Мы провели в Таиланде семь замечательных дней. Вишай, который владел клубом с 2010 года, и его сын, бывший у нас вице-президентом, встретили нас очень гостеприимно в их родной стране. Мы каждый раз пробовали что-то новое: посещали храмы, отпускали черепах на волю, фотографировались с тиграми и многое другое. У нас был потрясающий ужин в "Сирокко" – ресторане на 63-м этаже бангкокского Стейт-тауэра, откуда виден весь город. Атмосфера была схожа с фильмом "Мальчишник-2: из Вегаса в Бангкок". Мы конкретно напились, так что наш видок на следующий день был просто ошеломительный.
Чем больше я наслаждался в Таиланде, тем больше Бэкки рвала волосы на голове дома, потому что ей надоело пытаться дозвониться до меня. Я никогда не был способен на долгие разговоры по телефону или написание длинных сообщений, но теперь-то она – моя девушка, беременна нашим ребенком. Близкие отношения – это что-то новое для меня, нужно было время, чтобы приспособиться. Но я также осознаю, насколько все это разочаровывало Бэкки, особенно моя очередная выходка.
Ситуация достигла своего апогея, когда мы вернулись из Таиланда. У нас еще было шесть недель летнего отдыха, и я заночевал у Бэкки дома. Утром я встал и поехал в Шеффилд, чтобы немного выпить с моими друзьями. В итоге я "ушел в самоволку" на выходные. Хоть мой телефон и лежал в кармане, но мне было лень его доставать. К тому же у него часто кончалась зарядка, так что никто не мог выйти со мной на связь.
К этому времени Бэкки знала, что я могу находиться в трех местах: в "Чемпионах" – спортбаре, который появился на месте трактира "Тисовое дерево", в "Малин-Бридже" или в "Замке" в Хиллсборо. Бэкки нашла меня в "Чемпионах", где я напивался в компании товарищей. Она была эмоциональна и сказала перед всеми, что не может это терпеть.
"Я не рожу тебе ребенка, если ты не прекратишь себя так вести", – сказала она и захлопнула дверь.
Мы не общались несколько дней, несмотря на мои попытки заговорить. Мое же оружие обернулось против меня. У меня не оставалось выбора, кроме как ехать в Барнсли, чтобы попытаться разрешить дела. Мы разговаривали у нее на кухне, я был эмоционален, что совсем не похоже на меня, но реалии ситуации меня изменили. Я был уверен, что Бэкки готова уйти от меня, а я не хотел ее терять, поэтому слушал, что она мне говорила.
"Многие люди мечтали бы оказаться на твоем месте. У тебя целый мир под ногами, так сделай что-то особенное в своей жизни. Со мной или с кем-то другим. Но не выбрасывай это из головы", – говорила она.
Видимо, я просто хотел жить в двух мирах. Первый – с красивой девушкой, а второй – со свободой и вседозволенностью. Однако в реальности приходилось выбирать что-то одно. Я не хотел упустить Бэкки из рук. Я говорил, что она единственная, с кем я хочу быть, я обещал, что изменюсь. Вспоминая все это сейчас, понимаю, что эта встреча была определяющей в наших отношениях. Я наконец услышал ее и хотел остаться с ней. И это – лучшее решение из всех, что я принимал в своей жизни.
Скоро после этих событий мы поехали к Ричи и Тан в Антверпен, а в конце июня переехали в Маунтсоррел, деревню в Лестершире, раскинувшуюся на берегу реки Соар. Я взял Меган и Тейлор на реку и учил их рыбачить, как учил меня дед, когда я был маленьким. Все пришло в норму в моей жизни, сто миль в час остались позади. У меня скоро должен был родиться ребенок, скоро должна была начаться игра в Премьер-лиге, а также мне нужно было купить обручальное кольцо. Мое будущее не могло быть ярче.
8
Великое спасение
Чтобы там нас ни вдохновило в тот день, этот день было невозможно забыть
"Гребаный гусь!" Летом 2014 года я потерял счет, сколько раз произносил эту фразу, когда просыпался среди ночи и проклинал эту чертову птицу, которая обитала недалеко от моего дома в Маунтсорреле и издавала ужасные громкие звуки.
Было бесполезно кричать на него в окно. Этот гусь непрошеным гостем залетал к нам на участок и патрулировал территорию вокруг дома, будто охранник. Каждый раз он громко гоготал в утренний час и не останавливался.
