До стона и бормотанья
Недавно зашел ко мне мой старый односум Беркович, между прочим, еврей, взял у меня почитать книжечку Марка Солонина. Через несколько дней заглянул, чтобы вернуть. А мне накануне читатель с Кубани прислал пару бутылок прекрасного домашнего вина. Я позвал гостя в кухню и пригласил отведать. Выпили по одной. А потом гость мой сказал:
- Я просто обалдел от дури и наглости этого Солонина, если взять даже только еврейскую тему, которой я, понятное дело, особо интересовался. Пишет, что в директиве Ставки от 2 июля 41‑го года "О порядке эвакуации населения и материальных ценностей" предусмотрено все - как быть и с лошадьми, и с коровами, и со свиньями, курами, а о евреях - ни слова! Да там же говорилось о населении, обо всем населении, а ему обязательно надо, чтобы о евреях - отдельно, особо и в первую очередь. И откуда такие берутся! Жалуется, что евреев не предупредили о лютом антисемитизме фашистов. Да ведь с тех пор, как Гитлер пришел к власти, восемь лет только об этом и твердили. Помнишь фильмы "Профессор Мамлок", "Болотные солдаты", "Семья Оппенгейм"? Разве это не предупреждение?
- Между прочим, - сказал я, - эти фильмы по сценариям да книгам евреев и ставили режиссеры‑евреи: Раппопорт, Мачерет, знаменитый Григорий Рошаль, народный артист… Но многие зрители‑евреи им не верили. Вот критик Сарнов. У него на Украине жили дед и бабка. Он рассказывает, что когда деду говорили о зверствах фашистов, он отвечал: "Не верю. Я знаю немцев, это культурный народ". И что же? В оккупации они погибли. И кого винит их ученый внук? "Это скорее всего русские, те самые, богоносные"…
- А что пишет о Бабьем Яре! "Там убито 52 тысячи евреев". Да не пятьдесят, а все сто. И не только евреев.
- Даже известный юдофил Евтушенко, которого покойная Римма Казакова самого считала евреем, писал о Бабьем Яре:
Здесь русские лежат и украинцы,
С евреями лежат в одной земле.
- Но особенно возмутил меня списочек тех, кто евреев спасал. Это 18 тысяч поляков, украинцев, белорусов, литовцев даже, которые особенно отличились в сотрудничестве с фашистами по истреблению евреев, - и ни одного русского! Да их спасали не тысячи, а миллионы русских солдат!
- Дело не только в спасении евреев, - сказал я.
- Нет! Все дурью и злобой пропитано. Пишет, что и армия, и народ не желали воевать. А вот когда увидели, что немцы зверствуют, тогда народ и поднялся, тогда и началась Отечественная война.
- Это их любимая заточка.
- Защитники Брестской крепости, Одессы, летчики Задорнов, Харитонов и Талалихин, в первые дни войны сбившие тараном немецкие самолеты, первые Герои за время войны - никто из них никакого зверства немцев своими глазами просто увидеть еще не успел, но знали, конечно, что они бомбили наши города. Да если бы фрицы нагрянули только для того, чтобы обучить нас играть на губной гармошке "Mein liеber Avgustin", народ и тогда бы поднялся во весь рост.
Еще пишет, что если бы Гитлер ликвидировал колхозы, вот тогда народ возликовал бы и кинулся в объятья захватчиков.
- Ну, вот сейчас ликвидировали почти все колхозы. И что? Только там крестьяне и живут прилично, где колхозы сохранились. Съездил бы этот хлюст, выросший на асфальте, хотя бы, например, в колхоз "Советская Россия" на Белгородчине, поговорил бы с его председателем Владимиром Васильевичем Фомиковым. Он прямо говорит: "Колхоз - самая умная и демократичная форма правления"…
Так мы поговорили с Берковичем, и он ушел. А я подумал: есть досадный физический изъян - плоскостопие. Было время, когда из‑за него даже в армию не брали. Но есть еще плоскоумие. Вот с ним нельзя страдальцев допускать до писания книг и до вякания по телевидению. У вас, Солонин, именно плоскоумие, т. е. ум ваш прямолинеен и лишен всякой способности к сопоставлению фактов и явлений, к ассоциациям.
