Это потом, когда разгневанные толпы разъяснили взаимосвязь между километрами и килограммами, власти озаботились проблемой. И не только ввели льготные проездные билеты, но и, сверх ожиданий, организовали нечто вроде газетных курсов на тему: как лучше одеваться и питаться с помойки. Трогательная забота со стороны людей, одевающихся от Армани и ужинающих в ресторанах со средиземноморской кухней.
Показательна статья в сверхоперативном "МК". Корреспондентка бойко рекламирует товары со знаменитой пригородной барахолки у платформы с библейским именем Марк: "Вот практически новая пара симпатичных белых туфелек. Торговец отдает их за… 40 рублей. Следующий шок - перчатки из натуральной кожи, абсолютно новые, с биркой - за полтинник (есть всех цветов, даже оранжевые) и ношеные - за двадцатку".
Из газетчицы мог бы выйти неплохой продавец, так ярко живописует она развалы. И только примерка, без которой при покупке не обойтись, почему-то остается за кадром. Кажется, я догадываюсь, почему: газетная барышня, конечно, может красноречиво рекламировать товар с барахолки, но надеть на руку расхваленные ею перчатки побрезгует.
Она благоразумно поостережется и лакомиться плодами, обнаруженными в контейнере с отбросами на плодоовощной базе: "Содержимое оказалось весьма разнообразным - апельсины, лимоны, хурма. Поройся я хотя бы полчаса - наверняка что-нибудь набрала бы" ("МК", 25.03.2005).
Рыться в гнилье предлагают нам, читателям. Какое великодушие!
Проблемы возникли и с льготными лекарствами. На каждый пузырек требовался рецепт - и не в одном, а в двух экземплярах. Первые месяцы за рецептами выстраивались такие очереди, что место занимали чуть не в четыре утра! Зимой, на морозе.
При этом далеко не все необходимые лекарства наличествовали. Зато в списки насовали устаревшие, а то и просто опасные препараты. Люди, разбирающиеся в фармации, хватались за голову: "На тебе, Боже, что нам негоже. Турамадол, например. Его нельзя применять, его сняли, у него отрицательного эффекта больше, чем положительного. В нем содержится опиум, он вызывает эпилепсию. Или дедоксит, он тоже запрещен" ("МК", 09.02.2005).
"Как же так?" - вопрошала читательница, упомянувшая о лекарствах, которые следовало бы назвать ядами. А так! Видимо, какой-то фирме нужно было избавиться от неликвидов. Их - под видом заботы о льготниках - ведомство Зурабова благосклонно включило в список.
Пенсионеры, а заодно и все мы, рискуют нарваться и на фальсификаты. И хорошо еще, если это будут просто таблетки из мела, а не смертельное снадобье! В последнее время риск отравиться возрос: с 1 мая 2005-го отменена обязательная сертификация лекарственных средств. Фармацевтическая мафия торжествует.
Не все чисто и с распределением заказов на поставку льготных лекарств. Депутат Госдумы и обозреватель "МК" А. Хинштейн пишет: "Немногочисленные компании, поставляющие лекарства за государственный счет, так или иначе сплошь завязаны на Зурабова" ("МК", 26.01.2005). И дело не только в том, что предпочтение, по утверждению автора, отдается знакомым министра. Те, пользуясь случаем, выжимают из государства чуть ли не двойную цену: "Препарат "Сандиммун-Неорал" во флаконах. В 2004-м облздрав закупал его на тендере по 7579 руб. за флакон. Теперь, согласно приказу Минздрава и утвержденному Росздравнадзором перечню, безо всякого тендера он будет обходиться государству в 15264 рубля. Ровно в 2 раза дороже". Двойную прибыль делают не только на дорогих препаратах. К примеру, в Городецкий район Нижегородской области активированный уголь поставляют по льготным спискам за 1 рубль 85 копеек, а в обычной аптеке его продают за 1 рубль.
