Но в Берлине поняли, что позиция русских определяется не принципом, а конъюнктурой… До 8 апреля они боялись, что англичане опередят немцев в Скандинавии, а там, смотришь, войдут в Балтийское море, вновь провоцируя на борьбу финнов.
8 апреля немцы упредили союзников, и Москва облегченно вздохнула…
Берлин же…
Ну а Берлин получил не очень-то веселую и обнадеживающую информацию к размышлению…
Однако накануне майского наступления Шуленбург получил с фельдкурьером копии меморандумов, которые 10 мая имперские дипломатические миссии должны были вручить правительствам Голландии в Гааге, Бельгии в Брюсселе и Люксембурга в Люксембурге и которые германский посол в Москве должен был вручить Молотову заранее - для осведомления.
- Герр Молотов, имперское правительство ввиду наших дружественных отношений желает уведомить вас о предстоящих операциях на Западе. Мы вынуждены парировать намерения англофранцузов и войти в Бельгию и Голландию.
- Мы понимаем, что вы должны защитить себя от англо-французского нападения. V меня нет никаких сомнений в вашем успехе, господин посол…
ВЕРМАХТ в это время уже штурмовал первые бельгийские укрепления.
А 20 мая Галифакс - министр иностранных дел Англии в кабинете Чемберлена, сохранивший этот пост и в кабинете Черчилля, - пригласил к себе Ивана Майского…
Черчилль не был бы Черчиллем, если бы не сделал заявление о своем стремлении к улучшению советско-английских отношений одним из первых актов нового правительства. Еще бы - ведь он этим открыто провоцировал ухудшение советско-германских отношений!
Если чемберленовский посол Сиддс демонстративно укатил в Лондон в начале января 40-го года, то теперь в мае Галифакс сообщал Майскому о намерении Лондона направить парламентария Стаффорда Криппса в Москву в качестве "посла со специальной миссией" - якобы для обсуждения проблем англо-советской торговли…
50-летний левый лейборист Ричард Стаффорд Криппс считался открытым сторонником системы коллективной безопасности с участием СССР. 12 ноября 39-го года он заявлял Майскому:
- Я сейчас поставил целью своей жизни улучшение советско-английских отношений…
В феврале 40-го года Криппс уже приезжал в Москву как депутат палаты общин, встречался с Молотовым, имел с ним обстоятельную беседу… В целом же он выглядел как некий выбранный отнюдь не друзьями СССР символ "англо-советской дружбы", которым можно было при необходимости тыкать в нос Германии. Так что его выбор сам по себе был провокацией.
Майский же - как давний "литвиновский" кадр - тем не менее обрадовался и сразу же отбил в Москву шифровку с "радостной" новостью.
Но Лондон уже не мог ждать - обстановка менялась с каждым днем. И чтобы не застрять ввиду континентальных успехов вермахта на Острове, Криппс срочно вылетел через Париж и Рим в Афины, где и стал ожидать нашей реакции.
Ответ пришел через шесть дней, и в нем сообщалось, что Москва готова принять Криппса не как "посла со специальной миссией", а в качестве регулярного "посла Его Величества" - взамен отсутствующего Сиддса.
В начале июня Криппс был назначен, но за это время сообщение между Лондоном и Афинами прекратилось - вермахт нажимал, и так же нажимали люфтваффе.
А верительные грамоты нового посла были в Лондоне… Как быть?
Заместитель Галифакса, Батлер, был в затруднении, но Майский предложил:
- А вы пошлите грамоты по телеграфу!
- А ваше правительство их примет?
- Можете не беспокоиться… Примет!
- Я должен посоветоваться с экспертами, - заколебался Батлер, и вскоре в его кабинет вошел респектабельный седой чиновник.
Осведомленный о сути вопроса, он категорически отрезал:
- Это невозможно!
