Отношения рядовых граждан к Евросоюзу
На протяжении всей своей непродолжительной истории, в целом закономерные процессы объединения промышленных и человеческих ресурсов в разрушенной войной Европе постоянно сталкивались и сталкиваются с противодействием, как на национально-государственном уровне, так и на уровне рядовых граждан. На уровне рядовых обывателей до начала 1990-х годов широкого противодействие европейской интеграции практически не было, если не считать деятельность небольших партий и организаций националистического толка.
Однако в начале 1990-х годов в Европе начались неблагоприятные процессы, во многом явившиеся следствием крушения биполярного мира, который был по отношению к Европе огромным внешним стабилизирующим фактором. Первым серьезным звонком относительно сути, скорости и смысла евроинтеграции стал провал Датского референдума по Маастрихстскому договору, а также те трудности, с которыми пришлось столкнуться во время его ратификации во Франции, Великобритании и Германии. Другим серьезным звонком стал провал референдумов по проекту новой Конституции во Франции и Нидерландах. И, наконец, провал референдума по проекту Лиссабонского Договора о реформе ЕС уже в Ирландии.
Вновь обострилась проблема европейских этнических меньшинств как следствие евроинтеграционных процессов. Дело в том, что при строительстве наднациональных органов серьезно увеличивается риск пересмотра прежней системы отношений между этнически доминирующей нацией и остальными нациями внутри конкретной суверенной страны. В Великобритании это, прежде всего, проблема Шотландии, хотя и в Уэльсе не все спокойно, не говоря уже о Северной Ирландии. Во Франции – проблема Корсики и Бретани. В Испании – Каталония и Страна Басков и так далее.
Активно продвигаемый брюссельской бюрократией лозунг "Европа регионов" побудил ряд европейских националистических партий пересмотреть свои лозунги. Вместо лозунга о полной независимости от конкретной страны перешли к лозунгу о независимости в рамках ЕС. За это выступает сейчас Шотландская национальная партия. Аналогичную позицию занял и Бретонский демократический союз (Франция).
Таким образом, националисты европейских этнических меньшинств считают, что именно через размывание национально-государственных суверенитетов возможно будет добиться политической независимости, оставаясь при этом в рамках Евросоюза. Чтобы хоть как-то притормозить этот процесс, руководство Евросоюза даже было вынуждено заявить, что в случае гипотетического выхода какого-нибудь региона из состава государства-члена ЕС, этот регион не получит членства в ЕС автоматически и будет проходить процедуру вступления в Евросоюз в стандартном режиме.
Финансовый кризис 2008 года показал важность национального суверенитета. Страны, не контролирующие свою валюту, крайне уязвимы для действий других стран. Пример Греции у всех на виду. Отказ от своей денежной единицы означает потерю суверенитета. Те страны Восточной и Центральной Европы, которые всегда являлись зависимыми от других держав, с легкостью согласятся пойти "под крыло" более сильного соседа. Но для великих европейских держав – это шаг, имеющий стратегические последствия. Неслучайно штаб-квартира Центрального европейского банка находится в Германии. Это показатель того, что хотя формально столица Евросоюза – Брюссель, но реальная столица этого объединения находится в Германии. И именно в этом контексте нужно рассматривать отказ другой европейской державы Великобритании от вхождения в зону евро. Англичане прекрасно понимают, что означает единая валюта в данных условиях. Это противоречит их национальным интересам в силу целого ряда причин.
Что касается другой великой европейской державы – Франции, то, по-видимому, она сделала однозначный выбор на интеграцию с Германией и для нее остается нерешенным пока лишь один вопрос: как добиться в рамках двусторонних франко-германских договоренностей не только формального, но и реального статуса "равнозначного партнера".
Брюссельская бюрократия – новая европейская номенклатура
Процессы строительства наднациональных органов Евросоюза – абсолютный приоритет брюссельской бюрократии, которая уже превратилась в "вещь в себе и для себя" и абсолютно оторвалась от своих национальных корней. По опросам Евробарометра, организации, изучающей общественное мнение, по данным на 2009 год, лишь 5 % европейцев готовы были идентифицировать себя как "европейцы", а не представителей национальных государств.
