Да, сами эти осложнения наступают тоже не во всех случаях, хотя и в абсолютном их большинстве. Так что общий процент вероятности может показаться нам не таким уж высоким. Однако вспомним: на каждый препарат приходится не менее одного грозного, и трех-пяти потенциально угрожающих жизни осложнений. Даже при условии, что в лечении мы будем применять только один препарат, наши шансы на хоть одно (самое распространенное) из них равны почти 100 %. Если же нам пропишут несколько препаратов, у нас не остается никаких шансов отделаться благополучно.
Так какова же наша реальная перспектива добиться оздоровления сосудов таким путем? На самом деле, перспективы здесь не наблюдается вовсе – признаем этот факт прямо. С другой стороны, даже теоретическое описание такой профилактики наталкивает на мысль, что кое к чему мы этим путем все же придем. В частности, медикаментозная профилактика холестерина в том виде, в котором она существует теперь, гарантирует, что мы умрем точно не от атеросклероза. Наверняка причина нашей смерти будет совершенно другая – как, впрочем, и сроки ее наступления.
Физическая активность
Выше мы рассмотрели уже два варианта предотвращения этой патологии, которые медицина считает эффективными. Но, похоже, так считает только она одна. Оба варианта на поверку не привели нас ни к чему, кроме новых проблем при отсутствии всякого прогресса в решении старых. Лишенная холестерина пища – это полностью растительный рацион. Во-первых, он не является для человеческого организма полноценным, и спорить с этим фактом опасно. Самое меньшее, что мы можем при этом получить, называется мышечной атрофией. Вернее, на ежедневную двигательную активность оставшейся массы, возможно, нам и будет хватать, но только на нее. Любая ситуация, которая потребует от нашего тела расхода дополнительных резервов, приведет к весьма плачевным последствиям. С самой ситуацией мы не справимся, а после нее будем восстанавливаться вдвое-втрое дольше, чем любой здоровый человек наших лет.
Во-вторых, лишив свое тело внешних источников холестерина, мы вынудим печень увеличить его собственную выработку. Это значит, что атеросклероз у нас все равно будет развиваться, хотя, есть вероятность, и впрямь медленнее, чем у большинства. Зато патологии печени, вынужденной десятками лет кряду работать в режиме повышенной активности, получат превосходный шанс нагнать его и перегнать. Мы сами дадим им эту "уникальную" возможность…
Препараты от атеросклероза несколько десятков лет рекомендовались к употреблению всеми группами населения, всеми возрастными и весовыми категориями. Причем в сочетании с низкохолестериновой диетой. С 50-х по 80-е годы ХХ века вся Европа и США была охвачена "противохолестериновой лихорадкой". Но по ее результатам (довольно печальным и очевидным) уже в 90-х медицина была вынуждена внести в политику относительно холестерина ряд серьезных правок.
Прежде всего, препараты против атеросклероза перестали рекомендовать для профилактики всем, кто не испытывает проблем с работой сердечно-сосудистой системы, – молодым, средних лет и старикам. Иными словами, их признали непригодными к употреблению в профилактических целях и оставили лишь в качестве терапевтических средств. Плюс, многое сдвинулось и в отношении описаний их побочных эффектов. Например, предупреждения о канцерогенности, мышечных патологиях и нервно-психических расстройствах на упаковках статинов появились далеко не сразу (есть разница между 60 и 80?), но все же появились. Людей в возрасте до 30 лет наука ближе к 2000 году официально призвала оставить холестерин в своей крови в покое и чаще заниматься спортом. Хотя еще в 80-х она настаивала открытым текстом, что начинать строго контролировать холестериноз своих сосудов начинать никогда не рано, и вообще, чем раньше, тем лучше.
Так что, хоть официально несостоятельность "холестериновой теории" так никто и не подтвердил, постепенно этот миф уходит в прошлое. Современный взгляд науки на атеросклероз уже не учитывает мнения о нем как о болезни, которой можно избежать. Во второй половине прошлого века группа американских ученых получила Нобелевскую премию за открытие механизма, благодаря которому клетки тела всегда захватывают из кровотока только нужные им вещества и игнорируют ненужные, посторонние. Как оказалось, столь поразительная разборчивость и постоянство "вкусов" клеток тела объясняется очень просто.
На поверхности каждой клеточной мембраны расположено множество белков разных типов. Это белки-рецепторы. А вещества, поступающие из кишечника в кровь, никогда не путешествуют в ней сами по себе, как чистая молекула. Они всегда оказываются присоединены к своему, особому транспортному белку. То есть белку, специально созданному для доставки в клетки только этого вещества или нескольких похожих веществ. Это – сигнальный белок, которым в кровотоке помечается абсолютно любое вещество, просочившееся туда сквозь стенки тонкого кишечника.
