* * *
Друзей Олега они увидели возле машины. Стройная девушка со светло-русыми волосами и невысокий черноволосый парень. Увидев детскую команду, Игорь нахмурился. Теперь еще придется всю дорогу терпеть детский сад. Но Полина реагировала по-другому. Она подхватила Васькину сумку и взяла у Вики сверток. Те было запротестовали, но она подпихнула малышей к машине и улыбнулась.
– Рассаживайтесь.
Вика и Васька не стали себя упрашивать и полезли на заднее сиденье. Игорь деловито разместился впереди, а Полина с Кириллом устроились сзади. Олег плавно тронул с места.
– Ты хорошо машину водишь, – заметила Полина.
– Отец научил, – ответил Олег.
– Это в городе хорошо, Полиночка, – вмешался Игорь, – а за городом так будет трясти, что только держись.
– А ты умеешь водить машину? – спросил Васька.
– Конечно, – Игорь обернулся и смерил Ваську презрительным взглядом, – только впредь попрошу мне не "тыкать".
Васька открыл было рот, но Кирилл покачал головой: "Не связывайся, мол", и пацаненок промолчал. Довольный, что поставил мелюзгу на место, Игорь поудобнее развалился на сиденье и стал крутить ручку приемника.
Но вскоре ребята забыли про Игоря. Васька и Вика смотрели в окно. Им было все интересно. Любая мелочь вызывала у них бурный восторг: и лохматая лопоухая собачонка, что сидела у дороги и чесала лапой за ухом, а потом припустила за машиной, звонко лая, и коричневый бычок с белым пятном на боку, что спокойно пасся на пригорке, и остановившийся у парома грузовик, с которого бабы в разноцветных платках деловито сгружали корзинки, мешки, ведра, и дедок в соломенной шляпе, подкручивающий детали старенького велосипеда, и...
Кириллу же больше нравилось наблюдать за открывающимся за окном пейзажем. Ему уже доводилось видеть озера Карелии, но разве это когда-нибудь сможет надоесть? Ведь пейзаж за окном постоянно менялся. Синего, голубого, сероватого, светло-зеленого и зеленого было в избытке. Словно природа решила истратить все эти цвета именно в Карелии. Цвета переплетались красивой лентой, с причудливым узором. Но стоило присмотреться, и взгляд выхватывал голубые окошки воды, что росли в обрамлении речной травы. Над синими узкими полосками заток поднимались желтовато-зеленые стрелки камышинок с яркими коричневыми головками. Повсюду у воды росли низкие деревца черемушника. Это дерево с тонкими вытянутыми почти как у ивы листьями легко было отличить по светло-фисташковым округлым кронам.
Зеленели пушистые сосенки, напоминая маленьких ежиков, ели были чуть темнее. Сейчас на ветках появилось много продолговатых желтовато-коричневых шишек. А на осинках и кленах появились желтые пятна. Лето еще не уступает свои права, но эти листочки – первые предвестники осени.
Впереди послышался сигнал. Это автобус остановился возле дома Киримовых. Олег затормозил: "Приехали" и пошел помогать ученым выгружаться.
Встретила их Валентина Петровна. Познакомившись с экологами, стала показывать, где лучше разместиться. Кириллу и Вике она очень обрадовалась, а засмущавшегося Ваську ласково погладила по голове и пацаненок приободрился. О Полине и Игоре Валентина Петровна слышала от своего сына. Она надеялась, что ребятам на озере понравится, и они смогут хорошо отдохнуть.
Старый дом не помнил такого количества гостей. Теперь в каждой комнате слышались голоса, что-то переносили, что-то двигали. В просторном доме стало тесновато. Но Валентина Петровна была довольна. Почти круглый год они с Алексеем Александровичем жили одни. В поселке людей было мало, иногда заглянет кто-то из соседей, или приедут инспекторы к Алексею Александровичу. Дом привыкал к тишине, он стоял словно погруженный в дремоту, оживая лишь летом, когда приезжал на каникулы сын Олег.
