Когда немцев спрашивают о России, им в голову приходят прежде всего слова "нищета", "мафия" и "русские много пьют". Россия связана в их сознании не столько с медведями и балалайками, сколько с пьянством и воровством. Для них русские – это общительные люди, которые любят праздновать и пить водку. Большинство немцев считает русских удивительно гостеприимными, а также смелыми, доброжелательными, щедрыми и терпеливыми, но ленивыми, безалаберными и склонными к надувательству. Немцев настораживают и раздражают в Германии новые русские. Ходят слухи, что они уже скупили чуть ли половину Баден-Бадена, что они строят себе дворцы, а потом обманывают строителей при расчете.
Для немцев Россия – это огромная и прекрасная страна, с богатыми природными ресурсами, где много образованных людей, но с низким уровнем жизни. Наша зима для них слишком суровая.
Многие не хотят приезжать к нам из-за плохого сервиса. И не только. Подростку, герою одного из немецких фильмов, друг объясняет, почему у его отца есть оружие: "Отец водит грузовики в Россию. А Россия – это дикий Восток. Там каждую минуту угоняют машину". Если спросить приехавших в Петербург немцев, например молодых специалистов, проходящих у нас стажировку, как они себя тут чувствуют, то они жалуются, что не ощущают себя в безопасности. Недавно для иностранцев в Петербурге ввели специальный номер телефона, т. е. создали такое подразделение милиции, куда можно жаловаться на милиционеров же. Этого немцы умом понять не могут, как и вообще всю нашу жизнь. Что такое наша коммуналка, жилконтора, наши учреждения – этого им не понять никогда.
Немцы не могут привыкнуть к полной беспорядочности нашего уличного движения. Если они работают в России, то страдают от непривычной для них неорганизованности и необязательности.
Для немецких туристов, прибывающих в Петербург, самая интересная достопримечательность – Янтарная комната в Екатерининском дворце в Пушкине. Вся ее история связана с Германией – возникновение, потом уничтожение и, наконец, восстановление с использованием пожертвованных немцами средств. Мы показали ее нашим немецким друзьям. На них большое впечатление произвела не только Янтарная комната, но и огромная очередь, в которой пришлось стоять. В Германии очереди, подобные российским, бывают редко, например, в Берлине в Национальную галерею и на выставки. Позже мой друг, художник, прислал мне свое стихотворение "Schlangologie" (die Schlange – это и змея, и очередь). Приведу строки из него в своем переводе:
Взгляни вперед – стоит у кассы дядя,
Что далеко был за тобою сзади.
Да, видно, спета песенка твоя,
Гляди – опять раздвоилась змея,
И очередь вторая заорала:
"Мы – первые, а вас здесь не стояло!"
…Здесь все – натренированные асы,
Ты никогда здесь не дойдешь до кассы.
По шахматам – мир знает изумленный -
Рождаются здесь чудо-чемпионы,
Ведь русские – особенный народ,
Ходы умеют просчитать вперед.
Немцы старшего поколения проявляют интерес к истории дореволюционной России, к ее культуре. Напротив, молодые люди в Германии, как правило, не интересуются Россией.
Вторая мировая война унесла жизни 70 млн человек, и последствия ее люди всего мира испытывают на себе до сих пор.
Память о войне неизбежно сказывается на отношениях между нашими народами. В нашей стране память о жертвах этой войны живет в каждой семье. Если разговор заходит об этой войне, то многие немцы, чуть ли не каждый второй, рассказывают о том, что их родителей преследовали при гитлеровском режиме. Тут возможны преувеличения. И все же до жизни в Германии я не представлял себе так ясно, что и при фашистской диктатуре находилось немало мужественных людей, бросивших ей вызов. При Гитлере было уничтожено около 500 тысяч немцев – первыми жертвами стали немецкие антифашисты, противники режима.
