Каждая группа составляет пять человек, а процентов у нас всего 100. Стало быть, с точки зрения математики каждый испытуемый вместе с его жизнью и смертью равняется здесь 20 %. И если мы подсчитаем в процентах, то цифры будут выглядеть уже совсем иначе. А именно: смертность среди участников, не проходивших лечение, составит у нас 60 %. А эффективность противохолестериновой терапии будет равняться 20 %. Цифра 20 производит впечатление несравнимо более солидное, чем 1, не правда ли?
Результативность осталась прежней. Однако если мы, представляя отчет о работе, "забудем" указать число участников каждой группы, о ней так никто и не узнает.
Впрочем, наше условное испытание кое-чем отличается от любого из реальных. Отличие состоит в количестве участников каждой группы, и это может повлиять на нашу калькуляцию - вернее, ее результат. Ведь если каждый участник не равняется, так сказать, даже 1 %, впечатляющих цифр таким способом мы тоже не получим. Значит, нам придется взять, к примеру, 500 человек в каждой группе. То есть всего у нас есть 1000 испытуемых. Ситуация прежняя: в группе, которая лечится от атеросклероза, у нас умирает два человека, а в группе контроля - три. При 500 участниках в группе на каждого из них приходится 5 % эквивалента, так? Так. Значит, три смерти - это 15 %, две - соответственно, 10 %. А эффективность терапии составляет всего 5 %.
Истинный результат всех наших усилий опять удручает - теперь даже в пересчете "с" людей "на" проценты. Но на помощь нам приходит другой математический ход, и мы пересматриваем саму суть нашего процента. 5 % - это относительно количества участников в каждой группе. А если мы возьмем за 100 % смертность в группе контроля? Эти пациенты не принимали терапию и находились на равных исходных позициях с теми, кто лечился. Так что формальный повод сравнивать смертность там и там у нас есть. Да и вообще: это мы сейчас разбираемся в математике - сейчас, пока ставим себя на место ученых. Но в обычной жизни мы далеко не так сильны в счислении, как хотелось бы. И при других обстоятельствах едва ли поймем под наплывом цифр, что откуда взялось и был ли повод.
В любом случае, когда мы берем за 100 % не число участников, а число смертей, цифры тоже получаются совсем другие. Три смерти равняются 100 %. Значит, одна смерть - это 33 с чем-то процента, не так ли? Следовательно, реальная разница на одного выжившего у нас только что превратилась в математически выведенную треть. Или, выражаясь типичными для СМИ оборотами, наш эксперимент показал "снижение смертности на /3 за счет проведенного лечения"…
В принципе, объяснение, почему наука с таким упорством цепляется за допущенную когда-то ошибку (напомним, в ее основе лежит грубый просчет - опыты, проведенные на травоядных животных), существует. Как мы уже сказали, в Европе и США давно существует научная оппозиция, образованная критиками "холестериновой" теории. В стремлении позаботиться о популяризации собственных обоснованных взглядов ее участники организовали общество, называемое THINCS (The International Network of Cholesterol Skeptics - Международная сеть холестероловых скептиков). Упомянутый чуть выше доктор У. Равнсков является его председателем. Так вот, личный взгляд на проблему, выражаемый доктором У. Равнсковом, таков, что
развенчание уже возникшего мифа просто невыгодно с экономической точки зрения.
В самом общем виде скептики настаивают на, так сказать, экономической, а не научной природе "холестериновой" теории и ее поразительной "живучести". В том смысле, что с момента опубликования теории Н. Н. Аничкова медицина увидела много нововведений в практике лечения сердечно-сосудистых патологий. Разумеется, в разработку новых методов вмешательства (аортокоронарное шунтирование), инструментария, измерительных приборов, масштабных испытаний и новых препаратов были вложены огромные средства.
Речь идет о расходах, которые теперь необходимо оправдать и окупить. Плюс искусственное продолжение исследований, доказавших свою ошибочность, привело к ряду последствий. А именно дефектов развития у детей, смертей и осложнений среди участников испытаний, заболеваний у тех, кто использовал антихолестериновую терапию по рекомендации врача и может доказать это документально. И при отказе от самой теории эта оборотная сторона медали станет известна широкой общественности. Более того, она грозит обернуться многочисленными исками и возникновением нескольких новых прецедентов в судебной практике.
