Но, кроме того, временный гормональный сбой может быть спровоцирован абортом, ранними или искусственными родами, отказом от грудного вскармливания, острым авитаминозом, дефицитом белков в организме, гормональной терапией по другому поводу. В таких случаях он имеет тенденцию закрепляться и усугубляться с течением времени. Тревогу должны вызывать проблемы, которые проявляются уже вторую менструацию подряд. Если же фон нормализовался после сбоя в течение одного витка цикла, в дальнейшем нам ничего не угрожает. Остается лишь добавить, что гормональная мастопатия по мере прогресса может привести к появлению фиброаденомы – патологии, которую мы рассмотрим в следующей главе.
Симптомы гормональной мастопатии
Они в значительной степени схожи с инфекцией, но в то же время и отличаются от нее. Основное отличие гормональной мастопатии от инфекционной в том, что первая не проявляет никакой зависимости от цикла. Она возникает спустя часы – дни после проникновения инфекции в ткани молочной железы. А гормональная мастопатия на протяжении всего времени своего существования обостряется в период ПМС и начинает постепенно затухать с началом менструального кровотечения. В промежутке между критическими днями ее проявления могут вовсе исчезать.
В принципе, гормональная мастопатия – это те же изменения в молочных железах, которые мы наблюдаем у себя незадолго до каждой менструации, только выраженные ярче, более схожие с патологией. В норме грудь за некоторое время до начала критических дней может набухать. Иногда в ней появляется легкая болезненность – особенно при надавливании. При гормональной мастопатии она набухает и болит не слегка, а весьма ощутимо. Вплоть до проблем с ношением обычного белья и необходимости надевать в этот период белье более просторное, из другой ткани.
Кроме того, при гормональной мастопатии в груди часто возникают уплотнения – мягкие, подвижные, с нечеткими краями. При прощупывании центры основной боли ощущаются именно в них и в прилегающих к ним тканях – в этих местах они значительно сильнее, чем везде. При мастопатии такого рода из сосков выделяется когда молозиво, а когда – жидкость неясного происхождения, но без примеси гноя или крови.
В принципе, происхождение выделений при мастопатии сильно зависит от ее специфики у данной конкретной пациентки. Дело в том, что при этом заболевании изменения могут затронуть как сами альвеолы, так и соединительные ткани долек. Если гормональный сбой наиболее сильно сказался на структуре или поведении молочных железок, из груди будет выделяться скорее молозиво. Если проблема коснулась в основном соединительных тканей, то чаще всего их разрастание сдавливает кровеносные и лимфатические сосуды. Реже – молочные железки. Потому в последнем случае мы можем заметить выделение как молозива, так и лимфы, и даже смеси обеих жидкостей. Кстати, именно при изменениях соединительной ткани припухлости в молочных железах образуются чаще, обильнее. И именно этот вариант патологии чаще заканчивается образованием фиброаденомы.
Следует добавить, что гормональная мастопатия не сопровождается повышением местной или общей температуры, чередованием жара и озноба, покраснением кожи задетой груди. При ней лимфатические узлы за пределами груди не набухают – даже если нарушение тока лимфы в самой железе приводит к появлению припухлостей. И в общем "прострелов" при движении у нас тоже быть не должно. Хотя наверняка будут дискомфорт, усиление болей в самой груди при резких изменениях положения туловища. Такое наблюдается при физических нагрузках (особенно на руки, плечи, грудные мышцы), тряске, беге, прыжках. Разумеется, отсутствие признаков сепсиса действительно лишь при условии, если к процессу на очередном его витке не присоединилось заражение.
Лечение гормональной мастопатии
Ну, поскольку причины ее возникновения носят гормональный характер, лечится это заболевание тоже гормонами. Стадии лечения здесь предшествует более или менее тщательное исследование на патологии гормонального фона и отдельных эндокринных желез. Нужно сказать, такие исследования в медицинских учреждениях развитых стран всегда проводятся очень тщательно. А в странах развивающихся (к коим относится и наша) оно может быть разным. Степень глубины внимания к проблемам нашей эндокринной системы сильно зависит от уровня медицинского учреждения и оборудования, находящегося в распоряжении врача.
