В мировой истории существовало только одно идеальное общество - Запорожская Сечь. Классическая страна матриархата - Украина - подарила высшую формулу женоненавистнического мужского союза. "Незваный гость хуже татарина", - гласит поговорка. Но, оказалось, баба хуже даже незваного гостя. Поэтому казаки предпочитали жить прямо в Диком Поле, деля его с татарами, - лишь бы не жениться никогда.
Половую потребность они удовлетворяли, насилуя симпатичных панянок в завоеванных польских городах или глуша ее водкой, а свою численность поддерживали, сманивая у родителей жадных до вольной жизни подростков - точь-в-точь, как турецкий султан, янычар. Нет ничего удивительного, что этот совершенный мир разрушила именно женщина - царь-баба Екатерина II с выводком своих женоподобных "екатерининских орлов" в напудренных париках.
Но что бы ни случилось, в каждом из нас все равно жив казак. Каждый мог бы повторить за гоголевским Бульбой: "Не слушай, сынку, матери: она - баба, она ничего не знает".
Мы знаем! Две женщины всегда лучше одной. Лишнюю никогда не поздно выбросить. Главное - не держать их в доме.
P.S. Женщину ненавидишь, как вуйко москаля. И "повбывав бы". Но как потом жить - не ясно. На кого зло сгонять?
Модные твари
Победитель всегда одет в лохмотья. Запорожские казаки, презирая роскошь, пускали отобранные у турок шелка на портянки.
Из всех божьих тварей тварь модная - самая суетная. Как гоголевский черт, она сучит ножками, дергает пустопорожней головенкой, трясет фалдами - стремится произвести впечатление. В мозгу у нее всего одна мысль: как я выгляжу? Зато она настолько сильна, что полностью подчиняет все ее существо.
По одежке встречают, по уму провожают. Рабы моды помнят только первую часть этой истины. Им хочется, чтобы по ширине лацкана оценивали толщину их кошелька. По длине юбки - крепость моральных принципов. По сверканию дешевых стразов - блеск ума.
Эпоха, сделавшая героями портных, не достойна строчки в учебнике истории. Разве кто-то помнит имя прото-Кардена, пошившего сюртук Наполеону? Разве не лично Черчилль придумал собственный имидж с сигарой и галстуком-бабочкой? И разве не сам товарищ Сталин, без чьей-либо подсказки, почувствовал, что в армии пора вводить погоны, потому что империя построена и нуждается в надлежащем шике?
Сильной личности мода не нужна. Она диктует стиль на века, а не на сезон. Стая мартышек, собравшихся на показ, чтобы выяснить, какую шерсть нынешней зимой носить, не вызывает у нее ничего, кроме презрения.
В великую мужскую эпоху, сто лет назад, для моды был отведен скромный угол на женской половине дома. Чиновники и военные без всяких подсказок помнили, что и когда следует одеть. Последние вообще не имели права появляться в штатской одежде. Фасон мундира утверждал лично царь. Каждый юнкер, получая первый офицерский чин, знал, что августейший модельер раз и навсегда позаботился о красоте его внешнего вида.
Простонародье с единообразной красивостью одевалось в то, в чем теперь скачут на сцене фольклорные ансамбли. Даже адвокаты - лица свободной профессии, выступали в суде только во фраке. "Не снимать фрак неделями" - на их жаргоне означало процветать, день за днем отрабатывая заказы. Мода в нашем понимании оставалась прерогативой слабого пола, и прощелыг, вроде Голохвастова, у которого, кроме фасона, ничего за душой не имелось.
Теперь времена изменились. Женщины добились с мужчинами равных прав. Но в результате только опустили их до уровня себя. Неудивительно, что центральной фигурой в современной индустрии моды стал знаменитый пидор, растиражированный в десятках копий. Сладенькие мальчики Дольче и Габана, старый очкастый папа Карло Лагерфельд, по-бабьи обмахивающийся помпадурским веером, и целый выводок пухлявых отечественных виртуозов наперстка с желейными задницами, по которым так и хочется заехать кавалерийским сапогом - всю эту нечисть отличает одно: атрофия мужского начала.
Пушкин ошибался: нельзя быть дельным человеком и думать о красе ногтей. Ногти даны самцу не для того, чтобы красоваться на выставке достижений маникюрного хозяйства. Ими можно цепляться за неровности почвы, карабкаясь в горы, рвать горло врагу, отмечать маршрут по карте, когда сломался карандаш. В крайнем случае - просто чесаться. Выскоблил из-под них грязь, подстриг ножницами, вделанными в перочинный нож, - и ладно. Вместо того, чтобы шлифовать бархоткой декоративные когти (на портрете Кипренского видно, сколько внимания уделял Александр Сергеевич этой части своих верхних конечностей), поэту следовало чаще упражняться в тире. Тогда бы кавалергард Дантес не уехал из России невредимым, а лег в мерзлую петербургскую землю с аккуратной дырочкой в шинели, не поддающейся никакой штопке.