Наконец, третий аргумент для поддержания всеобщего заблуждения состоит в открытии ряда технологий, приносящих прибыль каждый день. Первым в этом ряду стоит ассортимент дорогостоящих препаратов, которые придется запретить в силу их бесполезности и даже, возможно, опасности для жизни. Затем - множество продуктов питания с низким содержанием холестерина. Ведь если ранее цельное коровье молоко обезжиривали, разбавляли водой и добавляли сухой белок с целью "улучшения" продукта, то после исчезновения мифа оно превратится в обычный второсортный суррогат.
В конце концов вместе с "холестериновой" теорией в Лету канет несколько весьма популярных в обществе мифов. Например, о преимуществах растительного жира перед животным, часть "зловещего" ореола вокруг табакокурения, добрая половина "полезности" овощей и нежирных животных продуктов. Не говоря уже о "вредности" фастфуда и пользе такого вида спортивного питания, как протеин в порошке.
Что до самих ученых и научной сферы вообще, то тут интересы тоже ясны: многие ученые буквально сделали себе имя на "холестериновой" теме. Их гораздо больше, чем самих скептиков, - речь идет о деятелях в области кардиологии, неврологии, физиологии, диетологии, хирургии. В поддержании мифа заинтересованы доктора наук, в теме диссертации которых упоминается слово "холестерин". А также руководители лабораторных и долгосрочных исследований, фармацевтические компании - разработчики лекарств, онкологи… Чем больше интереса и споров рождает тема, на которой строится вся их научная работа, тем быстрее и больше средств они получат на новые исследования. И тем чаще будут упоминаться и цитироваться результаты их изысканий.
Мы перечисляем все эти частные интересы и их суть для того, чтобы сделать понятным, откуда растут корни возникшего парадокса. Парадокса, когда теории на самом деле давно нет, но в то же время она до сих пор известна всем и каждому. С одной стороны, нас все это не касается напрямую. С другой же, касается, и еще как: пусть сейчас мы и не озабочены состоянием своих сосудов, спустя несколько лет ситуация может измениться. И мы вновь услышим о статинах - уже от нашего лечащего врача. Так что даже если мы, и наши близкие и не пострадали в "холестериновой" войне, это еще вполне может случиться.
Существует ли на данный момент "холестериновая" теория атеросклероза? Ответ - нет.
Отсутствие взаимосвязи между холестерином и атеросклерозом уже доказано, и доказано неоднократно. Синтез холестерина в печени - это один процесс, а засорение сосудов атероматозными бляшками - совсем другой. Они засоряются даже не самим холестерином, а белковыми контейнерами, содержащими несколько нерастворимых в крови веществ. Согласимся, это даже близко не похоже на выдвинутую когда-то академиком Н. Н. Аничковым теорию "лишнего" холестерина. Существует ли этот самый "лишний", невостребованный холестерин? Тоже нет, поскольку контейнеры, которые его содержат, образуются независимо от того, сколько в них именно холестерина, а сколько - других веществ. Именно потому, что ни тип, ни количество контейнеров не связано с количеством холестерина, от атеросклероза умирают даже жертвы войн и голодомора.
Если теории уже нет, почему нам об этом ничего не известно? Ответ - потому, что никому не выгодно нас об этом информировать. По крайней мере, своевременно. По ошибке или намеренно, мировая наука когда-то дала ход ошибочной теории - предположению, принятому за доказанный факт. И разработка этой ошибки сразу была поставлена на широкую ногу. Были вложены огромные средства и ресурсы, запущен масштабный механизм борьбы с заболеванием на всех уровнях - от медицинских мер до организации личного быта каждого. И именно размах проделанной работы, а также большой коммерческий потенциал, обнаруженный в ее процессе, привели, по развенчании теории, к логичному результату. Стало им то, что доводы здравого смысла перевесили коммерческие и социально-политические возможности мифа. Мифа, возникшего случайно, но разрекламированного и поддерживаемого до сих пор намеренно, по соображениям, не имеющим к науке никакого отношения.
Профилактика атеросклероза: что мы можем сделать?
Рано или поздно нам приходится задать себе этот вопрос. Ведь критиковать "холестериновую" теорию можно до бесконечности. Пусть большинство больных атеросклерозом находится в возрасте после 60 лет - как гласит статистика заболеваемости во всем мире. Это еще не означает, что мы не должны задумываться над путями отсрочить его наступление. Или смягчить последствия. Даже если этот механизм вполне естественен и неизбежен.
