города отписки о поимке и высылке беглых войсковых людей, но ни
один беглый не был выслан в Канев и ни один добровольно на
службу не воротился; остальные же, видя безнаказанность за побеги, сами собирались улизнуть из Канева. В конце сентября Косагов
40
доносил в Приказ, что у него осталось рейтар 68, а солдат 160, и у
тех запасов было мало. Возникало опасение, что и они разбегутся; действительно, вновь после того убежало 18 человек, а в следующую
затем ночь - 24. Таким образом, настроение в войске, как
великороссийском, так и малороссийском, было причиною, почему гетман
и Косагов не могли все лето до октября подать помощь геройским
защитникам Ставища и нанести поражение Чарнецкому.
Между тем как Чарнецкий держал в блокаде Ставище, гетман
Тетеря отправился с татарами приводить к покорности восставшее
поспольство прибужского и приднестровского краев. Он рассылал
универсалы, где уговаривал народ отречься от московской
протекции и возвратиться под власть законного короля. Кальницкий
и винницкий полковник Василь Вареница умолял Бруховецкого
скорее присылать помощь и предостерегал, что иначе ляхи своими
прелестями многих к себе прилучат. Бруховецкий прислать им
ратных людей не мог, а восстанцы действовали вразброд, без
руководящей головы, которая бы заправляла всем делом восстания.
Поэтому и неудивительно, что восстанцы, так горячо уверявшие
в своей твердости, начали сдаваться и покоряться Тетере после
того, когда татары стали сожигать поселения и уводить толпами
в полон всех, кого поймать могли, жителей обоего пола и всякого
возраста. Побужские города: Брацлав1, Бершад2, Лодыжин3, Тро-
стеница4 и другие, один" за другим, покорились королевской
власти и согласились давать стации на польское войско. Полковник
Остап Гоголь несколько времени был, так сказать, душою
восстания в подольском крае, но поляки взяли его сына, учившегося
во Львове, грозили убить его - и отец, для спасения жизни
детища, покорился королю. Крепче -всех из западных восставших
городов держался Умань; Сацко Туровец и майор Свиньин
извещали Бруховецкого, что ляхи и татары беспрестанно угрожают
Уманю, но уманцы будут стоять твердо, пока гетман не пришлет
им помощи.
Октября 20-го нового стиля (8-го - старого) сдалось, наконец, осажденное Ставище. Не стало долее возможности терпеть голод, а усиленная пальба из польских орудий обратила в пепел почти
все жилища; приходилось в осеннюю непогоду оставаться без
крова под непрерывными неприятельскими выстрелами. В таком
положении осажденные решились просить пощады и выслали
священников с предложением капитуляции.
1 Уездный город Подольской губернии, при реке Буге.
2 Местечко ОльгЙпольского уезда, Подольской губернии, при реке Бер-
шади и Дахне.
3 Местечко Гайсинского уезда, Подольской губернии, при реке Буге.
4 Село Брацлавского уезда, Подольской губернии.
41
<Не можете толковать о капитуляции>, запальчиво отвечал им
Чарнецкий, <я не раз уже вам предлагал милость свою, а вы
пренебрегли ей. Теперь вы недостойны помилования; сдавайтесь
на имя короля, присягайте хранить верное подданство, отворяйте
ворота без всяких кондиций, если хотите, чтоб я оставил жизнь
вам; но всех ваших коноводов и подстрекателей к бунту приведите
ко мне>. ‘
Ставищане связали и привели к польскому военачальнику 13
человек; в числе их были атаманы - Чоп и .Подобия. Булганый
скрылся заранее. Чарнецкий поручил выданных под караул Тетере, который прибыл тогда в стан Чарнецкого из своей экспедиции на
запад.’ Поляки взяли в Ставище множество боевых запасов и такое
количество пороха, что стало бы осажденным на целый год.
Чарнецкий пощадил сдавшихся, но в наказание за
долговременное упорство велел заплатить за свою жизнь окуп татарским
султанам, расположил в Ставище. два полка на все время, пока
будет идти война в Украине и отнял у Ставища колокола - в
наказание за то, что в них звонили в набат, созывая поспольство
к битвам против поляков.