Как относятся к России и к русским немцы, пережившие войну? Профессор Мартин Ульман, с которым я познакомился на одной из конференций в университете, рассказывал мне: "Наша семья всегда отличалась консервативными взглядами, поэтому мой отец оказался на стороне Гитлера. Он пошел воевать и попал в плен. Кормили военнопленных плохо, но они видели, что их русских охранников кормили еще хуже. Поэтому обид у них не осталось. Вместе с другими военнопленными ему пришлось строить в России дома. Он был по специальности архитектором и старался все делать как следует, но русские разворовывали строительные материалы. Его поражало – тащили даже те строители, которые потом должны были в этом доме жить. Им было наплевать на то, что будет потом".
Я помню, как поблизости от моего дома в Ленинграде после войны пленные немецкие солдаты – небритые, истощенные, голодные – восстанавливали здание, разрушенное бомбежкой, и выпрашивали у прохожих хлеб в обмен на мыло. Женщины жалели их и давали им хлеб. После того, что немецкая армия творила на оккупированной территории, солдаты вермахта ожидали в лучшем случае расстрела на месте. "Русские люди, – говорит Вернер Гросс, который провел в советских лагерях 10 лет, – обладают удивительным качеством – они умеют прощать. Это свидетельствует о благородстве и бесконечной доброте этого народа. Своего сына я воспитал противником войн".
Недавно в Петербург приехала на неделю семья наших немецких друзей – супруги из Южной Германии. У обоих отцы воевали в России. Гости 8 мая перед Днем Победы прогулялись по Дворцовой площади и даже сфотографировались вместе с нашими военными, которые готовились к параду. Что думали эти потомки вражеских солдат о нашем празднике, что они чувствовали? "Хорошо, что вы, а не мы выиграли эту войну", – вот какой я услышал ответ. Между прочим, оказалось, что их отцы, вернувшись после войны, с уважением отзывались о русских.
Многие немцы еще в гитлеровской армии осознали ошибочность и бессмысленность развязанной войны. Солдаты вермахта были орудием преступного режима, но разве можно утверждать, что каждый из 19 млн немецких солдат был военным преступником? Погибшие с той стороны фронта тоже являются жертвами гитлеровского режима. Мы видели памятник погибшему немецкому солдату с надписью "Жертвам фашизма", и с ней нельзя не согласиться.
Большинство немцев, которые были свидетелями войны, извлекли из нее уроки. Они проявляют симпатию к России и к русским. Даже имя Адольф после войны исчезло, его никогда больше не дают детям. (Между прочим, самые распространенные имена – Максимилиан и Мария, часто встречается Александр. Иногда появляются русские имена: Аглая, Анастасия, Катя.) Даже одежду коричневого цвета там, кажется, больше не продают.
Мы познакомились с 74-летним пенсионером Гюнтером. Он был дружелюбен, остроумен, начитан и стал нашим другом. Мы были поражены, когда Гюнтер рассказал нам о своей жизни – он оказался бывшим эсэсовцем. Он воевал на территории Франции, причем в СС вступил добровольно в 1941 году, будучи 16-летним мальчишкой. Гюнтер объяснял нам – в то время всех его сверстников мобилизовали в трудовые лагеря на строительные работы. Он решил, что держать в руках автомат легче, чем лопату. В конце войны Гюнтер попал в плен к американцам. Поскольку он участвовал только в боевых действиях, но не был причастен к военным преступлениям, его освободили. Гюнтер вернулся в Германию в свой родной город и женился на Валери – еврейке из Венгрии, родители которой были убиты нацистами. Живут Гюнтер и Валери дружно, и свое прошлое Гюнтер давно уже переосмыслил.
Мне хотелось ознакомиться с аргументами неонацистов по газете НДПГ – Nationalzeitung . Но ее не оказалось ни в одном из киосков. Будучи у Гюнтера в гостях, я спросил, где я могу эту газету купить. "Она недавно продавалась в киоске недалеко от моего дома", – ответил он. Я обрадовался – и напрасно! "Но теперь она там уже не продается", – продолжил Гюнтер. "Почему?" – "Просто, когда я узнал, что у них есть эта газета, я пошел к хозяину и сказал: "Я здесь родился, живу в этом районе давно, и меня тут все знают. И я вас предупреждаю: если вы будете торговать этой гадостью, то в вашем киоске никто ничего вообще не будет покупать, и вы прогорите"".