"Нетрудно подсчитать, - резюмирует журналист. - В текущем году на закупку бесплатных лекарств для льготников в федеральном бюджете запланирован 51 миллиард рублей. Если даже заложить маржу в 10 процентов - игру на разнице цен, - прибыль все равно получается внушительная: 5 миллиардов, а если двадцать процентов? Тридцать?"
Обозреватель "MК" обвиняет Зурабова в тривиальной корысти. Статья так и озаглавлена "Главный рвач страны". Более искушенные аналитики приписывают министру и политические цели: "Сверхзадачу Зурабова-манеджера… видят в построении "социального "Газпрома", которым формально будет руководить человек, назначаемый государством, а реально распоряжаться гигантскими ресурсами будут частные лица. Вероятно, эта структура к следующим президентским выборам будет востребована. И тот, кто ею воспользуется, простит ее автору юридические вольности при осуществлении закона о монетизации льгот" ("Независимая газета", 03.02.2005).
Если догадка верна, то старики окажутся обманутыми дважды. Первый раз в ходе самой монетизации, второй - во время президентских выборов, когда им в качестве подачки кинут толику средств, у них же отобранных.
Особая тема - отставники. "Нас, военных пенсионеров, поражает, как бесцеремонно авторы закона расправились с ветеранами военной службы, лишив их не только льгот, но и компенсаций за них", - писал в "МК" председатель Совета военных пенсионеров В. Мешик. Он подчеркивал: "По военным авторы вообще постарались побольнее ударить, словно перед ними вражья сила" ("МК", 22.02.2005).
А может, догадка верна? Что скажете, господа Греф, Зурабов и Кудрин?
Даже когда столичные и подмосковные власти попытались хоть как-то исправить положение, вернув старикам право бесплатного проезда, офицеры запаса оказались обделены: не значились в списках областных собесов. ("Независимая газета", 09.02.2005).
Только в Подмосковье "лишенцами" стали 2 млн. человек. А по всей стране отставников насчитывается, по разным данным, от 6 до 10 млн. И это в большинстве еще достаточно крепкие люди, способные постоять за себя и за товарищей. А если учесть их дисциплинированность, организованность, то, что можно определить словами "мобилизационный ресурс", нетрудно понять, какую грозную силу затронули реформаторы. А заодно уяснить степень ненависти к защитникам Отечества, которая заставила монетизаторов бросить им вызов, несмотря на очевидные риски.
Помимо опасности прямого выступления существуют и другие. Аналитики подсчитали, что вместе с семьями армия военных пенсионеров насчитывает 20 млн. человек. Это пятая часть российского электората! Причем наиболее организованная и активная.
Сообразив, какую кашу они заварили, реформаторы решили откупиться повышением пенсий. И сделали это с присущей им "щедростью": прибавка составила 240 рублей. Отставники тут же назвали ее "три "Путинки"" (на эту сумму можно купить разве что три бутылки водки). "Это насмешка над ветеранами", - охарактеризовал действия правительства военный эксперт Н. Шульгин ("Независимая газета", 16.02.2005).
Кое-кто из "осчастливленных" не поленился прийти на почту, чтобы отправить прибавку по адресу "Москва, Кремль". Газеты сообщали, что, к примеру, в Ульяновске в начале апреля у Главпочтамта выстроилась большая очередь. "Эту подачку мы считаем оскорбительной и возвращаем эти деньги президенту, наверное, она ему нужнее. Пусть добавит их к тем 140 тыс. руб., которые он получает ежемесячно", - пояснил офицер запаса Борис Смехов ("Независимая газета",13.04.2005).
Ветеранов можно понять. Одновременно с "увеличением" пенсий было повышено денежное довольствие в армии. Солидно - на 25–34 %. По Закону "О статусе военнослужащих" такая же прибавка полагалась отставникам. Но чиновники нагло обманули военных пенсионеров: армейское повышение они провели по графе "надбавка за сложность и напряженность", а надбавки на размер пенсий не влияют!
