М. ДЕЛЯГИН: Понимаете, есть, должен быть страховой резерв на черный день, должна быть заначка. Заначка считается очень просто. Если будет конец света, сколько мне нужно, чтобы продержаться год для того, чтобы успеть перестроить экономику на мобилизационные, грубо говоря, рельсы. Резервный фонд рассчитан из трех лет, не одного года, трех лет, и он рассчитан, исходя из падения цены нефти до 29 долларов за баррель, что невозможно теоретически просто потому, что доллар сам по себе очень сильно обесценился. Т. е. я думаю, что для России с ее сегодняшней экономикой, коррупцией, монополизмом, прочим, тяжелые времена наступают с 60 долларов за баррель, т. е. эта должна быть планка реальная, когда включаются чрезвычайные механизмы. И не три года, а один год. Т. е. у нас, грубо говоря, этот резервный фонд должен быть в шесть раз меньше. После этого остальные меры, остальные деньги должны направляться на, если выражаться грубым языком, модернизацию производственной инфраструктуры, потому что с производством как-нибудь бизнес справится сам по себе. И второе, модернизация социальной сферы. Есть два основных направления: первое, это то, что принесет возврат. Модернизация автомобильных дорог, кстати, вы знаете, что у нас в прошлом году грузооборот транспорта по не железнодорожному транспорту сократился на 1,1 %? Это катастрофа, на самом деле. Главная причина - ужасающее состояние автомобильных дорог, протяженность которых у нас сокращается с 2004 года, потому что износ превышает ввод в действие. Дураки съедают дороги, что называется. Организация железнодорожного транспорта, с которым у нас лучше всего, но тоже не очень хорошо, модернизация аэропортов, модернизация жилищного хозяйства, аварийный и ветхий, не капитальный ремонт аварийных и ветхих домов, которые не нужно ремонтировать, которые сносить нужно к чертовой матери и заново строить, а мы их опять капитально ремонтируем. При этом соответствующий фонд, фонд содействия реформам ЖКХ, основная тема обсуждения, а куда девать не используемые им финансовые средства, в какие именно инструменты их вкладывать. Понятно, что это за фонд, да. Масштабные инвестиции в инфраструктуру на новой технологической основе, во-первых, резко снизят издержки в экономики, газ освободится, потому что не нужно будет греть теплую воду, которая потом течет из дырявых труб. Самое главное, кардинально изменится деловой климат в стране, потому что везде все будут работать. Для малого бизнеса появятся огромные возможности для аутсорсинга, колоссальные возможности. С другой стороны, это восстановление социальной сферы. Извините, но почему у нас только под выборы обещают довести до прожиточного минимума только минимальную зарплату? А стипендии? И когда-нибудь обещают, в перспективе, пенсии. Что за издевательство? У нас должен быть нормальный прожиточный минимум гарантирован всем, потому что есть такое право человека на жизнь. Этот прожиточный минимум должен быть реальным, а не на уровне пленных немцев в сентябре 41-го года, как у нас сейчас. Он должен варьироваться по регионам, потому что на Колыме человеку нужно одно количество калорий, а в Краснодарском крае - другое количество калорий и т. д. У нас рождение ребенка должно не сталкивать среднюю семью в нищету и в катастрофу, а, наоборот, обеспечивать ей повышение социального статуса, имущественного в том числе, за счет пособий на этого ребенка и т. д. и т. п. У нас страна недоинвестированная, у нас, другое дело, что эти инвестиции будут не короткими, не будут окупаться. Те инвестиции, которые в горизонте 15 лет окупаются гарантированно, это инвестиции в инфраструктуру. Их можно делать за счет золотовалютных резервов ЦБ. Это очень неправильно с точки зрения экономической теории, это неправильно, это я говорю сразу. Но экономическая теория для страны, в которой не существует права собственности, не писано, у нас права собственности не существует, поэтому у нас, с одной стороны, руки связаны сильнее, чем у американцев, а, с другой стороны, они развязаны.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: В общем, по поводу этой идеи, вложить стабилизационный фонд в инфраструктуру.
М. ДЕЛЯГИН: Да, я прошу прощения, конечно, конечно же, я думаю, что все-таки золотовалютные резервы было бы правильно, а стабилизационный фонд - это деньги пойдут без быстрого возврата в социальную инфраструктуру. Но принципиально важная вещь, что если вы вкладываете деньги, вы должны их контролировать. Если вы вкладываете деньги без контроля, как у нас отдали 550 млрд. руб. госкорпорациям, которые государство не контролирует в принципе, по закону. Ребята, это не модернизация стимулирования, а стимулирование некоторых других вещей, коррупцией называются вещи.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Вы, правда, сказали, что 5/6 стабфонда надо все-таки, 1/6 правильно держать в заначке.
