Одежда
"Никогда не думал, что в России так много красивых женщин!" - воскликнул мой приятель Джо, вернувшись из Москвы. "И они прекрасно одеты!" - поддержала его жена. Легенда эта очень популярна в Америке - Россия переполнена красотками. Не знаю, действительно ли наши девушки красивее американок, но вот то, что они одеваются с большим вкусом - это факт. Моя французская коллега Андре Мишель воскликнула, расширив глаза: "У американок не просто недостает вкуса. Они чудовищно безвкусны!" Мишель настроена к американцам скептически, я - с симпатией. Но тут мне очень трудно с нею спорить: вкус здесь, кажется, не просто отсутствует, но его присутствие считается скорее дурным тоном, во всяком случае у молодых образованных женщин. Отчасти это объясняется сильным влиянием феминизма (я буду о нем говорить отдельно). Но есть и другие объяснения.
Бриджит МакДана, человек театра, как раз любит одеваться красиво и со вкусом в отличие от многих своих соотечественниц. Тем не менее она их не осуждает: "Я знаю, что в Европе бытует представление, что у американок нет вкуса. Это неверно. Просто у них свой стиль".
Ну что же, попробуем разобраться. Прежде всего, по моим наблюдениям, основных стилей не один, а как минимум два. Professional - это формальный, деловой вид одежды. И casual - так сказать, небрежный, неформальный. Первый предполагает строгий костюм для мужчин и женщин, пиджак и брюки - у тех и у других. Впрочем, изредка видела я и юбки. И костюм и особенно блузка или рубашка должны строго соответствовать моде сегодняшнего дня. И если, положим, в этом году модны блузки с отложным воротником поверх дамского пиджака, то уж никак невозможно, чтобы шею охватывал воротничок "стойка".
Как-то осенью я наблюдала разъезд участников одной из бизнес-конференций, проходившей в престижном Хайят-отеле в Нью-Йорке. Все они выглядели как близнецы, братья и сестры - в одинаковых черных длинных пальто, с накинутыми поверх шарфами.
Такое следование моде и стилю professional, однако, свойственно преимущественно людям из мира бизнеса. В кругах "академических", то есть среди университетских преподавателей и ученых, принят уже менее формальный стиль. Хотя и здесь на торжественные собрания, вроде выпускного вечера, тоже одеваются достаточно строго. Но это на работе. Вне ее принят стиль casual. И вот тут американцы "оттягиваются" по полной программе. "Главный критерий для нас в одежде это удобство", - объясняла мне американский стиль Бриджит. Впрочем, здесь тоже нет большого разнообразия. Джинсы, майки с коротким или длинным рукавом. А зимой - хлопчатобумажные толстовки с начесом. Если уж очень холодно, то вязаные, шерстяные свитера. Во всем небрежность - бесформенный верх, бесформенный низ, штаны с потертыми коленями - норма. У молодежи к этому добавляется еще и некоторая нарочитость: драные джинсы, широченные штаны с низко опущенной ширинкой, длиннющие рукава. Все это как бы иллюстрирует общий принцип: "Что нам до ваших условностей? Нам так удобно".
Как-то мы с Мишель шли по Стэйт-стрит, главной улице Чикаго. Вдруг она толкнула меня в бок: "Посмотри-ка налево". Нам навстречу шла хорошо одетая, красиво причесанная леди. Ее белокурые волосы лежали волнами на черном лисьем воротнике, украшавшем длинное шерстяное пальто. А на ногах были... разношенные кроссовки. "Сейчас придет к себе в офис и наденет лодочки на каблуках. На нас же, случайных прохожих, ей наплевать. Если бы такое чучело появилось на улицах Парижа... - ехидно начала Мишель. - Впрочем, что я говорю! Ни одна француженка не могла бы себе этого позволить". Здесь же это не исключение, а правило. В кроссовках можно увидеть даму и в меховом манто, и в элегантном костюме.