Он был занозой в заднице для меня и главным врагом для Бэкки. На тот момент она была на поздней стадии беременности, и ей очень плохо спалось, поэтому гоготание сильно выводило ее из себя. Как местные жители, мы многократно звонили в службу защиты животных, мы перепробовали все, но птица возвращалась и возвращалась, приводя нас в отчаяние.
Потеряв надежду на нормальный сон, мы решили, что единственная наша возможность спать хорошо – поймать гуся. Я понимал, что не изловлю его руками, поэтому хотел сделать это удочкой. После полудня я тренировался, кидая блесну на спиннинге со второго этажа, или бросал маленькие камешки. Но у меня получилось только напугать его на несколько часов.
Мы достигли такой стадии, когда гусь стал объектом наших обсуждений, о чем бы мы ни говорили. Однажды на посиделках у друга мы показали им видео с телефона, как гогочет гусь в моем дворе. Они долго смеялись, пока, наконец, один парень не спросил:
– Почему ты просто не пристрелишь его?
– Что? – спросил я в замешательстве. – У меня даже нет ружья.
– Возьми у меня, – ответил он.
Мы с Бэкки переглянулись. Стоит ли идти на такой шаг? С нашими мешками под глазами и истощенными нервами ответ мог быть только положительным.
Я, конечно, стрелял из ружья раньше, но лишь когда был ребенком: у друга моего отца была винтовка, и он давал мне пострелять в мишень на заднем дворе. Но охота на гуся на реке Соар была немного другим занятием, нежели стрельба в мишень. Я люблю животных и знаю, что, прежде чем убить гуся, мне придется побороть свою совесть.
Сопротивляясь желанию надеть балаклаву, я поднялся на второй этаж, открыл окно и, опираясь на подоконник, начал выжидать. Было темно, я не видел ни себя, ни соседей, ни гуся, когда он прилетел. Все было тихо и спокойно, но потом он появился в поле зрения. Я прицелился, поднес свой палец к курку и сделал то, что мне нужно было сделать.
Бабах! Гусь захлопал крыльями как сумасшедший, но вызывающе остался стоять на месте. Я перезарядил ружье и выстрелил вновь. Гусь отшатнулся и взлетел, он выглядел как кошка, которая уходит, чтобы умереть.
Я вернул ружье – не мог хранить его в доме – и наконец-то у нас дома установились тишина и спокойствие. На один день. Гусь вернулся и гоготал громче обычного, я не мог в это поверить. Как и Бэкки.
– Я думала, ты застрелил его, – сказала она.
– Да, я сделал это. Попал в него два раза, – ответил я.
Теперь я чувствовал, что гусь и моя жена были настроены против меня, но больше я поражался, почему я не застрелил гуся.
– Хорошо, ты, наверное, попал не туда, куда нужно, – сказала Бэкки. Все вернулось на круги своя.
Однажды мы гуляли у реки и увидели этого гуся, сидящего на берегу и таращившегося на нас. Рядом с ним была пришвартована лодка, в которой сидел какой-то мужик. Бэкки крикнула:
– Это ваш гусь?
– Да, – ответил он. – Вы хотите его купить?
Вы бы видели лицо Бэкки.
– Нет, я хочу убить его. Этот чертов гусь ходит у моего дома каждый день и не дает нам нормально спать! – заявила она. Мужик даже не знал, что сказать в ответ.
А некоторое время спустя, когда Бэкки пошла на сеанс рефлексотерапии, она рассказала про эту историю с гусем. И врач терпеливо объяснил ей, что гуси очень чувствительны. Он предположил, что, может, это происходило из-за беременности Бэкки. Возможно, он хотел присматривать за ней и ребенком.
С тех пор гогот гуся не беспокоил Бэкки, а, наоборот, успокаивал. Последний раз он раздался, когда появилась на свет наша дочь Софья. Когда они с Бэкки вернулись домой – птица исчезла и больше никогда не возвращалась.
* * *
Все это звучит очень странно, но все это вполне подходит для описания моего первого сезона в Премьер-лиге.
От охоты за гусем я переключился на поедание устриц.
В своей первой сумасшедшей игре сезона я попал в центр внимания. Да так, что не мог это представить. В своем дебютном матче против "Манчестер Юнайтед", в котором мы победили 5:3, я забил гол и отдал четыре голевых паса на стадионе "Кинг Пауэр". Ну и денек!