М. ДЕЛЯГИН: Заначка быть должна. Золотовалютные резервы быть должны. А то у нас наше правительство огорчается - ой, ребята, у нас внешний долг страны вот-вот приблизится к величине наших золотовалютных резервов. Это бред собачий. Это абсолютная избыточность золотовалютных резервов. А пытаются сделать такой вид, как будто они недостаточны для чего-то.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Но очень многие экономисты, очень многие, совершенно разные, абсолютно разные люди говорят о том, что нельзя, нельзя вкладывать, нельзя тратить стабилизационный фонд, инфляция будет. Она и так 11,9 % вместо запланированных 8.5 % была в прошлом году. Будет больше.
М. ДЕЛЯГИН: Во-первых, когда вы выходите.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Очень разные люди об этом говорят.
М. ДЕЛЯГИН: Я не сомневаюсь в этом. Самые разные люди до сих пор верят, что Земля плоская, самые разные. Смотрите, во-первых, когда мы говорим, инфляция - 11,9 %, то мы должны сразу оговориться - по официальным данным.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Да, по официальным данным.
М. ДЕЛЯГИН: Потому что люди в аудитории начинают ругаться, они не дают говорить лектору, даже в самой вежливой аудитории, потому что к реальности эта цифра имеет отношение очень слабое, первое. Второе, наша инфляция сегодня до января 2008 года была вызвана не монетарными факторами, она была вызвана, в первую очередь, произволом монополий, скачок цен был вызван, осенний, отчасти он был вызван ростом мировых цен на продовольствие. Ускорение инфляции, вызванное ускорением роста цен на газ двукратным, с 1 января этого года, это тоже произвол монополий. Понимаете, ограничиваете вы денежную массу или вы ее не ограничиваете, произвол монополий, он останется. Опыт 90-х гг. показывает, что даже если в стране нет денег, если в стране кризис неплатежей, произвол монополий все равно обеспечивает высокую инфляцию, это первое. Второе, с монетарными факторами инфляции, избыточные деньги, действительно, влияют на инфляцию, избыточные, которые не находят применения в экономике. В четвертом квартале прошлого года расходы федерального бюджета выросли в 2,3 раза больше, чем триллион, эти деньги просочились в экономику частью в четвертом квартале, частью сейчас просачиваются, вот мы имеем монетарный фактор. Но если вы раздадите деньги банкам и скажете - тратьте, как хотите, тогда эти деньги окажут монетарное влияние. Если вы будете осуществлять одновременно крупный инвестиционный проект, крупный проект, который эти деньги будет всасывать и ограничивать произвол монополий, то у вас инфляционное воздействие будет крайне.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Но это будет потом, не скоро, а всасывать эти деньги будут рабочие, которые будут получать зарплату, которые укладывают асфальт и т. д. Люди получат деньги, они придут с этими деньгами.
М. ДЕЛЯГИН: Они придут с этими деньгами на рынок.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: И на рынке сразу им скажут - нет, уже не 10 рублей это стоит, это стоит уже 15, а завтра будет 20.
М. ДЕЛЯГИН: Это называется произвол монополий, потому что когда на рынке я сегодня сообщаю, что я через месяц повышу пенсии пенсионерам и зарплаты бюджетникам, цены на рынке подскакивают в момент сообщения об этом, это называется произвол монополий. Это ровно то, что является не нормальным состоянием экономики, а является экономическим преступлением, за которое в любой нормальной стране отрывают сначала голову, а потом все остальные части тела, потому что.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Откуда у нас произвол монополий?
М. ДЕЛЯГИН: Вы на рынке давно были на обычном? Зайдите на любой рынок, обратите внимание, что на рынке есть две цены, первая цена в шаговой доступности от входа на рынок, вторая цена на всем остальном рынке. В рыночной экономике, где нет контроля за ценами со стороны монополий, на рынке криминальных монополий, так не бывает, потому что яблочки всегда друг от друга отличаются, продавцы всегда друг от друга отличаются. Цены всегда колеблются. В дальнем углу всегда цена должна быть меньше, чем посередине рынка. А если они одинаковые, то это контроль за ценами и произвол монополий. Когда у вас во дворах домов торгуют картошкой с грузовиков, потому что если он приедет с этой картошкой на рынок, ему сначала колеса проколют, потом сожгут грузовик, а потом самого убьют, это называется произвол монополий, это интеллигентно называется. У нас страна, произвол монополий в каждой точке, в том числе, потому, что у нас крайне небольшая транспортная мобильность населения. И человек не может отъехать от дома на полчаса, потому что он в пробке будет стоять, в троллейбусе или на машине своей, чтобы купить, где подешевле. В этой ситуации у нас страна массового произвола монополий. И когда он никак не сдерживается, то это ведет к инфляции, которая парализует все.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Но откуда это?