Кириллу, Вике и Ваське досталась комната наверху. Алексей Александрович решил когда-то, что не стоит пропадать просторному чердаку и сделал под крышей две небольшие комнатки. Одну отдали детям: Кириллу, Вике, Ваське, а в другой расположились Полина и Ольга Петровна. Очень удобно. Ребята все время были под присмотром.
Вика и Васька пришли в восторг от покатой стенки, от маленьких окошек, в которые были вставлены цветные стеклышки, от небольшого флюгера, что был прикреплен возле одного из окошек. Понравилась ребятам и постель. Большие охапки сена, накрытые шерстяными одеялами. Когда-то Олег прикрепил здесь карту мира и повесил небольшой штурвал со старого баркаса. Остальное дополнило воображение. Немного фантазии и эта комнатка превращалась в каюту корабля, который бороздит просторы морей, а сами ребята чувствовали себя и отважными мореплавателями, открывавшими новые земли, и Робинзонами, попавшими на сказочный остров.
Разобрав свои вещи, ребята быстро спустились по лестнице.
– Ты должен увидеть озеро, Васька! – тащила его за руку Вика.
– А какое оно, озеро?
– Необыкновенное, – ответил Кирилл за сестру, – сам увидишь.
– Так пойдемте быстрее.
– Побежали!
И ребята побежали к озеру. Быстро спустились с пригорка, протопали по деревянным мосткам, что вели к самой воде и замерли. Озеро раскинулось перед ребятами во всей своей красоте. Огромная водная ширь лежала у самых ног. Нежного голубого, голубовато-серого и жемчужного оттенков плескалась вода. Лишь у самых берегов, где заглядывала в воду трава, она голубела сильнее, становилась бирюзовой, отливала нежной зеленью.
Денек был спокойный и теплый. Но легкий ветерок не давал воде покоя. Набегала на берег беспокойная волна. Плескала солнечными зайчиками. Ветерок словно играл с солнышком в догонялки. Только он наморщит гладь воды в одном месте, как россыпь солнечных зайчиков заплещется недалеко; кинется в это место, а солнечные проказники разбежались от него, и уже блещут возле прибрежных кустов. Ветерок тогда кидается к кустам, начинает теребить их макушки, хватает листья. Вода в озере успокаивается и становится похожа на прозрачное голубое стекло. Солнечные зайчики замирают, растекаясь по поверхности тугим слепящим солнечным пятном. Но только ветерок заметит это, кидается к воде, и снова разбегаются от него во все стороны солнечные сорванцы.
– Ну как? – спросила Вика.
– Здоровско! Так здоровско! – только и мог вымолвить потрясенный малыш. – Вот бы здесь все время жить.
– А ты бы хотел? – спросил Кирилл.
– Ага. А ты? – спросил рыжий пацаненок в свою очередь.
– И я хотел бы. Не знаю только, как получится.
– В городе тоже хорошо, – вставила Вика.
– Да, хорошо, – отозвался брат, – но здесь, согласись, Вичка, чудесно. А если мы не можем жить в таком месте, то здорово, что мы можем сюда хотя бы приехать.
– Ага, – Вика запрыгала на одной ножке, – а пойдемте на берег.
– Пойдемте, только спускайся осторожно, Вика.
Но Вика уже не слушала. Она пролезла между перекладин мостков и спрыгнула на траву. Цепляясь за нее, девочка стала спускаться вниз. Трава скользила, и Вика поехала вниз. Кирилл бросился, чтобы ей помочь, но Вика уже "доскользила" сама, а сверху почти кубарем скатился Васька. Дружная команда отряхнулась. Малышам пришлось выслушать наставления старшего о том, что разные недотепы легко могут сломать здесь себе шею, а отвечать придется одному, но быстро заверили, что больше такого не повторится. Кирилл, глядя на довольные мордашки Вики и Васьки, перестал воспитывать, и отправился вместе с ребятами по берегу.
Несколько часов пролетели незаметно. Васька не успевал вертеть головой, а Кирилл и Вика наперебой ему рассказывали об озере. Устав и проголодавшись, решили возвращаться домой. Кирилл поднимался первым, помогая Вике. Васька от помощи отказался и пыхтел сзади.
– Может теперь Найденыша увидим? – спросила Вика.
– Может быть, – отозвался брат.