21-го октября старого стиля, после неоднократных просьб
уманцев, Бруховецкий и думный дворянин Хитрово, находившийся тогда при гетмане, выслали на выручку Умани Косагова
с отрядом, какой могли собрать из неуспевших еще разбежаться
великороссиян и малороссиян. Отделавшись от осады Ставища, Чарнецкий с Тетерею не допустили Косагова до Умани. Косагов
принужден был запереться в Медвине1 сидел там в осаде вместе
с лубенским полковником Гамалеею целых четыре недели, отбиваясь от неприятельских приступов. Тетеря стоял под Лисян-
кою; там заперлись: полковник прилуцкий Лазарь Горленко и
генеральный бунчужный бывший полтавский полковник
Григорий Витязенко, с частью полков Прилуцкого, Зиньковского и
Полтавского; они просили Бруховецкого о помощи, а гетман
отговаривался малолюдством; присланы были ему в подкрепление
стольники, но привели с собою едва несколько сот человек, потому что у них на пути государевы ратные люди разбежались.
Малороссийские же войска были размещены еще прежде в
других местах: Киевский, Черниговский и Овручский полки берегли
Киев и его окрестности; от Гомеля по северной границе
размещен был на страже полк Стародубский; часть войска послана
была вниз по днепровскому берегу к Черкасам и Чигирину, а
на правобережной Украине были размещены козацкие залоги
(гарнизоны) в городах и местечках, признавших царя, в Жабо-
тине, Медведовке, Старобурье, Смелой - со стороны Чигирина*
* Мест. Каневск. уезда, Киевск. губ. - А. Ю. 3. Р., V, 165.
42
в Ольшаной, Млееве, Тарасовке, Медвине, Лисянке - со
стороны Корсуна для бережения от Чарнецкого, и в Обухове - со
стороны Белой-Церкви; во всех этих городках залоги были
преимущественно из Козаков левой стороны, подчиненных Брухо-
вецкому; сам же гетман сидел’ в .Каневе с небольшим числом
малороссийского войска. В конце октября доносил в Москву
киевский воевода, что многие из городов, отложившихся от
поляков - опять им покоряются, а другие находятся от них в
утеснении.
Уманцы продолжали упорно держаться против поляков. Не
проходило дня, чтоб у них не происходило с поляками разговора
из ружья, сообщал гетману тамошний полковник. Косагов
освободился от осады" в Медвине не чранее декабря и воротился в
Канев, вместо того, чтоб идти к Умани. В Каневе застал он
вторичный царский указ,’ предписывавший ему ехать в Белгород
и отыскивать беглых ратных. Вместо Косагова полк его в Каневе
велено было ведать стольнику Федору Протасьеву. И Серко в
то же время прибыл в Великороссию. После разлуки с Косаго-
вым он громил татар и засел в Торговице, потом покинул Торг-
овицу и прибыл в свою любимую Сечу, но вскоре после того
не поладил с запорожцами и уехал в Харьков, где у него была
семья, а из Харькова в Белгород. Причины, по которым Серко
уехал тогда из Сечи, связаны были с возникшими секретными
сношениями Бруховецкого с крымским ханом. В Крыму многие
влиятельные мурзы представляли своему хану: <ляхи, нас, татар, все манят украинскими городами, которые надеются покорить.
Эти же украинские города поддаются царю, а не им, а нам
никакой корысти нет; лучше было бы нам замириться с коза-
ками и с Москвою>. По таким советам, в октябре хан крымский
прислал Бруховецкому письмо с предложениями устроить мир.
Гетман отправил это письмо в Москву и получил от царя указ
завести сношений с ханом. Бруховецкий, исполняя царский указ, отправил своих посланцев к хану. Запорожцы остановили
гетманских посланцев, распечатали гетманские грамоты и. прочли, а потом, когда гетман послал другое посольство, то запорожцы
не-пропустили посланцев вовсе. Серко, в звании кошевого
атамана, хотел удерживать запорожское товарищество в
повиновении царю и в подчинении гетману; запорожцы не слушали его, шумели, и Серко удалился из Сечи. В Белгороде тамошний
воевода князь Репнин объяснил. ему, что сношения с Крымом
начались по царской воле и приказывал Серку снова ехать в
Запорожье, но Серко отвечал, что ему без царского указа ехать
в Сечу нельзя; козаки могут его там убить, а надобен такой
царский указ, где бы значилось, что сношения Бруховецкого с
ханом начались по царской воле.
43
V
Жалобы великороссиян на гетмана, а.гетмана на
великороссийских воевод. - Дело восстания народа
против поляков поправляется. - Умадь. -
Лисянка. - Новое восстание и укрощение
Ставища. - Кара над мятежниками. - Бегство
жителей с правой стороны Днепра на левую. -
Смерть Чарнецкого. - Распространение восстания. -
Предводители восстания. - Дрозденко и
Хмельницкая. - Успехи русских. - Взятие
Корсуна. - Прибытие в Украину калмыков. -
Поражение Яблоновского под Белой-Церковыо. .-
Неудачная осада Бруховецким Белой-Церкви и
отступление в Мотовиловку. - Бегство Тетери в
Польшу. - Опара. - Децик. - Перемена в
Киевском воеводстве. - Неисправности в воеводском
управлении царскими ратными людьми.