Так вот, каждый рецептор на поверхности клетки имеет свою пару среди множества сигнальных белков. Рецептор активизируется только в присутствии парного ему сигнального белка. Он притягивает его вместе с молекулой вещества и пропускает во внутриклеточное пространство. А иным путем ни одно вещество внутрь клетки все равно не попадет – клеточная мембрана очень плотна и непроницаема сама по себе.
Чтобы проникнуть в клетку в обход этого механизма, вещество должно нарушить целостность мембраны – то есть уничтожить клетку. Иные рецепторы реагируют на появление в крови нескольких разных веществ или их химических вариантов, а некоторые – только на вещества одного типа. Рецепторы, проводящие в клетку контейнеры с холестерином и жирами, реагируют лишь на них.
Но интересно даже не это, а то, что с течением лет в организме нарушается синтез почти всех парных белков – как сигнальных, так рецепторов. Нарушается он в том смысле, что их число постепенно уменьшается, при формировании молекул того или иного белка чаще наблюдаются сбои, в их структурах возникают дефекты.
Самой, так сказать, устойчивой к старению остается пара из белка инсулина (гормоны – это тоже белки) и его рецептора на поверхности клетки. Инсулин несет в клетку молекулу сахара – глюкозы, выделенной из пищи. Сахар – это основной источник энергии для любой клетки тела. Без него в клетке не проходит ни дыхание, ни другие обменные процессы. То есть без сахара клетка гибнет, и довольно быстро. Потому эта пара начинает разрушаться в последнюю очередь. Когда она разрушается, у пациента наступает сахарный диабет.
Как мы наверняка догадываемся, сформированный с дефектом белок не только теряет способность прикрепляться к молекулам каких-то веществ. Помимо этого его перестает "узнавать" и парный ему белок – рецептор. Так вот, постепенное увеличение числа дефектных сигнальных белков на поверхности контейнера с холестерином и/или клетки тоже приводит к их невозможности "встретиться". То есть контейнер, битком набитый липопротеидами, остается невостребованным потому, что его не распознает как источник холестерина ни одна клетка тела.
При этом количество дефектных контейнеров стремительно растет с возрастом. Но растет оно точно так же, как и количество других дефектов, касающихся совершенно разных веществ. Уже давно признано и доказано, что само по себе явление "накопления ошибок" при синтезе тех или иных белков тела обеспечивает нашему организму процесс возрастного замедления метаболизма. А значит, увеличение количества невостребованных контейнеров в крови с возрастом тоже входит в процесс старения – постепенный, но неизбежный.
Таков современный взгляд науки на атеросклероз и его последствия.
Атеросклероз – это не заболевание, а совершенно нормальная, естественная, заложенная в нас с самого рождения процедура старения и смерти организма.
Отменить совсем ее нельзя, да это было бы и бесполезно. Ведь, как мы только что сказали, пары из сигнального белка и рецептора разрушаются одновременно все. А значит, даже останови мы дегенерацию одной из них, это никак не повлияет на отказ прочих. В результате мы умрем, может, от той же ишемии, только наступившей из-за неспособности организма усваивать, скажем, магний или калий. Станет ли нам от этого легче? Едва ли.
И потом, такой взгляд на проблему означает еще кое-что. Где в организме заложен сам механизм, так сказать, механизма производства белков того или иного типа? Правильный ответ – в генетическом коде данного организма. Именно из-за унаследованных ошибок в этом самом коде люди нередко рождаются уже с сахарным диабетом, гемофилией, миопатией, фенилкетонурией и пр.
Из этого следует, что лечить атеросклероз нужно совсем не так, как его лечат сейчас – с помощью генетики и ее возможностей изменять ДНК клеток, а не таблеток, блокирующих те или иные функции печени. Но поскольку это пока невозможно, да и вечная жизнь покажется подарком не всем людям, обратим внимание на еще один нюанс. Естественное старение – это одно. А ишемия уже к 35 – совсем другое. Так существует ли хоть небольшая вероятность, что у некоторых людей ускоренное засорение сосудов холестерином является результатом не генетической, а собственной ошибки или ошибок?
Кардиология утверждает, что без таких вариантов не обходится ни одна болезнь. Все мы в известном смысле провоцируем у себя те или иные патологии. В особенности это касается обменных и других системных процессов.