Как мы сказали выше, в нашем теле восемь эндокринных желез. И почти все они (исключая мужские семенники) относятся к числу внутренних органов. Это означает, что "окинуть глазком" или прощупать ни одну из них не получится. Врачу придется применить и УЗИ-аппарат, и рентген-аппарат, и томограф. Кто знает, не понадобится ли ему исследование с радиоизотопами или контрастом…
Мы должны понимать сложность задачи при поиске железы, которая работает неправильно. Когда врач просто проверит нашу кровь на концентрацию тех или иных гормонов, отклонения обязательно будут наблюдаться не по одному из них – всегда по нескольким. Но ведь уровень каждого из них, в свою очередь, мог подняться или понизиться не сам по себе, а в качестве компенсирующей меры. Допустим, ответа на рост или снижение уровня совсем другого гормона другой железы. Да, за все это отвечает гипофиз. Но он не обладает даром речи, чтобы объяснить нам, почему он принял решение стимулировать ту железу, подавить эту… А его действия в каждом конкретном случае на его состоянии не отражаются. Тем паче, если он полностью здоров и просто выполняет свою работу как умеет.
Таким образом, "неполадки" с одним гормоном далеко не обязательно указывают на проблемы с железой, которая его вырабатывает. Во всех этих закономерностях медицине разобраться очень тяжело – не проще, чем нам. И главное, каждый такой поиск исходной точки (с чего все началось) требует времени, усилий, работы специального, высокоточного оборудования, финансовых затрат со стороны клиники и пациента. Если что-то из этого прилагается в недостаточном количестве, вопрос можно решить значительно проще. В частности, методом, которым его решали из-за недостатка знаний в течение всего ХХ века.
Гормоны как часть механизма естественного регулирования тела были открыты в начале прошлого столетия. К его середине наука уже умела синтезировать и выделять некоторые из них. То есть она умела изготавливать гормональные препараты для лечения тех или иных отклонений. А вот знания о том, какие гормоны составляют пары, какие – являются антагонистами, она узнавала постепенно, уже в процессе применения препаратов с этими веществами. Потому поначалу гормональная терапия в ее "исполнении" выглядела довольно примитивно. Взаимозависимость работы отдельных эндокринных желез ею, считай, игнорировалась. А все схемы лечения строились на простейшем принципе: высокий уровень одного гормона компенсировался назначением его прямого антагониста, а низкий – назначением добавочных доз гормона, синтез которого снижен. Вот и вся терапия…
Нас могут "подлечить" так и теперь. Например, назначить при высоком эстрогене тестостерон или пролактин – и отпустить с тем домой. В принципе, симптомы мастопатии при этом утихнут и даже исчезнут – в обоих случаях, что бы нам ни назначили. Правда, едва мы прекратим прием препаратов, они вполне могут вернуться – возвращаются примерно в 70 % случаев. А тестостерон мы будем вынуждены прекратить быстро. Или страдать в течение всего курса от "усиков" на верхней губе, ускорения роста волос на груди и по всему телу, хриплого, низкого голоса и иных признаков "возмужания", которые нам, женщинам, совсем не к лицу.
Как же нам поступить? Ну, на самом деле истинная причина нашего гормонального сбоя может оказаться такой, что избавиться от нее с помощью скальпеля будет куда разумнее и эффективнее, чем с помощью таблеток. Это касается кист, доброкачественных и злокачественных новообразований. А воспаления тем более лечатся физиопроцедурами и антибиотиками – но никак не гормонами. Собственно, даже если нам придется начать гормональную терапию, все равно будет несравнимо лучше, если мы начнем ее с полным пониманием, что это лечение – именно нужное нам.
А получить эту уверенность можно лишь одним способом: получив листок, на котором будет указано точное состояние всех эндокринных желез, какие только могли принять участие в данном сбое. К каждой железе должно прилагаться описание ее состояния – описание, по которому лечащий врач сможет определить, здорова она или больна. Иными словами, перед тем как начинать какое бы то ни было лечение, нам нужно убедиться, что нас обследовали тщательно. А лечение во всех его вариантах здесь сложным не выглядит. Если речь идет о гормональных препаратах, их нужно лишь принимать по определенному графику и следить за интенсивностью проявления побочных эффектов.
Например, в случае с любыми андрогенами – не допускать аменореи и близких к ней состояний. Впрочем, сейчас такое лечение часто проводится с помощью ОК – оральных контрацептивов. Речь идет о препаратах специального назначения, с помощью которых многие женщины просто избегают нежелательной беременности. Микродозы тестостерона, в них содержащиеся, считаются безопасными для функции воспроизводства в целом. Хотя реакция на ОК у многих женщин наблюдается негативная – очень многие дамы не используют их из-за появления головных болей, повышения свертываемости крови, уменьшения менструаций и сбоев цикла. В таких случаях контрацептив рекомендуется сменить и, если подходящий так и не будет найден, вовсе отказаться от этого способа предохранения.