Если установить шкалу ваших знаний о жизни вообще и о Советской жизни в частности и принять за единицу измерения сван, то больше 0,2 свана вы, увы, не наберете. Как Горбачев на президентских выборах 1996 года. Действительно, вот Солонин пишет, что коммунисты разрушили почти все дореволюционные дворцы, а "немногие уцелевшие превратили в загаженные коммунальные ночлежки". Например, трепло? Зимний превратили в ночлежку? Нет, там мирового значения художественный музей. Архангельское загадили? Из Останкино сделали коммуналку? Это ныне какой‑нибудь Авен захватил особняк Алексея Толстого и гадит там одним своим присутствием. Какая‑то Мамахада развалилась в квартире великой Марии Бабановой. А в советское время еще с 1918 года в разгар Гражданской войны дворцы и усадьбы превращали в музеи, в театры, в картинные галереи, их отдавали пионерам и школьникам… На что вы рассчитываете, когда так нагло лжете?
И ведь пытается охватить все сферы советской жизни, все вызывает у него приступы бешенства, даже довоенные громкоговорители, которые он неизменно называет "черными тарелками": "На всех столбах висела черная тарелка, от нее было много треска и мало толка". С этих "тарелок", сявка самарская, народ вкушал роскошные яства мировой культуры - музыку Баха и Чайковского, поэзию Пушкина и Шиллера, пьесы Шекспира и Гоголя, спектакли Малого и МХАТа, песни хора Пятницкого и Поля Робсона… А сейчас включаешь роскошный цветной гадюшник - и что там? Либо талдычат, как прекрасна стала жизнь под руководством наших мудрых руководителей, либо их невежественные прислужники Гозман да Солонин исходят злобным враньем, как отвратительна была жизнь советская: "Люди в основной своей массе были малограмотны…"… "Поэты и артисты рвали друг другу глотки, строчили доносы".
И кому же вырвали глотку, допустим, поэты Пастернак и Слуцкий, кому - артисты Леонид Утесов и Райкин? На кого писала доносы, скажем, Майя Плисецкая?.. Между прочим, она однажды в беседе по телевидению тоже сказала, что все, буквально все писали доносы. Журналист спросил: "И вы с Родионом Щедриным?" Прима вспылила: "Причем здесь мы?" И, оскорбленная, прекратила беседу.
Плетясь по следам полоумных наставников, наш мыслитель, конечно же, не мог обойти вопрос репрессий: "Сажали за 30‑минутное опоздание к станку… Давали полновесный лагерный срок за 30‑минутное опоздание… В январе 1941 года 3,6 миллиона сидели в лагерях". Полновесный срок - это сколько - 5 лет, 10? Так вот, брехло, запомни и передай детям.
Указ Президиума Верховного Совета СССС от 26 июня 1940 г.:
"п. 5. За самовольный уход с предприятий и учреждений предаются суду и по приговору народного суда подвергаются тюремному заключению сроком от 2 до 4 месяцев.
За прогул без уважительных причин (опоздание на 21 минуту) караются исправительно‑трудовыми работами по месту работы на срок до (!) 6 месяцев с удержанием из зарплаты до (!) 25 %". 2–4 месяца заключения и не свыше 6 месяцев неполной зарплаты - это "полновесный срок"?
Суров закон, но до войны оставался всего один год.
Что же касается заключенных в 1941 году, то их было не 3 млн. 600 тысяч, а 2 млн. 417 тысяч. Вообще же "за все время правления Сталина количество заключенных, одновременно находящихся в местах лишения свободы, никогда не превышало 2 млн. 760 тысяч" (И. Пыхалов. Время Сталина. Л.: 2001, с. 16). Это много? Много. Но примерно 1,5 % населения, что мало соответствует понятию "массовые репрессии". Неужели не настанет время, когда полоумным клеветникам будут давать полновесные сроки?..
Я колебался, писать ли еще и о том, что историк, как гоголевская девчонка черноногая, не знает, где лево, где право. Ведь жена может на развод подать. Трудно поверить, но вот цитата: "Шепетовка - важный железнодорожный узел Левобережной Украины". До она от Левобережья верст 250! Но он опять: "Летом 1941 года большая часть Левобережной Украины была оккупирована". Да не Лево‑, а Правобережной! И вот с такими чучелами Сено‑Солома приходится спорить.
