Новоизбранный гетман с признавшим его войском и татарами
двинулся в Ладыжину. Тамошние мещане сдали ему город и
выдали пехотного полковника Царя, приятеля Опары. Дорошенко
направился к Брацлаву, где сидел запершись Дрозденко.
Дорошенко обещал татарским мурзам подарки и просил выдать ему
Опару, чтоб отослать его к польскому королю. Татары выдали
ему Опару вместе с Радочинским, носившим у Опары звание
войскового судьи. Дорошенко присоединил к ним Царя и всех
троих отправил в Белую-Церковь, а белоцерковский комендант, Стахорский, препроводил их в оковах к королю с верным Польше
белоцерковским козацким полковником Яськом Кулганом.
Кулган застал Яна Казимира во Мстове, где король
остановился, гоняясь за Любомирским. Король приказал отвезти Опару
и Радочинского в Мариенбург на заточение, а Царя велел посадить
на кол за то, что Царь два раза изменял и убегал. Тут был и
Тетеря; он просил короля уволить из заточения в Мариенбурге
митрополита Иосифа Тукальского и архимандрита Гедеона
Хмельницкого. Король согласился, хотя некоторые паны не находили
уместною такую милость, полагая, что Тукальский и
Хмельницкий были главными заправщиками мятежа русского народа.
С падением Тетери правобережная Украина шагнула еще далее
в омут общественного разложения. До сих пор поспольство
колебалось между московским царем и польским королем: то были две’
силы, тянувшие каждая к себе Украину; поспольство восставало и
-вооружалось, - одна половина его за царя, другая - за короля; у
одних был пункт, откуда ожидалось пособие, - в Каневе, где был
царский гетман Бруховецкий, у других - в Чигирине, Белой-Цер-
кби клй вообще там, где находился гетман, поставленный королем; одни ждали содействия от царского войска, другие - от польского.
Так было до сих пор. Теперь польские войска ушли сами из
Украины; московского же войска не дождались царские сторонники
правобережной Украины и оттого должны были все более и более
охладевать в своем расположении к Москве. На правой стороне после
бегства Тетери остались козацкие полковники без главы, а рядом с
прежними, как мы выше заметили, носили звание полковников и
предводители ватаг из поспольства, поднявшегося против Польши; 54
неподдержанные Бруховецким, последние теперь предоставлены
были судьбе своей. Тогда, как< мы уже сказали, смелейший из них, Опара, провозгласил себя гетманом и с первого раза ухватился за
помощь от татар. Против Опары выступил другой искатель лервен-
ства и власти - Дорошенко, также при помощи татар, и от них~
получил признание своего гетманского сана. Но татары никогда еще
не имели права давать Украине гетманов и невозможно, казалось, русскому народу внушить сознание такого права. Предстояло
Дорошенку пристать или к Польше, или к Москве, - к одной какой-
нибудь из сторон, уже боровшихся между собою за господство над
Украиною с каким-нибудь историческим правом на это господство.
Не приставал еще ни к той, ни к другой Дорошенко, а держался
пока одних татар; татары были тогда союзники польского короля, и потому естественно было Дорошенку, опираясь на татар, искать
утверждения от польского короля. Прежде, однако, чтоб не иметь
судьбы Опары, нужно было ему заручиться желанием Козаков и
поспольства признать его, а не кого другого гетманом. Но в этом
отношении у него были и вперед должны были являться соперники.
Сильнейшим соперником в первую пору гетманства Дорошенка
явился Дрозденко. Он не признал власти Опары и сказал посланцу, пытавшемуся склонить его на сторону Опары: <я ни которою мерою
не хочу отлучиться от царского величества; аще будете ляхов
бить - я с вами, а коли вы е ляхами заодно - я не хочу с тобою!>
Опара пал. - Дрозденко стал также и против Дорошенка: выступил
из Брацлава, ожидая встречи с Дорошенком, и стал в местечке Куб-
личе1на Буге, с четырьмя тысячами восстанцев, в числе которых
были волохи и сербы., Дорошенко двинулся на Дрозденка с
татарами, стал в урочище Добрая-Долина и послал подъезд отыскивать
своего соперника. Все козаки этого подъезда передались Дрозденку.
Но к Дорошенку прибывали свежие татарские силы отрядами, один
за другим. Страшны были для Украины эти союзники Дорошенка.