Всю зиму продержался Бруховецкий в Каневе, руководя
управлением левой стороною Днепра и движениями народа против
поляков на правой стороне. Малые силы его не только не
прибавлялись, а еще более отвлекались. Из малороссийского войска
Черниговский полк отправлен был на Полесье, где одержал победу
над поляками, а Краснянского сотника Ивана Самойловича
(будущего гетмана) по царскому указу отрядили даже до Смоленска.
Великороссийских свежих сил не приходило в Канев; напротив/
из Канева отзывались великороссийские начальные люди. Эти
последние, прибывши в Москву, жаловались, что царские ратные
люди, будучи на государевой службе в малороссийских городах, изнурены, голодны и безодежны, и царь по этому поводу, грамотою от 12 ноября, сделал Бруховецкому замечание. Гетман
отвечал, что он целый год употреблял на содержание царских ратных
все доходы, получаемые платою с мельниц. <Меня оболгали пред
вашим величеством>, - выражался он: - <ратные бегут со
службы не от какой-нибудь нужды или скудости, а от того, что заберут
вперед царское жалованье и хлебные запасы, продадут и бегут, не желая служить, а пришедши к себе домой, скудостью и
нуждою вины свои покрывают>. Бруховецкий решительно отказывался
доставлять ратным одежду, оттого, что <Украина бедна и разорена
неприятельским мечом и долгим стоянием войск, собранных
против неприятеля>, в этом гетман ссылался на всех воевод, знавших
положение края. И от своих воевод московское правительство
получало неутешительные вести о состоянии духа своих ратных
людей, о,скудости денежной казны, о трудности добывать запасы.
Несмотря на то, из Москвы присылались гетману воинственные
указы <воевать польские города огнем и мечом>. На такие указы
гетман только и мог отвечать, что рад бы <вседушно чинить по
царскому указу, только войска к нему не присылают>. Тем не
44
менее не только просимого гетманом войска гетману не
присылали, напротив, требовали от самого гетмана, чтоб он приехал в
Москву видеть царские очи. <Мне> - писал гетман - <и подумать
нельзя ехать теперь; это значило бы добровольно отдать Украину
ляхам в руки>. Гетман жаловался как на медленность воевод, которые должны были приводить великороссийские войска в
Малороссию, так и на тех воевод, которые пребывали постоянно в
малороссийских городах, на черниговского, нежинского и
киевского. Московское правительство на просьбы гетмана о
медленности присылки ратных сил обещало прислать их по зимнему
пути, а насчет воевод, помещенных в малороссийских городах, отвечало, что вперед вмешиваться в дела, до них не касающиеся, им не велено.
Бруховецкий не мог посылать помощи восстанцам, получая
из Москвы одни неисполнявшиеся обещания, но дело восстания
народа против поляков не прекращалось, а с* января 1665 года
стало идти успешнее. В северских краях под Кричевом и под
Гомлем одержана была победа над поляками стародубским
полковником Лыском Остренином. В Умани полковником стал
бывший прежде в Брацлаве полковником Иван Сербии. Он застал в
Умани междоусобие, усмирил его, отбил нападавших на Умань
поляков и потом, выступивши из Умани, взял Бабаны1, Косенов-
ку2, Кисляк3,Торговицу4, захваченную поляками после ухода из
нее Серка. Много боев имел он тогда с поляками и враждебными
козаками, много взял врагов в плен и с торжеством воротился в
Умань. Успехи Сербина пробудили дух поспольства в соседних
городках, только что покорившихся полякам. В числе их .были
Лисенка, от которой Семен Высочан отбил Чарнецкого, и Стави-
ще, стоившее полякам таких долгих усилий. Чарнецкий не ожидал
дерзости от жителей последнего, он расположил было свое войско
по городам и селам и отправил послов на сейм с просьбою об
уплате жалованья войску, а сам, после неудачи покушения на
Лисянку, прибыл в Белую-Церковь; вдруг там услышал он, что
ставищане прогнали от себя польский гарнизон. Сперва
Чарнецкий отправил туда Маховского с его полком и с козаками Тетери.
Ставищане встретили их с оружием. Маховский в бою потерял
до двухсот человек и убежал. Тогда Чарнецкий поспешно
двинулся сам. Козаки и поспольство в Ставище еще не отдохнули
от победы над Маховским, как явился перед ними Чарнецкий.
Он вошел беспрепятственно в город и потребовал выдачи зачин-
1 Ныне с. Уманск. уезда, Киев, губ., при р. Бабанке.
