"Лапшовник" действительно примечательный. Задействованы излюбленные приемы чиновников постсоветских (и даже советских) времен. Прежде всего ссылки на временные трудности ("как и всякое новое дело, реализация реформ и льгот не обходится без накладок и сложностей") и происки врагов. К врагам причислены "аптечная и транспортная мафии" и "политиканы" - "КПРФ и ее политические сателлиты". Региональных лидеров к противникам на этот раз не отнесли: еще бы, "единороссам" предстояло разъяснять линию партии в тесном взаимодействии с главами регионов…
Театром абсурда стали "контрдемонстрации" - еще одно идиотское начинание власти. Ясно было: реформа вызвала невиданное отторжение, провалилась бездарно. Помалкивать бы в тряпочку, так нет - людей собирали по разнарядке и вручали лозунги, до боли напоминавшие "Спасибо партии родной". О лозунгах еще поговорим, но о чем думали организаторы? И способны ли они думать вообще? Времена сегодня другие - утаить, кто организовывал, каким образом и с какой целью, не удастся.
Самая крупная манифестация прошла в Москве 12 февраля, а уже 14-го "МК" докладывал: "Десятки людей признавались "МК", что их сюда заставили приехать по разнарядке или вообще привезли на автобусе от вуза или окружного штаба "Единой России""…… Лидия Андреевна - сотрудник управы одного из округов Москвы - сообщила "МК": "Пришла такая своеобразная, то ли грозящая, то ли молящая разнарядка из префектуры: срочно собрать в субботу 200 человек. Ой, что мы только не делали! Вон некоторые аж мужей с детьми взяли тоже в семейно-приказном порядке".
Что будут думать о "Единой России", политике властей, лично о Путине В. В. участники этих подневольных акций, похоже, никого не интересовало. Как и то, как отнесутся к удручающему зрелищу прохожие, зрители ТВ - ведь всем все было ясно. Худшей антирекламы и придумать нельзя!
А тут еще молодые оппозиционеры подсуетились. Смешались со "сторонниками" "Единой России" и развернули плакаты "Вечное царствие тебе, Владимир Владимирович!", "Путин - ось Вселенной". Вызывающая гротескность лозунгов была очевидной. Однако никто не обратил на это внимания. Что лучше всяких соцопросов свидетельствовало: свезенным на демонстрацию людям плевать, под какими лозунгами их выводят. Абсурдность действия была для них ясна изначально.
И все же, и тем не менее, и несмотря ни на что, властям удалось бы подавить недовольство с помощью привычной триады: силовики, журналисты, клакеры. Если бы…… Если бы протесты не приобрели неслыханный в постсоветской России размах. "Единороссы" вывели на улицу 30 тысяч "трудообязанных", а против реформ протестовало более миллиона.
Позволю себе "лирическое отступление". Еще в начале 90-х я понял: чем больше людей выйдет на демонстрацию, тем благополучнее она пройдет. Придет мало народу - омоновцы будут бить, соберется море - отступят. Все было предельно наглядно: над площадью появлялся вертолет - считали "по головам". И принимали решение. Я приходил на все оппозиционные митинги. Не потому, что разделял взгляды лидеров, а потому, что не хотел, чтобы протестующих - а это, как правило, и так покореженные жизнью люди - били!
И сегодня скажу: если ты не хочешь, чтобы ражий омоновец лупил дубинкой стариков и женщин, выйди на площадь. Не надо кричать о правах человека, не надо поминать автомат - все равно у тебя его нет. Просто выйди, встань рядом с теми, кому так же плохо, как и тебе. Выйди на площадь!
Зимой 2005-го вышли сотни и сотни тысяч - ни задавить, ни одурачить. Пришлось задабривать.
15 регионов решили вообще не монетизировать льготы. Среди них самые богатые, Ханты-Мансийский АО к примеру.