М. ДЕЛЯГИН: Что откуда?
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Откуда произвол монополий? Я все жду, когда вы скажете - от коррупции повсеместной.
М. ДЕЛЯГИН: Не только, коррупция - это важный фактор. Понимаете, допустим.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Почему с этим, с тем, кто контролирует тот рынок.
М. ДЕЛЯГИН: По трем причинам.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Почему с ним никто.
М. ДЕЛЯГИН: Причина первая.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Почему не борется милиция, почему не борется милиция с тем, кто прокалывает колесо тому автомобилю, который приехал во двор, а не на рынок, почему?
М. ДЕЛЯГИН: Нет, во дворах милиция обычно.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Я и говорю, да, почему проколют ему колесо на рынке?
М. ДЕЛЯГИН: А милиция не прокалывает, прокалывают местные боевички, которые обслуживают.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Да, почему они с ними не борются? Элементарный вопрос человека, спустившегося с Луны.
М. ДЕЛЯГИН: Три фактора. Во-первых, лень, бороться даже с цивилизованной монополией сложно технологически. Подскочила цена на подсолнечное масло в полтора раза, спросите у бывшего владельца "Седьмого континента", почему она подскочила. Он вам наплетет 40 бочек арестантов, выяснится, что он еще в убытке от этого остался, и вы в это поверите. Я хорошо помню наших нефтяников, когда они рассказывали, что при 27 долларах за баррель они несут убытки. Это технологически сложно, это голову надо включить, а зачем чиновнику включать голову? Милиционеру как частному случаю чиновника? Второе, это опасно. На рынке, рынки держат в очень большом случае либо криминальные элементы, либо бывшие криминальные элементы. Если вы приходите к нему и говорите - Вася или не Вася, как-нибудь по-другому, а ты знаешь, ты должен теперь зарабатывать на 30 % меньше. Когда он поймет, что это не шутка, у вас с ним будут личностные проблемы серьезные, и вас могут убить тупо. А зачем вам это надо, когда вы государственный чиновник, и вы в полном шоколаде? И третье, только третье по значению, я подчеркиваю, это самое болезненное, что мы воспринимаем, но по значению это третье, это коррупция.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Личная заинтересованность.
М. ДЕЛЯГИН: Потому что, причем она даже на уровне милиционера, на уровне государства, что значит снизить, обуздать произвол монополий и снизить инфляцию, ведь инфляция - это не только личная алчность, это рост аппетитов на взятки. Т. е. это значит, что человек, который приготовился покупать "Майбах", ему придется покупать "Мерседес" 600-й дурацкий. Зачем ему?
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Это ужасно.
М. ДЕЛЯГИН: Это ужасно.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Смеетесь, что ли?
М. ДЕЛЯГИН: И он будет давить всех и вся.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Все это было чудесно и работало.
М. ДЕЛЯГИН: Мне нравится ваш.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Все было чудесно и работало, пока в мире была стабильность и все росло. Сейчас возникает вопрос, как оно будет дальше.
М. ДЕЛЯГИН: Сейчас маленькая деталька. У нас осенью прошлого года выяснилось, на самом деле, наш бизнес, который весь в шоколаде, весь распальцованный, он же несет убытки. Он несет убытки из-за коррупции, из-за дурного управления, которое тоже не потому, что люди глупые, а потому, что когда вы можете злоупотреблять монопольным положением, вам качественное управление - это не нужно, это некоторая роскошь. В результате, наш бизнес нес убытки, не нефтяной, разумеется, обычный. Он эти убытки оформлял как инвестиции, благо международная банковская бухгалтерская отчетность позволяет. И покрывал внешними займами и даже размещением акций в мире. Случился ипотечный кризис, приток иностранных капиталов сократился. В третьем квартале он вообще прекратился, в четвертом квартале пошел, но тоже в недостаточных масштабах. И выяснилось, что покрывать убытки, грубо говоря, нечем, возник кризис ликвидности, который, в первую очередь, проявился в банковской сфере. Вчера, слава тебе господи, наконец, ЦБ шепотом признал, что у нас есть кризис ликвидности после того, как он его временно преодолел.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: И при этом сказал, что мы будем бороться, в первую очередь, с ним, а не с инфляцией.
М. ДЕЛЯГИН: На самом деле.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Как сообщает нам, в первую очередь, "КоммерсантЪ".