Раненую чайку подобрал на озере Кирилл. Он принес ее к Алексею Александровичу. Тот перевязал сломанное крыло и оставил чайку в доме. Теперь же, по словам Киримова, Найденыш вполне освоился. Крыло срослось, и чайка улетала на озера, чтобы охотиться за рыбой. Но всегда возвращалась.
Ребята вошли в дом. Везде было тихо, только на кухне звякала посуда. Решили заглянуть туда.
– Кыш! Уйди! Вот напастье! – слышался голос Валентины Петровны.
Ребята приоткрыли дверь. Валентина Петровна вынимала из духовки румяные пироги. На полу сидела чайка. Она подняла одно крыло и чистила клювом перышки. Валентина Петровна направилась к шкафу. Найденыш тут же двинулся за ней. Он шел за Валентиной Петровной, время от времени разевая клюв и издавая жалобные крики. Но видя, что на него не обращают внимания, он подпрыгнул и клювом ущипнул Валентину Петровну за ногу.
– Ах, ты разбойник! – Валентина Петровна схватила полотенце и шугнула им чайку. – Вот я тебе задам.
Найденыш, видно, полотенца побаивался. Он взлетел на табурет и снова принялся жалобно покрикивать.
– Здравствуйте, тетя Валя, – сказал Кирилл, входя на кухню, – безобразничает Найденыш?
Валентина Петровна улыбнулась детям и махнула рукой.
– Привык, что его рыбой кормят. Целый день летает где-то, а вечером возвращается и начинает еду выпрашивать.
– А можно ему хлебца дать? – спросила Вика.
– Лучше рыбки, – ответила хозяйка, – Кирилл, возьми в холодильнике.
Кирилл открыл дверцу и увидел пакет с рыбной мелочью.
– Всю? – спросил он.
– Разбойнику только оставь.
Кот Разбойник тоже любил полакомиться рыбкой и не упускал случая помурлыкать хозяйке, что он проголодался. Но сейчас Разбойник ходил где-то по своим кошачьим делам.
– А как ему рыбу давать? – спросил Кирилл, поднимая одну рыбку за хвост.
Но Найденыш ответил сам. Он подпрыгнул, замахал крыльями, подлетел к Кириллу и выхватил рыбешку. Никто опомниться не успел и рыбки, как не бывало.
– Привык из рук брать, – сказала Валентина Петровна.
– Кирилл, и мне, и мне дай, – наперебой загалдели Вика и Васька.
Кирилл наделил малышей рыбкой, и те стали протягивать ее Найденышу. Тот, не долго думая, стал хватать рыбку с детских ладошек. Вскоре все рыбки закончились.
– А больше нет? – спросил огорченно Васька.
– Да хватит уж ему, – сказала Валентина Петровна, – а завтра еще покормите. Он-то всегда себе корм найдет. А вы голодные поди. Берите пирожки, сейчас молочка налью.
Довольные ребята принялись уплетать вкусные горячие пирожки.
– Мы сами рыбы Найденышу наловим, – сказала Вика, – откусывая от румяной корочки.
– Рано вставать придется, – напомнил Кирилл.
– Ничего, мы встанем, – заверил Васька, допивая из кружки.
– Тогда прямо сейчас придется идти спать, – сказал Кирилл.
Дети закивали, поблагодарили Валентину Петровну за вкусные пироги и отправились наверх.
* * *
Кирилл поднялся рано. Надо было наловить рыбки Найденышу. Малыши сладко посапывали и отправляться в такую рань никуда не собирались. Кирилл решил взять на кухне ведерко. Только он подошел к двери, как услышал какую-то возню. Кирилл заглянул. В середине комнаты сидел разбойник. Шерсть у него на загривке стояла дыбом. Припав на передние лапы, кот злобно урчал, его хвост быстро двигался вправо-влево. Напротив кота сидела чайка. Она распустила крылья, взъерошилась и перебирала лапками.