Победитель всегда одет в лохмотья. Запорожские казаки, презирая роскошь, пускали отобранные у турок шелка на портянки. Роскошный гитлеровский вермахт, вырядившийся, как для посещения театра, расколотила в прах корявая Красная армия в обмотках и брезентовых ремнях. Элегантные американцы, пижонисто засовывавшие пачки сигарет прямо под маскировочный ремень на каске, драпали из Вьетнама от туземцев, обутых в резиновые тапки. Отсутствие в подошвах "вьетнамок" титановых пластин почему-то не помешало гоняться за "зелеными беретами". Как говорится, было бы желание!
Горе стране, президент которой модник. Хрустя перед телекамерами накрахмаленными манжетами, не поднимешь экономику - тут следует засучить рукава. Когда политические обозреватели начинают всерьез рассуждать о парламентской моде, писать в отчетах, у кого из нардепов на руке "Фрэнк Мюллер", а у кого - "Омега", и прикидывать, две или три тысячи долларов стоит костюм у председателя комитета по борьбе с организованной преступностью, ясно, что такой законодательный орган пора ампутировать. Нечего превращать государственное учреждение в филиал бутика.
Помните, как сгорел при Ельцине российский генпрокурор Скуратов? Сначала заказал фирме-донору пару десятков костюмов для себя. Потом стал разгуливать по бане уже без всякой одежды в компании продажных девок. А в результате из "ока государева" неожиданно превратился в человека, только "похожего на прокурора". Странно! Иметь власть - и променять ее на лапсердак, который через год не продашь и на сэконд-хэнде… Интересно, носит ли он сегодня те эксклюзивные костюмчики? Или засунул куда подальше как вышедшие из моды?
Могучие цивилизации разрушались на глазах, прельстившись блестящими заморскими цацками. Экономический баланс Древнего Рима подорвала мода на китайский шелк. Дворянская цивилизация России выдохлась, обставив поместья завезенными из Парижа гарнитурами. Какой прок был Воробьянинову в его гамбсовских стульях? Лучше бы отслюнил сотню-другую на зарплату полицейским, сторожившим его особняк. Может, не было бы тогда никакой революции. Не пришлось бы гоняться по Совдепии за тещиными бриллиантами, выслушивая от Остапа: "Куда вы? ГПУ само за вами придет!"
В одной из читанных в детстве книжек меня поразил забавный рассказ. Германский путешественник заехал к какому-то африканскому царьку. Того вынесли к гостям верхом на старом продавленном диване, купленном у капитана европейского корабля. Царек использовал его вместо трона, выменяв на пару десятков соотечественников. На голове у жертвы моды красовалась еще одна "шикарная вещь" - старая медвежья шапка французского гренадера, которую "великий монарх" приспособил в качестве парадной короны. Ничего не напоминает?
Разве не так же разбазарили Советский Союз, обменяв величие на американские джинсы? Я еще помню те времена, когда одноразовая зажигалка с надписью Marlboro считалась чуть ли не символом принадлежности к высшему обществу. Теперь такую можно найти в киевской грязи на улице. А новые продажные твари из телевизора убеждают меня, что модно носить какие-то тряпки от крашенных итальянских педрил, не забудущих прикупить на выручку не подвластную никаким "пискам" виллу на берегу Адриатики.
Мода - всегда дрянь. Она рассчитана всего на год. В следующем году будет новая. А я не покупаю даже жемчуг, потому что через сто лет он непременно состарится. Я люблю все вечное. А вечны в нашем мире только три вещи - земля, оружие и слава. Залевского непременно забудут, как забыли портного Наполеона. Но у него еще есть время пошить мне сюртук. Я расплачусь за него парой строчек в мемуарах, если вещь будет действительно стоить того.
Директива домашнему повару
Каждая семья напоминает маленькую армию, где муж - танковый корпус, а жена - зам по тылу.
Баба вползает в душу наподобие котлеты. Сначала шкварчит, как на сковородке, а потом дает себя съесть. Но, в отличие от котлеты, она имеет способность воскресать и внедряться в твою жизнь надолго. Иногда даже навсегда. Причем, с гарниром - родственниками, домашними животными и детьми.
Тогда ты задумываешься: где ее подлинное место? Куда поставить вещь, чтобы не портила интерьер?
Некоторые всерьез пытаются делать из своих подруг бизнес-вуменш. Мол, смотрите: моя - умная! Не только гимнастику в кровати делает, а еще и считать умеет! Другие вбухивают астрономические суммы, превращая жен в певиц. А как иначе? Не пропадать же таланту, раз человек научился так синхронно открывать напомаженный рот под фонограмму? Третьи… Черт с ними, с третьими. У них тоже ничего не получается. Только деньги зря потратили.