Пока протест выразился в непривычной для русской армии форме. Десятки тысяч военных пенсионеров подают в суд на Министерство обороны, фактически - на верховного главнокомандующего. Только по Оренбургской области таких исков - более двух тысяч ("Независимая газета", 17.05.2005)!
Правда, от наших судов защитникам Отечества не приходится ждать защиты. В начале 2005-го года информагентства сообщили о судьбе прапорщика Геннадия Уминского, поразительной даже для наших, казалось бы, ко всему привычных дней. Геннадий служил в 204-м отдельном полку в должности командира взвода. 6 августа 1996-го года получил задание - разблокировать блокпосты в Грозном. В бою был ранен, дважды контужен. А когда вышел из госпиталя, узнал, что уволен из Вооруженных сил с формулировкой: "нахождение вне части более одного месяца". К тому времени полк расформировали, из-за отсутствия бумаг прапорщик не смог получить ни "чеченскую" страховку, ни зарплату.
Несколько лет Уминский, ставший инвалидом II группы, судился с Министерством обороны и даже выиграл дело. Однако кассационная коллегия Орловского суда отменила решение с формулировкой, которая достойна войти в анналы правосудия, кое наши предки именовали "шемякиным". Цитирую по тексту NEWSru: "Вред здоровью Уминского был причинен при прохождении им военной службы в период военных действий, а потому установить причинителя вреда невозможно, что исключает вину ответчика".
Так звучало официальное заключение, а неофициально прапорщику посоветовали обратиться за возмещением к… лидерам чеченских боевиков Масхадову (он еще был жив) и Басаеву. Цинизм не просто неслыханный, но поистине убийственный, ибо он подрывает те чувства, на которых испокон веков держится армия. "3а Богом и за царем служба не пропадет", - говаривали наши предки. И потому служили не за страх, а за совесть. А представьте, с каким чувством идет армеец на выполнение боевого задания в той же Чечне сегодня. Выполнишь и кого-то убьешь - родное государство тебя же посадит; так называемое дело Ульмана - лишь одно из многих. Покалечат тебя - государство пошлет утрясать финансовые вопросы к Басаеву…
Да понимаете ли вы, что творите, господа министры и судьи?! Разумеется, ждать от изгонщиков справедливости, ответственности, а тем паче заботы - бессмысленно. Но зачем же так вот, что называется, на пустом месте, безо всякого повода настраивать против себя тех, кто все еще, несмотря на творимые с ними безобразия, именует себя "государевыми людьми"?
Стоит ли удивляться, что, не дождавшись защиты от "государя", эти люди начинают объединяться, чтобы самим защитить себя. 19 февраля 2005-го в Москве прошло заседание Общероссийского офицерского собрания, где было объявлено о формировании Народного ополчения.
Подготовка к проведению этой встречи - особая история. Цитирую "MК": "Организаторы, среди которых немало хорошо известных в армии лиц - экс-министр обороны Игорь Родионов, бывший начальник Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны Леонид Ивашов, председатель Союза офицеров Станислав Терехов, - планировали провести собрание в Центральном Доме Советской Армии. Пригласили президента Путина, министра обороны Иванова, все высшее руководство военного ведомства: "Приходите, давайте поговорим о проблемах армии и безопасности страны. У нас одна задача - мы все хотим видеть Россию сильной державой"" ("МК", 24.03.2005).
Надо ли уточнять: из высокопоставленных приглашенных не пришел никто. Главковерх не хочет говорить со своей армией! Для сравнения: даже Ельцин присутствовал на первом Офицерском собрании. И проводили его не где-нибудь, а в Кремлевском Дворце съездов.
Теперь времена другие. Провести акцию в Доме Российской (в "МК" неточность!) Армии не дозволили. Собраться решили в конференц-зале Академии управления при президенте. И тут власть развернулась во всей красе! Это когда нужно защитить воина, пострадавшего за Отечество, она медлительна, как доисторический ящер. А когда дело доходит до того, чтобы "держать и не пущать", проявляет чудеса оперативности.