- Почему? - удивился Майский…
- За почти двухсотлетнюю историю Форин Офис не было прецедента, чтобы подпись Его Величества передавалась по телеграфу…
- Но времена меняются…
- А традиции - нет!
Батлер виновато молчал… А Майский нашелся:
- Передайте ваши грамоты мне в полпредство, я официально уведомлю вас об их получении, а затем сам передам текст по телеграфу. Оригинал же отправлю в НКИД с оказией…
Так и сделали…
К слову будь замечено, когда недоброй памяти царь Александр II со своим братом Константином преступно сбывал с рук в 1867 году Русскую Америку, то полномочия российского посла Стекля на совершение сделки прибыли в Вашингтон как раз по только что открытому трансатлантическому телеграфу. Так что в истории русского МИДа прецедент телеграфной передачи "высочайшей подписи" уже имелся…
А действительно - чего там нам, русским ванькам, "резину тянуть", если англосаксам надо услужить?
ИЗВЕСТИЕ о назначении в Москву полномочного английского посла немцев не обрадовало. Но Шуленбург к новости отнесся спокойно, объясняя все желанием СССР быть информированным о намерениях Англии и нашей заинтересованностью в английском каучуке и олове.
И временно проблемы, представляющие общий интерес, переместились в Прибалтику, где Советский Союз уже подготавливал включение трех "лимитрофов" в свой состав…
В 1933 году в книге "Германия между Западом и Востоком" генерал Ганс фон Сект писал: "Литва все еще не оправилась от неожиданности, что она стала государством… раньше или позже она должна будет решить, хочет она окончательно сделать Германию своим врагом или же попасть в польские руки…"
Через шесть лет сама Польша попала в германские руки, а отнятое ею у России возвратилось в руки законного владельца - СССР. Вернул СССР и отторгнутое Польшей у Литвы, и теперь Литва получила из русских рук свою столицу Вильнюс.
Тем не менее Сект был точен в том, что прибалтийские "государства" и сами не верили в то, что они - государства, и то, что Сект написал лишь о Литве, объяснялось особым положением Литвы как "задвижки" - по выражению Секта - между Германией и Россией…
То, что Россия делает эту "задвижку" своей, Гитлеру было неприятно, но в конце концов эти земли давно входили в состав России, но никогда не были германскими.
Поэтому аусамт 17 июня разослал циркулярную телеграмму всем дипломатическим миссиям, смысл которой был вполне внятен: Германия неизменно дружественна Советскому Союзу, и все прибалтийские "реорганизации" касаются лишь отношений СССР и этих стран.
Вечером 18 июня Молотов пригласил Шуленбурга в свой кабинет и улыбаясь сообщил:
- Примите мои самые теплые поздравления по случаю блестящего успеха германских вооруженных сил…
- Благодарю… Однако и вы продвигаетесь к успехам, герр Молотов…
- Вот об этом я и хотел сказать… Наши действия в Прибалтике объясняются нашей решимостью положить конец всем интригам Англии и Франции, пытающихся посеять между нами недоверие и разногласия…
Англичане действительно были лояльны к прибалтам и нелояльны к нам - Галифакс в глаза Майскому называл нас агрессорами. Майский же к месту рассказал притчу о мужике, которого соседи обобрали во время тяжелой болезни и который потом забрал у первого свое после драки, а остальные отдали все и так…
- Кто тут агрессор, господин Галифакс? - спрашивал Майский. - Иван, которому пришлось стукнуть кулаком, или его соседи?