"Сейчас Разбойник бросится, – подумал Кирилл, – надо спасать Найденыша". Но все произошло очень быстро. Чайка снялась с места и подлетела к коту. Она била крыльями и старалась клюнуть кота в голову. Теперь Разбойник только защищался. Когтистой лапой он пытался отогнать птицу, но Найденыш не унимался. Развернувшись, он вцепился лапами в спину кота. В ход пошли крылья и клюв. Разбойник пронзительно замяукал, упал на бок и перекатился на спину. Чайка отпустила его. Кот, лежа на спине, отбивался всеми четырьмя лапами, но чайка не отставала. Делая короткие броски, Найденыш старался клюнуть кота. Разбойник не выдержал. Он вскочил и кинулся из кухни. Он проскочил мимо Кирилла и помчался к чулану. На кухне среди клочьев кошачьей шерсти остался победитель.
– А ты, оказывается, драчун! – сказал Кирилл Найденышу, входя на кухню.
Мальчик протянул руку, чтобы погладить птицу, но Найденыш быстро клюнул Кирилла в палец. Мальчишка потер больное место, взял ведерко. Найденыш важно взгромоздился на стол. Победитель оглядывал свои владения.
Разбойника Кирилл нашел возле крыльца. Полосатый плутишка вылизывал потрепанную шерстку.
– Что, Разбойник, досталось тебе? – спросил Кирилл. – Ладно, принесу тебе вкусную рыбку.
Услышав свое имя, кот довольно заурчал и принялся тереть лапкой усатую мордочку.
ГЛАВА 4
МАЛЫШ
Утро. Вокруг приятная тишина. Встающее солнышко старается все разукрасить розовым цветом, словно озорник, который нашел розовый карандаш и старается вовсю, пока взрослые не видят. Нежная голубизна воды озера Туманного теперь уступила место розовому шелку.
Розовой, золотисто-розовой, оранжеватой краски у солнышка вдоволь. Щедро расплескав ее по воде, оно старается не оставить без внимания каждое деревце, каждый листок. Старые серые крыши домов в поселке теперь нежно розовеют. Золотистыми искрами вспыхивает флюгер у окошка с разноцветными стеклышками.
Птицы начинают просыпаться, возятся в гнездах и издают первые пробные трели. Лениво всплескивает в озере хвостом крупная рыба. Надвигается день, а значит, пора вниз, вглубь, в прохладную тишину, под уютную коряжку. А когда появятся звездочки, будет тянуть вечерней сыростью, можно будет опять подняться повыше, чтобы полакомиться вкусными личинками. Рыба ударяет хвостом и скрывается в синей непрозрачной глубине.
Но вот еще плеск, затем еще. Тихое поскрипывание. По озеру осторожно продвигается лодка. Загорелый подросток радуется поднимающемуся солнышку. Начинается новый интересный день, полный самых разных открытий. Но Кирилл не просто плывет. Лодку он взял не для развлечения. Сегодня он решил получше обследовать гнездовья журавлей.
Журавли очень спокойные птицы, к их гнездам, если соблюдать осторожность, можно подобраться довольно близко. Теперь у журавлей-родителей много забот. Они кормят молодняк, учат охотиться на лягушек. Кирилл присмотрел себе удобное местечко, и теперь решил заснять на видеопленку гнездовья.
Добраться до журавлей совсем не трудно, нужно лишь знать место. Вот и теперь Кирилл выводит лодку из широкой протоки и сворачивает в очень узкую. Ветки кустарника, растущего на отмелях, низко склоняются над водой, образуя зеленый узорчатый шатер. Борта лодки касаются то одного, то другого берега, а иногда дно задевает по песку. Но Кирилл знает, что пройти здесь можно. Здесь мелко и в случае чего, лодку можно будет подтолкнуть.
Кирилл еще разок отталкивается веслом и выходит на большую воду. В этом-то и хитрость. Теперь лодку Кирилла не видно ни с одной стороны. Он попал в самое укромное место на озере. Теперь нужно причалить к берегу, густо заросшему ивняком и пробираться дальше.