Внешние факторы на них почти не влияют – молекулу глобулина, инсулина, контейнер с холестерином невозможно заразить вирусом и отравить ядом. Это можно сделать только с клеткой. А весь метаболизм построен именно на отдельных веществах и взаимодействии агентов, их переносящих. Так что обменные нарушения обычно являются результатом либо наших ошибок, либо ошибок ДНК – третий путь здесь маловероятен.
В чем же мы могли здесь ошибиться? Повторим все сначала: засоряющие сосуды бляшки образуются в печени, хотя "начинка" для них поступает в организм с пищей. Используются они для строительства новых клеток всех тканей, для синтеза желчи, гормонов, а также белков, покрывающих отростки нейронов ЦНС, словно оплетка – провода. Статей, так сказать, расхода холестерина в организме в норме предостаточно. В таком случае остается выяснить, что считается нормой жизнедеятельности лично в нашем организме.
1. Желчь производится в увеличенных количествах в ответ на поступление в кишечник большого количества жира – растительного или животного. В расщеплении жиров состоит единственное назначение желчи. Но это не ответ на вопрос, ведь если мы каждый раз будем ускорять ее синтез таким путем, у нас, что называется, то на то и выйдет – примерно как с низкохолестериновой диетой.
2. Идем дальше и видим ткани головного и спинного мозга. Холестерин используется для строительства белого вещества обоих этих отделов. Он входит в состав белков оболочки, покрывающей клетки белого вещества и придающей ему этот самый белый цвет. "Голые" нейроны имеют серый цвет. Белое вещество отличается от серого способностью проводить сигнал по защищенным отросткам в сотни раз быстрее, чем по лишенным этой защиты. Словом, все это крайне интересно, но мы еще с детства помним, что нервные клетки восстанавливаются и обновляются медленнее любых других. Следовательно, как серьезная статья расхода холестерина данный вариант нам тоже не подходит.
3. Гормоны… Система эндокринного регулирования тела – явление не менее сложное, чем обмен веществ или сам атеросклероз. Мы, конечно, могли бы попытаться поднять выработку ряда гормонов. Могли бы, если бы не понимали, что в большинстве случаев это очень опасно. Чаще всего – для здоровья всего организма, но иногда – даже и для жизни. За примерами далеко ходить не надо. Адреналин? Да, хороший гормон в экстренной ситуации. Правда, при злоупотреблении или передозировке он может вызвать мгновенную остановку сердца…
Гормоны роста? Интересно, а не возникнет ли под их влиянием в нашем давно выросшем и даже уже стареющем теле несколько опухолей отнюдь не доброкачественного происхождения?..
Наконец, половые гормоны? Да, кто бы отказался… Однако помимо признания у противоположного пола мы с их избытком можем получить и рак. Злокачественные опухоли половых (семенники, предстательная железа, яичники) и молочных желез сплошь являются гормонозависимыми. В онкологии их и лечат инъекциями гормонов – антагонистов. В сумме же мы можем сказать, что идея увеличить расход холестерина за счет стимулирования эндокринной системы – явно не самое разумное из всего, что могло прийти нам в голову.
4. Остается последний вопрос: с нормальной ли скоростью строятся и обновляются ткани нашего тела? Весь период активного роста организма (от рождения до 25 лет) – однозначно да. В данном временном промежутке процессы роста происходят сами по себе, и их не удастся остановить никаким бездействием. Однако естественная скорость роста и обновления тканей с течением лет замедляется, и то, что прежде сходило нам с рук за часы – дни, теперь требует недель – месяцев лечения.
Так и выглядит старение. Мы можем полагать, что оно проявилось у нас слишком рано или, напротив, слишком поздно. Главное здесь то, что оно появляется – у всех людей без исключения. Ткани, которые ранее активно обновлялись без нашего вмешательства и спросу, постепенно перестанут обновляться совсем – даже ценой наших неимоверных усилий. Мы можем быть уверены, что все принятые меры по "подзадориванию" обменных и восстановительных процессов будут срабатывать лишь до поры до времени. Но исход старения всегда один. Если это теперь понятно, определимся, нужно ли нам стимулировать обменные процессы в своем организме и зачем нам это могло бы понадобиться.
В теле любого человека больше всего тканей именно мышц, а не других органов. Общий вес мышц у среднестатистического человека превышает вес прочих органов в два-три раза. Недаром именно работающие мышцы, а не головной мозг, являются абсолютными чемпионами по потреблению сахара и белков. И они же являются безусловными, бессменными лидерами по количеству гибнущих при работе и строящихся в покое клеток. Потому что только у мышечных тканей имеется механизм гиперкомпенсации – появления на месте одной погибшей клетки нескольких новых.