В этом смысле критика нужна лишь для того, чтобы вместо одной крайности не впасть в другую, несущую такую же быструю смерть. Немного приведем в порядок основные аргументы критиков, о которых мы подробно говорили выше. Итак:
● атеросклероз является частью естественного старения организма. Он запрограммирован на уровне генов и неизбежен. Это значит, что оборот "лечиться от атеросклероза" по смыслу равен обороту "искать эликсир вечной молодости";
● холестерин совершенно никак не связан со скоростью засорения сосудов атероматозными бляшками. Он выполняет в организме ряд функций, без которых тот не сможет существовать. А внутри этих бляшек он присутствует наравне еще с несколькими веществами других типов и назначения. Это значит, что даже если холестерина в организме не останется совсем, липопротеиды будут продолжать образовываться и налипать на стенки сосудов. Просто внутри их будет не холестерин, а другие компоненты;
● холестериновые контейнеры (липопротеиды) бывают нескольких видов, но холестерин в них содержится один - с одними и теми же химическими свойствами. Это значит, что на "хороший", "плохой" и "очень плохой" его делить нельзя - в том числе в медицинских целях. Организм не делит его таким образом. Следовательно, борьба с одним холестерином является борьбой вообще со всем холестерином как веществом;
● весь находящийся в крови холестерин попадает туда только и исключительно из печени. От этого же органа зависит и тип доминирующих липопротеидов. То есть соотношение "хорошего" холестерина с "плохим" регулируется печенью, а не кишечником или головным мозгом. И принципы этого регулирования остаются неизвестными науке. Это значит, что ни о каком лечении здесь речь идти не может. Ведь для коррекции какого-то процесса необходимо представлять и знать все его этапы. А науке сейчас неизвестна даже их половина;
● уровень холестериноза сосудов никак не зависит от количества или качества холестерина, потребляемого с пищей. Однако логично предполагать, что он напрямую может зависеть от состояния печени и ее правильной работы. Наиболее популярные препараты для лечения атеросклероза нарушают именно работу печени и вызывают тяжелые, смертельные осложнения именно на данный орган. Это означает, что терапия атеросклероза, вполне возможно, только ускоряет и усугубляет его, вместо того чтобы лечить.
Приведенные тезисы ученых, скептически относящихся к "холестериновой" теории, подтверждаются многочисленными доказательствами. Прямыми доказательствами, собранными как в процессе ряда экспериментов, так и по итогам наблюдений в реальных условиях. А также косвенными, в числе которых остановленные досрочно целые испытания (ACCORD, EXCEL и др.) или отдельные ветви испытаний. Кроме того, у каждого из нас есть возможность лично проследить изменения в позиции официальных органов, выражающих мнение мировой кардиологии по тем или иным вопросам.
Эти изменения показывают постепенный отказ от медикаментозной профилактики атеросклероза. А также неуклонное снижение рекомендуемых терапевтических дозировок различных препаратов.
В частности, статинов, подозреваемых в канцерогенности и других летальных осложнениях.
В результате мы видим, что позиция официальной кардиологии сохраняет по отношению к холестерину известную двойственность. С одной стороны, все ее профилактические рекомендации остаются неизменными. А это:
● отказ от вредных привычек;
● соблюдение низкожировой и низкохолестериновой диеты;
● физическая активность;
● наблюдение у врача;
● медикаментозное регулирование в случае необходимости.
С другой же - изменились акценты на отдельных мерах и, главное, последовательность, в которой медицина советует их применять. Так, с момента выпуска первых статинов их безоговорочно рекомендовали к применению в любом возрасте и при любом проценте холестериноза сосудов. Ключевым условием являлось наличие в рационе индивида источников холестерина - мяса, животных жиров и прочих продуктов животного происхождения. Сопутствующей обязательной мерой считалось соблюдение низкохолестериновой диеты. Возможно, не врачебной, прописанной при реабилитации после инфаркта или инсульта. Однако подразумевающей весьма заметные ограничения по содержанию холестерина. Вплоть до 90-х гг. ХХ в. кардиология требовала "защитить" от холестерина даже новорожденных младенцев, ведь материнское молоко содержит его в большом количестве.
На основе этих рекомендаций в мире возникла настоящая мода на гибридные продукты питания с низким содержанием холестерина. А также на искусственное вскармливание смесями, имеющими одинаково мало общего как с грудным, так и с цельным молоком.
Последствия не замедлили сказаться. Среди новорожденных "искусственников" массово стали появляться случаи олигофрении, детского церебрального паралича, сахарного диабета, пороков развития мышечных тканей и скелета. Среди взрослых увеличилось число неврозов, шизофрении и сходных проявлений, мышечной дегенерации, злокачественных новообразований печени, желудка, желчного пузыря.