В Московской, Кемеровской, Пензенской областях, Приморском крае, в Самаре власти восстановили для пенсионеров бесплатный проезд на городском транспорте. В Москве его и не отменяли, что позволило избежать социального взрыва.
В 50 регионах появились дешевые проездные билеты для стариков; Зурабов клялся, что их введут по всей стране.
Перечень бесплатных лекарств для инвалидов спешно расширили, а их запасы в аптеках увеличили.
Предполагалось индексировать денежные выплаты раз в год. После митингов сроки сдвинули на целых пять месяцев: с 1 января 2006-го на 1 августа 2005-го.
Также - с опережением - повысили базовую пенсию: с 1 марта вместо 1 апреля. Причем если изначально предполагался рост на мизерные 5 процентов, то в окончательном варианте остановились на 36,5.
В том же ряду - увеличение МРОТ (аж до 1000 рублей!) и обещание президента в ближайшие три года в 1,5–2 раза повысить зарплату бюджетникам.
Крохи? Но не было бы даже их, если бы люди не отважились на протест.
И последнее, может быть, самое важное. Центр согласился раскошелиться и перевести регионам деньги, необходимые для выплаты компенсаций. Хитрая, но абсолютно нереалистичная затея - переложить тяготы финансирования социалки на плечи депрессивных окраин - не удалась.
Возможно, кто-то из местных руководителей помогал (во всяком случае, не мешал) манифестантам. Предоставляю спецслужбам и политтехнологам разрабатывать эту интригу. Для меня ценно другое: люди отстояли право на дополнительный пакет молока и батон хлеба.
А теперь немного статистики. Монетизация и события, сопровождавшие ее, нанесли власти колоссальный ущерб. Наибольший урон понесла Государственная Дума. По данным Фонда общественного мнения, в январе только 3 % (!) россиян оценивали ее деятельность на "хорошо", 28 % ограничились оценкой "удовлетворительно", а 52 % выставило жирную "двойку" ("Независимая газета", 31.01.2005). По сути ту же картину дает более поздний, апрельский, опрос ВЦИОМ: 65 % оценивают деятельность Думы отрицательно ("МК", 07.04.2005). Как видим, доля недовольных даже возросла (с 52 до 65 %), тогда как удовлетворены работой парламента всего 20 %. И это несмотря на все уступки, сделанные властью!
Причем население разочаровалось не просто в Думе, а в партии, фактически монополизировавшей ее. "Высокопоставленные "единороссы" так пламенно и так долго на голубом экране расхваливали реформу льгот, что именно их население и сочло главными организаторами этой крупномасштабной "диверсии"", - прокомментировала данные ФОМа "НГ". А участники одного из митингов протеста в Москве приняли резолюцию, в которой обвинили "единороссов" в "кражах льгот у стариков и инвалидов, денег у потребителей коммунальных услуг, права на выборы глав регионов у народа" (NEWSru.om).
Правительство также понесло потери. По версии ФОМа, только 6 % готовы оценить его действия на "хорошо", 28 % выставляют "удовлетворительно" и 28 % - "неуд" ("Независимая газета", 31.01.2005). Респонденты ВЦИОМа еще более взыскательны: 58 % относятся к политике кабинета отрицательно и лишь 24 % - положительно ("МК", 07.04.2005).
Страшно сказать: потерял сторонников президент! До сих пор Путину удавалось сохранять завидный рейтинг при любом повороте событий. Взрывались самолеты, тонули подлодки, в заложниках оказывались целые города, а граждане с неизменной готовностью выражали поддержку линии президента. Виноватым всегда оказывался кто-то другой. Да и сегодня больше всего достается Думе и правительству. Но - внимание! - по данным старейшего российского социолога Ю. Левады, "сейчас уже процентов 30–35 полагают, что виноват президент" ("Независимая газета", 07.02.2005). Соответственно, рейтинг Путина упал до рекордно низких для него 42–43 %.