Налицо и все углубляющийся отрыв международного брюссельского чиновничества, все больше превращающегося в закрытую касту, – аналогичную той, которая получила в Советском Союзе наименование "номенклатура" – отличную не только от рядовых граждан своих стран, но и от национально ориентированных слоев общества, предпочитающих сохранять свою национальную идентичность. Именно по этой причине брюссельская "номенклатура" все делает для того, чтобы играть на опережение, втягивая "несозревшие" народы в искусственную интеграцию через решения парламентов, а не через референдумы. Характерный пример – провал референдумов по принятию Европейской конституции во Франции и Нидерландах, что было шоком для брюссельской бюрократии. Чтобы решить эту проблему, поступили по-иезуитски: вынесли вопрос о Конституции не на всенародный референдум, а через одобрение парламентами.
За десятилетия существования представительный орган Евросоюза Европарламент так и не стал величиной, сопоставимой с национальными парламентами стран-членов. Характерный пример – активность избирателей на выборах в Европарламент. В 1979 году на первые выборы в европейский парламент пришли 63 % избирателей. Тогда Евросоюз состоял из 9 стран. В 2004 году, когда Евросоюз насчитывал 24 страны, на выборы пришли 46 % избирателей. Выборы 2009 года показали еще худший результат – 44 %.
Причем на выборы в национальные парламенты средняя явка достигает 85 %. Низкая явка на выборы в Европарламент в законопослушной Европе показывает серьезное недоверие к этому наднациональному органу и к деятельности еврочиновников. Череда скандалов во внутренних управленческих структурах Евросоюза, получившая широкую огласку в средствах массовой информации, угрожает окончательно похоронить доверие европейцев к брюссельским структурам. Финансовый кризис 2008 года еще больше способствовал росту напряжения внутри организации. Никто из основных экономических "тяжеловесов" Евросоюза не хочет оплачивать из своего кармана недостатки управления в экономически слабых странах ЕС. Помимо национальных парламентов в самом Европарламенте растет доля "евроскептиков". Даже образовалась фракция "евроскептиков" в европейском парламенте, возглавляемая британскими консерваторами. В эту же фракцию вошли партии из Чехии, Венгрии, Польши и отдельные депутаты из Бельгии, Нидерландов и прибалтийских стран. Но есть в Европарламенте и более радикальное крыло – фракция "Европа мира и демократии". В нее входят 32 депутата из 9 стран. Основными участниками этой фракции являются британцы из Партии независимости Великобритании, которые выступают за выход страны из Евросоюза.
В этой же фракции состоят и члены "Северной Лиги" из Италии. Их требования, правда, менее радикальные – они выступают за предоставление больших прав европейским регионам.
И еще один штрих к картине европейской интеграции. До начала 90-х годов XX века основным рабочим языком Евросоюза был французский язык. Как-то незаметно, особенно с расширением Евросоюза, за счет стран бывшего советского блока рабочие встречи перешли на английский язык. Хотя еврочиновники и утверждают, что в будущем в Евросоюзе будет минимум 4–5 рабочих языков, но, как показывает практика на примере скандинавских стран, молодежь в Швеции и Финляндии предпочитает учить английский, а не немецкий или французский.
О будущем Евросоюза
Евросоюз реально мог бы стать Соединенными Штатами Европы с единой валютой, единой армией и единой внешней политикой, только превратившись в реальную федерацию. В противном случае Евросоюз обречен быть бесформенной аморфной организацией с неразрешимыми внутренними противоречиями. Из-за все возрастающего количества членов Евросоюза с разной историей, культурными традициями все очевидней становятся тенденции к формированию региональных политических и экономических группировок уже внутри самого Евросоюза. Отсюда вытекает возможность и серьезных политических разногласий в Евросоюзе по отношению к конкретным европейским и мировым проблемам. Красноречивым подтверждением этих процессов является история о "новой" и "старой" Европе, фактически политическом расколе Европы по вопросу о поддержке действий США в Ираке в 2003 году.