Часто, приглашая вас в гости, хозяева специально говорят: "Только, пожалуйста, оденьтесь кежеал". Это значит - расслабьтесь, не стесняйте себя одеждой. И в этом есть своя разумная философия: отдохните от условностей деловой жизни, освободите себя для вольных движений, откажитесь от всего, что вам мешает быть самим собой. Это приятно. С одной стороны. С другой - существует все-таки этика одежды, выработанная веками. Пропагандируемая кутюрье всего мира, журналами мод. Нарушение ее режет глаза, раздражает.
Скажем, спортивный стиль - короткие шорты, обтягивающая майка - хорош для худощавой подтянутой фигуры и стройных ног. Но когда тесные шорты обтягивают пышные бедра, а маечка - большую отвисшую грудь (бюстгальтеры молодые американки обычно не носят), это зрелище не из приятных.
Многие девушки в России сегодня, даже в самой далекой глубинке, уже знают, что надо надеть, чтобы выглядеть стройнее, современней.
Моя студентка из МГУ, побывавшая в Америке, рассказывала: "Я из небогатой семьи, но привыкла одеваться в дорогое и качественное. Хотя для этого маме приходилось много работать, а мне экономить на всем. Меня потрясло, как одеваются мои ровесницы, студентки, аспирантки. Носят в университете такое, что я не надела бы и на дачу". А в Мичиганском университете моим соседом был аспирант из Петербурга. Его хорошенькая жена жаловалась мне: "Зачем я привезла сюда свои наряды, модные туфли? Попробуй приди в них на любую вечеринку - чувствуешь себя попугаем. Джинсы, майки, кроссовки. Вот и все, что здесь носят".
Вся эта небрежность в одежде относится преимущественно к молодым и очень молодым. Обычно чем старше женщина, тем она элегантнее. Пятидесяти-шестидесятилетние не одобряют своих дочек и внучек за их стиль. Во всяком случае, я не раз слышала препирательства по этому поводу. Например, в ток-шоу у знаменитой Опры Уинфри. Шла передача о конфликтах между девочками-подростками и их матерями. "Посмотрите на нее. Эти драные джинсы. Этот мешок вместо блузки, эти ужасные гриндерсы", - говорила, страдая, мать. Ее пятнадцатилетняя дочь, сидевшая до того с благожелательным видом, аж подскочила на стуле: "А вы знаете, что она мне предлагает? Шелковую блузку с узкой юбкой. О-о-о!"
Конечно, это вполне можно было бы понять. Но тут речь немного о другом. Молодые как будто нарочно бросают вызов старшим - не хотим красиво одеваться, не собираемся следить за своей внешностью. Я еще вернусь к этой тенденции в главе, посвященной феминизму.
Тут я хочу сделать очень существенное уточнение. Я говорю о своих впечатлениях весьма усредненных. О том, что бросается в глаза.
Кроме двух упомянутых стилей professional и casual здесь еще и третий, dress-up style, то есть нарядный. В нарядных туалетах можно увидеть публику в театрах, концертных залах, на вернисажах. Правда, не удержусь от злословия - и тут иногда бывает заметна привычка американок ходить обычно в джинсах или в брюках. На некоторых женщинах, с их манерой широко размахивать руками и двигаться спортивным шагом, даже самые изящные платья сидят немного нескладно. Зачастую американки лишены необходимой для таких нарядов женственности.
Кстати, всевозможной женской одежды американки покупают много. Из магазина они уносят обычно не одну-две, а целый ворох платьев, блузок, шарфов, бижутерии. При этом, взглянув на хорошо одетую женщину, легко определить, в каком магазине она одевается. Если в бутиках - значит, один уровень финансовых возможностей, если в каком-нибудь "Penny's", "TJMAXX" пли "Marshal's" - совсем другой.
Однако, как известно, сама по себе купленная вещь погоды не делает. Для этого нужен еще и вкус. А вот он, как говорит Андре, оставляет желать лучшего.
