И в этой связи перед Западом встает серьезный вопрос: что представляет собой это сочетание обмана и жестокости - временный возврат к методам советских времен, или пугающее предвестие сползания к новой холодной войне?
(Daily Mail, 1 июня 2007 г.)
В Кремле, должно быть, дрожат от страха
Да уж, в Кремле, должно быть, дрожат от страха! Британия демонстрирует твердость: "сворачивание сотрудничества" в области образования, социальной сфере или торговле. Первая с 1996 г. публичная высылка российских дипломатов из Лондона. Наверняка наши чиновники преподнесут это как "жесткую реакцию". Но на деле мы проявляем постыдную слабость.
Ведь речь идет о теракте с использованием ядерных материалов на улицах Лондона. Убийцы применили полоний-210, редкий радиоактивный изотоп, который изготавливается в одном из российских государственных НИИ. Они убили британского гражданина и поставили под угрозу жизнь десятков других людей. И теперь Москва самым наглым образом отказывается выдать нашему правосудию главного подозреваемого.
Ясно, что британские власти наконец признали тот факт, о котором многие говорят уже несколько месяцев: к убийству Александра Литвиненко причастна российская тайная полиция ФСБ - наследница КГБ. Путинская Россия - пиратское государство, беззастенчиво попирающее закон: это столь же очевидно, как если бы над Кремлем развивался черный флаг с черепом и костями.
Можно без преувеличения сказать, что Россией управляет ФСБ: ее бывший шеф Владимир Путин занимает пост президента. Щупальца этой беспощадной и алчной структуры оплели всю огромную страну, проникая в любые сферы ее жизни - от большого бизнеса до организованной преступности. Она тормозит развитие демократии в России. Она поглощает бизнес. А теперь она еще и начала охоту за противниками Кремля за рубежом.
На эти возмутительные действия следует ответить серией жестких мер, способных по-настоящему задеть за живое Кремль и его приспешников.
В качестве первого шага Лондон должен выслать из страны не несколько, а всех оперативников ФСБ - их насчитывается не один десяток. Я говорю не только о горстке "официально зарегистрированных" разведчиков, открыто работающих в лондонском посольстве и консульстве в Эдинбурге в качестве "офицеров связи" с британскими спецслужбами. В тех же дипмиссиях есть и более опасные агенты, изображающие поваров и шоферов. И пусть по дороге домой они встретятся у стойки "Аэрофлота" с коллегами, действующими под глубоким прикрытием - "бизнесменами" и "студентами".
Не исключено, правда, что кое-кого из них уже выслали. По данным наших источников такие шаги просто не афишировались, чтобы не усугублять ссору с Москвой. Если это так, то перед нами очередной пример бесхребетности властей: мы должны не помогать Кремлю сохранить лицо, а кричать о нашем возмущении из всех окон Уайтхолла! И пора прекратить выдачу британских виз правителям России. На родине они наслаждаются плодами власти, а капиталы вкладывают в Британии: их жены ездят к нам за покупками, а дети учатся в наших лучших частных школах. Пора дать им понять: на соучастников убийства наше гостеприимство не распространяется.
Британские банки и компании должны осознать, какому риску они подвергаются, заглатывая наживку Москвы. В июне на Экономическом форуме в Петербурге главы крупнейших британских корпораций из кожи вон лезли, демонстрируя свою лояльность Путину. Среди них были представители BP и Shell: видно эти компании не останавливает даже то, что их лучшие активы в России захватили бизнес-структуры, связанные с Кремлем.
Совсем недавно Тони Блэр предупредил британский бизнес о политических рисках, связанных с деятельностью в России. Но в ответ капитаны нашей индустрии самым скандальным начали подпевать Кремлю: дескать, предостережение Блэра - лишь "всплеск эмоций" со стороны бывшего премьер-министра. Такого стыда за соотечественников я не испытывал с восьмидесятых годов прошлого века, когда британские профсоюзные лидеры, приезжая в Москву, пели дифирамбы "миролюбивому" советскому руководству и клеймили "поджигателей войны" - Тэтчер и Рейгана. Прискорбная истина состоит в том, что в нашей стране снова действует "пятая колонна".
Во времена прошлой холодной войны эту роль играли коммунисты и близкие к ним профсоюзы: тайно получая деньги от Кремля, они пытались подорвать нашу демократию и нашу обороноспособность. Но сегодняшняя "пятая колонна" облачена не в рабочие спецовки, а в деловые костюмы. И тридцать рублевых серебреников, которыми оплачивается их предательство, не ввозятся в страну контрабандой, а выставляются напоказ в годовых корпоративных отчетах.