Галифакс уставился в потолок, потер переносицу и признал:
- Да, это интересная точка зрения…
Закончилось все, как мы знаем, вхождением Литвы, Латвии и Эстонии в состав СССР. Однако, хотя английские дипломаты выезжали из прибалтийских столиц менее охотно, чем германские, и хотя Англия позднее, 14 октября, реквизировала в Лондоне три десятка балтийских торговых судов, новый статус прибалтов задевал не столько Англию, сколько Германию. Во всех трех "государствах" проживало немало немцев, и большинство теперь хотело бы переехать в рейх…
С одной сторонь), это лишние рабочие и солдатские руки, но с другой -лишние рты, уплотнение населения и новые проблемы…
А тут подоспел и "бессарабский" вопрос с его "буковинским" "хвостом". И 23 июня Шуленбург опять появился в кабинете Молотова…
- Решение проблемы Бессарабии не терпит отлагательства, - пояснил Молотов. -Я еще в марте затрагивал ее, но Румыния молчит, и мы готовы решить этот вопрос миром или силой - как получится… При этом мы хотим получить и Буковину, где живет много украинцев…
- Такой шаг для меня лично является неожиданностью, - тут же отреагировал посол. - Я понимаю ваши претензии, но думал, что вы предварительно проконсультируетесь с нами. Румыния снабжает нас важнейшим сырьем, и ее внешнеполитические трудности затрагивают и германские интересы… К тому же в Бессарабии живет до ста тысяч этнических немцев - фольксдойче… И еще больше их живет на Буковине…
Шуленбург посмотрел на Молотова и предложил:
- Я немедленно доложу своему правительству и попросил бы пока не предпринимать никаких решительных шагов…
- Хорошо… Надеюсь, вы нас поддержите в этой акции, а мы сделаем все возможное для охраны ваших интересов в Румынии…
Как уже было сказано, Гитлер санкционировал согласие аусамта, и через день, 25 июня, Шуленбург сообщил наркому иностранных дел:
- Мы остаемся верны московским договоренностям и не проявляем интереса к Бессарабии… Однако просим учесть, что нам небезразлична судьба ста тысяч фольксдойче…
- Благодарим за понимание… Мы это учтем и все решим к общему согласию, как это было сделано с польскими фольксдойче..
- Но вот Буковина, герр Молотов… Она ведь не принадлежала никогда даже царской России… Буковина ранее относилась к Австро-Венгрии и густо населена немцами. Ваш отказ от нее был бы воспринят благожелательно…
- Нет, господин Шуленбург!.. Буковина- это последняя недостающая часть единой Украины, и мы хотели бы решить этот вопрос одновременно с бессарабским. А с фольксдойче мы все уладим…
Шуленбург пожал плечами, продолжая:
- Имперское правительство далее отмечает, что нас волнуют нефтяные поля и сельскохозяйственные земли Румынии и мы крайне заинтересованы в том, чтобы эти районы не стали театром военных действий…
Собственно, этим и объяснялась "сговорчивость" фюрера. Если румыны начали бы артачиться, то могла бы начаться советско-румынская война, а война - это война. Удар по нефтепромыслам Плоешти был бы формально ударом по румынской территории, но он же был бы ударом "под ложечку" и рейху. И даже если Сталин компенсировал бы возникший дефицит румынской нефти дополнительными советскими поставками, садиться на русскую "трубу" фюреру было бы как нож к сердцу…
Но и здесь все кончилось миром, к тому же в конце концов Москва согласилась ограничиться лишь Северной Буковиной с Черновцами-Черновицами. Кроме прочего, это обеспечивало прямую железнодорожную связь от Бессарабии на бывший австрийский Лемберг, ныне ставший Львовом…
Мирно "отвоевав" для Румынии часть Буковины, Берлин как-то поддержал перед румынами свое реноме, однако этим его успех и ограничился… Шуленбург, правда, намекнул Молотову 26 июня, что все выглядело бы приличнее, если бы СССР вернул Румынии золотой запас румынского Национального банка, вывезенный в Россию во время Первой мировой войны… Но Молотов заявил:
- Об этом не может быть и речи!