Божье откровение в ином: место женщины - на кухне. Нет таких сложных вещей, которые нельзя было бы свести к простым. Мир устроен элементарно. Им руководят инстинкты. И главный из них - пищевой. На пустое брюхо не работается и не любится. Тем более, не поется.
Дамы это отлично осознают. Если предложить заняться сексом сразу - редкая согласится. Но если сначала в ресторан - шансы резко увеличиваются. Женщина видит: у мужчины серьезные намерения. Он готов крупно потратиться. Может быть, даже гривен на двести! При виде цифры в счете растет и ее самооценка. В постель с вами ложится уже не дешевая шлюха, а дорогая интеллигентная блядь.
Но, разорившись так разок-другой, прикидываешь: кормить, кроме нее, еще и ресторанного повара - накладно. И заводишь собственного - только женского пола. Обученного по совместительству управлять пылесосом, стиральной машиной и некоторыми наиболее похотливыми частями твоего тела.
Этим актом благотворительности помогаешь и себе, и ей. Бедной девочке больше не нужно заботиться о смысле жизни. Вопрос, быть женой или космонавтом, отпадает сам собой.
На кухне женщина успокаивается. Тут есть что почитать - сборник рецептов и инструкция по эксплуатации электрочайника. Можно попеть - если аккустика позволяет. Есть к чему приложить художественные таланты. Например, к обдумыванию дизайна нового разделочного столика.
Некоторые женские особи успокаиваются в этом месте настолько, что постепенно заполняют его собой целиком - лет через десять грудь просто упирается в мойку, а зад - в холодильник у противоположной стены. Лично мне такие экземпляры кажутся пределом совершенства. Они никуда не торопятся, ни за кем не гонятся и ни за что не пилят. А если пилят, то не тебя и твой мозг, а мозговую косточку какого-нибудь домашнего животного, попавшего им на обед.
Говорят, повара-мужчины готовят вкуснее. Сомневаюсь. Мой армейский опыт подсказывает иное. В армии не только весь процесс приготовления борща находился в мужских руках, но даже мытье кастрюль. Тем не менее, поесть вкусно там было можно, только забравшись на дом к какой-нибудь сердобольной жене офицера, пожалевшей солдатика.
Помню, была у меня такая. Не женщина - картина! Нет, порнографическая открытка - супруга полковника генерального штаба! Длинноногая, кареглазая… Такие борщи варила - объеденье. Правда, к тому времени я был уже рядовым запаса. А генштаб не советским, а всего лишь украинским… Да какая разница? До сих пор, как живая, стоит в памяти у плиты в одних туфельках и фартушке - ко мне задом, к кастрюльке - передом… Эх, люблю я борщ, господа!
Не тяжелый, скоромный, а постненький, диетический - с бурячком, с капусткой и (главное!) с сушеной рыбкой по старинному казачьему рецепту - воблой или таранью. Только он - борщ этот - меня с нашей плаксивой Украиной и мирит. С утра встанешь, глянешь на Майдан Незалежности - на похабную девку в веночке с шашлыком в руках… Все, думаешь, еду - к чертям собачьим в Париж навеки! Как Тургенев. Не могу больше выносить надругательства над моим эстетическим чувством! А в обед борщец похлебаешь и попустило - нет, брат, шалишь, сделаем тут страну всем на радость. С двумя государственными языками, со всеми национальными кухнями! И ведь что интересно - в теории приготовлю борщ замечательно. А на практике баба нужна - без нее никак!
Сама по себе женщина - существо крайне жестокое. Можно сказать, вообще без тормозов. Испортить жизнь человеку для нее, что мороженого лизнуть. Но на кухне ее низменные инстинкты сублимируются. Поорудовав топориком, почикав ножичком, нашпиговав чесноком цыпленка табака или набив утиную тушку яблоками, маньячка добреет.
В благоуханном мирке гастрономических изысков ей не так хочется тюкнуть вас по голове сковородкой, когда вы возвращаетесь под утро с чужой кухни.
Она понимает, что вы просто ходили за рецептами - знакомились с внутренним устройством других поваров и что все это только ради семьи. Как иначе молено понять, что дома вкуснее?
Каждая женщина воображает себя самым уникальным существом на земле. Она убеждена в своей незаменимости для мировой цивилизации. Только попав в руки строгого и справедливого инструктора, можно избавиться от этого навязчивого бреда. Быть Мадонной или Юлией Тимошенко - почетно. Но еще большего уважения заслуживает скромное воспитанное существо, живущее на кухне и помнящее о своих священных обязанностях.