Впрочем, здесь возможно другое: наш ученый думает, что Днепр течет из Черного моря на север. Тогда, конечно, Шепетовка на самом что ни есть Левобережье. Это напомнило мне, как моя жена ездила с подругой в Египет. На обратном пути она ей и говорит: "Вот и в Африке побывали" - "В какой еще Африке?" - изумилась и, пожалуй, даже оскорбилась та. "Ну Египет же это Африка". Подруга так и не поверила. Она же кандидат географических наук. Вот бы познакомить ее с Солониным, а, может, и поженить. Каких детишек они произвели бы на Левобережном Египте.
Но самое‑то главное в этом человеке даже не редкостное невежество, а все проникающая ненависть в родине, ненависть, как сказал поэт, "до стона и до бормотанья". Он смотрит на нее глазами недобитого фрица. И ненавидит не только советскую власть, советских людей, наших военачальников, но даже и наше оружие. Для него наши танки, например, - стальные черепахи, монстры, чудовища…
В конце Финской кампании, спустя несколько часов уже после подписания перемирия, наши войска взяли Выборг. Солонин, хотя и пишет, что "отнюдь не считает себя компетентным в сугубо военных вопросах", но только тем и занят, что поучает, как надо было бы действовать нашему командованию именно в сугубо военных вопросах: "гораздо проще и эффективнее было бы"… "бомбардировщики можно было бы быстро перебазировать"… "6‑ю армию Паулюса можно было бы разгромить, не дожидаясь выхода к Сталинграду" и т. д.
Вот и здесь: "Штурмовать Выборг было вовсе незачем - надо было бы спокойно дождаться 12 часов 13 марта", т. е. времени прекращения огня. Это совет из разряда давно известных: не следовало защищать Ленинград, надо было бы объявить открытым городом (В. Астафьев); не следовало брать Берлин, надо было окружить и ждать, когда он сдастся и т. д. Солонину и в голову не приходит, что в суматохе и напряжении боев командование могло не знать о достигнутой в далекой Москве договоренности, что сообщение о ней могло задержаться и т. п.
Но главное вот что: "Разумеется, финны не отказали себе в удовольствии проучить зарвавшегося агрессора". Что значит "проучить" - отбили наступление? удержали город? Ничего подобного, город был взят. Но, конечно, были с нашей стороны и жертвы. И речь здесь не о финнах, а о том, что автор не мог себе отказать в удовольствии поглумиться над павшими соотечественниками.
Он клубится ненавистью к нам. Родина для него - "большая зона". Хотя сам‑то он никогда за решеткой не был. Она для него - "страна нищих и людоедов". Хотя сам‑то он никогда нищим не был, но произведения его иначе, как людоедскими, не назовешь.
Злобность и невежество соседствуют у Солонина с редкостной политической пошлостью путинского пошиба: "учение карлы‑марлы". Вы помните, как Путин на одном из заседаний с улыбочкой авгура подарил Г. Зюганову в день его рождения "Коммунистический манифест"? Что, мол, осталось от марксизма после нашего всеохватного предательства? А недавно китайцы отметили 90‑летие своей компартии. В докладе по этому случаю Генеральный секретарь ЦК КПК тов. Ху Цзиньтао, в частности, сказал: "Китайские коммунисты глубоко убеждены, что основные положения марксизма являются неоспоримой научной истиной". Вам известно, пошляк самарский, чего достиг Китай за двадцать лет под знаменем этой истины и во что за этот же срок превратили Россию ваши братья по разуму, глумящиеся над ней?
Из ненависти к родине естественно проистекает похвала ее врагам и самому главному из них: "Гитлер объединил всех немцев в одном государстве, дал каждому рабочему работу и достойную зарплату, создал впечатляющую систему социальной поддержки материнства и детства, многократно расширил территорию рейха, провел немецкую армию под триумфальной аркой Парижа, не обидел никого из представителей старой элиты Германии, кто согласился с новой властью". На Каннском кинофестивале примерно за такие речи о Гитлере известный датский режиссер фон Триер, несмотря на извинение, был освистан и изгнал с фестиваля. А этому Кулистиков даст премию.