Я пропустил начало сезона, потому что у меня были проблемы с бедром, о которых я быстро забыл, когда в кои-то веки выбрался на ночь к другу домой. Наши обычные игры – алкоголь, и я решил станцевать брейк-данс, исполняя любимый трюк "червяк". Бэкки, которая не была впечатлена, как остальные, напомнила мне, что вообще-то я травмирован. Бэкки с обручальным кольцом на руке, которое я приобрел в "Тиффанис" в Бангкоке, не давала мне забыться.
После первой игры сезона против "Эвертона" я подписал новый контракт с "Лестером" на четыре года – до 2018-го. Моя зарплата по нему составляла 30 000 фунтов в неделю. Теперь я за семь дней зарабатывал больше, чем в "Трулайфе" за весь год. Это ошеломляло, если задумываться, но я старался меньше думать на эту тему. Урегулирование сделки я полностью доверил Джону, потому что я знал, что он выбьет самые лучшие условия для меня. Я играл в футбол, а он занимался финансами – так было всегда.
Джон вел переговоры с Терри Робинсоном, футбольным директором "Лестера", он настаивал, что пункт про выступление за национальную сборную Англии должен остаться. Терри, который всегда ладил со мной, сказал: "Я не думаю, что он из таких игроков Премьер-лиги, которые будут выступать за национальную сборную". Тогда Джон назвал это блефом и предложил увеличить статью до 250 000 фунтов. Терри не хотел, и в итоге они сошлись на 100 000. Также были назначены отступные в размере шести миллионов фунтов в случае моего перехода в другой клуб.
После поражения от "Челси" во втором матче сезона (0:2) я появился на поле на 20 минут в игре против "Арсенала". Очередной раз я вышел со скамейки запасных лишь пару недель спустя, когда мы выиграли у "Сток Сити" 1:0. На время международных матчей наступил перерыв, что позволило мне хорошо подготовиться и набрать форму перед игрой с "Юнайтед". В этот сезон они потратили 150 миллионов фунтов и начали играть под руководством Луи ван Гала.
21 сентября 2014 года выдалось солнечным. У меня из головы не выходило благословение, которое я получил перед матчем. Вишай, владелец клуба, регулярно присылал буддийского монаха, чтобы он оказал духовную поддержку перед игрой. Она мне очень помогла в этот день.
Мы все получили индивидуальные прищепки в раздевалке, монахи в желто-оранжевых одеяниях ходили по кругу от игрока к игроку и макали прищепки в святую воду и брызгали ее на тебя. Но в этот раз монах подошел ко мне снова и, положив руку мне на голову, прочел молитву и начал окроплять меня водой. К концу его процедуры мой спортивный костюм стал мокрым насквозь.
Некоторые ребята уходили на время этого обряда по религиозным причинам. Например, Рияд, мусульманин, не считал, что ему нужно благословение буддийских монахов. Однако все относились к ним с уважением. В конце концов, это было частью культуры Таиланда и вероисповедания владельца "Лестера". Такие встречи не проходили бы, если бы владельцем клуба был не Вишай.
Что бы там нас ни вдохновило в тот день, будь то монахи, или хорошая погода, или состав "Манчестера" с Робином ван Перси, Анхелем ди Марией, Уэйном Руни и Радамелем Фалькао, – этот день было невозможно забыть. Наконец-то я его дождался в свои 27 лет. А как бы вы себя чувствовали, будучи бывшим рабочим на фабрике, который с ирокезом на голове играл против "Юнайтед"? Это была главная игра моей жизни.
Дэвид Кидд написал такую заметку в "Дейли Миррор":
"Какой же контраст между суперкомандой ван Гала и "Лестером" с Джейми Варди, который принес победу в этой встрече. Это противостояние закончилось абсурдно, будто это сценарий из юмористической книги. Отвергнутый клубом "Шеффилд Уэнсдей", взятый из нелигового клуба "Флитвуд Таун", 27-летний Джейми Варди приковал к себе внимание в его первом матче Премьер-лиги против самых именитых нападающих в истории английского футбола. Одно время он играл в "Стоксбридж Парк Стилс" с электронным браслетом на щиколотке за драку. Варди – будто Рой Рейс, задержанный службой исполнения наказаний".
Сначала "Юнайтед" вел 2:0, затем – 3:1, но потом игра перевернулась. Одним из самых запоминающихся в тот день моментов был взгляд Райана Гигса, помощника ван Гала, отображавший его чувство отчаяния – он закрыл глаза ладонью. Это был первый из 853 матчей в Премьер-лиге, проведенных "МЮ", который он проиграл, ведя в счете 2:0.
