- Железно, - произносит Терри, только чтобы заткнуть Кельвина. - Помнишь этого чувака, Десмонда Морриса? Голая обезьяна? У него еще был зачес на голове, и он все рассказывал о ритуалах ухода за телом. Так вот он сказал бы, что если вы плетете эту фигню вдвоем, то вы друг другу нравитесь.
- Да иди ты! - говорит Андреа.
- Эй! Не убивайте гонца! Этот парень был по телику. С зачесом!
Я смотрю на копну кудряшек у него на голове:
- Это что, парик?
- Хуя с два! На-ка подергай!
Он наклоняется ко мне, и я дергаю его за волосы.
- Очень мягкие. - Я вижу, что он уже готов что-то добавить, поэтому продолжаю: - Мягкое с одного конца, жесткое с другого, - и подмигиваю ему. - Как и должно быть, верно?
- Железно, - говорит он и широко улыбается, в то время как маленькая хитрая рожа Кельвина уже напряглась дальше некуда.
Так или иначе, внимание Терри быстро переключается, когда входит полячка Саския! Она им всем нравится! Но мне в любом случае пора идти, моя смена закончилась, и я собираюсь встретиться с подружками, а потом поехать домой к малышу Джонти.
И вот мы сидим в баре "Хеймаркет". У Фионы Си прямая челка и немного глупая развевающаяся в стороны прическа. Жирной шлюхой я бы ее не назвала, но она уж точно не худышка! Естественная полнота - вот доброжелательное описание. У Энджи темные кудрявые волосы, темные глаза, да и вообще она как чертова цыганка. Мы пьем водку с "Ред буллом", и я заговариваю про ребенка Сандры. Он родился с синдромом Дауна, и я говорю Энджи и Фионе Си:
- Я бы ни за что не стала воспитывать ребенка-полудурка. Нет уж, спасибо!
- Да, тебе, наверное, и малыша Джонти хватает, - произносит Фиона Си. Она тут же закрывает себе рот рукой. - Я не это имела в виду, не в том смысле, что малыш Джонти - даун! Просто иногда он немного тормозит…
Вот, блядь, стерва, я сижу и уже начинаю кипеть от злости.
- …ты просто сама ведь рассказывала, Джинти, - Фиона Си уже почти плачет, знает, чертова шлюха, что ее пизда висит на волоске от вздрючки, - что тебе приходится все делать самой, потому что Джонти ничего не умеет! Как и мой Филлип! Поэтому я просто хотела сказать, Джинти, просто хотела сказать, что тебе ни к чему ребенок-инвалид.
Ладно, чертова сучка уже вся извелась: хрен с ней. Корова жирная!
- Если бы у меня такой из щели вылез, я бы сразу сказала акушерке, чтоб даже не начинала хлопать его по спине, чтобы задышал, потому что я ни за что на свете, черт возьми, не повезу его домой!
Перед стойкой два парня. У одного из них классная задница.
- Все совсем по-другому, если ты выносила его, Джинти, чувствовала, как он рос внутри тебя, - говорит Энджи.
- Предположим.
- Поверь мне, Джинти. Когда у тебя уже был собственный ребенок… - Она совсем понижает голос: - Вы с Джонти, кстати, не собираетесь делом заняться?
Я и так только и делаю, что занимаюсь "делом", куда мне еще и ребенок?
- Тебе тридцать четыре, Джинти, - говорит Фиона Си. - Подумай о Сандре. Да, знаю, ей тридцать три, но если ты пустишь все на самотек, то наступит тот возраст, когда случаются плохие вещи. Вспомни Мойру Выкидыш.
Она была права. У Мойры восемь раз случались выкидыши - и это только те, о которых мы знали.
Энджи откидывается назад, берет стакан, щурит глаза и смотрит в окно.
- Говорят, будет настоящий ураган.
Фиона Си спрашивает:
- Типа такой, который поднимает в воздух машины и все такое?
- Это торнадо, блядь, тупая ты шлюха, - отвечает Энджи.
Тут я смеюсь в голос, потому что Энджи недалека от истины.
- Да что он может сделать, этот чертов ураган? - спрашиваю я у них. - Это просто сильный ветер, который дует в лицо. Ничего страшного, если ты не на побережье. Как там Эван Барксдейл вчера сказал? Все, что нам грозит, - это наводнение. И уж если кого-то подмочит, так бомжей из Лита и Грантона. Значит, Бог тоже джамбо!
Фиона Си смеется, а Энджи ничего не отвечает, потому что она сраная шлюшка-хибби.
На этой ноте, пожалуй, стоит попрощаться, поэтому я ухожу домой, к моему малышу. На улице ветрено. У одной шикарно одетой коровы вроде тех, что ходят в "Дженнерз", срывает ветром шляпу, и она бежит за ней, но так медленно и нелепо, что только выставляет себя полной дурой. Надеюсь, я умру раньше, чем стану такой же старой, как она.