Кирилл садится на весла. Обогнуть ивняк можно быстро, а потом следует пробираться сквозь камыши очень тихо и медленно. Кирилл один. Сейчас ему никто не мешает. Если раньше сестра постоянно просила взять ее с собой, то теперь она пропадает на озере вместе с Васькой. Они придумали построить какой-то город из ракушек. Теперь заняты поисками подходящего материала и строительством. А отец постоянно пропадает с экологами. Рано утром они отправляются на озеро, неся с собой массу самых разных приборов. Проводят исследования, делают записи, сравнивают результаты и о чем-то спорят по вечерам.
Друзей Олега практически не видно. Полина или помогает Валентине Петровне по хозяйству, или загорает на берегу озера. Игорю не по вкусу кормить комаров на жаре (хотя какие тут комары, и какая жара, солнышко греет ласково) и появляется из комнаты только к вечеру. Обмотавшись махровым пляжным полотенцем, он шествует к озеру. Окунется разочек и назад. Иногда Олег зовет Игоря и Полину посидеть на берегу или покататься на лодке. Тогда вопли транзистора, с которым Игорь не расстается, оглашают озеро. Но сейчас слишком рано, Игорь спит и видит десятый сон.
Кирилл подвел лодку к камышам. Плотные упругие стебли легко гнулись. Среди них почти не видно воды, но Кирилл продолжал двигаться дальше, раздвигая шуршащие стебли. Все. Теперь лодку придется оставить. Укрепив ее как следует, мальчик вылез и стал пробираться поближе к гнездовьям. Росший куст таволжника служил прекрасным укрытием. Кирилл устроился среди веток и приготовился наблюдать.
Он уже давно нашел эти гнездовья. Его внимание привлекало ближайшее гнездо. Журавль был очень крупным, осанистым. Видно, что старая птица повидала немало. Журавль мог подолгу замирать неподвижно. Иногда он запрокидывал голову и издавал клювом щелкающие звуки. Кириллу нравилось смотреть, как журавль расправляет крылья, чистит перышки. Крупные черные перья покрывали крылья и спину. Но грудка птицы и брюшко были белыми. Птица посматривала круглым коричневато-золотистым глазом, наклоняя голову то в одну, то в другую стороны.
Журавль, важно переступая коричневато-черными морщинистыми ногами, прошелся у самой воды. За ним спешили птенцы. Их было трое. Они уже обросли перышками, но около клюва и на лапках еще виднелась желтизна. Журавлята еще не обладали спокойствием и важностью взрослых птиц. Они бестолково толкались, щелкали клювами, переминались с ноги на ногу. Увидев лягушку, бросались на нее все вместе. Но добыча очень часто ускользала, и журавлята захлопывали пустые клювы.
Но они старались. Каждый день они учились чему-нибудь новому. Кирилл навел видеокамеру. Сначала нужно снять вот этого. Его мальчик называл Долговязиком. Он был выше других птенцов и постоянно смешно вытягивал шею. Но Долговязик был еще и очень проворным. Нередко он выхватывал добычу чуть ли не из клювов своих братьев. Схватив лягушку, отбегал подальше и начинал ее заглатывать. Другие журавлята подбегали, начинали подпихивать его клювом, но тот, не обращая внимания, старался справиться с едой. Как только лягушка была съедена, Долговязик, как ни в чем не бывало, снова подходил к старому журавлю.
Другого же Кирилл называл про себя Танцором. Казалось, что журавленок вытанцовывает на своих тонких ножках, до того изящны были его движения. Он все делал грациозно. Если Долговязик спешил напролом, и расталкивал всех, чтобы не остаться без добычи, то Танцор не спешил. Он подходил не торопясь, останавливался немного поодаль, но всегда зорко посматривал круглым глазом. И если только братья начинали толкотню, то Танцор не спеша подбирал добычу. Глотал он очень быстро, и только Долговязик и Растрепа спохватывались, как Танцор опять отходил немного в сторонку.
Третьему журавленку, как нельзя лучше подходило имя Растрепа. Он все время казался взъерошенным. Постоянно пушил перышки, щелкал клювом, задевая всех вокруг. Растрепа был самым непоседливым. Только он мог уйти от гнездовья и сунуть свой длинный клюв в непонятную нору. Только он мог полезть в ивняк, чтобы найти там неизвестно что. Журавли тревожными криками звали его обратно, но видно Растрепе, море, то есть озерцо, было по колено.