Но мне доводилось сталкиваться и с другим отношением к прошлому. Бабушка одного нашего приятеля, студента, говорит, что с приходом Гитлера им стало намного лучше жить. Он ликвидировал безработицу и нищету, при нем строили дороги. Все было бы замечательно, если бы только Гитлер потом не допустил некоторых ошибок.
Многие немцы не хотят вспоминать о том, что они сделали по отношению к русским, и о том, что Германия напала на Советский Союз. Кое-кто из немецких историков пытается доказать, что два диктатора, Сталин и Гитлер, в равной мере ответственны за злодеяния во время войны.
Моя однокурсница Таня, которая вышла замуж за немца и с 60-х годов живет в Берлине в общем хорошо, рассказывала мне, что как-то попала в больницу и ее положили в двухместную палату. Соседка была коренной немкой, у которой муж, убежденный нацист, погиб во время войны в России. Когда она узнала, что в палату к ней поместили русскую, то потребовала перевести ее в другую палату. А когда ей в этом отказали, отвернулась лицом к стене и не стала с русской разговаривать. Так она и пролежала все время, пока мою знакомую не выписали.
В Висбадене мы шли к вокзалу и переходили улицу, разговаривая между собой по-русски. На середине перехода нас догоняет вдруг прохожий, и мы слышим возглас: "А, русские!" Так чисто, без акцента, я подумал, что это мы наткнулись на своего соотечественника. Но он открывает рот и показывает нам сплошь металлические зубы: "Этим я обязан русским!"
Поразительно, на какой длительный срок война уже после ее завершения оставляет свои следы в сознании людей, калечит отношения между ними, как дорого обходится она и побежденным, и победителям.
В течение последних 20 лет Германия стала нашим важнейшим торговым партнером. Из-за отказа от атомных электростанций ей не хватает энергоносителей, и Россия обеспечивает около трети потребности стран ЕС в нефти и газе. С началом перестройки отношение немцев к России и русским стало улучшаться. В 2012 году опрос показал, что четыре пятых жителей ФРГ позитивно относятся к русским.
Удивительный факт – хотя средний немец против русских ничего не имеет, он уверен, что его соотечественники их не любят. Самые частые слова в прессе ФРГ – Путин, Кремль, диктатура, Pussi Riot, нарушения прав человека. "О России пишут плохо, либо никак", – возмущается немецкий политолог Александр Рар. А почему, собственно? Если в годы холодной войны СССР считали на Западе жестокой и варварской страной, то с началом перестройки русские стали ближе и понятнее. Казалось, что в России сразу же воцарятся демократия и законность, но этого не случилось. Так что экономические связи развивались прекрасно, а наша политика немцам не нравится.
"Немцы разлюбили Россию и больше не верят Путину", – к такому выводу пришла газета "Die Welt". Их отношение к нашей стране стало более критическим после принятия у нас в 2013 году репрессивных законов, ограничения политических свобод и преследования инакомыслящих. И особенно – после присоединения Крыма в России в 2014 году. Не допуская изменения границ в Европе, Германия, как и многие другие страны, его не признала.
После этого журналист Д. Бёкинг в "Шпигеле" предложил Германии закрыть кран – полностью отказаться от российского газа, чтобы лишить Россию основного источника доходов. Пусть, мол, нам самим это обойдется дорого, но принципы дороже! Читатели дружно возмутились: "Провокация! Глупость! Безумие! Идиотский план Вашингтона! А кто будет за это платить? Простой Михель с улицы?!" Большинство немцев, в том числе ведущие предприниматели, не одобряют санкции против России – они хотят переговоров и компромиссов, а не возврата к холодной войне. Тем не менее, страны Запада хотят уменьшить "энергетическую зависимость от Москвы" и активно ищут им замену. Канцлер ФРГ Ангела Меркель выразила надежду, что в будущем можно будет пользоваться сланцевым газом, добываемым в США. Но, как бы ни развивались события дальше, в конечном счете разностороннее сотрудничество очень выгодно и нам, и немцам.