- Герр Молотов! Вы ведь не раз это обещали сделать, если румыны вернут вам Бессарабию…
- Да… Но они достаточно долго эксплуатировали ее…
В день ввода наших войск в Бессарабию произошло еще одно потенциально важное событие - СССР и Италия подтвердили договор о дружбе, ненападении и нейтралитете 1933 года…
Накануне, 24 июня, СССР установил дипломатические отношения с Югославией - единственной балканской страной, до этого отказывавшейся признать Советский Союз… Отношения были установлены всего на уровне миссий, но они были установлены!
Конечно, ничего плохого в этом не было… Однако - с учетом улучшения отношений с Италией и Югославией и после возврата Бессарабии - позиции России на Дунае и на Балканах усиливались так, что заставляли Германию чувствовать себя со стороны Юго-Востока не очень-то уютно. Царская Болгария с царем из немцев Борисом III Кобургом склонялась к Берлину, но болгарская масса издавна тяготела к Москве, не говоря уже о симпатиях к Москве сербов…
В довершение всего Сталин 8 июля высказал пожелание включить в состав Советской Литвы и ту ее часть, на которую вполне обоснованно- по признанию самого Сталина- претендовали немцы. Впрочем, русские предлагали за эту полосу спорной территории компенсацию в 3 860 000 золотых долларов - половину суммы, которую США заплатили России за уступку Русской Америки…
И хотя Гитлер пошел и тут Сталину навстречу, его беспокойство нарастало. Россия расширяла сферу своего присутствия так, что это могло в перспективе быть использовано как в интересах рейха, так и против них…
В конечном счете все зависело от того, какой будет позиция России по отношению к Англии…
А вот тут-то и была неопределенность…
К тому же после длительного перерыва Англия направила в Россию нового посла.
ТЕМ временем Криппс добрался-таки до Москвы и благодаря находчивости Майского предъявил Молотову вместо верительных грамот телеграфные бланки.
А 1 июля английский посол был принят Сталиным и передал ему личное письмо Черчилля… Тот в свойственной ему манере писал о том, что, несмотря на разницу политических систем, отношения СССР и Англии могут быть "гармоничными и взаимно выгодными"…
Беседа лично Сталина с Криппсом уже была редчайшим случаем. Но при этом она еще и была беспрецедентно долгой - она продолжалась три часа!
13 июля Молотов по указанию Сталина информировал о ее сути Шуленбурга.
Как и наш "друг" Черчилль, "друг Советов" Криппс в разговоре со Сталиным выглядел именно тем, кем и являлся, - провокатором.
- Британское правительство, - начал он, - убеждено в том, что Германия борется за гегемонию в Европе и хочет всю ее поглотить. А это опасно и для Англии, и для СССР… Поэтому, господин Сталин, и вам, и нам нужна общая политика самозащиты и восстановление баланса сил…
Сталин спокойно слушал, потом ответил:
- Господин Криппс! Советское правительство, конечно, очень интересуется событиями в Европе. Однако я не вижу, что Европе угрожает гегемония одной страны, и не считаю, что Германия хочет поглотить какие-либо европейские страны.
Криппс протестующе заерзал, а Сталин, как будто не замечая этого, размеренно говорил:
- Военные успехи Германии не угрожают нам и нашим дружественным с ней отношениям… А баланс сил? Прежний баланс сил был направлен не только против Германии, но и против Советского Союза. И мы предпримем все меры для того, чтобы предотвратить его восстановление…
- Но, господин Сталин, интересы торговли вечны, и мы готовы торговать с вами в любом случае, если, конечно, наши товары не будут перепродаваться Германии…
- Господин Криппс! Мы не против торговли, но мы оспариваем ваше право вмешиваться в германо-советские торговые отношения. Мы будем уступать Германии часть закупаемых нами цветных металлов, и если вас это не устраивает, торговля между нами невозможна.