Оно знает, что главное - не думать о малопонятных словах "самоактуализация" и "феминизм", а вкусно и вовремя заваривать утренний кофе, выбирать на рынке свежее мясо и постоянно удивлять чем-то новеньким самого важного клиента - законного супруга.
Только в этом случае кухня существа может стать больше, жизненное пространство - шире, а скромное житейское счастье - заслужённее.
Каждая семья напоминает маленькую армию, где муж - танковый корпус, а жена - зам по тылу. Чтобы танки прорвались на вражескую позицию, их нужно заправить соляркой, подвезти боекомплект и развернуть полевые лазареты. Ведь даже после самого успешного боя бывают раненые - они нуждаются в заботе и утешении. Так и в семейной жизни: без домашнего обеда и доброго слова ваш собственный танк никуда не побежит.
В законодательстве Италии есть замечательная статья: мужчина может там потребовать немедленного развода, если жена попыталась принудить его к любой кухонной работе. Все проблемы Украины оттого, что у нас такой статьи нет.
Формы в униформе
Мужчина жаждет абсолютной власти. Униформированная женщина всем своим видом показывает, что готова к подчинению.
В моменты редкого просветления любая женщина осознает, что она - всего лишь скоропортящийся товар. Эдакий сексуальный творожок с постоянно колеблющимся от перееданий и диет процентом жирности. Отсюда ее помешательство на упаковке. Не заботясь о своем качестве, самки вида homo sapiens только то и делают, что натягивают на себя обертку поярче.
Если архитектура - это застывшая музыка, то дамское платье - замороженная истерика. У типичного мальчика много игр. У девочки только одна - обратите внимание, какая я красивая. Выражение "крик моды" могло возникнуть только по этой причине.
Шубки, юбочки и чулочки. Лак для ногтей и кожаные курточки. Декольте, оборочки и рюшики. Сто тысяч разновидностей бюстгальтеров. И еще столько же фасонов туфелек. Все это придумано с одной целью - убедить мужчину, что под ворохом капустных листов не малоаппетитная кочерыжка, а сладкое сокровище. Уникальное и невыразимо прекрасное.
Но нормальный молодой человек стремится не к уникальности, а к унификации. Его интересует в девушках простота в эксплуатации и взаимозаменяемость. У него свой взгляд на женскую одежду. Платьицу "от кутюр", сигналящему, как дорого стоит то, что под ним, он предпочитает стандартный наряд школьницы, медсестры или походно-полевой шлюхи в камуфляже.
Мужчина жаждет абсолютной власти. Униформированная женщина - вызывающе антииндивидуальна. Всем своим видом она показывает, что готова к подчинению.
Как бы далеко ни ушло человечество от первобытного существования, но изначальная форма его бытия - стая - жива до сих пор. Ей только придумали цивилизованные названия - фирма, контора, государство. Вожак всегда имеет приоритет на употребление подконтрольных самочек. В стародавние времена он помечал их лично. Но когда вид размножился, а количество особей переросло осязаемые пределы, маркировкой стала служить форма или хотя бы ее детали, заменившие непосредственный контакт шефа с телом.
Популярная эротическая фантазия - секс в офисе - выросла на этой почве. Деловой стиль одежды - та же униформа. Строгая юбка до колен, белая блузка и папка под мышкой у юной особи, имитирующей трудовую деятельность, может возбуждать не меньше, чем выводок шоу-герлз с перьями в задницах, вскидывающих ноги выше головы.
В отместку целая категория женщин тащится от офисных мальчиков в галстуках и пиджаках. Я знал одну продавщицу, которая не могла устоять против костюма в полоску, какой бы негодяй его не носил. Жертва фетишизма так и не вырвалась из плена стереотипов. Увлажняясь при виде каждого молодца, похожего на ее идеал, она до сих пор стоит за прилавком в "Метрограде". Деловой костюм ассоциируется у нее с преуспеванием. Она не верит, что Бил Гейтс ходит на работу в свитере, а президенты давно встречаются без галстуков.
Некоторым романтикам нравятся девушки в матросках и бескозырках. По-видимому, они мыслят свою жизнь как гигантский корабль, чья команда, вплоть до кочегаров, состоит из слабого пола. Поднялся на мостик - употребил "рулевого". Спустился в кают-компанию - шпокнул парочку "стюардов". Где-то между трапами зажал "старпома" с грудью третьего размера. Пока не нападут пираты - плыть можно.
В тяге к медсестрам в обтягивающих мини-халатиках есть что-то глубоко неполноценное. Мужчина, страдающий такой фантазией, ищет в девушке заботливого друга. Ему не хватает преданности и доброты. Вселенная пугает его. Это тип вечного дезертира, предпочитающего отлеживаться в госпитале, пока другие воюют. Его не прельщает мираж вражеского города с домохозяйками, готовыми сдаться в сексуальный плен. Он сам уже сдался в обмен на бесплатный укол сочувствия.