"Старые" европейцы – Франция, Германия и Италия выступили против военных действий, а только что принятые в Евросоюз "новые" европейцы из Восточной Европы безоговорочно поддержали США, вызвав смятение и даже раздражение в ведущих европейских столицах. "Европа разных скоростей" – как-то обрисовал складывающуюся ситуацию в Евросоюзе председатель Европейской комиссии Р. Проди. Эта красноречивая формулировка подтверждает наличие в Евросоюзе серьезных разногласий не только по экономическим, но и по политическим вопросам. При дальнейшем расширении Евросоюза, вовлечение в него новых стран с разными культурными и политическими традициями еще более усугубят этот процесс. Единственным возможным выходом из создавшейся ситуации может стать только создание на базе Евросоюза действительно нового государства с единым президентом, парламентом, валютой и армией.
Но на этом пути Евросоюзу необходимо будет решить несколько принципиальных проблем. Одна из них – неготовность большинства граждан Евросоюза к отмене своей государственности. Может быть, с этим легко согласятся страны, никогда не являвшиеся самостоятельными игроками на политической карте Европы и своим появлениям на свет обязанные политическим махинациям крупных держав. Однако, для таких стран как Польша или Испания, не говоря уже о Франции и Германии, лишение международной правосубъектности может стать причиной серьезного внутринационального кризиса с непредсказуемыми последствиями. Но есть другая, более серьезная проблема на пути превращения Евросоюза в единое государство. И этой проблемой является Великобритания.
Великобритания и Евросоюз. Несовпадение стратегических целей
Великобритания – это своеобразный "тормоз" европейской интеграции. Она никогда и ни при каких условиях не согласится на создание единого европейского государства, так как это противоречит ее "исторической миссии": постоянно быть одним из основных игроков в Европе, участвовать в разных коалициях, сталкивая между собой континентальные державы, не допускать принципиального возвышения и доминирования в Европе ни одной из держав, хотя на разных исторических этапах к этому были близки и Франция, и Германия, и Россия.
Цель Великобритании в Евросоюзе понятна: быть в курсе всех дел, влиять на принятие решений, получать максимальные экономические преференции, сохранить военное присутствие в Европе через базы в Германии, Испании, Кипре и Мальте; быть "глазами и ушами" США; в противодействии решениям Франции и Германии опираться на "новых" европейцев, сколотив вокруг себя лояльную группу из 5–10 мелких стран, – политической помощи от них, конечно, мало, зато шуму много.
В противовес мнению Франции и Германии, Великобритания, при явной поддержке США, пытается втянуть в Евросоюз Турцию, чтобы еще больше ослабить позиции Франции и Германии. Поэтому прежде, чем говорить о создании единого, пусть даже конфедеративного европейского государства, необходимо добиться выхода из него Великобритании и еще ряда стран, связанных с англосаксонской традицией, или находящихся под сильным английским или американским влиянием.
Одной из основных задач Великобритании после Второй мировой войны являлось противодействие в Европе возможному альянсу между Францией и Германией в политической или экономической области. Она выступала против создания Европейского общества угля и стали, а желание контролировать политические процессы в ЕЭС изнутри побуждало Великобританию неоднократно подавать заявку на вступление в эту организацию. После объединения Германии вопрос о франко-германском альянсе вновь встал на повестку дня. А после появления концепции "Европа двух скоростей", что фактически означало возможность складывания сильного франко-германского ядра и остальной части Евросоюза как слабой периферии, вопрос о противодействии объединительным процессам встал с новой силой.
Появление разговоров о создании внутри Евросоюза "Фрамании" (союз Франции и Германии), с возможным присоединением к нему северных областей Италии – "Падании", способствовало началу серьезного обсуждения темы создания альянса Великобритании и Италии при стратегическом союзе с США как гаранта этого альянса.