Масштабные исследования полностью копировали и подтверждали результат, наблюдаемый статистическими службами. Онкологии удалось подтвердить, объяснить и доказать механизм канцерогенности сразу целого ряда гибридных продуктов. В частности, гидрогенизированных жиров - растительного масла, которому искусственно придают твердую консистенцию. Речь идет о гидрогенизации - добавлении к обычной его молекуле лишней цепочки углерода. Затем этот продукт получает вкус и цвет сливочного масла. Происходит это путем смешивания его с небольшим количеством натурального сливочного масла, добавлением усилителя вкуса, ароматизатора со вкусом сливок и желтого красителя.
Онкологам удалось экспериментально установить, что этот продукт способствует малигнизации (злокачественному перерождению) клеток. Но они образуются не за счет канцерогенных свойств компонентов смеси. Оказалось, что организм употребляет растительные и животные жиры совершенно по-разному. И что растительные жиры никогда не используются им для образования мембран новых клеток. С этой целью он применяет только содержащие холестерин животные жиры. В случае с гидрогенизированными жирами происходит то, что и должно: организм человека принимает одно вещество за другое. И использует его в целях, для которых оно не подходит и не предназначено. Молекула растительного жира, встроенная в клеточную мембрану вместо "животной" молекулы, оказывается не способна выполнить и поддержать все обменные функции этой оболочки. В результате клеточный обмен нарушается и грозит клетке хроническим отравлением продуктами распада. Что, конечно же, может вызвать не только ее гибель, но и перерождение.
Претензии к другому популярному заменителю - сухому белку - позднее выдвинула сама кардиология. Команда корейских ученых открыла и подтвердила способность холестерина вступать под действием температуры в окислительную реакцию с воздухом. И образовывать оксид холестерина, обладающий свойством откладываться в сосудах чаще и активнее холестерина в его химически чистом виде. И потом, на данный момент уже ясны результаты нескольких исследований, объясняющих, почему у людей с низким содержанием холестерина в организме невозможно образование новых клеток тканей. Косвенно эти результаты объясняют частоту таких осложнений, как миолиз, рабдомиолиз, мышечные воспаления и боли, которые возникают при лечении ингибиторами холестерина.
Выявленные канцерогенные свойства некоторых ингибиторов до сих пор вызывают вопросы. Вернее, вызывает вопрос их происхождение. Загадкой остается, идет ли речь о собственных свойствах препаратов, или малигнизация клеток напрямую связана с холестериновым обменом в организме. Так или иначе, все открытые за истекший период сомнительные моменты и ошибки привели-таки к пересмотру взглядов медицины. Но только в том, что касается акцентов.
Сама теория, несмотря на многочисленные опровержения ее постулатов, отменена не была.
А значит, не было смысла пересматривать список рекомендаций - ведь он создан полностью на ее основе.
Оттого за весь истекший период (1915–2012 гг.) заметной модификации было подвергнуто только последнее требование - прибегать к медикаментам везде, где не помогают, выглядят невозможными или не применимы другие методы. И было подвергнуто в значении постепенного, неуклонного снижения категоричности. Вплоть до рекомендации прибегать к медикаментозному снижению холестериноза только в критических ситуациях. То есть когда пациенту грозит инфаркт или инсульт.
Таким образом, наука приняла во внимание доказательства канцерогенности и смертельных побочных эффектов от приема медицинских препаратов. Но больше ничего.
Она отказалась учитывать доводы критиков о неизбежности атеросклероза. А также об отсутствии взаимосвязи между ролью холестерина в организме и возникновении атеросклероза. Более того, по причинам, указанным в предыдущей главе, этот противоположный взгляд на проблему систематически замалчивается. И игнорируется всеми без исключения официальными органами информирования. То есть проблема холестерина и мер по обращению с ним в каждом конкретном случае осложняется явными элементами пропаганды. По-другому, навязывания обществу только одной точки зрения на вопрос. Точки зрения, ошибочность которой в настоящее время можно считать доказанной.
Разберемся в приведенном выше списке рекомендаций и выясним, что здесь можно сделать. Насколько вредны в действительности привычки, называемые вредными? О курении мы уже говорили выше: "от" курения раком не заболевают. Вообще никогда. Никто не знает, ни что такое рак, ни отчего он возникает. Однако существует ряд исследований и данных статистики, согласно которым злокачественные опухоли возникают из-за нарушений в работе иммунитета. А также могут передаваться по наследству.
Если это правда, то мы, избежав рака легких, все равно будем лечиться и, возможно, умрем от опухоли в каком-то другом органе.