И Пабло тоже уподобился такому садху, он ездил по всей Латинской Америке и преподавал йогу как путь к просветлению. Точнее, преподавал он курасиво-йогу, там она ценится больше, чем просто йога, и совмещал обучение с целительством. Люди при этом бросали курить, бросали наркотики, бросали алкоголь. И Пабло понял, что такая деятельность – это его миссия, его путь в жизни. Он воистину творил при этом чудеса. Причем не требовал никакой платы у исцеленных, за исключением того, что кто-то в знак благодарности давал ему что-то сам. Совершал эти свои деяния он в парках, на спортплощадках – словом, где придется. Часто местная администрация, наслышанная о его способностях, сама выделяла ему спортзалы, давала какой-то приют – в общем, помогала реально.
И все это шло под лозунгом борьбы против наркотиков, насилия и прочего тому подобного. Ибо, по сути, вся Южная Америка – это одна большая фабрика наркотиков, как у нас Афганистан. Главным девизом его деятельности: "Йога – против порока!"
В какой-то момент такой своей благотворительной деятельности он оказался в Колумбии, в одном из небольших провинциальных городков юго-восточной части страны – Мараканойе. Там он также исцелял людей и преподавал йогу в Центральном парке. А надо сказать, что жизнь в маленьких городках Колумбии не такая тихая и размеренная, как у нас, где она расслабляет, словно сунул голову под толстое, черное одеяло. Там она кипит, потому что рядом делаются большие деньги на наркоте, там постоянно стреляют, постоянно кого-то убивают, постоянно кого-то безвозвратно увозят полицейские машины. В такой обстановке преподавать йогу нелегко, но Пабло думал о людях, о своей миссии, о том, как хоть немного повернуть к лучшему их жизнь.
И однажды в этот парк заглянул какой-то паренек, лет двадцати с небольшим. Он внимательно наблюдал за Пабло, стоя и покуривая невдалеке под деревом. Так продолжалось несколько дней, пока парень не присоединился к последователям Пабло и тоже стал заниматься йогой. Он внимал Пабло, проникался светом, который тот нес, и вскоре отказался от сигарет, отказался и от многих других вредных привычек. И в какой-то момент у него созрело решение посвятить себя йоге. Но самое главное, он отказался от семейного бизнеса, который возглавлял его дядя, местный наркобарон, чьим единственным наследником был этот парень.
Буквально на другой день к Пабло подошли какие-то вооруженные люди, окружили его, ничего ему не объяснили, просто оглушили сзади прикладом по голове и куда-то увезли. Очнулся Пабло уже нагим, привязанным к дереву в зарослях непроходимой амазонской сельвы – в глухом месте, где деревья растут в пять ярусов, достигая семидесяти метров высоты, и где водятся не только безобидные бабочки и колибри, но и кое-кто покрупнее, кого следует остерегаться.
В общем, место это оказалось гиблым во всех отношениях. Там в водах местной реки Жапуры и ее притоках плавают пираньи, по суше бродят ягуары и медведи, ползают змеи и гигантские муравьи, а в воздухе летают не только кондоры, но, самое главное, в несметном количестве – москиты. Именно в москитах и была главная проблема. Ведь медведь или ягуар набредут на тебя не сразу, да сытый зверь и не нападет на человека, разве что голодный, а москиты – вот они, рядом, и всегда готовы пить твою кровь. Не хватало тут только главного кровососа – чупакабры, о встрече с которой местные индейцы потом рассказывали Пабло много разных жутких историй. И не только о них, но и о страшных оборотнях и неких таинственных явлениях природы и прочих чудесах, в которые они искренне верят.
Так вот, когда Пабло очнулся, он был весь облеплен этими москитами. Смерть от москитов здесь считается самой страшной и мучительной. Она часто применяется во внутренних мафиозных разборках в Колумбии. При этом человек умирает не сразу, а в течение трех дней. Причем он даже не может забыться и заснуть, сон бывает прерывистый и всего на несколько минут, затем ты вновь просыпаешься от боли и зуда во всем теле. И если в течение двух суток такому человеку не помочь, то на третий день процесс умирания становится необратимым, и спасти его невозможно от полученного организмом яда. Человек этот третий день еще живет за счет допинга от того же полученного яда, но сознание его гаснет навсегда, и он постепенно отходит в мир иной.
Таким образом, Пабло открывает глаза, повсеместно чувствует эту дикую боль, понимает весь ужас своего положения, но не падает духом и принимает единственно верное, на его взгляд, решение, которое ему могло бы помочь. Он входит в йогический транс, выходит из физического тела своим астральным телом и видит им себя со стороны. Он садится тут же в позу лотоса этим своим духовным телом и начинает медитировать. На первом этапе Пабло входит в состоянии самадхи, изолируя себя от всех чувственных ощущений внешнего мира. А на втором этапе сам пытается превратиться в москита.