Потому, возможно, если мы не принимали ОК до сих пор, предохраняясь другими способами, нам будет лучше начать с них. Особенно если мы действительно не пробовали этот вариант. Если мы от него уже отказались однажды, возвращаться к нему не стоит, да и к препаратам тестостерона вообще следует отнестись с осторожностью. Нам следует обязательно предупредить врача об имеющемся у нас негативном опыте "общения" с андрогенами, ведь речь идет о безусловном поводе поискать другое решение.
Что до любых хирургических вмешательств, то это лечение от нас, естественно, зависит мало. Все, что можем сделать мы, это как можно точнее следовать предписаниям врача и отвечать на его вопросы по тому или иному поводу. Успех лечения здесь зависит от правильной диагностики, подготовки к операции, навыков хирурга и качества послеоперационного восстановления. Словом, от чего угодно, кроме нашего желания и воли.
Фиброаденома
Это несколько иной вид мастопатии, который в 99 случаях из 100 вызывается гормональным дисбалансом в организме. Фиброаденома – это единичная или множественная доброкачественная опухоль в тканях молочной железы. В возрасте до 35 лет ее/их появление обусловлено слишком высоким уровнем эстрогена, а после этого периода – аномальным повышением уровня пролактина.
Сама по себе постепенная замена основного фона пролактином вместо эстрогена нормальна. В том смысле, что с возрастом пропорция этих гормонов меняется у всех женщин – данный процесс входит в общую схему возрастных изменений. Напомним, эстроген отвечает за норму созревания, опущения в матку и периода успешной жизнедеятельности яйцеклетки в ней. А пролактин – скорее за ее отмирание и выведение. Если происходит оплодотворение яйцеклетки, пролактин обеспечивает норму родов (вместе с окситоцином), а после – всю лактацию.
Таким образом, эстроген регулирует больше деятельность яичников, а пролактин, так сказать, отвечает за окончание каждого эпизода этой деятельности. Отсюда и возрастное распределение их ролей: постепенное увеличение концентрации пролактина сопровождается уменьшением концентрации эстрогена. Этот процесс плавно снижает детородную способность женщины, подготавливая ее организм к климаксу.
Фиброаденома чаще всего встречается в подростковом возрасте и юношестве. Словом, в течение всего времени, когда молочные железы растут, формируются, изменяются – пока не приобретут свой окончательный вид. Зрелый возраст здесь находится в куда меньшей группе риска. Такая особенность объясняется тем, что в период созревания вероятные аномалии гормонального уровня накладываются на не менее вероятные аномалии роста, заложенные в самих тканях желез – не в гормонах.
Симптомы фиброаденомы
Как мы только что и сказали, фиброаденома может иметь разную структуру. В одном случае у нас будет прощупываться (это можно сделать даже самостоятельно) хорошо локализованная опухоль с четкими краями, в определенном месте железы. Обычно речь идет об одной железе. Но, как мы понимаем, самый распространенный сценарий – это еще не единственный.
Существуют опухоли и другого рода – множественные, увеличивающие железу визуально и вызывающие дискомфорт, однако оставляющие явное ощущение, что мы можем нащупать не все из них. Множественная фиброаденома имеет вид нескольких более мелких, но четко локализованных опухолей, расположенных в тканях железы без видимого порядка. Поскольку гормональный фон и, следовательно, его сбои одинаково влияют на обе молочные железы, заболевание только одной из них встречается чаще всего, но не всегда.
Сама по себе фиброаденома безболезненна – она болит лишь при прощупывании груди. Однако она сдавливает окружающие ткани – альвеолы и дольки. А они нежны и чувствительны в достаточной степени, чтобы расположенная определенным образом опухоль не сочеталась с определенными моделями бюстгальтеров или одежды. Иными словами, сама по себе она не болит. Но причиняет беспокойство и дискомфорт, когда мы одеты, во время сна, во время гигиенических процедур.
Кроме того, фиброаденома может создавать в груди ряд ощущений, схожих с ПМС. Только в период, когда у нас не наблюдается сам ПМС и не приближаются критические дни. Эта опухоль является полностью гормонозависимой. Оттого в период набухания груди перед критическими днями она может увеличиваться в размерах и создавать более выраженные боли. С началом менструации все симптомы обострения спадают, но происходит это значительно медленнее, чем мы наблюдали за собой раньше. То есть молочная железа дольше сохраняет припухлость, повышенную чувствительность, болезненность при пальпации и массаже.