Пришедши, не оставались они при гетманском войске, а
расходились в стороЪы загонами, как бы для того, чтоб заставлять
поселения и города признавать власть Дорошенка; они грабили, жгли и
уводили яссыр без всякого милосердия. Так потерпели тогда четыре
городка: Лесовичи2, Ковшовата3, Звенигородка4, и Конская; всех
тамошних жителей угнали татары в неволю. Одни загоны уходили в
степи с толпою яссыра, другие, на смену им, приходили за яссы-
ром. Дорошенко напрасно старался остановить их и представлял
их мурзам, что ведь это земля их союзника - польского короля, * Местечко Гайсинск. уезда, Подольской губернии.
2 Ныне село Таращанск. уезда, Киевск. губ., при реке Котлуе.
3 Ныне местечко того же уезда.
4 Ныне уезздн. гор. Киевск. губ. при реке Гнилом-Тикаче.
55
обещал им, после того, как расправится с Дрозденком, отпустил их
на поживу в царские области, на левый берег Днепра. Не слишком
слушались его татары; тем не менее и своевольными шатаниями
своих загонов принесли они однако пользу Дорошенку. Они
нагнали такой страх на жителей, что многие признавали Дорошенка
гетманом ради того только, чтоб не понести страшного разорения от
его союзников. Татар наплыло тогда так много, что и при самом
Дорошенке оставалась их большая сила. С ними погнал он своего
соперника в’Брацлаве и там осадил его. Кальницкий полковник, Мельник, прежде’ верно державший царя, вдруг взбесился, по
выражению современника, перебил посланцев с левого берега Днепра
и объявил себя за Дорошенка. Другие городки около Буга
последовали примеру Кальника. Овручский полковник, Децик, держался в
Мотовиловке и сносился с Дрозденком, так что его посланцы
благополучно ездили в Брацлав и ворочались. Не так легко было
сноситься другим с Брацлавом. Бруховецкий, оставивши Мотовиловку
и прибывши в Канев, должен был, по царский воле, отправиться в
Москву и оставил в Каневе, вместо себя, наказным гетманом
переяславского полковника Ермолаенко, с четырьмя полками: Нежинским, Прилуцким, Зиньковским и Лубенским. Этот временный
правитель Украины хотел также вести сношения с Дрозденком, но
посланцы Ермолаенка не могли добраться до Брацлава, а посланцы
Дрозденка также не могли дойти до Канева, чтоб испрашивать
помощи. Пока татарские загоны по сторонам заставляли страхом
городки и села признавать гетманом Дорошенка, сам Дорошенко
держал Брацлав в блокаде двадцать дней, и голод заставил многих
переходить от Дрозденка к Дорошенку. Наконец, видя себя и
малолюдным, и малосильным, Дрозденкр сдался, но не Дорошенку, а
татарскому мурзе1 и объявил, что у него есть скарб - в Рашкове, где находилась тогда его жена. Туда отправился он сам с воли
мурзы, но туда же последовал и Дорошенка, чтоб отнять у побежденного
соперника скарб и выплатить им орде. Скарб этот, как кажется, был тот самый, который Дрозденко отнял у Хмельницкой и
находился на хранении у какого-то доктора Константого. Ворочаясь от
Рашкова, Дорошенко заплатил мурзе 30.000 денег, а от него взял
пленного Дрозденка и повез за собою к Чигирину. Дорошенко до
времени не делал ничего дурного Дрозденку, но потом приказал его
расстрелять.
С этих пор Дорошенко утвердился в Чигирине, в своей родине.
Козаки взяли и.заняли верхний город. Ляхов, бывших там, не
* А. Ю. 3. Р., VI, 53. Дрозденко сдался, поверивши <прелестным>
увещаниям Константина Могилевского, находившегося в войске
Дорошенка полковником: это был происхождением-грек, искатель приключений, - шатался по разным странам и пришел в Украину с толпой разных
набранных бродяг.
56
изгоняли, пока Дорошенко признавал себя королевским
подданным. Напротив, -эти поляки участвовали во многих походах вместе
с дорошенковыми козаками и продолжали получать от Дорошенка
содержание, хотя очень недостаточное, - и это заставляло их
один за другим уходить. Так, наконец, они исчезли. Остались
только такие, которые поступили впоследствии в число охотного
войска, постоянно держимого Дорошенком.
Татары, пришедшие к Дорошенку на помощь, так широко
распустили свои загоны, что добегали до самой Мотовиловки, угоняя
толпами на пути сельских жителей. Из Мотовиловки стало опасно
не только высылать подъезды, но даже выходить людям в поле
на работы. >?
