был и на СССР, но - не обязательно. Ведь заранее не было известно, насколько успешен будет поход Гитлера. Ведь он и сам рассчитывал прежде всего решить проблему Данцига и "Коридора", а остальное - как повезет. Но в любом случае до войны он предполагал, что итогом войны будет некий мирный договор с некой послевоенной Польшей. А это означало, что между ним и СССР все равно располагалась бы Польша- пусть и обрезанная до своих естественных этнических пределов с Запада Гитлером и с Востока - Сталиным.
Поэтому для наднациональных сил и их "национальных" групп в Англии и Франции в первую очередь была нужна война в Европе как таковая, и обязательно- с участием Германии (собственно, иной и быть не могло).
Вот почему появились военные гарантии Польше и почему "демократии" не готовились.
Гарантии провоцировали поляков (уже после начала войны Бек спрашивал у эмиссара Ватикана: "А где же армии Гамелена?")…
Гарантии обязывали англичан и французов и автоматически вовлекали их в конфликт.
А неготовностью "союзников" можно было объяснять необходимость вмешательства в европейские дела третьей "великой демократии" - заокеанской.
Итак, неготовой Англии надо было втравить Польшу в войну с Германией и объявить Германии войну формально. Затем можно было отсиживаться на острове и наращивать вооружения, постепенно включая в европейские дела США.
Что же до неготовой Франции…
Конечно, был риск падения неготовой Франции. Ну и что?! Ею жертвовали заранее… Что там элитарным "французским" "двумстам семьям" до каштанов Парижа? Каштаны из огня для них таскал весь мир, и весь же мир был для них домом…
Сентиментальностью же эти "семьи", как и любые бандитские "семьи", не отличались.
НА ЗАПАДЕ 3 сентября началась drole de guerre. В Германии она тоже получила образное название - Sitzkrieg ("сидячая война"). Но в Англии для тех, кто хотел войны, пора наступала самая деятельная. 3 сентября - Чемберлен как раз обсуждал текст декларации о ее объявлении - Черчилль "согласился" стать первым лордом адмиралтейства, то есть военно-морским министром.
А 11 сентября президент США Франклин Делано Рузвельт, ФДР, направил ему "личное" письмо:
"Мой дорогой Черчилль,
в связи с тем, что Вы и я занимали аналогичные посты в годы мировой войны (первый лорд адмиралтейства Черчилль и помощник министра ВМС США Рузвельт. - С. К.), я хочу, чтобы Вы знали, как я рад тому, что Вы вновь в адмиралтействе… Я хотел бы, чтобы и Вы, и премьер-министр знали, что я всегда буду рад, если вы будете обращаться лично ко мне по любым вопросам, по которым, по Вашему мнению, я должен быть в курсе дел. Вы можете всегда посылать мне запечатанные письма с Вашей или моей почтой.
Я рад, что Вы закончили тома о Мальборо (sic) еще до того, как все это началось, и я с удовольствием их читал".
По всем правилам - божеским, человеческим и дипломатическим - это была, пожалуй, бестактность: глава иностранной, да еще и нейтральной державы при живом премьере направлял послание не премьеру, а одному из его министров. "Фиговые листики" в виде "личных" фраз об "аналогичных постах" и "о Мальборо", то есть о книге Черчилля и его помощников "Мальборо - его жизнь и время", скрывали мало что… Последний, четвертый том исследования о своем знаменитом предке сэр Уинстон издал еще в 1938 году, и ФДР - если уж так им восхищался, мог бы сообщить об этом автору и пораньше…
Сразу сообщу, что до февраля 1940 года Черчилль направил в США 5 (пять) безответных форменных отчетов о ходе дел… Рузвельт - в рамках все еще "интимной частной переписки" - ответил Черчиллю лишь 1 февраля 1940 года.
Конечно, Рузвельт знал то, о чем писал Черчилль, не хуже Черчилля. Это была просто "обкатка" технологии контактов, которым предстояло стать в будущем уже открыто официальными и регулярными…
Если перед Первой мировой войной сам брат-математик французского президента Пуанкаре говорил, что Пуанкаре - это война, то через четверть века синонимом войны мог быть Черчилль… В 1939 году Чемберлен записал в дневнике: "Шансы Черчилля на включение в состав правительства улучшаются по мере того, как война становится более вероятной, и наоборот".
Черчилль, Ллойд Джордж и бывший французский премьер, друг Литвинова Эдуард Эррио требовали в 1939 году немедленного подписания англо-франко-советского договора о взаимопомощи.