Много раз я с трудом сдерживала улыбку, наблюдая за тем, как пытаются принарядиться американские студентки. На одной из своих лекций я рассказывала им, как тщательно следят за своей внешностью молодые россиянки. На другой день некоторые пришли не в обычной форме - джинсы и майка, а, как им, очевидно, казалось, очень нарядными. На одной было черное шелковое платье, воздушный шарфик вокруг шеи, беленькие носочки и... здоровенные бутсы. На другой - прозрачное платье в модном стиле нижнего белья, а сверху индейская блуза из пестрого хлопка и деревянные бусы.
Еще раз уточню, я говорю о некой тенденции, часто отмечаемой не только русскими, но и многими европейцами. Конечно, на улицах крупных городов всегда увидишь несколько женщин весьма элегантных. Лично я знаю американок, умеющих одеваться со вкусом. Но, как говорит Макс Лернер: "Личные свойства индивида - одно, а общекультурные тенденции - совсем другое".
Глава IV
БРАК
Американская студентка приходит ко мне в кабинет и, пока мы беседуем, несколько раз внимательно оглядывает мой стол. Прощаясь, она уверенно замечает: "А семьи у вас нет ведь, правда?" - "Как это нет? Есть семья. Целых три человека", - удивляюсь я. "А где же фотографии?"
Это одна из самых типичных привычек американцев: хранить хотя бы один, а то и несколько семейных снимков на рабочем месте, будь то стол президента или кабина водителя автобуса. Привычка ставить фотографии близких на самое видное место как бы иллюстрирует вывод, дружно сделанный социологами: семья для американца - высшая ценность.
Высшая ценность
Однажды газета "Комсомольская правда" напечатала два интервью с интервалом в неделю - с режиссером Стивеном Спилбергом и певцом и композитором Александром Розенбаумом. Им задавались одинаковые вопросы, последний был: "Что для вас важнее - работа или семья?" Оба они - люди известные, творческие, примерно одного возраста. Оба работают на поприще искусства. У обоих есть семьи. У них нет даже этнических различий, что иногда влияет на отношение к ценностям: оба евреи. Только один вырос в Америке, а другой в России. И вот как они ответили на вопрос. Розенбаум: "Я думаю, что главное - это работа". Спилберг: "Конечно, семья!"
Эту историю я рассказала в одном американском доме, и хозяева, улыбнувшись, спросили, уверена ли я, что Спилберг был искренен. "А вот это, - ответила я, - большого значения не имеет". Пусть он просто хотел подыграть менталитету своих соотечественников. Тут ведь как раз и важно, каков этот менталитет. Американский предполагает, что прилично, правильно сказать: "Семья важнее всего". Представление это не просто широко распространено в обществе, оно еще и целеустремленно воспитывается. На идее доброй семьи строится реклама. Ей посвящают свои шоу все телеведущие. Есть и специальные программы, которые ведут супруги. Проблемы семьи в центре сериалов и мыльных опер. О семье как величайшей ценности говорится и в детских шоу. Например, в программе "Барни говорит" - для малышей.
Обаятельнейший Барни, огромная кукла-динозавр, и его друзья, живые дети, разыгрывая каждый день новые сцены из жизни, не забывают напомнить: самое большое счастье - хорошая семья. Белокурая Кэтти, пятилетняя любимица своих сверстников-телезрителей, грустно вздыхает: "Барни, а как быть мне? У меня семьи нет". - "Как это нет? С кем же ты живешь?" - удивляется Барни. "С мамой и бабушкой. А папы нет. Значит, нет и семьи". - "Но ведь ты их любишь?" - "Да, очень". - "И они любят тебя?" - "Ну, конечно". И тут Барни делает свой главный вывод, который должны запомнить телезрители с нежного возраста: "Если в твоем доме все любят друг друга, значит у тебя самая настоящая семья". Заканчивается каждая передача песенкой: "Я люблю тебя, ты любишь меня. Мы счастливая семья". Ее знают и распевают все американские малыши. "Сладкая манная каша в сахарном сиропе. Лобовая пропаганда", - поморщился один мой московский приятель, когда я ему рассказала об этом. Пусть так. Главное, что эта пропаганда доходит.