Уже у метро "Юго-Западная" участников собрания - около полутора тысяч отставников и действующих офицеров со всей России - встречали военные патрули и усиленные отряды ОМОНа. А в самой академии их ждали закрытые двери: "Пускать не велено!".
Несмотря ни на что, собрание провели. Были приняты "Боевой устав" и "Военная доктрина Народного ополчения". Документы во многом риторические, как и большинство деклараций патриотических сил. Однако в данном случае важны не бумаги, а стремление создать реальные структуры оппозиции по всей стране: "Отделение Народного ополчения имеет численность до 10 человек и создается в отдельном доме (группе домов или отдельном подъезде многоэтажного дома), улице частной застройки, деревне…".
Вдохновителем и лидером нового движения по праву можно назвать генерал-полковника Леонида Ивашова. Ему нелегко. С одной стороны, более осторожные патриотические лидеры, в частности, обжившийся в Думе глава "Движения в поддержку армии" В. Илюхин, считают, что генерал "занимается опасным делом" ("МК", 24.03.2005). С другой, радикалы типа С. Терехова называют Ивашова "утопистом". Они требуют "не только сформировать народное ополчение, но и решительно бороться с режимом - начать активные манифестации и пикетирование по всей России, чтобы добиться отставки нынешнего правительства и президента" ("Независимая газета", 21.02.2005).
Сам Леонид Григорьевич настаивает: "Никаких провокаций, насильственных действий". По его словам, цель нового движения - "помочь власти найти правильный путь". Подхватывая слова президента, сказанные после Беслана - "Это нападение на нашу страну", генерал конкретизирует: "Учитывая, что Россия находится в состоянии войны за свое существование", необходимо "призвать офицерский корпус к мобилизации и создать в этих целях соответствующие структуры. Они должны поддержать и возглавить уже стихийно формирующееся народное ополчение" (там же).
Структура еще не возникла, а вокруг нее уже начинают плести чрезвычайно опасные интриги. Тот же "МК", вроде бы сочувственно информируя об офицерском собрании, пытается связать его с так называемым делом полковника В. Квачкова, обвиняемого, как известно, в покушении на Чубайса. Материал венчает многозначительный пассаж: "На следующий день после покушения я позвонила в офис Военно-Державного Союзa (его возглавляет Л. Ивашов. - А. К.). А вдруг их народный трибунал (?!) уже рассмотрел дело и вынес вердикт, а полковнику запаса Владимиру Квачкову было поручено привести его в исполнение? "Скажите, пожалуйста, не числится ли полковник Квачков в списках ваших активистов?" - вежливо поинтересовалась я. Мне не сказали ни "да", ни "нет". Просто отказались отвечать…" ("МК", 24.03.2005).
Не стану отвлекаться на комментарии, связанные с "делом полковника Квачкова". Тем более, что очень странная история, на что обратили внимание едва ли не все комментаторы. Скажу лишь, поскольку об этом как раз умалчивают: "дело" используют для того, чтобы бросить тень на ряд оппозиционных патриотических организаций. В частности, партию "Родина": Рогозин вынужден был выступать со специальными разъяснениями. Видимо, на "контроле" и Военно-Державный Союз вкупе с Народным ополчением.
Превратится ли "дело Квачкова" в некое подобие "дела подлых убийц товарища Кирова" (при живехоньком Чубайсе!), сегодня сказать трудно. Нынешняя эпоха - время потенций. Потенцированных угроз государственного насилия. И зреющего общественного протеста.
Народное ополчение - одна из таких потенций. Оформится ли оно в подлинно массовое движение? Не знаю. Слишком много патриотических организаций возникало в последние годы на волне общественного воодушевления - и угасало, не ознаменовав себя конкретными делами. Бесспорно одно: если оно и окрепнет, то за счет низовых, "домовых" ячеек. В "рекрутах" скорее всего недостатка не будет. Причем поставлять их станут не мифические "активисты" типа полковника Квачкова, а господа министры. Которые своими действиями чуть не каждый день превращают лояльных граждан в оппозиционеров.