А теперь спросим себя: как часто и как активно работают наши мышцы? Не работают? В таком случае, чего же мы ждали? Что весь съеденный белок, жир, сахар уйдут по назначению? А какое у них может быть назначение в теле, в котором клетки живут гораздо дольше положенного и, следовательно, обновляются со скоростью, уменьшенной в несколько раз от нормы?..
В сущности, задав все эти вопросы, мы и приходим к искомому решению. Система обмена веществ в нашем теле существует для того, чтобы доставить поступившие в ЖКТ элементы пищи туда, где их ждут, – в клетки. Она лишь посредник между нашим аппетитом и клетками всех органов тела. А теперь представим себе положение дел посредника, в услугах которого одна из сторон перестает нуждаться… В нашем случае речь идет, естественно, о клетках, потребность которых во всех основных веществах заметно снижена из-за возрастного замедления обмена в сочетании с малоподвижным образом жизни.
Запишем это правило вместо вывода: самой крупной статьей расходов буквально всех поступающих в организм элементов выступает динамическая, активная работа мышц. Просто потому, что именно мышечные ткани в организме являются самыми развитыми, самыми распространенными, самыми крупными и самыми легко обновляемыми. Свойство терять клетки во время нагрузок и восстанавливать потерянный объем ткани с изрядным запасом заложен в них от природы. Хотя такой механизм в тканях органов с постоянным весом и размером неизбежно приводил бы к развитию доброкачественных, а иногда и злокачественных новообразований.
Мышцы критически нуждаются в данном свойстве потому, что именно они, а не скелет, выдерживают большую часть нагрузок, приходящихся на наше тело даже в покое. Здесь можно упомянуть и силу гравитации, и давление атмосферы, и необходимость фиксировать тело в удобном положении, в том числе во сне. Тем более что мы понимаем: кости скелета сами по себе неспособны даже к минимальному движению. Конструкция суставов рассчитана на движение в определенной амплитуде, но не на само движение. Потому роль мышц в теле не следует недооценивать. А нагрузки, приходящиеся на них при выполнении самых тривиальных работ (допустим, в быту), тем более.
При этом основным веществом в составе оболочки любой клетки выступает как раз холестерин. А это означает, что взаимосвязь между скоростью развития атеросклероза и активностью обновления/роста мышечных тканей – самая прямая. Ее нет между содержанием холестерина в пище и крови, ведь этот баланс регулирует печень, а не наш аппетит или кровеносная система. А взаимосвязь между холестеринозом сосудов и деятельностью печени неясна, поскольку никто не знает, почему печень обрабатывает холестерин тем или иным способом. Зато объяснить, почему холестерин становится и впрямь лишним при сниженной активности мышц, можно очень просто. И науке это объяснение известно довольно давно. Оттого среди всех ее рекомендаций требование поддерживать физическую активность является одним из основных при разговоре о любой профилактике. В том числе патологий сердечно-сосудистой системы.
Гипертония
Что ж, отчего та самая кардиология, прекрасно понимая суть проблемы, предлагает нам вместо одного верного решения несколько неверных, мы догадаемся и сами. Ведь мы по себе знаем, как нелегко заставить себя встать и сделать даже простейшую зарядку. А тем паче потратить два часа своего собственного выходного дня на полноценную тренировку в клубе! Едва нам приходит в голову мысль о спортзале, за нею вереницей прокрадываются и всем известные контраргументы – оправдания собственной лени. За рабочую неделю у нас и без спортзала накопилось множество неотложных дел, развлекательных программ, покупок… И вместо фитнес-клуба мы опять идем в магазин выбирать одежду. Одежду, больше предыдущей на очередной размер. Ведь при всем разочаровании по поводу увеличения ее размера, это занятие несравнимо приятнее одышки, жара, усталости и прочих "прелестей", непременно сопровождающих хорошую тренировку.
Вот для людей, согласных подписать себе смертный приговор, но не желающих умирать по вине собственных заблуждений, медицина и придумала несколько разнообразящих картину методов самообмана. По-видимому, она совершенно правильно рассудила, что человека, ищущего способ избежать неизбежного, спасти все равно не получится. Если индивид знает или интуитивно догадывается, в чем проблема, но откладывает ее решение, хорошо представляя, насколько это укорачивает ему век, какую помощь ему можно оказать?.. От упрямства, как и от других сугубо личных качеств, лекарства не существует. А раз уж он все равно умрет прежде остальных по тем или иным причинам, почему бы ему перед столь бесславным, но закономерным финалом не принести пользу науке, государству и фармацевтической отрасли?..