Несколько лет назад прошел фильм "Один дома". Первая его серия имела огромный успех в Америке. Три семьи родственников с детьми собираются на отдых к морю и случайно оставляют дома одного ребенка. Тот, однако, не пугается, приглашение переселиться к соседям отвергает, ибо считает, что должен охранять свой дом. К тому времени как мама и папа в панике возвращаются, малыш успевает совершить множество подвигов, отбиваясь от злодеев. Едва родители обнялись с сыном, как в дом вваливаются все остальные родственники: они тоже решили не ехать к морю - в знак солидарности с малышом. Фильм несколько слащав, весьма условен, герои примитивны. Что же в этой нехитрой ленте могло вызвать такой бешеный успех у зрителей Америки? Мораль. Сама идея Дома, который надо беречь, и Семьи, где радость и боль одного - радость и боль всех. Это близко душе американца.
В некоторых ток-шоу, например у Джерри Спрингера, я видела супругов, кидающихся друг на друга, оскорбляющих, орущих. Но ни разу не наблюдала такого в реальной жизни. Как сказал кто-то из критиков шоу Спрингера, "никогда я не видел такого хамства даже в семьях сутулых фермеров, которых приглашает к себе на шоу Джерри".
Ну а я и подавно в фермерских семьях не была. В тех же, где мне довелось жить, отношения между супругами, их стиль поведения мне был очень симпатичен. Английские имена обычно не имеют уменьшительных суффиксов. Если, например, можно сказать: Машенька, Манечка, Машутка, Машуня, то Мэри она так и будет Мэри. Ну, есть у некоторых имен так называемые nick-names, короткие варианты: Чарльз - Чарли, Уильям - Билл, Кэтрин - Кэт, Ричард - почему-то Дик. Можно еще иногда прибавить суффикс "и", например, Билли, Кэти. Вот и весь выбор для выражения нежных чувств. Возможно, поэтому американцы часто используют ласковые прилагательные, которых почти нет в нашем обиходе: медовый, сладкий, любимый, дорогой. Слова эти так прочно вошли в семейный лексикон американца, что, наверно, уже утратили всю полноту своего первоначального значения, но они как бы помогают окрашивать семейную атмосферу в теплые тона.
Вообще супруги стараются поддерживать стиль взаимного приятия, одобрения. Недовольство сдерживается. Раздражительность почитается за признак дурного воспитания. Ее стараются внешне не выражать. Удается это, конечно, далеко не всегда. Но и тогда, когда отношения испорчены вконец, в речи все равно слышится: "не будешь ли ты так любезен", "пожалуйста", "мне очень жаль", "извини". Кстати, этот стиль несколько раз вводил меня в заблуждение, а раз я даже попала в дурацкое положение.
В Сан-Франциско я навестила сына своей подруги из Нью-Йорка. Брайан и его жена показались мне прекрасной парой. За ужином шутили, смеялись. О чем я и поспешила сообщить своей подруге в Нью-Йорк. Наутро Брайан предупредил, что они должны на несколько часов уйти по важному делу в суд. "Господи, что случилось?" - забеспокоилась я. "Не беспокойтесь. Все в порядке. Мы просто идем подавать заявление о разводе".
Впрочем, мне приходилось слышать брань и крики из домов, где жили мексиканцы, итальянцы, негры. И - еще в одном доме. Об этой паре инженеров, эмигрировавших в середине 80-х, мне рассказывали еще в Москве. Пережив множество испытаний, хорошо знакомых русским иммигрантам, они в конце концов успешно занялись бизнесом, разбогатели, хорошо устроились. В Лос-Анджелесе я была приглашена в эту семью по торжественному поводу - покупки нового дома.