5. Джонти и плохая погода
Несколько лет назад Джонти Маккей от нечего делать крутил ручку радиоприемника и случайно наткнулся на прогноз погоды для моряков. Он обнаружил, что, слушая, как хлещет дождь и свистит искусственный ветер, он проваливается в сон. С тех пор Джонти любит засыпать в наушниках, свернувшись калачиком вокруг Джинти и представляя, что он на корабле, который подбрасывают высокие волны, и хлещут пронизывающие ветра.
Привычку Джонти непроизвольно замирать с выражением благоговейного страха на лице в Джонти воспитал его отец, Генри, с помощью регулярных подзатыльников. Это наказание применялось каждый раз, когда Генри находил мальчика стоящим с отвисшей челюстью, того и гляди муха залетит. Урок был так хорошо усвоен, что, когда Генри съехал и его место занял Билли Маккей, отчиму не пришлось снова прибегать к этому наказанию, даже если такое желание у него и было. Эти систематические избиения приучили Джонти держать губы плотно сжатыми. Он начал лысеть у висков и на макушке, и его волосы истончились, едва ему исполнилось двадцать. В сочетании с плотно сжатым ртом и выпученными глазами вид у него получался озадаченный и сосредоточенный одновременно, даже немного профессорский. Зачастую незнакомые люди начинали разговаривать с ним как с чудаковатым мудрецом-пророком.
Джонти слышал новости о приближающемся к восточному побережью Шотландии шторме. Затем его вдруг повысили до статуса урагана. Дело плохо. В Шотландии не бывает ураганов. Может быть, нам помогут англичане, беспокойно подумал он. Точно, англичане не позволят, чтобы с нами случилось что-то плохое. И он продолжил исследовать этот вопрос в интернете, но то, что он узнал, лишь усилило его беспокойство.
Джонти выяснил, что люди уже прозвали ураган нехорошим именем. Ураган Мошонка. Вот в чем проблема Шотландии, подумал он. Люди постоянно надо всем глумятся. Они смеются над этим несчастным ураганом так же, как они смеялись над Джонти в "Пабе без названия". Они словно издеваются над природой, над Богом. Сами напросились. Хорошо, что у нас есть англичане, они о нас позаботятся, подумал Джонти. Англичане никогда не стали бы дразнить ураган.
Передают выпуск новостей.
В свете надвигающегося на Шотландию урагана Мошонка совет, который представитель шотландского правительства, Алан Макгилл, дал шотландцам ("просто укройтесь на время шторма в ближайшей пивной"), был назван безответственным. Мэтью Уайатт из влиятельной группы КУКиШ, "Конец Угнетению Курильщиков из Шотландии", заявил, что такой совет подвергает опасности шотландских курильщиков. "Намек правительства ясен - шотландские курильщики снова подвергаются дискриминации. Они предпочли бы отправиться домой, где смогли бы выпить и покурить в комфортных условиях, вместо того чтобы бросать вызов стихии и выходить на улицу, чтобы, рискуя жизнью, урвать затяжку". Однако сегодня Алан Макгилл заявил, что это была спонтанная реплика, что ее не стоит воспринимать всерьез…
Джонти напуган. Он волнуется за Джинти, которая сейчас на улице. Он заходит в интернет, на тот сайт, который ему нравится, "Лицом к лицу с будущим", сайт американских выживальщиков. Он не знает, кто такие выживальщики, но звучит классно. Все хотят выжить.
Часть вторая. Ураган Мошонка
6. Блицсвидания
Джус Терри встал пораньше, чтобы проведать девчонок в "Свободном досуге". В диспетчерской снова Большая Лиз, а это значит, что никто не будет доставать его ненужными заказами. Экран говорит, что началась ее смена.
Я ТЕБЯ ЗАПЕЛЕНГОВАЛА ПО СПУТНИКУ ЛЮБВИ.
Терри пишет в ответ:
У МЕНЯ ЗДЕСЬ БОЛЬШАЯ РАКЕТА И ПАРА АСТЕРОИДОВ ПО БОКАМ.
Лиз находится:
ТАЩИ ИХ НА МОЮ ОРБИТУ.
Терри вспоминает Joy Division и пишет:
ОНА ОПЯТЬ ПОТЕРЯЛА УПРАВЛЕНИЕ!
Лиз сразу же находит ему пассажира возле шотландского парламента, которого нужно отвезти в аэропорт. В такую рань Терри без проблем подберет еще одного на пути обратно в город. Как и большинство шотландских парламентариев, этот оказывается толстым и румяным. У них там настоящая кормушка; исследование показало, что после избрания в британский парламент среднестатистический Ч. П. из Шотландии прибавляет в весе полтора десятка килограммов за первый год.