Еще один характерный пример раскола по линии Франции – Германия и Великобритания – это отношение к грузино-осетинскому конфликту. Франция, Германия и присоединившаяся к ним Италия выступали против каких-либо санкций против России, США и Великобритания активно придерживались линии на объявление таких санкций.
Другая тема, всегда обострявшая отношения между Великобританией и Францией, – это вопрос о собственной обороне ЕС за рамками НАТО.
Оборонительные союзы в рамках Европейского сообщества
В апреле 1949 года в Вашингтоне был подписан договор о создании Североатлантического альянса – военно-политического блока, куда вошли США, Великобритания, Франция, Италия и еще ряд западноевропейских стран. Необходимо отметить, что ФРГ первоначально приглашения в НАТО не получила из-за отрицательной позиции некоторых стран-участниц. Однако на фоне все более разгоравшейся "холодной войны" и в связи с началом войны в Корее, Соединенные Штаты настойчивее ставят вопрос о необходимости перевооружения ФРГ и подключения ее воинских подразделений к обеспечению безопасности Западной Европы. Настойчивость США привела к подготовке французских предложений, получивших название "план Плевена", по имени тогдашнего французского премьер-министра Р. Плевена. Суть французских предложений сводилась к созданию на основе 6 стран участниц ЕОУС Европейского оборонительного сообщества с единой армией и под единым наднациональным командованием.
Однако этот план вызвал резкое неприятие со стороны Великобритании, которая увидела в нем угрозу как своим стратегическим интересам, так и "евроатлантической солидарности". Когда в апреле 1951 г. в Париже открылась международная конференция по этой проблеме, Великобритания отказалась принимать в ней участие. И хотя странам ЕОУС удалось подписать документ о создании Европейского оборонительного сообщества, он так и не вступил в силу ввиду того, что Национальное собрание Франции, уже из-за внутриполитических причин, провалило его ратификацию.
Провал с созданием Европейского оборонительного сообщества (ЕОС) вынудил Соединенные Штаты поменять тактику, что привело к вступлению Федеративной Республики Германии в НАТО на основе Парижских соглашений 1954 года.
В соответствии с этими соглашениями также создавался и Западноевропейский союз (ЗЕС) – договор о военном сотрудничестве 7 государств: 6 стран ЕОУС и Великобритания. Несмотря на наличие руководящих органов – Совета министров, Секретариата, Парламентской ассамблеи эта организация не имела наподобие НАТО ни командных и штабных структур, ни собственных вооруженных сил. Вследствие этого, вся деятельность организации сводилась к подготовке бесконечных докладов и аналитических отчетов.
В середине 1980-х годов состоялась первая попытка реанимировать ЗЕС, когда страны – члены союза приняли совместный документ "Платформа европейских интересов в области безопасности", где дается перечень первоочередных задач в области европейской безопасности в рамках альянса НАТО.
Вторая попытка состоялась уже после развала советского военного блока. В 1992 году было принято решение создать специальные органы – Военный комитет и Центр планирования для решения миротворческих задач. Созданная в 1992 году франко-германская бригада была преобразована в Еврокорпус со штабом в Страсбурге, а общая численность войск Западноевропейского союза была доведена до 50 тысяч человек.
К 1995 году ЗЕС насчитывала уже 10 членов и некоторое количество "партнеров" и наблюдателей.
Реальным испытанием для Западноевропейского союза стал кризис в Югославии. Тогдашний председатель Евросовета премьер-министр Люксембурга воинственно заявлял, что Югославия – европейская страна, и американцам там делать нечего. Однако США по-своему разрешили кризис в Югославии, и, проведя серию ракетно-бомбовых ударов, способствовали распаду этой страны.
Осознав абсолютную неспособность ЗЕС соответствовать военным вызовам современности, страны – члены союза в 1997 году, подписав Амстердамский договор, приняли еще более амбициозные планы по реорганизации. Были приняты решения о создании Военного штаба и Агентства по вооружениям. Общая численность войск ЗЕС повышалась до 100 тысяч человек.