Децик просил ратных людей на помощь из Киева; наказной
гетман Ермолаенко также просил киевского воеводу оказать
помощь Децику; но Децику царских ратных людей не присылали -
и, наконец, Децик самовольно покинул Мотовиловку и прибыл в
Киев. Причину, отчего не присланы были Децику из Киева
царские ратные люди впору, епископ Мефодий, бывший в то время
в, Киеве, объясняет дряхлостью и неспособностью киевского
воеводы; а из отписки второго киевского воеводы, Савлукова, видно, что Децику не подана была помощь оттого, что четырехтысячный
отряд царских ратных людей, находившихся тогда в Киеве, терпел
во всем крайний недостаток и, не получая царского жалованья, был мало способен к службе. Не добившись в Киеве помощи, Децик уехал в Переяслав, а за ним и весь его Полесский полк
перешел на левую сторону Днепра и расположился в Остре, Козельце, Бобровице, Гоголеве <на докуку людскую>. Ермолаенко
был очень недоволен, зачем Децик оставил самовольно все Полесье
без обороны; Ермолаенко посылал Децика снова на правую
сторону с своим полком. Децик не послушал. Ермолаенко послал
Козаков Прилуцкого полка с наказным полковником Стычинским -
занять в Полесье Димер - важный пункт, где была переправа, но прилуцкне козаки также не послушались Ермолаенка.
Децик, вышедши из Мотовиловки, не сжег ее и оставил
пустою. Вслед за ним командир белоцерковского польского
гарнизона, Стахорскйй, распорядился накликать туда прежних, верных
польскому" королю жителей, но киевские воеводы, узнавши об
этом, послали рейтаров, которые 13-го ноября ночью ворвались
в город, зажгли ,его и истребили мотовидовских людей, только
что туда пришедших.
Жители правобережной Украины со дня на день видели себя
все в более и более горьком положении: татары не давали им*
работать на полях, сожигали их жилища, уводили в полон их
семейства. Русские продолжали переселяться на левую сторону
Днепра. В сентябре из Лисянки в два приема перешли на левую
51
сторону в Пбреяслав толпы с семействами, покинув свое
достояние. Перебежчики говорили: <все ниши местечки в тревоге, все
жители хотели бы на левую сторону перебраться; у нас татары
зесь хлеб на поле потравили, и народ питается только дикими
грушами>. Поставленные в Каневе козацкие полковники доносили: <бедные люди от мучителей беспрестанно, как овцы, на левую
сторону бегут>. - <Посылаем каждый день подъезды, да видим, что и посылать-то уж будет скоро не для чего: в городках счетом’
люди остались; толпами бегут пешие на левую сторону в наши
городы и все наги, от неприятелей в конец обнажены>. Но и на -
левой стороне не давали враги малороссиянам покоя. Дорошенко, разделавшись с Дрозденком, послал универсал в левобережные
полки, советуя признать себя гетманом и подчиниться польскому
королю, а потом стали делаться с правого берега на левый и
вооруженные набеги, окончившиеся счастливо для левобережных.
Начальные люди в Малороссии опасались, чтоб Дорошенко с
ордою не кинулся на левую сторону, рассчитывая на отсутствие
там гетмана. Ермолаенко, находясь в Каневе, писал в Москву к
гетману, что козацкие начальники перестанут его слушаться и
самовольно покинут Канев, как только Дорошенко покусится
воевать левую сторону. Епископ Мефодий из Киева, от 30-го
октября, писал в Нежин к Ракушке (которого Бруховецкий назначил
быть войсковым дозорщиком), чтоб он звал гетмана в Украину.
И к самому гетману в Москву писал епископ: <ныне без бытности
вашей милости ничего доброго-нет: всяк в свой нос думает>.
Как ни беспокоились на левой стороне Днепра, ожидая
появления Дорошенка и татарской орды, но не обходилось без ссор
малороссиян с царскими ратными людьми. В местечке Котельве и
в Куземине1 расположенные на постое у жителей немцы, служащие
в царском войске, чинили тягости хозяевам и даже насиловали их
жен. Такие же самоуправства делались в Переяславе и Нежине, и
когда малороссияне сопротивлялись насилию, то ратные царские
люди стращали их побоями и даже смертью. <Всякому> - говорил
по этому поводу современник - <свое здоровье мило, а как станут
угрожать здоровью - трудно жить>. В городе Киеве мещане
беспрестанно не ладили с царскими ратными людьми, и через то вступали
в пререкания с воеводами. В челобитной, поданной в августе 1665
года, киевские мещане жаловались, что царские ратные люди
захватывают торговые места в городе, рыбные ловли в озерах около
города, забирают у промышленников байдаки, челны и рыболовные
снасти, заказывают кузнецам, бронникам, кожевникам разные
работы и не платят по договору; недовольны были мещане и постоями
царских ратных людей в обывательских домах, тем более, что ки-
* Местечко Полт. губ., Зеньковск. уезда, при реке Ворскле.