Услужливые социологи спешат успокоить: "С точки зрения населения снижение рейтинга не является событием, потому что разница между 48 % в декабре и 43 % в конце января невелика", - приводят "Известия" слова руководителя ФОМа А. Ослона. Тут же помещена диаграмма, из коей следует, что деятельность президента оценивают на "хорошо" 32 %, 44 % выставляют ему "удовлетворительно" и лишь 17 % готовы поставить "неуд" ("Известия", 4–6.02.2005).
В сравнении с показателями министров и депутатов проценты и впрямь отличные. Но зададимся вопросом: каким образом люди, отказывающие в доверии Думе и правительству, демонстрируют широкую поддержку президенту, который опирается на такую Думу и назначил такое правительство?
Этот казус давно занимает меня, а в последнее время, может быть, не без влияния "пенсионного восстания", им заинтересовались и другие аналитики.
Нет, я не обвиняю социологов в подтасовках, хотя выборы на Украине, а отчасти и в России показали: данные соцопросов таинственным образом соотносятся с политическими предпочтениями регистраторов общественного мнения. Куда большее влияние на результаты оказывает постсоветский менталитет. И не та примитивная вера в "доброго царя", которую настойчиво приписывают русскому народу, а вполне конкретные опасения репрессий в случае "неправильного" ответа. Как я покажу в дальнейшем, опасения эти отнюдь не беспочвенны.
Только представьте: подходит к вам (или еще хуже - звонит по вашему телефону) незнакомый человек и спрашивает - одобряете ли вы деятельность президента? Относительно депутатов и даже министров вы можете сболтнуть что угодно, но тут наверняка поостережетесь. Если не одобряете, то что же это получается? Вы - противник режима, инакомыслящий, чуть ли не подрывной элемент! Такая логика существует еще с советских времен, и далеко не каждый отваживается высказать собственное мнение.
Правда, когда социологи ставят вопрос мягче, оставляя респонденту пространство для маневра, его ответы становятся осмысленнее и откровеннее. Обратите внимание: даже по данным ФОМа, при общем положительном отношении к деятельности Путина оценку "хорошо" ему готовы выставить всего 32 %. Основная масса ограничилась "троечкой". Как известно, с тройками из школы не отчисляют. Видимо, из Кремля тоже. Однако ни в школе, ни тем более в Кремле присутствие троечника энтузиазма не вызывает.
Конечно, и тридцатипроцентная поддержка - это не мало. Но и не так много, чтобы борьба с Путиным (или его преемником) за президентское кресло воспринималась как заведомо безнадежное занятие.
Кстати, опросы тех дней показали, что люди не поддержали бы намерение президента баллотироваться в третий раз. "За" высказались всего 26,7 %, "нет" сказали 67,5 % ("МК", 23.04.2005). С одной стороны, Путин и сам заявил, что уйдет в 2008-м. С другой, если бы нынешний хозяин Кремля по-прежнему воспринимался как "президент надежд", общество могло бы попросить его остаться. Тем более, что формальное ограничение в два срока для русского сознания не представляется препятствием непреодолимым. И то, что большинство опрошенных не захотело удерживать Путина, показывает: общество уже не связывает с ним прежних ожиданий.
Подтверждений тому множество. По данным Аналитического центра Левады, 57 % считают: Путин "не оправдал надежд на улучшение положения в стране" ("Независимая газета", 07.02.2005). Некоторые социологи, к примеру, директор Всероссийского центра общественного мнения В. Федоров, объясняют такие настроения тем, что "в этом году в массовом сознании включился так называемый негативный фильтр: позитивные моменты в предлагаемых реформах общественное мнение отбрасывает, сформировалась установка: любые действия власти несут скорее зло" ("Известия", 25.02.2005).
Думаю, дело не в мифическом "фильтре" и тем более не в прихотливости общественных настроений. Соцопросы показывают: ожидания людей, обращенные к президенту, предельно конкретны и мотивированны. Главные - а) "Вернуть России статус великой уважаемой державы", б) "Обеспечить справедливое распределение доходов в интересах простых людей". Причем если в 2000-м последнее требование не значилось в числе приоритетных, то в январе 2004-го оно уже стало вторым по важности ("МК", 03.02.2004). А в мае того же года вопросы "улучшения жизни, повышения благосостояния" вышли на первое место ("МК", 08.05.2004).