И когда это происходит, когда он чувствует, что сам стал большим москитом, он, проникая в их примитивные мысли, начинает понимать, чего хотят эти насекомые, и начинает мыслить точно так же, как и они. И в этот момент он ощущает принадлежность к этому сообществу насекомых, так же как и москиты начинают видеть его одним из членов их братства. И после этого они оставляют Пабло в покое и разлетаются. Оставалась, правда, еще горстка муравьев, которые хоть и не представляли пока смертельной угрозы, но тоже очень надоедали, и Пабло стал думать, как бы избавиться еще и от них, однако тут сознание покинуло его.
Когда он очнулся во второй раз, то сквозь плавающие, смутные образы, искаженные отравленным ядом сознанием, он увидел себя в лодке, которой правил какой-то туземец. Как оказалось впоследствии, это был курадеро одного из местных индейских племен. К этому шаману, оказывается, приходил Дух Москита и поведал ему, что злые люди высадились на вертолете на небольшом плато и привязали там к дереву умирать белого святого человека. И этот Дух указал шаману путь, куда надо идти и спасти святого. Странным же в этой истории было то, что Пабло еще не успели привезти в джунгли, а Дух Москита уже пришел к курадеро для того, чтобы его предупредить.
Идти до Пабло было не так и далеко, всего несколько километров, но не тут-то было! Все дело в том, что путь через густо заросшую сельву надо пробивать мачете, а это заняло бы не одну неделю. У курадеро не было вертолета, но зато у него была лодка. И он надумал плыть до Пабло по извилистому притоку Жапуры против течения, также прорубая заросли, но уже не в таком огромном количестве, как на суше. И этот путь занимал только три дня.
Не мешкая, шаман отправился в дорогу. Он нашел Пабло, отвязал его и отвез к себе в хижину. Обратный путь они преодолели гораздо быстрее, меньше чем за половину суток, ибо прорубленная дорога еще не успела сильно зарасти, да и плыли они теперь по течению. Дорогой Пабло опять потерял сознание, ибо яд москитов продолжал исподволь делать свое дело.
В итоге Пабло, очень больной и ослабленный, похожий на серую, могильную тень, очнулся в третий раз уже в бунгало какой-то туземной деревушки. На этот раз сознание Пабло было ясным, и он четко увидел перед собой своего спасителя. Им оказался шаман со свирепым лицом, но добрыми глазами маленького ребенка, который свою роскошную седую шевелюру носил как корону. Впрочем, местные туземцы и почитали его как за короля.
И этот курадеро стал лечить Пабло какими-то травами и снадобьями собственного изготовления на основе мескалина. Эти снадобья делались из гремучей смеси каких-то грибов и особого вида кактусов и имели галлюциногенные свойства. Через сутки, когда Пабло смог встать на ноги, курадеро опоил его новым настоем, скорее всего тоже каким-то психоделиком, а затем поставил его на кучу колотого, очень острого обсидиана.
– Это еще что такое? – поинтересовался я.
– Обсидиан - это такое вулканическое стекло, которое получилось после быстрого охлаждения расплавленных горных пород, скажем стекавших с горных склонов прямо в море. Либо оно может получиться от удара молнии в скальные породы, когда эта порода начинает плавиться от высокой температуры и мгновенно охлаждается сильным ливнем. И Пабло в этот момент был поражен, что смог стоять на таком стекле, не калеча себе ноги.
Курадеро же в это время взял в руки факел, сработанный из каких-то просмоленных лиан, и стал окуривать им Пабло. При этом он напевал непонятные то ли песни, то ли заклинания и подносил факел так близко к телу Пабло, что опалил волосы на его теле, росшие довольно густо, так что в хижине стоял невозможный запах. Пострадали не только волосы на теле больного – сгорели почти все волосы и на его голове, так что потом Пабло пришлось обриться наголо. Именно с тех пор у него и появилась эта привычка брить себе голову.
И в какой-то момент этого стояния Пабло вдруг заметил, как стекла постепенно начинают светиться, как бы разгораясь огнем изнутри, и эти лучи проникают через его тело, словно через толщу воды, и идут вверх. Наконец все стекло воссияло столбом мощного света, поднимающегося в небо. В этом столбе света, как и сам обсидиан, в какой-то момент засветился и скелет Пабло, и он это наблюдал, оглядывая себя. И он видел воочию, как те позвонки и кости ног, которые у него были поломаны или повреждены ранее, как у участника боев без правил, исправляются. (И действительно, рентген, который он сделал впоследствии, показал, что от старых переломов не осталось и следа.)