58
евские жители не занимались хлебопашеством и ели покупной
хлеб, а поэтому кормить ратных людей было для них накладно, жаловались и на тягость подводной повинности. Воевода в своей
отписке в Приказ объяснял, что эти жалобы несправедливы: царские ратные люди овладевали только такими торговыми местами и
угодьями, которые прежде принадлежали беглым и стояли впусте, подводы же с мещан берутся редко, а более всего берутся они с
иногородних торговцев. Не только царскими ратными людьми
малороссийский народ был недоволен, заводились ссоры на границах
с великороссийскими обывателями. Из Конотопа поехали козаки в
лес за дровами; вдруг из Путивльскаго уезда напал на них
помещик, сын боярский, Денис Константинов с жителями Вязовской
слободы, ограбил их, а одного козака, не отдававшего своих
лошадей, так удалил мушкетным дулом в грудь, что козак на третий день
умер. Убийцу поймали и посадили в тюрьму в Конотопе, но путив-
льский воевода потребовал прислать.его к нему, и преступник
остался не наказан.
Но у малороссиян, кроме ссор со служилыми великороссияна-
ми, были и между собою сословные ссоры, по поводу которых они
обращались с челобитными к воеводам или в малороссийский
Приказ. Так, например, те же киевские мещане жаловались на Козаков, что они приезжали в Киев как бы проездом, следуя к Мотовиловке, но проживали в Киеве по месяцу и приводили в страх мещан, требуя себе содержания и делая хозяевам насилия и побои. Кроме того, киевские мещане жаловались, что сам гетман присылал иногда в
Киев Козаков, которые дозволяли себе там самовольства.
VII
Приезд Бруховгцкаго в Москву. - Почетный прием, оказанный гетману. - Брак его с княжною
Долгоруковою. - Бруховецкий ударил челом
государю всеми, городами малороссийскими. -
Бруховецкий пожалован боярином, а старшины и
полковники произведены в дворяне. - Жалованные
им поместья. - Жалованные грамоты городам. -
Отъезд Бруховецкого.
В то время, когда происходили в Украине описанные события, Бруховецкий находился в Москве. Он прибыл в царскую столицу
11-го сентября 1665 года. С ним приехали трое духовных особ, генеральные войсковые старшины: обозный Иван Цесарский, судья Петро Забела; писари: Степан Гречаный и Захар Шийке-
вич; асаулы: Богдан Щербак, Василь Федяенко и Павел
Константинович, бунчужный Юско Шишаковский, хорунжий Николай
Яковенко; полковники: нежинский .Матвей Гвинтовка, лубенский
Григорий Гамалея и киевский Василий Дворецкий; 79 сотников, атаманов, полковых писарей и канцелярских подписков, пять че-
59
ловек посланцев от городов, четыре войта, девять бурмистров, рай-
цев и писарей, 296 человек Козаков и певчих (спеваков), 21
человек мещан, 106 челядников и хлопцев, всего 535 человек. Со
времени присоединения Малороссии к Московскому Государству"
в первый раз приезжал в столицу и притом с такою большою
ассистенциею малороссийский гетман, и был он в этот раз принят
с большим почетом, как важная владетельная особа. У
Серпуховских ворот, за Земляным Городом, устроена была ему почетная
встреча; представились назначенные ему приставы: ясельничий
Иван Афанасьевич Желябужский и дьяк Григорий Богданов. Для
вступления гетмана в столицу отправлен был из царской конюшни
богато убранный породистый серый мерин, оседланный
бархатным золотным седлом с лукою, оправленною позолоченным
серебром, с турецким чепраком, золоченым по серебряной земле, с
мундштуком, украшенным изумрудами и бирюзой. По обычаю, церемонно спрашивали о здоровье гостей, а гости кланялись в
землю в благодарность за честь, оказанную спросами о здоровье
от царского имени. Все двинулись в город через Москворецкий
мост, на Ильинский крестец, в построенный там большой посодь-
ский двор. Другие особые приставы были назначены к старшинам
и полковникам. Приставы, как те, что назначены были к гетману, так и те, что были при старшинах и полковниках, назначались
будто для почета гостям, но вместе с тем они были и секретными
надзирателями за гостями: что с ними гетман и другие станут
говорить, про to им велено сказывать в малороссийском Приказе
боярину Петру Михайловичу Салтыкову, заведовавшему на то
время этим Приказом. Водворивши гетмана и других гостей, приставы должны были всем доставлять -‘содержание по росписи, составленной в Приказе.
13-го сентября назначено было представление пред царскую
особу. Тогда для торжества на пути, по которому должны были
следовать гости, расставлены были две сотни подьячих разных
приказов в цветных праздничных платьях, шесть рот рейтар и
три приказа стрельцов.