Результаты того майского опроса следует рассмотреть особенно пристально. Вот где общественное разочарование сказалось с беспрецедентной наглядностью! На вопрос "Что вы ждете от президента?" 9,3 % ответили "ничего", а 44,7 % затруднились ответить. Иначе говоря, более половины опрошенных не связывают с Путиным никаких надежд. Того и гляди задумаются: а зачем он вообще нужен?
Напуганные падением авторитета, власти принялись перекладывать ответственность друг на друга. Тон задал президент. Выждав без малого две недели, Путин выступил перед министрами, обвинив в плохом проведении реформы руководство регионов и кабинет.
Аналитики оценили президентский демарш как "исключительно слабый". Электронный "Еженедельный журнал" саркастически отмечал: "Владимир Путин растерялся. И неудивительно. Привычную процедуру перекладывания с президентской головы на здоровую в случае с монетизацией льгот провести не удалось. Выступая перед членами правительства, Владимир Путин сказал, что ответственность за эту, с позволения сказать, монетизацию должны разделить губернаторы и правительство..…. Взвалить всю вину только на губернаторов было бы неплохо, но бессмысленно: те уже успели первыми обвинить во всем Москву…… Пришлось к губернаторам пристегивать правительство. Но ведь и правительство не с неба свалилось. Казалось, что у Владимира Путина всего два варианта: или разделить ответственность с кабинетом, или отправить кабинет в отставку…… Но президент и на радикальные меры не пошел, и свою часть вины признавать отказался".
Между тем губернаторы с неожиданной прытью выпростались из-под карающей президентской десницы и с неподобающим азартом продолжили полемику с Центром. Даже путинская креатура - Валентина Матвиенко поспешила заявить себя противницей реформы: "Я, как губернатор, не раз обращала внимание федеральных властей, что закон о монетизации - недоработанный, сырой, непродуманный, страна не готова к его введению с 1 января 2005 года" ("Независимая газета", 07.04.2005).
Читая подобное, можно подумать, будто это декларация лидера оппозиции. В том-то и дело, что Закон 122 фактически вытолкнул в оппозицию региональное начальство. А ведь это опора властной пирамиды! Без нее федеральный центр не проживет и недели, несмотря на победные реляции об успешном выстраивании всяческих "вертикалей".
Дурной знак для режима. И персонально для Путина: если такие близкие люди, как Матвиенко (раньше сказали бы - соратники), спешат дистанцироваться при первых признаках опасности, то можно себе представить, как поведет себя чиновничья верхушка в случае нарастания кризиса……
Что касается реакции главного регионального лидера Юрия Лужкова, то она была столь резка и эмоциональна, что временами напоминала начало избирательной кампании. Впервые с 1999 года московский мэр почувствовал "ветер в парусах" и распорядился ресурсом общественной поддержки с рачительностью и вдохновением истинного политического бойца. (Его инвективы в адрес реформы и ее разработчиков столь серьезны, что имеет смысл сказать о них особо.)
В отличие от губернаторов, министры не могли себе позволить публичной полемики с патроном. Они, разумеется, тоже отпихивались от ответственности, поругивая безымянных чиновников на местах. Но даже этот, столь любимый столичными бюрократами обряд совершали вяло, стараясь лишний раз не высовываться.
Ждали. После выступления президента стало ясно: отставки кабинета не будет. А судьба отдельных министров как-нибудь, да решится на заседании занимающей проправительственную позицию Думы.
Впрочем, думцы и сами хотели уйти от ответственности. Кто, как не они, в августе 2004-го "на ура" принимали Закон 122? В феврале 2005-го депутаты стремились не только поскорее забыть об этом, но и стереть компрометирующие улики в сознании общества.