- Так ты, значит, в парламенте работаешь, приятель?
- Да.
- Ч. П.?
- Ч. П. Ш., парламент Шотландии.
- Парня из нашего Южного округа поперли за то, что он привел шлюшек в свой офис в Вестминстерском дворце, - говорит Терри и, прикрыв один глаз, оборачивается. - Надеюсь, вы там в Холируде ничем таким не промышляете!
- Нет… по крайней мере, я ни о чем таком не слышал!
- Ага, смотри не вляпайся. Прости, конечно, но, если бы у меня была возможность, я бы давно уже был в Вестминстере. И окунулся в парламентские дрязги, спросишь ты? Тоже верно, - смеется Терри, игриво протирая приборный щиток. - Ну так я ведь говорю про палату лордов, а не про общинников, чувак, потому что я, так сказать, эксперт по пропихиванию больших и толстых, смачных таких законодательных актов через вторую палату, если ты понимаешь, о чем я.
Ч. П. Ш. издает смешок, и Терри решает, что день обещает быть удачным. Большая Лиз из диспетчерской снова вещает со своего спутника и находит в аэропорту бизнесмена, которого Терри отвозит в финансовый центр, после чего отправляется в "Свободный досуг".
Обычно такой общительный в женской компании, Терри чувствует себя странным образом неуверенно, когда переступает порог подпольного офиса, притулившегося в подвале жилого дома на неприметной улице возле Лит-уок. Несмотря на отсутствие каких бы то ни было угрызений совести по поводу своей скромной вовлеченности в порноиндустрию (вместе с другом, Больным, они сняли около тридцати фильмов различного качества, во многих из которых Терри исполнил главную роль), проституция всегда вызывала у него чувство тревоги.
Все из-за мужчин.
Клиенты приходят в любое время. Больше всего Терри удивляют офисные сотрудники, которые приезжают пораньше, чтобы перед работой успеть на сеанс с любимой девочкой. Многие из них молоды, их сексуальная жизнь разрушена маленькими детьми и постродовой депрессией их жен, но они не хотят лишней мороки с интрижкой в офисе. Терри пытается понять их, наблюдает за тем, как они приходят и уходят, одни с трусливым чувством вины на лице, другие с самодовольной надменностью. Однако открыто демонстрировать пренебрежение к клиентам нельзя, думает Терри, это плохо сказывается на бизнесе, и весть об этом может дойти до Пуфа. А вот Кельвину, кажется, на них плевать, и только Терри улавливает его недобрый вайб.
Терри размышляет о том, что это, в общем-то, неизбежно, учитывая ту толком не оговоренную, но смутно угадываемую роль надзирателя, которую определил для него Пуф, внеся тем самым конфликт и недоверие в его отношения с Кельвином. С тех пор как девочки поняли: Терри здесь для того, чтобы наблюдать за ненавистным Кельвином, - они ведут себя спокойно, попивают с Терри чай и смеются.
Кельвин сегодня особенно резок, и на попытки примирения отвечает грубо и односложно, поэтому, несмотря на приятное женское общество, Терри рад поскорее вернуться в свой кэб.
На улице холодный, ветреный день, и Эдинбург готовится к первому официально объявленному урагану в своей истории, который должен обрушиться на город этим вечером. Для многих приготовления сводятся к выбору наиболее подходящего для долгих посиделок паба, поэтому город уже пуст. Терри подбирает пару пассажиров, затем несколько посылок от своего поставщика, Рехаба Коннора, в Инверлите и отгружает их клиентам в Марчмонте и Сайтхилле.
В центр города Терри возвращается только после полудня. Он находит свой любимый подпольный бар "Циссизм" в Новом городе и оставляет кэб на мощеной дороге. Внутри заведение освещено слабо и набито профессионалами, у которых нет лишнего времени. Терри берет номерок, Б37, вроде тех, что выдают в государственных учреждениях. Он занимает стратегическую позицию у бара и, потягивая свежевыжатый апельсиновый сок, рассматривает море занятых столов. Когда загорается его номер, Терри неторопливо подходит к цветущего вида брюнетке и садится напротив. Он уже решил, как разыграет эту партию.
- Привет, я Валда, - говорит она, широко улыбаясь.
- Терри. Приятно познакомиться, Валда. Послушай, я хочу сразу выложить все карты на стол, - улыбается он и дугой выгибает шаловливую бровь; Валда смотрит на него с напускным безразличием, но Терри кажется, что он видит легкое мерцание в ее левом глазу. - Важной частью любых отношений является секс, и сейчас меня прежде всего интересует именно он. У меня член как у коня из угольной шахты, который даже жеребенком не стеснялся своей морковки, а язык у меня такой, что мне даже чертова соломинка не нужна, чтобы добраться до дна стакана с молочным коктейлем, если ты понимаешь, о чем я. У меня квартира здесь за углом. Что скажешь, если свалим отсюда прямо сейчас? У нас еще есть время, прежде чем наступит конец света, который эти придурки в новостях зовут Мошонкой!