Даже наша замотанная бумажной волокитой полиция пресекает торговлю краденым на улицах Лондона. Однако российским компаниям, ограбившим конкурентов и обманувшим акционеров, позволено беспрепятственно привлекать капиталы на Лондонской фондовой бирже.
Сегодня наши американские союзники отказывают в визах сомнительным магнатам и ужесточают правила для российских компаний, желающих провести IPO на Нью-йоркской бирже. Однако лондонские финансовые рынки превратились для кремлевских бандитов-капиталистов в гигантское "торжище" для сбыта награбленного добра.
Эту мрачную картину мы наблюдаем по всей Европе. Наше влияние на Россию просто ничтожно, по сравнению с рычагами давления на Запад, которые имеются у Кремля. Германский канцлер Ангела Меркель - политик не робкого десятка - мечтает о жесткой линии по отношению к Путину, к которому она питает отвращение. Но влиятельные спонсоры ее собственной партии из деловых кругов связывают канцлера по рукам и ногам.
Мы не должны допускать, чтобы "Газпром" и другие поддерживаемые государством российские энергетические компании скупали наши фирмы - до тех пор, пока Россия не начнет жить по закону, а этот день наступит очень нескоро.
Все более угрожающее бряцание ядерным оружием со стороны Москвы не оставляет камня на камне от утверждений, что в строительстве новых стратегических подлодок с ракетами Trident нет необходимости. Кроме того, нам необходимо совершенствовать меры безопасности в электронной сфере: "кибернаступление" против Эстонии в мае этого года стало мрачным предостережением о том, что ожидает тех, кто вызвал раздражение Кремля. С помощью так называемых "ботнетов" - сетей из тысяч компьютеров, используемых без ведома владельцев - преступники, действовавшие по единому плану, обрушили наиболее важные сайты этой мужественной маленькой страны, отрезав ее от внешнего мира.
Американские и натовские специалисты работают не покладая рук, извлекая уроки из случившегося. Любое благодушие здесь очень опасно. BBC, к примеру, должна срочно расследовать вопрос о скандальном малодушии своей русской службы - в прошлом она была символом свободы слова, а сегодня не желает интервьюировать героев холодной войны, например сэра Олега Гордиевского, в связи с "делом Литвиненко", опасаясь, как бы ей не закрыли вещание в России.
Беспокоит, однако, тот факт, что среди ближайших советников Гордона Брауна нет ни одного настоящего специалиста по России - которая сегодня превратилась в крупнейшее "деструктивное государство" на планете. У Британии есть возможность подать Европе пример решительного противодействия ксенофобскому и авторитарному кремлевскому режиму. Будем надеяться, что новый премьер-министр окажется на высоте этой задачи.
(Daily Mail, 13 июля 2007 г.)
Началась ли новая холодная война?
(интервью Э. Лукаса для "Радио Свобода", ведущая И. Лагунина, 15 февраля 2008 г.)
Ирина Лагунина: Книга Эдварда Лукаса - это предупреждение. Такими словами начинаются или заканчиваются рецензии даже тех, кто не верит в то, что новая холодная война уже началась. А я в качестве рецензии приведу цитату из выступления Владимира Путина: "Что касается вопроса о перенацеливании ракет, мы ни на кого вообще не собираемся ничего перенацеливать без крайней необходимости".
И тут же оказалось, что необходимость может в любой момент возникнуть - из-за планов развернуть систему противоракетной обороны. Владимир Путин: "Наши эксперты считают, что эта система угрожает нашей национальной безопасности. И если она появится, мы вынуждены будем адекватно реагировать. Тогда мы вынуждены, наверное, будем перенацелить часть наших ракетных систем на эти объекты, которые нас угрожают. Не мы же их создаем. Мы просим этого не делать, нас никто не слушает".
Итак, новая холодная война. Эдвард Лукас - корреспондент журнала "Экономист" по Центральной и Восточной Европе, и работает в этом регионе последние 20 лет. Был главой бюро "Экономиста" в Москве - откуда уехал в 2002 году. Вы утверждаете в самом заголовке книги, что новая холодная война уже началась. Каковы характерные признаки этой войны? Ее составляющие части?