Черчилль же 4 мая 39-го года заявлял: "Нет никакой возможности удержать Восточный фронт против нацистской агрессии без активного содействия России… Пока еще может существовать возможность сплотить все государства и народы от Балтики до Черного моря в единый прочный фронт против нового преступления или вторжения…"
Так что - "ура" другу России Черчиллю?
Но у Советской России во внешнем мире было мало таких бесповоротных и талантливых врагов, каким всю свою жизнь ощущал себя Уинстон Леонард Спенсер Черчилль. Вся его натура, все существо было пропитано мироощущением элиты, олигархии, не оспариваемых никем прав имущего меньшинства на жизнь, достойную венца творения, однако прав на такую жизнь именно и только для имущего меньшинства.
Идея подлинной демократии (понимаемой в своем дословном переводе с греческого "демос", народ + "кратос", власть) была ему не просто чужда. Она ему была даже не ненавистна. Аристократ и прямой потомок аристократов, при игре так и не состоявшегося случая -9-й герцог Мальборо, он с младых ногтей формировался в атмосфере элитарности и избранности. И с молоком - нет, конечно же, не цветущей красавицы матери, украшавшей бальные платья двумя бриллиантовыми пентаграммами, а с молоком цветущей красавицы кормилицы малыш Уинстон впитывал психологию непререкаемого хозяина жизни. Да, в юности он мог подвергать свою жизнь опасности на Кубе, в Омдурмане и в Южной Африке… Да, он был хотя и заносчив, но обаятелен, хотя и сибарит, но с умением трудиться… То есть он не был химически чистым типом социального паразита. Однако он просто представить не мог себя существующим при таком порядке общества, когда нет хозяев и слуг, нет элиты и массы, а есть лишь свободная ассоциация свободных людей…
Всех, а не избранных…
Но, может быть, Черчилль тоже был готов к союзу с сатаной (то есть, в его понятиях - со Сталиным), чтобы изгнать дьявола-Гитлера?
Нет, к союзу с Советской Россией он призывал даже не в силу политического реализма, а с одной стратегической целью - не допустить сближения России и Германий, а тем более их прочного союза. С учетом того, что Россия ушла из-под власти наднациональной Золотой Элиты, а Германия - уходила, такой союз ставил в перспективе крест на всей англосаксонской, а точнее - мамоно-масонской, элитарной концепции мира.
Еще 19 мая 39-го года в палате общин обсуждался вопрос о переговорах с СССР с целью заключения военного союза…
Вначале Ллойд Джордж красочно и мрачно описал картины будущей агрессии и - что ж делать - признал, что Германии безусловно удался бы блицкриг в 1914 году, "если бы не Россия"…
О том же говорил и Черчилль:
- Если не будет создан Восточный фронт, то что будет с Западом? Без действенного Восточного фронта невозможно удовлетворительно защитить наши интересы на Западе, а без России невозможен действенный Восточный фронт…
Сэр Уинстон был, конечно, прав, но оставалось понять - а нужен ли действенный Восточный фронт России? И нужен ли ей вообще иной фронт, кроме трудового? Черчиллю и его Золотому Клану была нужна новая война - для новых военных сверхприбылей, для дальнейшего возвышения США, для нового стравливания Германии и России…
Но Советскому-то Союзу нужен был мир. Он-то уже жил в режиме 4-й пятилетки…
Да и Гитлеру была нужна не война, а Данциг и окончательное решение "польской" проблемы…
Если бы Черчилль был просто политическим реалистом, мыслящим национально, он - во всяком случае после 23 августа - должен был выступить против военных гарантий Польше. Он ведь сам заявлял, что гарантия Польше "не имела военной ценности иначе, как в рамках соглашения с Россией". Соглашения с Россией не получилось, и теперь гарантии служили делу не сохранения мира, а развязывания войны.
Однако Черчилль - за словом в карман никогда не лазавший и слывший блестящим оратором - к отмене гарантий так и не призвал. Напротив, уже после начала войны он признавался: "Все последние недели я больше всего опасался, что, несмотря на нашу гарантию, правительство Его Величества откажется воевать с Германией, если последняя нападет на Польшу".
Почему же он этого опасался?
Да понятно - почему]
ЧЕРЧИЛЛЬ разглагольствовал о "действенном Восточном фронте" не с пустой головы… "Гоноровая" Польша не могла его обеспечить ни в коей мере, хотя намеревалась войти в Берлин…
Германия была второй промышленной державой мира с выдающимися культурными, интеллектуальными и трудовыми традициями, а Польша…
А Польша была отсталой аграрной страной со слабой экономикой и напрочь прогнившим государственным строем (если то, что имела Польша, можно было назвать государством).