Многих читателей интересует, как их встретят в Германии. Отвечу: большинство немцев, по крайней мере, западных, привыкли судить о конкретном человеке, а не вообще о русских – они могут быть разные. В принципе, если вы приедете туда в качестве туриста или будете жить там, но не получать социальное пособие, а работать или учиться, вы можете рассчитывать на доброжелательность подавляющего большинства немцев.
9.2. Нужны ли Германии мигранты?
Представителей каких только экзотических народностей не встретишь в немецких городах, каких только языков не услышишь! Вожди африканских племен в ритуальных одеждах, исламские фундаменталисты в тюрбанах и с четками, буддисты с азиатской тайной во взоре – все и вся смешалось здесь, в стране, которая никогда прежде не была эмигрантской. Это вавилонское смешение народов пугает обывателей. "Alle betreten unser Land!" – что-то вроде нашего "понаехали!", Überfremdung! (засилье иностранцев!) – часто можно там услышать.
Всего в ФРГ проживают 80,2 млн человек, из них более 7 млн иностранцев. Прибавьте к этому 1,5 млн получивших немецкое гражданство и 4,5 млн переселенцев немецкого происхождения. В Мюнхене и во Франкфурте-на-Майне иностранцы составляют уже около четверти населения, а в Штутгарте – около трети. Но в трамвае или в автобусе может показаться, что их еще больше. Потому что большинство немцев ездит в своих автомобилях.
Во Франкфурте на одной из улиц вблизи от вокзала порой почти не слышно немецкой речи. Там идут по порядку от угла – корейский ресторан, индийский магазин, испанское турбюро, аптека, где работают серб и итальянцы, китайский ресторан, английский паб. По другой стороне – магазин "Македония", американское авиаагентство, турецкий магазин сумок и чемоданов, греческий магазин овощей и вина и бистро с польскими девушками.
В Кёльне живут люди из 170 стран. Из 1 млн жителей Кёльна добрых 100 тысяч – турки. Жители уже привыкли к разнообразию культур и восточному колориту некоторых улиц. Анекдоты о турках там довольно безобидны. Например, такой.
Маленький Ахмед из Кёльна – лучший ученик в своей школе. Учитель когда-то даже сказал ему: "Ахмед, если бы ты был немцем, то все немецкие ученики могли бы брать с тебя пример. Ведь наш родной язык никто в классе не знает лучше тебя". И когда Ахмед однажды написал сочинение в классе лучше всех, учитель сказал: "Для меня с сегодняшнего дня ты – немец. И для меня теперь тебя зовут не Ахмед, а Альфред". Маленький Ахмед пришел домой и сразу же похвастался этим отцу. А тот вдруг наградил его двумя оплеухами, по одной щеке и по другой. Ахмед сидит около дома и плачет. Другие турецкие дети спрашивают его, что случилось. "Черт возьми, – отвечает тот, – я еще только три часа немец, и у меня уже проблемы с турками!"
Германия превратилась в настоящий Ноев ковчег, и за годы жизни там мне и моей жене довелось познакомиться и побеседовать с турками, греками, африканцами – чернокожими и белыми, албанцами, сербами, хорватами, китайцами, иранцами, курдами, бразильцами, чехами, поляками, венграми, американцами, англичанами… Наш сосед по дому, немец, был женат на вьетнамке. Владелец маленького галантерейного магазинчика поблизости был афганцем. Компьютер дома мне чинил чернокожий африканец из Сьерра-Леоне.