Лечение фиброаденомы
Так уж случилось, что на фоне постоянно растущих цифр онкологической статистики мы почти автоматически подозреваем любое уплотнение, обнаруженное где бы то ни было, в том, что это рак. Скажем прямо и честно: эти подозрения оправдываются в куда большем числе случаев, чем всем бы хотелось. Но если уж говорить о различиях между раком и другими опухолями, то у нас есть один не слишком утешительный, хотя диагностически значимый момент. Заключается он в том, что злокачественные опухоли размером больше крупной фасолины – это большая редкость. Как правило, больших размеров достигают саркомы мышц, расположенные, соответственно, именно внутри мышечных волокон.
Что касается разницы между фиброаденомой и раком груди, то прежде, чем впадать в панику, нам следует запомнить три достаточно надежных, различимых без специального оборудования признака. Итак:
1. Злокачественная опухоль груди всегда образует тяжи, хорошо различимые на поверхности железы в положении стоя. Эти тяжи направлены либо к бокам железы, либо вверх, к грудным мышцам – в зависимости от расположения опухоли. Они чем-то схожи с клешнями ракообразных: именно наблюдения за опухолями молочных желез натолкнули древнеримских врачей на мысль назвать рак раком. Так вот, фиброаденома таких клешнеобразных тяжей не имеет. И если мы не видим ничего похожего на поверхности груди, мы можем оставить свои подозрения.
2. Рак груди, подобно любому раку (в противовес саркоме), быстро образует так называемый ближний метастаз (в противовес дальним метастазам – в отдаленные органы и ткани). В случае с опухолями молочных желез ближнее метастазирование всегда осуществляется в подмышечный лимфатический узел. Иными словами, при раке молочной железы у нас в подмышечной впадине образуется явная, совершенно безболезненная, мягкая опухоль. Опухоль будет расположена со стороны той груди, в которой протекает злокачественный процесс. И возникнет она уже через несколько месяцев от начала перерождения тканей.
Таким образом, если мы нащупали шарик уплотнения в молочной железе и еще один, помягче и покрупнее, в подмышечной впадине, нам прямая дорога к онкологу. К счастью, в данном случае велика вероятность, что мы заметили опухоль рано и вся ее деятельность пока ограничилась этим ближним метастазом. Это не просто хорошая – это отличная новость! Если опухоли в подмышечной впадине нет, речь, конечно, еще не идет о гарантии, что она не появится через неделю-другую. Однако в сочетании с отсутствием прочих признаков гарантия составляет уже 70 % и более.
3. Злокачественная опухоль груди, как и фиброаденома, является гормонозависимой. Однако применительно к фиброаденоме это выражается в периодических увеличениях/уплотнениях и уменьшениях – в точном соответствии с графиком критических дней. А применительно к раку это означает, что рост опухолей половых органов, которые бесполезно или невозможно удалить, обычно удается затормозить с помощью гормональной терапии. Злокачественное новообразование в тканях груди не станет увеличиваться с "приходом" ПМС или уменьшаться после наступления менструации. А фиброаденома – станет.
Ни один из этих признаков не является стопроцентно надежным. И ни по одному из них нельзя ставить окончательный диагноз. Мы привели их лишь потому, что особенности лечения рака груди часто отвращают женщин от идеи своевременно обратиться за помощью сильнее, чем общая низкая эффективность методов современной онкологии. А между тем у фиброаденомы (приняли мы ее за рак или нет) имеется одно нехорошее свойство: изначально она доброкачественна. Тем не менее если ее не лечить, со временем она вполне может проявить признаки малигнизации и стать злокачественной. И все это – в то время, как фиброаденому удаляют крайне редко, а рак – всегда.
Таким образом, именно опухоли молочных желез часто приводят к появлению историй по-настоящему трагических. Сюжет их одинаков от случая к случаю.
Женщина обнаружила уплотнение в груди и испугалась, что у нее рак. Понимая, что поход к врачу может закончиться для нее удалением задетой молочной железы, она пришла к выводу, что предпочитает умереть красивой. Она несколько лет осматривала молочную железу каждый вечер – в расчете, что если появятся боли или другие тревожные признаки, она, возможно, и согласится лечь под нож. Словом, она оттягивала наступление "момента истины" как только могла. Когда же и впрямь на коже появились пятна и эрозии, портящие внешний вид ее груди не меньше, чем мастэктомия, она пришла-таки на прием к врачу. На тот момент у нее уже имелся очаг злокачественного некроза на поверхности железы, классическая картина обширного отдаленного метастазирования. Опухоль была признана операбельной и удалена. После операции назначена химио– и радиотерапия для подавления активности неоперабельных очагов метастазирования. Но поскольку при дальнем метастазировании прогноз по выживанию дается обычно плохой, конец истории мы рассказывать не будем. Увы, он печален. Хотя началась вся эта история с опухоли довольно безобидной, чаще всего излечимой без операции…