Валда Харкинс чувствует себя оскорбленной. Она готовит ответ, но к тому времени, когда она решает разразиться тирадой, Терри, правильно считавший знаки, уже сидит за следующим столом и произносит перед другой женщиной, Кейт Ормонд, ту же самую речь. Кейт поражена.
- Вау… ты чего-то немного спешишь…
- Не вопрос. - Не дав ей договорить, Терри встает со своего места и пересаживается к Карли Робсон.
Через две минуты они уходят вместе. Терри размышляет, сколько ему понадобится времени, чтобы уютно устроиться в квартире в Саутсайде, выполнить условия общественного договора, а затем снова выйти на линию и поймать нескольких пассажиров, пытающихся попасть туда, куда им там нужно, прежде чем ураган Мошонка окончательно обрушится на город.
Пока Терри едет к себе на квартиру, поднимается сильный ветер и телефон начинает плохо ловить. Терри замечает несколько пропущенных вызовов - два из них от Ронни Чекера. Он пытается перезвонить, но деления, обозначающие силу сигнала, падают.
7. Джинти довели
"Постарайся вернуться домой пораньше, слышишь, обязательно вернись домой пораньше, сегодня вечером нельзя выходить из дома…" Малыш Джонти заладил, как чертов попугай. Но я не собираюсь торчать дома из-за какого-то шторма, мать его. Я так ему и сказала: я не собираюсь торчать здесь из-за какого-то сильного ветра, Джонти.
Потом он поворачивается и протягивает мне эту штуку, какую-то трубку, что ли, чтобы я взяла ее с собой. Я спрашиваю, что это такое, а он отвечает, что это сигнальный огонь, который он сделал с какого-то сайта в интернете.
- Сигнальный огонь, да, - говорит он, - вдруг тебе придется выйти на улицу, а там эта Мошонка!
Я сказала ему, что ни за что не выйду на улицу с этой штуковиной в сумке! Взорвать себя еще не хватало! Поэтому я просто вышла на улицу, а он все упрашивал меня взять этот дурацкий огонь.
- Хватит, Джонти, - говорю я, - ты меня уже бесишь, - сказала я и ушла.
Сколько раз нам рассказывали эту чепуху про погоду? Усиление ветра. Бред собачий. Здесь всегда, блядь, ветрено!
Сажусь в автобус до Лита, двадцать второй номер. В сауне людно. Есть знакомые клиенты. Один постоянно приходит, просто чтобы со всеми трепать языком. Другой постоянный, культурист, но со страшно маленьким членом; может, это из-за стероидов, но ведь от них только яйца должны ссыхаться. Он всегда хочет трахаться, и приходится выложиться как следует, при этом он смотрит тебе в глаза, весь такой напряженный и жуткий, не лучше придурка Кельвина. Но в остальном смена сегодня простая.
Только я выхожу из душа, как появляется Кельвин и говорит:
- Я следующий.
И я ничего не могу с этим поделать. Чем больше ты его сторонишься, тем больше он заводится и хочет тебя трахнуть. А когда он начинает, нужно изо всех сил делать вид, будто тебе на самом деле нравится. Он превращается в сволочного психа, если ему кажется, что он вызывает у тебя отвращение. Но на этот раз все не так плохо, только сосок болит, так сильно он его сжал. Хуже всего словесный поток, что хлещет из его пасти.
Ужасно, что мне приходится ему давать, но здесь хорошо платят.
Поэтому я рада, что все закончилось, и теперь укладываю вещи в свой шкафчик. Затем я прохожу через комнату для отдыха, приемную и выхожу на улицу. Иду по Лит-уок в сторону центра. Тут подъезжает такси - а я даже рукой не махала, - и я вижу, что внутри Терри.
- Подвезти?
- А куда ты едешь?
- В Сайтхилл.
- А я - в Горджи.
- Мне по пути. Залезай, - говорит он, а потом слегка улыбается. - Давай! Я не на счетчике!
Я сажусь и мы едем в центр.
- Послушай, - говорит Терри, - если я вдруг забегаю вперед - только скажи, но вдруг ты хочешь потрахаться?
Я закатываю глаза:
- Я весь день только и делаю, что лежу в кровати.
- Ясно, но по собственному желанию - это ведь совсем другое дело.
Не понимаю, почему он не предложил этого раньше.
- Можешь трахать любую из нас когда угодно, но только в сауне. Уверена, что у вас с Виком общий халявный счет… и с этим, блядь, Кельвином.
- Да обстановочка там не та, - говорит Терри. - Девочка должна хотеть, иначе мне скучно.