Когда-то Наполеон двинулся на Россию, чтобы обеспечить блокаду Англии, а теперь Англия пыталась давить на Россию в целях блокады Германии… Однако большевик Иосиф Сталин был фигурой потверже аристократа Александра Романова, и его шантажировать было делом пустым… Криппс, впрочем, не унимался и заходил уже с другой стороны:
- Британское правительство считает также, что лишь СССР может выполнить важную миссию объединения балканских стран и руководства ими. Это было бы лишь справедливо! Мы знаем также, что вы не удовлетворены положением с черноморскими проливами…
Балканы и Турция издавна были для Британии одной из любимых "ближних" вотчин. И вот - вдруг - коварный Альбион "уступал" этот важный район России… Но Сталин и тут на лесть и приманку не поддался:
- Ни одна держава не имеет права на исключительную роль на Балканах… А над проливами, конечно, Турция не должна властвовать единолично… Но мы об этом туркам говорили…
Криппс ушел на сей раз несолоно хлебавши, но никто не мог запретить ему демонстрировать в Москве "дружественность"… И само присутствие Криппса уже порождало у немцев тревожащие мысли…
К тому же Берлину лишь оставалось гадать - о чем же беседовал Сталин с англичанином целых три часа? Меморандум Молотова Канарису "тянул" часа на полтора, ну - с учетом времени на перевод- на два…
А еще час?
Сам Криппс не скрывал ни от себя, ни от доверенных друзей, что подоплекой линии Черчилля было стремление "заставить их (то есть, уважаемый читатель, нас. - С. К.) помочь нам (то есть англосаксам. -С. К.) выбраться из затруднительного положения, после чего мы могли бы бросить их и даже присоединиться к их врагам…"
Британский Генеральный штаб тоже не скрывал (от своих), что целью предложений Криппса было "столкнуть Россию с Германией"…
Сталин это понял.
Но Гитлер-то этого не знал точно - наверняка…
И факт долгой беседы русского лидера с британским послом уверенности фюрера в русском партнере не укреплял…
В самой же Англии Золотая Элита, получившая теперь в дополнение к невидимой еще и официальную власть в лице премьера Черчилля, понимала, что натравить Гитлера на Сталина и наоборот надо, но что сделать это будет трудно.
Очень уж тесно и разумно сочетались интересы двух стран и народов… 2 августа "Правда" опубликовала речь Молотова на заседании Верховного Совета СССР 1 августа.
Молотов говорил:
- Наши отношения с Германией, поворот в которых произошел почти год тому назад, продолжают полностью сохраняться… В английской и англофильствующей прессе нередко спекулировали на возможности разногласий между Советским Союзом и Германией, пытаясь запугать нас перспективой усиления могущества Германии… Как с нашей, так и с германской стороны эти попытки не раз отбрасывались как негодные… В основе сложившихся добрососедских и дружественных советско-германских отношений лежат не случайные соображения конъюнктурного характера, а коренные государственные интересы как СССР, так и Германии…
УВЫ, это были пока лишь благие пожелания… В Германии широкие круги общественности всегда неплохо понимали выгоду для немцев дружбы с Россией. Эта точка зрения была освящена авторитетом Бисмарка, да и фон Сект так считал, и даже такой интеллектуал, как геополитик генерал Хаусхофер…
В России же к Германии относились глупее и злее - достаточно вспомнить знаменитый салтыково-щедринский "разговор русского и немецкого мальчика" из его очерка "За рубежом"… Конечно, тут сказывалось и то, что немцы были густо представлены в русской царской администрации… Однако сказывалось, увы, и элементарное "расейское" интеллектуальное разгильдяйство, которому вдумчивый анализ был "не по ндраву" - и все тут!
Германские колонии на русских землях протянулись от Прута в Бессарабии до Волги-матушки, и все они отличались от окрестных сел и деревень как неумытый (хотя воды в России хватало) русский "мальчик без штанов" отличался от умытого немецкого "мальчика в штанах"…
Один немец, поездив по России уже в советское время, вздохнул:
- Если бы соединить немецкого мужчину и русскую женщину, то это и был бы коммунизм…