Ах, какие стальные голоса, какие требовательные нотки зазвучали на Охотном ряду! "Мы хотим разобраться, во-первых, почему не исполняются обязательства, которые брал на себя торжественно Зурабов в декабре……" - витийствовал член Генсовета "Единой России" В. Мединский ("Независимая газета", 14.01.2005). Вице-спикер от той же "ЕР" Л. Слиска с восторженной женской кровожадностью требовала "оторвать головы" нерасторопным министрам. Еще один видный "единоросс" О. Морозов 9 февраля от имени фракции выступил чуть ли не с ультиматумом правительству.
Правда, все эти дамы и господа, встревожившиеся за обжитые кабинеты, критиковали, порицали, призывали исправить ошибки реформаторов, оставляя в стороне суть реформы. Лишь очень немногие "единороссы", в частности, известный возмутитель спокойствия Б. Резник, отважились признать: "Изначально сам закон был плохим, а потом дело было усугублено враньем, я бы сказал, на правительственно-государственном уровне" ("Независимая газета", 23.03.2005).
И все-таки на Охотном ряду погромыхивало, казалось, кого-то да поразит карающий небесный огонь. В фосфоресцирующем свете аскетический лик министра соцобеспечения М. Зурабова стал разительно напоминать лицо его соплеменника Р. Хасбулатова в пору его размолвки с Ельциным.
Головы министра не требовал только ленивый. А коммунисты заготовили резолюцию о вотуме недоверия всему кабинету. Однако 9 февраля - в судный день, когда министры, посыпая головы пеплом, должны были предстать перед парламентом, тучи неожиданно рассеялись. "Единороссы" воздержались при голосовании. Крупнейшая партия страны отказалась высказать мнение по поводу кризиса, к тому времени уже в течение месяца сотрясавшего Россию.
Все остались на местах. Все осталось по-прежнему. Вот цена партии власти. "Единая Россия" верна себе: в 2003-м она отказалась озвучить программу перед выборами. В 2005-м уклонилась от обсуждения дел в стране.
Вот цена и других ветвей власти, включая президента. Поголовно поучаствовали в азартной игре: чур, не меня!
Безответственность власти пугает даже больше, чем ее жестокость. Особенно опасно сочетание того и другого. Жестокий хозяин порою бывает рачительным. Жестокий и безответственный - никогда.
Впрочем, кто говорит о хозяине? Э т и - изгонщики. По-другому не скажешь.
Жертвы монетизации
Когда говорят о жертвах монетизации, прежде всего вспоминают пенсионеров. Внезапно выяснилось: самая мобильная часть населения - старики. Ни свет ни заря они заполоняют автобусы и метро, с натугой волоча неповоротливые сумки на колесах. Вы думаете, им нравится путешествовать, подобно западным сверстникам, в поисках впечатлений забирающихся даже в гиперборейскую Москву, где они ротозействуют в метро, как в театре, и в театре, словно в метро?
Полноте! Наши старики ищут товар подешевле. На рынке прямые поставки в колбасный киоск - на полкило докторской можно выиграть десятку. В старом, с советских времен сохранившемся гастрономе яйца не по 28, а по 19 рублей - опять выигрыш. А в результате не просто экономия - набирается сумма, на которую можно прожить лишний (хотя какой же он лишний!) день. Будничное чудо материализации хлебов из промозглого утреннего воздуха, из сизовато-дымного городского пространства, километров вызубренных назубок транспортных маршрутов.
Понятно, чиновники и не ведали об этих бабкиных чудесах. О каждодневной борьбе за копеечную выгоду. Те, кто катит по столице не на тряском троллейбусе, а в заграничном авто, не задумываются о подобных мелочах. Авторы пресловутого закона, поди, и не догадывались, что они не бесплатный проезд отбирают, а тот самый хитро выкроенный помимо бюджета день вырывают из старческих рук. А сколько таких дней осталось?