Потом стал светиться его мозг, он услышал стук и увидел, как в его груди колотится обсидиановое, светящееся сердце. Он почувствовал, как нечто постороннее заполнило его душу. И это нечто оказалось Духом Великого Москита – не того просто какого-то одного маленького москита, которые обычно крутятся возле человека в поисках кровавой поживы, а того, что составляет их коллективный Разум, коллективный Дух, как это бывает и в сообществе, например муравьев из одного муравейника или термитов.
И тут Пабло озарили доселе неведомые ему истины. Он вдруг понял один из основных ментальных законов – закон соответствия. Согласно этому закону все в нашей жизни идет изнутри во внешний мир. Он осознал неземной центр как некое место интуитивного восприятия в своем сердце. Излучающийся блеск истекал из его центрального ядра к каждой части вселенской структуры. Блаженная, текучая, как ртуть, амрита пульсировала в нем. Он слышал созидающий голос Творца, звучавший вибрацией космического двигателя в звуке АУМ.
В тот звездный для себя час Пабло понял главное: каждый человек находится где-то и является кем-то, строго соответствуя тем программам, которые загрузило его подсознание на протяжении всей жизни.
– Но ведь, Евгений, в твоей йоге дважды рожденных это утверждение является одним из главных постулатов! – перебил я риши.
– Вот именно, в том-то и дело! Я сам был поражен, что настоящие истины абсолютно одинаковы для любого восприятия и находятся вне времени. Когда Пабло рассказывал свою историю, я, со своей стороны, вдруг понял, что мысли находятся во Вселенной, а не в индивидууме. Истину нельзя создать, ее можно лишь осознать. Кстати, созвучие АУМ, которое услышал тогда Пабло, – этот целительный звук – считается в Индии и особенно в йоге одним из имен Творца, одним из имен Бога.
– Скажу даже больше, созвучие АУМ арабы перенесли в свою религию как Амен, а христианская церковь – как Аминь, сохранив за всеми этими изменениями имя Бога.
Евгений посмотрел на меня как паук, который сидит и видит, как рвется его паутина – плод тяжелых трудов и долгих раздумий.
– Вот если бы ты, Николай, меня не перебил, то я б и не знал этого вовсе, – скривив улыбку, полную сарказма, пробурчал он.
Что ж, откуда я знал, что он может обидеться?
Помяв меня глазами и пожевав губами, риши продолжил:
– Как потом шаман сказал Пабло, в тот момент он вошел в свет знаний. В этот день туземный курадеро дал исцеленному новое имя, духовное имя. И с этих пор Пабло стал называться Пабло эль Москито, что упрощенно в переводе звучит как Павел Москит, или, иначе, по-нашенски, Паша Комар. Еще шаман сказал, что отныне ему дается дар исцеления, в него вошел Дух Великого Москита, что теперь он может высасывать из людей болезнь подобно тому, как москиты высасывают кровь, и что это он может делать не только наяву, но и являться людям во сне в виде большого обсидианового москита и делать то же самое так же успешно. Еще он сказал главное: что путь Пабло отныне – это путь Целителя.
Но после излечения Пабло не сразу покинул своего спасителя, он провел в гостях у шамана довольно долгое время, за которое тот обучил Пабло многим своим приемам исцеления. Шаман учил его готовить разные зелья из местных растений, учил работать с разными драгоценными камнями, которые тоже являются кристаллами, учил делать из них амулеты для подавления той или иной болезни. Учил работать и непосредственно со стеклом из бутылок – как отсасывать болезнь, как делать венцы отъема болезни. В конце обучения шаман заявил, что многое откроется впоследствии самому Пабло. После этого он подарил Пабло лодку, рассказал, как доплыть до берегов цивилизации, и благословил его в дорогу.
И с тех пор Пабло стал считаться одним из лучших целителей Южной Америки. Причем, как я упоминал, денег он не брал, кроме тех, что больные давали сами. То есть для бедняков он работал практически бесплатно, хотя богатые люди порой давали ему очень серьезные деньги.
– А сколько Пабло заплатил за свое излечение Джонни Депп?
Евгений опять посмотрел на меня как-то странно, извернув набок голову. Было видно, что он даже весь как-то обмяк, словно плюшевый мишка, но вопрос мой так и завис в воздухе без ответа, просто риши повел свой рассказ дальше, будто этого вопроса и не было вовсе:
– После того случая Пабло никогда больше не встречался с целителями, также работающими со стеклом, пока не увидел в Интернете наши с Калабиным инициации на стеклах. Он два года следил за нами, следил за нашими успехами, и вот наконец решил пригласить нас к себе для обмена опытом. Перед этим он переговорил с местными курадерос из Кито и из остального Эквадора и получил их одобрение. Те сказали: мол, да, мы хотим встретиться с русскими шаманами и поделиться знаниями. И вот так мы оказались в Эквадоре.