Но уж совсем смешным показался мне инцидент, случившийся перед игрой. На предматчевой пресс-конференции ван Гала спросили, знает ли он что-то про "Лестер" и его атакующие возможности. С кипой бумаг, лежавших рядом с ним, он сказал: "Конечно. Все эти листы посвящены "Лестеру", и я прочел каждый из них". Не-е-е, ты точно этого не сделал, Луи!
Вообще-то каждый игрок в футболке "Лестера" показал в этом матче свою лучшую игру, не только я. Хотя счет был 0:2, мы не сникли и забили ответный мяч, когда Леонардо Ульоа завершил ударом головой мою передачу. Потом мы снова пропустили, так что к середине второго тайма проигрывали 1:3. Но тут Ньюджи забил пенальти, назначенный после того, как Рафаэл снес меня в штрафной "Манчестера", а потом удар Дина Хэммонда пришелся на меня. Я остановил этот мяч и отдал пас на Эстебана Камбьяссо, который сделал счет 3:3.
На этой стадии мы были заряжены и чувствовали, что можем победить "МЮ". Ричи отнял мяч у Хуана Мата и отдал мне, я вышел на рандеву с де Хеа. В предматчевой аналитике я смотрел множество роликов, как играет де Хеа в выходах один на один. Обычно он не прыгает к мячу, он стоит на месте и пытается увеличить площадь нижней части тела, стоя в пол-оборота.
Поэтому я пробил ему под левую… я увидел, как мяч был в сетке. Что за чувство! Мои руки и ноги дергались, как у сумасшедшего, я добежал до угла поля и прокатился на коленях. Я забил свой первый гол в матче против "Манчестер Юнайтед", мы уже побеждали 4:3. Земля дрожала, причем буквально – если смотреть запись, то видно, что камера, стоящая на поле, колыхалась вверх-вниз. Лео забил пятый гол после удаления Тайлера Блэкетта, который сфолил на мне. Казалось, что это сон.
Например, Рияд, мусульманин, не считал, что ему нужно благословение буддийских монахов. Однако все относились к ним с уважением.
Я был настоящим разрушителем в тот вечер и играл в том же стиле, как в те давние дни в "Колли-Парке" за "Анвил". Хладнокровие и мой удар, который не смог парировать де Хеа, были результатом моих долгих тренировок.
Впрочем, агрессивное перемещение по полю, сопротивление на чужой половине поля, которое не давало отдохнуть соперникам, всегда были частью моего стиля игры.
После матча те, кого сильно занимает статистика, изучая мои игры в нелиговых клубах, установили, что я вошел в небольшую группу игроков, которые забивали и "Манчестеру Юнайтед", и "ФК Юнайтед". Но все мое внимание было сосредоточено исключительно на настоящем. Оно конечно – ты никогда не можешь забыть корни, они сделали тебя тем, кем являешься, и я бы не хотел ничего менять в своем прошлом, но сейчас все мои мысли были сконцентрированы на игре в Премьер-лиге. И я старался себя вести в соответствии со статусом игрока Лиги.
"Барклайс" назвал меня лучшим игроком матча, у меня взяли интервью после игры. На следующий день, когда мы были на ипподроме Лестера, я снова оказался под прицелом камер. "Скай Спортс Ньюс" тоже хотели взять у меня интервью. Во мне невозможно было узнать паренька, который расстраивался и клоуничал в "Галифаксе". Я стал серьезным. Тот парень, кого вы видите по телевизору, – не настоящий я. Я не то чтобы хотел себя так вести, мне нужно было себя так вести. Моя любовь посмеяться и отпустить пару шуток была неприемлема на таком уровне. Я понимал, что представляю не только себя, но и клуб. Поэтому старался говорить правильные слова. Если бы я был "настоящим Джейми Варди" даже на пару минут, то это была бы катастрофа.
Игра с "Юнайтед" была переломной в моей карьере. К концу игры я еще не осознавал, но уже думал, что сделал очередной шаг вперед – я мог справиться с уровнем Премьер-лиги. Мы не только победили один из величайших клубов в мире, но забили ему пять мячей, когда нас уже все похоронили. Потом я сидел и думал, что же может пойти не так сейчас?
В следующих тринадцати матчах мы проиграли одиннадцать игр и две сыграли вничью. Мне понадобилось еще шесть месяцев, чтобы забить вновь. После поражения 1:2 от "Шпор" в домашнем матче мы упали на дно турнирной таблицы – в шести очках от опасной зоны. Вот теперь уж все болельщики списали нас со счетов.