2 Село Уманск. уезда, при р. Сибанке.
3 Село Уманск. уезда, Киев, губ., при р. Тикаче, ныне Кислик.
4 Мест. Уманск. уезда, Киев, губ., при р. Синюхе.
45
щиков нового восстания. Хотели было ставищане защищаться, но
уже было для них поздно. Поляки сразу взяли над ним верх.
Чарнецкий приказал всех жителей перебить, а город их со всеми
жилищами сжечь до тла, чтоб не оставалось более гнезда мятежа,4
как говорили поляки. За Отавищами такая же участь постигла
Боярку1: и там жолнеры перерезали все поспольство, не
пощадивши и малых детей. Товарищ Чарнецкого, воевода русский Яб-
лоновский, взял Кисляк, разбил там какого-то Вдовиченка, но в
Кисляке поляки поступили человечнее; по крайней мере они
оставили в живых с женами и детьми тех из них, которые, видя
сразу невозможность бороться, поддались полякам.
Зверская расправа Чарнецкого над Ставищем и Бояркою, вместо того, чтобы страхом расположить народ к’ покорности, только
более побуждала поспольство правобережной Украины отрезаться
от возможности терпеть власть поляков над собою. Из Корсуна, Черкас, Белой-Церкви и других городков и сел православные
люди <нестерпимаго ради гонения лядского многими десятками семей
выезжали из своей родины, переправлялись через Днепр и
просили себе новоселья, изъявляя желание быть в подданстве у
православного государя>.
Чарнецкий, после недавних свирепств своих, отправился в
Польшу на предстоящий сейм. Ему было уже 66 лет от роду. Его
давно уже беспокоила’ какая-то болезнь, но он все преодолевал
себя. Вдруг эта болезнь начала развиваться быстро. День ото дня
силы его упадали. Приятели советовали ему спешить в Варшаву, чтоб там посоветоваться с учеными врачами. Он на пути заехал
в свое имение Иленцы, пробыл’ там недолго и пустился далее в
путь; на дороге встречает его курьер от короля; он вез Чарнецкому
диплом на чин польного коронного гетмана, Прочитав королевское
письмо, Чарнецкий сказал окружавшим его: <всегда я того
ожидал, что король даст мне булаву уже в то время, когда я воевать
не буду в состоянии; если Богу угодно будет продлить мою жизнь
и дать здоровье, я покажу королю благодарность за его ко мне
милость; если же придется умереть - по крайней мере на моем
надгробном памятнике напишут, что я был гетман>. Приближаясь
к городу Дубно, он почувствовал крайний упадок сил и в деревне
Соколовке приказал внести себя в крестьянскую хату, какая
первая на глаза ему попалась. Там он исповедовался у своего
духовника иезуита Домбровского, ездившего с ним постоянно, а
через ночь’ утром причастился св. тайн и скончался. Поляки
возносят этого человека, как своего национального героя, но
польские источники, к чести своей, не скрывают и темных сторон
его характера. Это был чрезвычайно свирепый, бессердечный и
* Мест. Звенигор. уезда, Киев, губ., у р. Гнилого-Тикача.
46
злой человек. Нельзя забыть его ужасной расправы над жителями
Подолии и Украины в 1653 и 1654 годах, когда он своею дикою
солдатчиною карал несчастный народ за стремление освободиться
от панского ярма: то же повторил он и в последний год своей
жизни. Чарнецкий всегда высказывал особенную злобу к русскому
народу, ненавидел и презирал русское духовенство и вообще
православную религию, с неудержимым изуверством отнимал у
церквей колокола и приказывал переливать их на пушки, чтоб теми
пушками истреблять непокорных <схизматиков>, грабил и отдавал
на поругание православные храмы, а-все ценное из них вывозил
к себе в Иленцы. Во всем-был он черствый эгоист; свои
подчиненные не любили его, а только боялись: да и сам он заботился
более о том, чтоб наводить страх своею строгостью, чем о том, чтобы возбудить в подчиненных любовь к себе. Не только не
старался он, чтоб жолнеры были сыты, одеты и получали вовремя
свое жалованье; напротив, он старался держать их в недостатке
и лишениях и говорил: истощенный -и голодный жолнер лучше
подчиняется команде, чем тот, у которого всего вдоволь. Таков
был, по отзывам современников, человек, впоследствии
,прославленный польским потомством, уважавшим его военный талант и
важные услуги, оказанные им Речи-Посполитой в критические
минуты ее истории.
В Украине смерть Чарнецкого оживила дух восстания. Иван
Сербии, установившийся в Умани, и овручский полковник Децик
ревностно приводили к присяге царю городки за городками; везде