Случилось, что я перепутала время и приехала на час раньше. Дом был и в самом деле хорош. Большой, даже по американским масштабам. Прекрасная архитектура, огромный парк в частном владении. Еще лучше он был изнутри. Новенькая, только из магазина мебель, яркие ковры, дорогие картины.
Я хотела дать о себе знать, но тут услышала голоса из спальни на втором этаже. Еще в Москве мне говорили, что пара эта не просто удачлива в бизнесе, но и необыкновенно устойчивая. "Сколько наших там разбежались, а эти нет. Двадцать лет живут дружно. В этом отчасти секрет их успеха", - говорила мне наша общая знакомая. Между тем голоса становились все громче, в них все явственней слышались скандальные нотки: "Какого черта ты смотришь этот свой... хоккей, когда через полчаса будут гости!" - возмущалась она. "Да иди ты к... матери со своими... гостями! Никакого покоя в доме", - это уже он. "...Твою мать, как же мне надоело твое хамство". - "А мне - твои... претензии". Я, когда стали собираться гости, снова вошла.
По лестнице рука в руке спускались хозяева, она в дорогом декольтированном платье, он в стиле casual, джинсах, куртке, но тоже дорогих. Оба улыбались типично американскими приветливыми улыбками. Целовались и обнимались с гостями. И казались вполне счастливыми. Впрочем, я не исключаю, что так оно и было. Мне ведь и раньше говорили, что у них очень крепкий брак. Просто, позаимствовав многое из жизни американских супругов, они не переняли главное - стиль их отношений, а сохранили отечественный.
Знакомство
Если вы не принадлежите к той категории счастливчиков, которые сделали свой матримониальный выбор еще на школьной скамье... Если вы не пошли под венец с той девочкой, с которой сидели за одной партой... Словом, если вы задумывались о семейной жизни, так сказать, с нуля, то вам хорошо известна эта проблема. Проблема знакомства. Где найти человека, в которого можно было бы влюбиться? С кем хотелось бы прожить бок о бок долго, а в идеале всю жизнь? От которого хотелось бы иметь детей? Проблема эта остра для любого человека в современном обществе. Но в Америке она осложнена еще и некоторой спецификой. Американцы, как я сказала, любят жить в отдельных домах. И жить довольно уединенно. Очень часто владельцы домов даже на одной улице не знают друг друга. Когда у человека появляется собственный автомобиль, он, разумеется, обретает большую свободу. Но машина одновременно и большое препятствие для знакомства. Ты в ней все время один. Нет рядом ни пассажиров метро или автобуса, нет пешеходов, с которыми можно перекинуться словом. Нет ожидающих на остановке людей, у которых можно как бы невзначай спросить: "Который час?" Или: "Мне кажется, мы с вами где-то встречались?" Впрочем, если бы возможность видеть и встречать больше людей даже была, это бы мало что изменило. В конце концов пересекаются же они, например, на заправочных станциях, или у банкоматов, или в кафе. Но почти никогда при этом не знакомятся. Почему?
Тут я должна сделать две важные оговорки. Первая. Я говорю о своих наблюдениях в разных штатах - и на восточном побережье, и на западном, и особенно в центральной части США. Это, на мой взгляд, и есть типичная Америка. Но вынуждена сделать исключение для таких мегаполисов, как Нью-Йорк или Лос-Анджелес, где отношения раскованней и контакты, возможно, устанавливаются проще. Вторая. Я имею в виду предыдущее десятилетие - конец прошлого века - начало этого, когда лично наблюдала, как велико влияние феминизма на жизнь современного американского общества. Причем тут феминизм? Об этом я расскажу в отдельной главе. А здесь только об одном из его производных - sexual harassment (сексуальное домогательство).
Начало борьбы было благородным. Руководители-мужчины, принуждающие своих женщин-подчиненных к сексу, должны подвергаться остракизму. Должны, чего уж тут спорить. Но американцы имеют такую забавную привычку: шарахаться в сторону любого новомодного движения безо всякого удержу. Too much (слишком много), как они любят говорить о себе сами.