М. ДЕЛЯГИН: Это правильно, потому что от высокой инфляции никто не умирал. А если вы будете банкротить системные банки и разрушите банковскую инфраструктуру, вы получите Великую депрессию, от этого умирают. Так что сохранение банковской инфраструктуры, я понимаю, что это эгоистично звучит, но в кризисных условиях это справедливый приоритет. Естественно, не основной массы российских банков, которые занимаются отмывом денег для российских чиновников, а, грубо говоря, 150 российских банков, от которых зависит прохождение платежей и расчетов, в которых лежит основная часть денег российского населения. Это абсолютно правильная, абсолютно честная позиция. Но, поддерживая банковскую ликвидность, банк России не приведет к ускорению инфляции в единственном случае, если он будет жестко контролировать выделяемые банком деньги. Т. е., например, если вы говорите банку - так, дорогой, ты воспользовался нашей поддержкой в любой форме, даже очень косвенной? Значит, с этого момента у тебя в банке сидит мой комиссар, который следит за тем, чтобы твои спекулятивные операции не увеличивались по масштабам, чтобы я, государственная поддержка, деньгами государства, деньгами банка России, государственной поддержкой не финансировал твои спекулятивные операции. Если это сделать, инфляционный эффект будет незначительным. Но это сделать крайне тяжело, потому что, во-первых, есть предположения о коррупции, которые распространяются на все государственные институты, не только на Минфин. Во-вторых, это, опять-таки, технологически сложно и, опять-таки, лень.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Говоря об инфляции, а мы о ней сегодня много говорили, конечно же, нельзя не коснуться искусственного сдерживания цен на продукты, которое продлили до первого, чего там?
М. ДЕЛЯГИН: Мая.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: До 1 мая. Искусственное такое сдерживание, я даже не знаю, о чем вас спросить, наверное, собственно говоря, вот что тут важно, что будет 1 мая, 2 мая?
М. ДЕЛЯГИН: Будет праздник солидарности трудящихся с правительством РФ, он будет происходить непосредственно в магазинах. Я не думаю, что будет сильная волна инфляции, отложенная инфляция, потому что само соглашение крайне мягкое. Во-первых, торговые сети всегда могут заниматься, наверное, занимаются перекрестным субсидированием. Т. е. молоко с низкой жирностью, социально значимый продукт, мы на него цену не повышаем, а рядом стоит молоко с высокой жирностью, оно социально не значимый продукт, поэтому цена на него растет по принципу за себя и за того парня, раз. Второе, очень интересное соглашение, мы же всегда обсуждаем то, что не читали, как с Пастернака началось, так и пошло. Там написано, что цены сдерживаются при условии, что закупочная цена расти не будет. Все люди, подписывающие это соглашение, все чиновники прекрасно знали, что цены закупочные росли и расти будут. Т. е. соглашение дезавуируется в момент подписания. Оно носит чисто психологический характер. Если походить по магазинам, цены стоят на что, цены стоят на хлеб или растут очень медленно, потому что это такой товар, за которым региональные власти смотрят и так. Если кто-то резко поднимет цену, то есть соглашение, нет соглашения, голову оторвут, потом будут разбираться, что там было на самом деле. Второе, подсолнечное масло. Извините, когда оно за 2 месяца выросло в цене в полтора раза, вообще-то можно немножко и постоять, отдышаться. На остальное потихонечку, полегонечку, незаметненько, но растет. Почему цены вырастут 2 мая, потому что это психологический эффект монополиста. К вам придут и скажут - знаете, а завтра вы сможете поднять цену на свою продукцию. Даже если вы до этого цену на продукцию повышали, то после такого официального разрешения вы все равно поднимете еще раз просто потому, что человек так устроен.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Где тут рынок, я пытаюсь понять, потому что ты поднимешь, а к тебе не придут.
М. ДЕЛЯГИН: Начнем со следующего.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Мы уже, да, об этом.
М. ДЕЛЯГИН: Начнем со следующего. В стране, где не защищена собственность и где существует тотальный произвол монополий, рынок - это некоторая абстракция, которая в некоторых местах есть, а вообще-то его нет. Дальше, если брать теорию, то развитый рынок без госрегулирования, которое, по сути своей, антирыночное и административное, существовать не может. Даже на таких организованных рынках, как фондовый рынок, существуют меры, слегка напоминающие замораживание цен, когда прекращаются торги в момент резких колебаний индексов.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Падений?
М. ДЕЛЯГИН: И роста тоже.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: И роста?
М. ДЕЛЯГИН: Роста тоже.
А. ДЫХОВИЧНЫЙ: Просто не было давно, поэтому.