Да, Гитлер объединил под своей рукой, и не только немцев, но и австрийцев, поляков, хотел и русских - не удалось, а потом все рассыпалось.
Да, он дал всем работу, в том числе - у газовых печей и в крематориях, в которых немцы никогда не отказывали себе в особом удовольствии сжигать соплеменников Солонина.
Да, создал систему поддержки детства, чтобы потом формировать фольксштурм из подростков‑смертников.
Да, расширил территорию рейха, чтобы потом все отдать и профукать даже Восточную Пруссию, многовековую цитадель неметчины.
Да, провел немецкую армию под триумфальной аркой в Париже, чтобы потом руководители этой армии подписали безоговорочную капитуляцию в Берлине.
Да, никого не обидел из элиты, поскольку элита его и поставила у власти и поддерживала изо всех сил. Точно так же, как у нас Ельцина, только не старая, а новая элита грабителей.
Марк Семенович, вы говорите, что раньше работали кочегаром. Ведь благородная профессия! Не вернуться ли вам к ней? Ведь как отрадно! Может быть, Господь и вызвал вас для этого из небытия. И книжки свои могли бы использовать как топливо. Ведь в них столько пыла!
Я мог бы посодействовать вам с устройством. У меня много друзей среди кочегаров.
Самая обаятельная и привлекательная из них
В нашем доме недавно отказал лифт. Пришлось утром спускаться со своего этажа, как говорится, на своих двоих. Иду… Трюх‑трюх… трюх‑трюх… Вдруг на подоконнике между третьим и вторым этажами вижу книги. Сейчас такое нередко бывает: выбрасывают! И ведь порой какие книги… И в писательском доме! Увидел бы это варварство мой покойный друг Евгений Иванович Осетров, известный библиофил - второй раз умер бы от удара. Да и у меня сердце кровью обливается. Иной раз не выдерживаю, кое‑что беру, даже такие беру книги, которые у меня есть, и ставить их уже давно некуда…
И вот гляжу сейчас: "Ирина Хакамада. Sex в большой политике". Почему секс‑то по‑английски? Видно, от застенчивости и чтобы не все поняли, а только свои, "продвинутые". Вторая книга ее же - "Особенности национального политика. Серьезные игры". Что за игры? Политика - дело серьезное. Первую книгу не взял, постеснялся. Как я такой труд домой принесу, как жене или дочери покажу, они же прочитают по‑английски, не говоря о внуках, если они увидят? Вот, скажут, что тебя занимает, дедушка… Не взял. Хотя, судя по тому, что известно об авторе, книга написана, надо полагать, со знанием дела. Но нет, нет, чур меня! Взял вторую.
И вот теперь дочитываю. Представьте себе, увлекательно, ароматно, даже много нового, неизвестного мне! Никогда ничего подобного не читал. Правда, нередко хочется возразить, даже опровергнуть, а иной раз просто смех берет. Дело в том, что Хакамада не шибко грамотна. Ну, не в том смысле, конечно, что путает Гоголя и Гегеля, Бабеля и Бебеля, но не знает того, что по своему возрасту, образованию и положению просто обязана знать.
Однажды корреспондент "Завтра" спросил ее: "На телепередаче "Свобода слова" вы сказали, что советская партверхушка наворовала много денег из кредитов Запада. А не хотите поведать, сколько положил в карман ваш соратник Чубайс, когда брал кредиты у МВФ?".
Это было еще в 2001 году. Тогда, по данным ЦИК, сама Хакамада сидела на мешке, в котором шевелились 19,5 миллионов рублей. Под Немцовым прели 10,3 миллиона. А Чубайс каждый день пересчитывал свои 57 миллионов. По нынешним временам это для них - на карманные расходы, но Хакамада от прямого ответа грациозно уклонилась: "Во всем цивилизованном мире (это ее всегдашний и высший довод! - В.Б.) существует презумпция невиновности. И если коммунисты считают, что их дела не были связаны с воровством…" Что значит "не были связаны"? Конечно, были. И еще как! Коммунисты жили по известному принципу Жан Жака Руссо: "Вор должен сидеть в тюрьме!" И ловили ворюг. И сажали. Даже если и коммунист. Вот такая связь. Мадам просто неуклюже выразилась или побоялась, как на телевидении, повторить прямо: "Если коммунисты не воровали…". А закончила так: "…то это следует доказать в суде, нужен суд над коммунистами. А если все считают, что Чубайс вор, значит нужно судить Чубайса. Потому что (!) мне надоела эта игра" ("Завтра" № 46’01).