Обманув отставников, поставив их в неравное положение с действующими офицерами, они умудрились обмануть и армейцев. Об этом рассказал военный обозреватель газеты "Завтра" В. Шурыгин: "Президент осчастливил своих чиновников указом о повышении окладов. Причем не на какие-то 150–200 рублей, как лейтенантам, а в 3–5 раз. Теперь самый задрипанный чиновник в администрации Путина или каком-нибудь министерстве получает 18 000-20 000 рублей, а уж функционер рангом повыше - 45 000-60 000 рублей. При этом очень старательно и иезуитски обошли военных. А точнее, просто обманули. Как известно, зарплаты военных не так давно были "привязаны" к зарплатам госчиновников. Повышаются у одних - должны повышаться у других. Так вот, чтобы не платить военным ни копейки, все повышения чиновникам пошли по разделу "выслуга", "премии", "служебные надбавки"" ("Завтра", № 2, 2005).
Не правда ли, знакомый прием? Обманули тех, обманули этих. Что вы хотите - на то они и топ-менеджеры, чтобы обманывать, обсчитывать, обирать…
Кое-что "отстегнуть" армейцам все же пришлось. После того, как подкошенные отменой бесплатного проезда офицеры стали подавать рапорты об увольнении целыми частями. А иные вступили с командованием в любопытную переписку. Газеты опубликовали несколько маленьких шедевров: "Прошу вас разрешить мне убывать со службы в 14 часов, так как в связи с отсутствием у меня денег на проезд я буду добираться до дома в Подмосковье пешком"; "Ставлю вас в известность, что из-за невозможности оплачивать проезд в общественном транспорте я буду прибывать на службу только во вторник, четверг и субботу" ("МК", 21.01.2005).
Интересен тон. Армия держится на строгой субординации. Обращение по инстанции разрешается только по уставу. А тут: "Ставлю вас в известность"… Уже одна эта деталь показывает, что "монетизированные" ВС близки если не к взрыву, то к развалу.
По данным опросов в начале года, только 5 (!) процентов офицеров и прапорщиков были удовлетворены своим материальным положением ("Независимая газета", 09.02.2005).
Даже сторонние наблюдатели не могли не заметить этот настрой. В марте я участвовал в конференции, которую Ярославская епархия проводила совместно с военными вузами города. Меня поразила та откровенность, с какой руководители военных институтов рассказывали об униженном положении своих курсантов и армии в целом. Известно: военная среда жестко контролируется спецслужбами. Среди офицеров до сих пор популярна давняя байка: "Сидят три полковника в бане, выпили, расслабились, травят анекдоты. - Ну все, пора расходиться, - говорит один из них, кадровик. - Вам-то двоим спать, а мне всю ночь писать в Москву о том, что вы тут наговорили". И если при таком контроле командиры чуть не криком кричат об армейских бедах, это показывает: ситуация критическая.
То же впечатление оставляет письмо трех старших лейтенантов-ракетчиков с космодрома Плесецк, опубликованное в "МК": "Хотелось бы выразить нашему правительству (президента не берем - он у нас как икона) огромную благодарность за наше житье-бытье.
А жизнь у нас очень хорошая: денежное довольствие младшего офицера составляет порядка 5 тыс. руб. в месяц. А что, неплохая плата, достойная. В самый раз - за возможность не щадя живота своего положить жизнь на алтарь Отечества.
Живем мы почти в хоромах: по 4–5 офицеров в одной комнате, и правильно - дружнее будем. Душ один на два этажа - великолепно! Офицеры очень обеспокоены малыми запасами пресной воды. Жены не могут устроиться на работу в гарнизонах? Да это же замечательно… для жен, пусть дома сидят, собой занимаются, пусть они у нас будут красивее - все ж таки жены офицеров…