Совместная целительская деятельность российских мастеров йоги и великого эквадорского курадеро
– Пабло эль Москито в Эквадоре почитают как великого целителя и обращаются к нему не иначе как "дон", – отхлебывая горячий чай, продолжил разговор Евгений. – Но пригласил он нас не только с целью обмена сакральными знаниями, но и для участия в одном совместном сеансе исцеления, с использованием сообща всех наработанных методов, ибо больной по медицинским показателям считался полным безнадегой. Мы совместно осмотрели болящего, все обсудили и приняли решение, каким образом нам провести лечение наиболее успешно.
Но сначала два слова о том, где мы собирались работать. Сеансы мы планировали провести как в самом Кито, в доме Пабло эль Москито, так и за его пределами. Сам город расположен практически на экваторе, дневная температура держится круглый год около двадцати пяти градусов тепла, население его примерно два миллиона человек, здания в основном двух-трехэтажные, поэтому его площадь довольно большая. Все, казалось бы, хорошо, но было одно неудобство, непривычное для меня с Калабиным, – аэропорт находится в центре Кито, поэтому там присутствовал постоянный шум от взлетающих и садящихся самолетов. Это мешало сосредоточиться при лечении. Хотя все остальное было прекрасно. Кито расположен в предгорьях, и улицы там уходят в горы, и на них ночью садятся тучи. Вечером, бывало, пьешь на веранде чай, село облако, и ты уже в тумане. Облако посидело, отдохнуло – и снова солнце.
Но основное лечение мы собирались проводить в местечке Папаяхта. Это такой район в горах, который расположен от Кито примерно в сорока минутах езды на машине. Сорок минут в горы, и температура уже семнадцать – двадцать градусов. Съезжаешь вниз в сельву, к берегам рек, впадающих в Амазонку, а там температура держится стабильно уже на тридцати – тридцати пяти градусах. Летают колибри, ползают удавы, ходят огромнейшие зеленые богомолы, саранча и так далее. В этом плане место просто удивительное.
И вот в эту Папаяхту мы и отправились втроем для проведения практики инициации в компании с нашим больным.
Сам район Папаяхты – это место, где в кратерах потухших вулканов разбросаны многочисленные озера. Вообще в Эквадоре около сотни вулканов, и некоторые время от времени действуют, но большинство давно заснуло. В Папаяхте все вулканы спящие. Пока. И там есть места, где из-под земли бьет настоящий кипяток – это раскаленная магма внутри спящего вулкана нагревает воду, и она под давлением в виде пара рвется наружу. И тут же с вершин гор текут холодные реки и ручьи, образованные таянием на них льда.
И в таких местах Папаяхты на озерах делают запруды и таким образом получают бассейны с кипятком, бассейны с прохладной водой и заводи с очень холодной, попросту ледяной водой. Там этих бассейнов целая сеть, за ними следят специальные люди, и это благоустроенная территория. Там меняют воду по мере загрязнения не реже чем раз в сутки, поэтому она там всегда чистая. И водоемы разделяются от небольших до очень значительных, от мелких до глубоких, короче – на любой вкус.
Причем вода во многих бассейнах минерализированная, обладает лечебными свойствами, воздух горный, и там излечиваются от разных болезней, но больше всего – от суставных заболеваний. Мы там, кстати, нашли и даже апробировали метод омоложения, но о результатах пока говорить рано. Вот на эти озера мы и привезли своего тяжелобольного.
– Риши, а с чего вы начинали процесс лечения, какая инициация была первой, а какая главенствующей?
Евгений с пульта включил кондиционер – становилось жарко.
– С чего начинался процесс лечения? – переспросил он. – Вообще сама процедура целительства была довольно сложной и начиналась с включения в процесс самого больного. Во-первых, он сам доставал нужные бутылки, в данном случае все они должны были быть белого цвета. Он их купил, промыл, просушил. Затем при нем эти бутылки мы разбили и приготовили к процедуре нужным образом.
– Послушай, Евгений, а не сыграл ли какую-то роль в исцелении некий психологический эффект, когда этот ваш больной занимался отбором и приобретением бутылок? – перебил я риши.
– Разумеется, но не только психологический. Мы потом, в разделе, посвященном стеклохождению, разберем эту тему отдельно. Ну а вообще все процедуры по изгнанию болезни начались еще без нашей помощи, в Кито с одним Пабло, и все они, заметь, Николай, были многократно инициированы стеклом.