Эдвард Лукас: Внутри России ключевым моментом был "чекистский путч", который начался, может быть, даже до того, как Владимир Путин принял власть, но с его приходом явно углубился. Большинство основных постов в России занято людьми, которые в прошлом были сотрудниками КГБ, которые прошли подготовку в этой организации. И это привело к серьезным ограничениям политических свобод, выхолащиванию государственных институтов и созданию системы, которая, не будучи повторением советской модели, тем не менее, отделяет Россию от тех, кто были ее демократическими западными партнерами, к которым она раньше склонялась. Основной театр, если можно так сказать, новой холодной войны географически лежит в странах, которые охватывал пакт Молотова - Риббентропа - от Прибалтики до Черного моря. Это страны, которые в 1989 году получили свободу - я называю их бывшими захваченными государствами, что само по себе уже звучит как провокационный термин для некоторых людей в Кремле. И мне кажется, что с позиции чекистского менталитета, Россия их потеряла и должна вновь подчинить себе - если не восстановить полное имперское господство советской эпохи, то, по крайней мере, создать ситуацию, которую один россиянин объяснил мне так: ничто не может произойти без нашего ведома и вопреки нашему желанию. Конечно, это представляет определенную проблему, потому что некоторые из этих стран не хотят повторения прошлого и видят, что именно это и происходит в Молдавии, где Кремль завоевал существенные позиции, и в какой-то мере в Латвии. А третий фронт - это Запад. Он проявляется в использовании, во-первых, энергоресурсов в качестве оружия для того, чтобы получить возможность политического и экономического влияния в западноевропейских странах и, во-вторых, денег, что мы видим здесь, в Лондоне, где Россия смогла купить влияние и подходы к тем, кто принимает решения, с помощью западных финансовых рынков.
Ирина Лагунина: Хорошо, ваш тезис, собственно, сводится к тому, что Запад оказался зависимым от российских энергоносителей. Экономическая зависимость, энергетическая зависимость от одного источника - это в любом случае вещь неприятная. Но в чем состоит угроза для Запада? Почему это - часть новой холодной войны?
Эдвард Лукас: Это угроза, потому что эта зависимость асимметрична. Конечно, можно сказать, что, например, Франция и Германия глубоко зависят друг от друга, но это не представляет угрозы суверенитету ни для Франции, ни для Германии. Проблема состоит в том, что Россия продолжает сохранять монополию на поставки газа, которая сложилась случайно - благодаря советским планировщикам газопроводов. Но она означает, что государства Западной, Центральной и Восточной Европы не могут покупать газ ни в Центральной Азии, ни в странах Каспийского бассейна без одобрения Газпрома. Европейский Союз попытался изменить ситуацию, предложив подписать Энергетическую хартию, но Россия заявила, что нет, в ее стратегических интересах - сохранить монополию на экспортные трубопроводы и ничего в этой области не изменится. Это ставит Запад в исключительно сложное положение, потому что зависимость возрастает, а сделать с этим ничего нельзя. Попытки построить трубопровод Набукко пока результатов не дали. Медленно развиваются поставки сжиженного газа в Европу, что могло бы стать вторым альтернативным проектом. Естественно, Россия не заявит Германии: "Вы будете делать то, что мы хотим, иначе мы отключим газ". Она может это сделать с государствами типа Украины и Грузии или - в случае с нефтью - с Литвой. Сомневаюсь, что подобный сценарий в планах Кремля. Но думаю, что реальный их план намного глубже и тоньше, он состоит в том, чтобы использовать поставки газа для того, чтобы проникнуть в экономические и политические структуры Восточной Европы. И это проявилось со всей отчетливостью в Германии, где крупные энергетические компании вплетены в систему Газпрома. В результате этого, когда Европейский Союз попытался провести либерализацию европейского энергетического рынка, правительство Германии сказало нет. И это "нет" было вызвано тем, что компании E.ON и BASF этого не захотели. Аналогичная ситуация - с трубопроводом Набукко, где OMV, австрийская компания, практически саботировала это строительство, потому что оно не на руку Газпрому. И это довольно опасная ситуация. В Великобритании сейчас тоже разворачивается схватка. Россия хочет купить нашу энергетическую компанию Centrica, и это дало бы России, Кремлю, Газпрому, который является газовым подразделением Кремля, возможность укрепиться в самом центре британской энергетической системы и препятствовать любым попыткам правительства диверсифицировать энергетическую систему и поставки, так что зависимость от российского газа будет только возрастать.
Ирина Лагунина: Но мы по-прежнему говорим об экономической зависимости. Однако если за ней не последуют попытки повлиять на политику западноевропейских государств, подорвать структуру западного демократического общества, то в чем же здесь холодная война? Это просто дополнительная прибыль для Газпрома.
Эдвард Лукас: Самое резкое противостояние в рамках этой холодной войны - это попытки Запада защитить страны Восточной Европы. И это особенно четко проявилось в Грузии и в Эстонии. Вторая подверглась кибернетическому нападению. И все указывало на то, что эта атака была срежиссирована и финансировалась с Востока и имела какую-то официальную поддержку. Сюда же можно отнести прекращение поставок энергоносителей Латвии и Литве с закрытием трубопровода "Дружба", ракетные инциденты в Грузии. Все эти страны находятся в намного большей опасности, чем Запад. И первая линия фронта этой войны заключается в том, сможет ли Запад защитить эти страны. Будем ли мы в состоянии сказать: нет, подождите, если вы нападаете на эти страны, то это значит, что вы нападаете на Запад в целом? Пока наше отношение не однозначно. Когда Россия ввела санкции против Польши, заявив, что польское мясо не соответствует стандартам, то Европейский Союз повел себя двояко. То они говорили, что нет, подождите, это неприемлемые действия, потому что Польша - член Европейского Союза, то они заявляли Польше, что это - проблема ее двусторонних отношений с Россией. Но в долгосрочной перспективе это создаст проблемы и для Западной Европы. Если Кремль продолжит использовать нефть и газ как финансовое оружие, мы все можем оказаться в той ситуации, в которой сейчас находится Германия, где канцлер Ангела Меркель практически не в состоянии добиться того, чтобы ее страна заняла более критичную позицию по отношению к Кремлю. Лобби большого бизнеса требует, чтобы она не говорила неприятных вещей Кремлю, потому что это плохо для бизнеса. А плюс к этому слева политики типа Шредера тоже заявляют, что не стоит говорить неприятные вещи Кремлю, потому что он нам нужен как противовес Соединенным Штатам. Так что даже такой политик, как госпожа Меркель, убежденная антикоммунистка и античекистка, прошедшая через собственный опыт коммунистического тоталитарного государства, не в состоянии убедить правительство следовать тому курсу, который она выбрала, потому что влияние Кремля уже слишком велико.
Ирина Лагунина: Напомню, мы беседуем с Эдвардом Лукасом, автором книги "Новая холодная война: как Кремль угрожает России и Западу". Обычно эксперты, наблюдающие за развитием отношений России с Западом, говорят, что холодной войны нет, потому что за всем тем, что предпринимает Москва, не стоит идеология. Это, может быть, не вполне дружественный бизнес, это геополитические интересы, но это не идеологическое противостояние.
Эдвард Лукас: Вы правы в том смысле, что старая холодная война имела три измерения: военная конфронтация, глобальное соперничество и резкое идеологическое противостояние между капитализмом и коммунизмом. Все это, без сомнения, осталось в прошлом. Но, по-моему, новая "холодная война" тоже имеет свои измерения. Военное противостояние сменилось противостоянием энергетическим, в какой-то степени более сложным и более эффективным. Кремль, если хотите, использует против Запада капиталистическое оружие. Когда Кремль проповедовал идеологию коммунизма, ее было сложно "продавать" - это не привлекательная идеология, которая, к тому же, плохо работала в самом Советском Союзе и в Восточной Европе. Так что на Западе в нее верили лишь люди ограниченные или глубоко обманутые. Сейчас же Кремль проповедует капитализм - путь не ограниченный властью закона, путь олигархический, но все же капитализм. И это делает его намного более привлекательным. Я пишу об этом в книге. В прошлом у нас на Западе была "пятая колонна" - это коммунистические профсоюзные деятели. Новая "пятая колонна" - это западные банкиры. И они носят костюмы, а не рабочую одежду, они говорят языком власти и довольно эффективно получают то, что хотят.
Ирина Лагунина: Что больше всего удручает в современной России, так это то, насколько люди верят в государственную пропаганду. Общество убеждено, что западные демократии хотят им зла, что единственное намерение всего мира - захватить российские природные богатства, от чего нация обнищает. Хотя эта нация остается нищей, притом, что богатства у нее никакой Запад не отнимал…