Многие иностранцы проживают в ФРГ нелегально. Тысячи людей без виз или законно проникают в Германию в надежде получить статус беженца. Большинство из них получает отказ, и их выдворяют сразу или после пребывания в тюрьме. Некоторые в немецкой тюрьме чувствуют себя лучше, чем на родине, где их преследуют из-за религии, национальности или по политическим мотивам. Алжирец Хассаб просидел в тюрьме 3 месяца и говорит: "Пусть полиция хоть расстреляет меня, все равно не войду в самолет, дома – смерть".
Большинство иностранцев живет в ФРГ на законном основании. В начале 60-х годов в Западную Германию пригласили иностранных рабочих (гастарбайтеров). Вначале приезжали жители Южной Европы, а потом турки. Правительство думало, что через несколько лет они уедут. Но турки в большинстве своем остались на всю жизнь, да еще и пригласили в Германию множество родственников. Сейчас их там 2, 5 миллиона – больше, чем любых других иностранцев. Есть и немало выходцев из Италии, России и других республик бывшего СССР, Польши и бывшей Югославии.
В недавно принятом законе впервые провозглашается, что Германия нуждается в притоке мигрантов. Ни одна другая страна не принимает столько людей, которые спасаются от преследования по политическим мотивам у себя на родине и гражданских войн. Вместе с тем иммиграция строго регулируется и ограничивается.
Германии нужны иностранцы. Разумеется, работающие и молодые, особенно специалисты в области информационных технологий. И правительство их пригласило. Больше всего рассчитывали на выходцев из Индии. В связи с высокой безработицей многие немцы были против их приглашения. Состоялись выступления с плакатами " Kinder statt Inder! " ("Дети вместо индийцев!"). Но детей от демонстраций не прибавилось. А индийские компьютерщики приехали, хотя лишь около 4 тысяч – намного меньше, чем планировалось. Этим приглашением воспользовались и больше 1000 специалистов из России.
Без иммиграции Германии угрожает развал социальной и пенсионной системы, падение экономики, еще большая безработица и конфликт поколений. В цехах автомобильных заводов в Штуттгарте на конвейере вы встретите турок, сербов, хорватов, поляков, итальянцев, но только не немцев – они давно уже там не работают.
Городские власти Дюссельдорфа поручили специалистам провести расчет, что было бы, если бы в один прекрасный день 75 % иностранцев вдруг покинули Германию. Оказалось, что для больших городов это было бы катастрофой. Из-за нехватки рабочих рук возникли бы горы мусора, закрылись детские сады, школы, магазины, больницы, остановились бы стройки, многие фирмы обанкротились, а учителя, воспитатели и многие другие немцы потеряли бы работу.
Германия занимает третье место в мире по числу въезжающих на постоянное жительство и первое – по легальной рабочей миграции. Стране трудно "переварить", или, как говорят немцы, "интегрировать", такое количество иностранцев.
Что думают простые немцы – нужны ли Германии иммигранты? Об этом идут постоянные споры. "В ФРГ проживает в настоящее время множество иностранцев и переселенцев; видите ли вы в этом возможную причину социального конфликта?" – на такой вопрос ответили положительно больше половины немцев. Большинство считает, что лодка переполнена.
Увы, библейскому призыву "Плодитесь и размножайтесь!" в ФРГ следуют скорее иностранцы, чем коренные жители. Дети родителей-мигрантов составляют треть всех детей в возрасте до 5 лет. Более двух третей из них родились в Германии. Мне приходилось слышать жалобы немецких мам на то, что их дети в школе плохо усваивают немецкий язык, потому что в классе слишком много детей иностранцев. В школе Ганновера в классе из 40 учеников вы можете встретить – не удивляйтесь! – лишь 8 немцев. А одна из начальных школ Берлина – Plauen-Grundschule – установила рекорд. В ней немецкий язык – не родной для 338 из 393 учащихся (86 %). В одном классе все 19 учеников боснийского, турецкого и арабского происхождения. Последнего немецкого ребенка из класса родители недавно забрали.