Хакамада не понимает, что лепечет. Во‑первых, тут не "игра", а дело очень серьезное, жизненно важное для страны. Во‑вторых, судить Чубайса надо не "потому что" мадам надоела какая‑то "игра", а потому, что Чубайс вор. В‑третьих, конечно, "все знают", что он и вор, и лжец. Даже Г. Явлинский, человек вроде бы не так уж далекий от него по взглядам, однажды сказал ему в глаза: "Вы лжете всегда, везде и по любому поводу". А кто же не помнит грабительскую, жульническую приватизацию, которую он провернул? Пообещал нам по две "Волги" за ваучеры, а сам в это время рассовывал в хищные лапы дружков великие народные богатства за 3 % их настоящей стоимости. Когда‑то он сам признавал кое‑что: "В ходе приватизации были ошибки (!) и отдельные (!!) нарушения законодательства, которые, естественно (!!!), должны расследоваться и при необходимости исправляться" ("ДВ" № 47’99). И хоть одна "ошибка" была расследована, - может, обогащение Березовского? Какое хоть одно "нарушение" исправлено, - может, изъяты миллиарды в закромах Прохорова?..
А позже, не так давно, Чубайс уж откровенно признался, что ни о какой выгоде для народа от приватизации он и его братья‑разбойники и не думали. Да, несметные ценности отдавали за 3 %, ибо для них главным было разрушить советскую экономику, ликвидировать Советскую власть и свести до безопасного минимума рабочий класс как объединенную силу, способную раздавить бандитов. В‑третьих, да, "все знают", что Чубайс хищный прохвост, преступник, враг народа, но по причине всеобщего знания таких фактов суды не происходят. Для этого надо, чтобы кто‑то подал иск, и чтобы иск был принят судом к производству. Но разве это возможно ныне, когда сам президент восхищается "мужеством" Чубайса при разрушении советской экономики и Советской власти. Сам‑то он откровенно называет это не мужеством, наглостью без кавычек.
И последнее: о презумпции невиновности. Хакамада обвиняет коммунистов в воровстве и говорит: пусть они докажут в суде, что это не так. Она не нова в такой дури. Еще в незапамятные времена известный Солженицын, намалевав картину советских ужасов, твердил то же самое. Вот, писал он в своем несправедливо забытом "Архипе", что в одном лагере "заморозили в лесу 150 заключенных". В другом лагере просто от нечего делать, для развлечения расстреляли 950 человек. А еще, говорит, "осужденных не всех расстреливали, а некоторыми кормили зверей городских зверинцев". И вот его юридическое резюме правозащитника: "Я предложил бы им доказать нам, что это невозможно" (там же). Тут нельзя не заметить, что он все‑таки лишь предлагает, а Хакамада идет дальше, она в сущности требует: "нужен (!) суд над коммунистами… это следует (!) доказать".
Так вот, мадам, во всем цивилизованном мире бремя доказывания (onus probandi) возлагается на истца, в данном случае на того самого Солженицына и на вас. Но вы этого не сделали по причине трусости и все‑таки некоторой сообразительности: где взять факты? Вы на пару вывернули важнейшую категорию права наизнанку и объявили "презумпцию виновности": для вас все люди априори верблюды, обязанные доказывать, что они не верблюды. И ведь кем тогда была Хакамада, когда молола такую чушь? Не сочинителем побрехушек вроде Солженицына, а вице‑спикером Государственной Думы! Государственная жена высшего ранга!
Но обратимся к вещам, более интересным, чем юридическое невежество. Вот, например, что этот национальный политик, знаток политического секса пишет о себе: "Я родилась случайно, благодаря Указу о запрещении абортов". Ну, в известном смысле все мы родились случайно. Это констатировал еще Пушкин: