- В ваш город я прибыла не из праздного любопытства и не скуки ради. Хотя вы, быть может, этого еще и не уразумели, господа, - первым делом сообщила им Прекрасная Охотница. - Мой высокий покровитель, имеющий положение и широкие связи при дворе, нынче учреждает в губернских городах новый прожект. Между прочим, государственного значения. Так что в Казани отныне будет учреждено Вольное Общество губернских охотников. И я - его эмиссар.
При этом известии мужчины недоуменно переглянулись. Охотой тут баловались многие, земли в краю крылатого змея Зиланта, старинного символа Казани, как издревле свидетельствовали летописцы, были не только плодородны, но и "пчелисты, зверисты и рыбны". Но чтобы женщина командовала в таком сугубо мужском занятии - ни в жисть не бывало!
- Будьте покойны, в охоте я смыслю не более, чем в политике, - не без двусмысленности сообщила Арбенина. - Мое сугубое дело - сыскать охотников, - прибавила она в том же духе. - А уж в этом тонком деле женщине нет равных.
После чего Прекрасная Охотница сухо, в деловом тоне объяснила суть предприятия. Великий князь, души не чаявший в охоте, по словам Дианы, возымел желание открыть по всей России при дворянских собраниях охотничьи общества. Пример таких союзов в Британии и Германии не давал ему покоя, покуда не был выработан устав и не нашлись меценаты. Губернские охотники должны были стать примером профессионального союза для России, однако ж не на экономических основах, а исключительно просветительских и гуманитарных.
- В планах Общества - поездки за рубеж по обмену опытом, выпуск журнала, а главное - содействие производству реестра охотничьих угодий, - завершила краткий экскурс Диана. - Разумеется, члены его получат привилегии, и немалые.
Охотница со значением оглядела семерых кавалеров, так что глаза почти всех мужчин при этом хищно и жадно блеснули.
- Ну а с меня же испрошено пригласить в его ряды лучших стрелков империи. Как чистой воды любезность с моей стороны. - Князь… Она понизила голос, дабы каждый из присутствующих тут кандидатов в кавалеры оценил личность мецената, любезность по отношению к которому приравнена, быть может, и к важному государственному поручению. - …обожает стрельбы, в особенности показательные турниры лучших стрелков из сибирских полков. Полагаю, и в Казани таковых найдется немало, господа дуэлянты.
И, поскольку в рядах кавалеров Прекрасной Охотницы еще чувствовались разброд и недоверчивость, госпожа Арбенина выложила свой последний, неотразимый козырь.
- Первый такой турнир лучших казанских стрелков-охотников должен состояться в самом скором времени. Будут занимательные призы, мастерские английские и тульские ружья. А кроме того… - Она сделала паузу, и мужчины в гостиной разом затаили дыхание. - Будет и еще одна награда. От меня лично. - И она с обворожительной улыбкой обвела взором своих кавалеров. - Ручаюсь, победитель останется доволен.
Последнее слово Прекрасной Охотницы потонуло в одобрительном гуле мужских баритонов. Даже Муртазин удовлетворенно поцокал языком. Купец был известен в Казани не только капиталами и благотворительностью. Из простого охотничьего ружья-тулки, даже скверно пристрелянного, Муртазин дырявил пятаки за двадцать шагов. А на утиной охоте был удачливее всех, хотя болотную птицу не любил - тиной пахла.
На этой оптимистической ноте аудиенция и завершилась. Лишь полковника Малинина попросили задержаться. Прочие же кавалеры, дав честное благородное слово хотя бы до турнира не сводить друг с другом счеты из-за дамы, быстро покинули губернаторский дом и растворились в ночи. Отныне никому из них не было по пути друг с другом.
- Неплохо придумано, Дарья Михайловна, - задумчиво проговорил полковник, куря с позволения дамы легкую пахитоску - берег здоровье. - Ведь так вас, кажется, звать-величать на самом деле, без романтических флеров?
- Даме моего положения без флера никак нельзя, Сергей Дмитрич, - усмехнулась хозяйка. У нее положительно был дар всякую фразу делать многозначительной. - А вы неплохо осведомлены, полковник.
- Служба, - сухо молвил Малинин. - Надеюсь, впрочем, что сие обстоятельство ни в коей мере не исключает меня из числа самых ваших преданных поклонников?
- Да вы просто возглавляете этот список, - пожала плечами Прекрасная Охотница. - Валяйте, чего там. А я погляжу.
- И я в свою очередь пригляжу за вашими охотниками, - любезно пообещал Малинин. - Дурни ведь еще не понимают, экую кость вы им подкинули, коварная…
- Я вас не понимаю, - покачала головой молодая женщина.
- Прекрасно понимаете, сударыня, - в свою очередь наклонил голову полковник. - На охоте из чего палят-то? Из ружей, верно?
- Верно, - согласилась Диана.
Полковник посмотрел на нее снисходительно, с видом ленивого превосходства.
- Что же помешает вашим поклонникам отныне палить друг в друга из охотничьих ружей?
Женщина по-прежнему вопросительно смотрела на Малинина, хотя вопрос этот был уже явно риторическим.
- А теперь, благодаря вашей… идее число дуэлей, пожалуй, даже вырастет. За счет охотничьих ружей. Благо и ранение и даже смерть на этакой дуэли отныне можно выдать за несчастный случай на охоте.
Глаза женщины опасно сузились.
- По-вашему рассуждая, Сергей Дмитрич, так и ножиков в лавках продавать не след. Порежут ведь друг дружку бедные миряне…
- И ведь режут, - кивнул Малинин. - И мясными, и кухонными, и даже перочинными…
- Волков бояться - в лес не ходить, - с легкой гримаской неудовольствия заметила Диана.
- Разумеется, - согласился Малинин. Но, сударыня, поверьте старому охотнику. Волки да и другие хищники никогда не охотятся близ своего логова. Предпочитают, знаете ли, уходить подальше в лес. Исключение они делают только для одной породы зверей.
- Вот как? - улыбнулась Прекрасная Охотница. - И какой же, позвольте спросить?
- Себе подобных, - спокойно сказал полковник. - Ни один волк не потерпит соседства другого хищника одной с ним крови. Конкуренция, знаете ли.
- Что ж, сударь, - заключила Диана. - Придется волкам сделать исключение.
- Вряд ли, - искренне усомнился полковник. - Не могу и представить, ради кого они способны пойти наперекор своему природному инстинкту.
- Ради волчицы, - усмехнулась Прекрасная Охотница. - Против всякого инстинкта сыщется другой, более могучий. Надеюсь, вы не сомневаетесь в его силе.
И она улыбнулась самой обворожительной своей улыбкой.
Так что Малинину ничего не оставалось, как развести руками и почтительно поцеловать хозяйке руку. Он кое-что смыслил в инстинктах, и кроме того, сам был в немалой степени подвластен сильнейшему из всех - с таким обожанием он смотрел сейчас в холодные серые глаза повелительницы волков.
3. ОХОТНИЧЬИ УГОДЬЯ ДИАНЫ И ЯСТРЕБИНОЕ ОКО ГУБЕРНИИ
Излюбленным местом прогулок госпожи Арбениной в Казани была пристань, где в летнюю навигацию швартовались большие пароходы. Она предпочитала бывать здесь в одиночестве, лишь изредка появляясь на берегу волжского притока Казанки в обществе полковника Малинина. Однако к нему ухажеры Прекрасной Охотницы, задававшие на заседаниях будущего Общества, разумеется, главный тон как первые кандидаты, можно сказать, и не ревновали вовсе.
- Староват-с, - констатировал вечно самодовольный капитан Дубинин.
- Вяловат, - вторил ему, что было крайней редкостью, Меркушин.
- Грузен, - дружно отмечали Аладин с Боглаевским.
Поручик же Звягин молча сверкал цыганскими очами и скалился белозубой улыбкой. Впрочем, к цыганскому племени поручик не имел никакого отношения, несмотря на пикантные домыслы, ходившие о нем в казанском свете.
Романтичные барышни были убеждены, что Звягин являлся незаконнорожденным сыном некоей московской графини и цыганского барона и до десяти лет путешествовал с кочевым народом в кибитке по городам и весям империи. На самом же деле дворянский род Звягиных вырастал из глубокой старины, чуть ли не со времен Ивана-Калиты, у которого славный предок горячего поручика служил виночерпием - отсюда и хмельная фамилия.
Что же до цыган, то, как это ни странно, в России они появились лишь при достославной императрице Екатерине Великой, в самом конце XVIII века. До той поры ромалы у нас не водились, покуда у русских аристократов не вошло в моду ездить на отдых в Молдавию, Трансильванию и горные румынские курорты. Местная музыка покорила сердца российских дворян, а ею как раз и "заведовали" тамошние цыгане. Послушав их в Молдавии, петербургские и московские баре один за другим стали возить цыган в Россию. И в скором времени без цыган уже трудно было представить приличную ресторацию.
Так или иначе, Звягин с чисто гусарским темпераментом упорнее всех штурмовал прекрасную петербургскую крепость. Букеты крымских чайных роз, парижские конфеты, финляндский шоколад поручик сочетал с бешеным натиском и последующим решительным штурмом твердыни. За что был награжден дважды по спине метлами сторожей губернаторских гостиных домов, трижды снят с заветного окна флигеля и лишь единожды удостоен поцелуя ручки Прекрасной Охотницы.
- Я не теряю надежды, - всякий раз отвечал он на расспросы товарищей в офицерском клубе гарнизона. - Видывал немало крепостей, господа, и русских, и прусских, и прочих. Но ни одной не было, чтобы однажды не сдалась на милость победителя.
И лишь купец Муртазин помалкивал, улыбаясь в усы и рассеянно поигрывая четками. Мурад Абдуллович уже давно достиг той степени житейского просветления, когда знаешь: возраст власти не помеха. А взаимоотношения мужчины и женщины казанский богатей всегда рассматривал исключительно как войну полов: кто сильнее, тот и прав. Себя Муртазин всегда считал сильным человеком и потому приглядывался покуда к петербургской Охотнице, изучая боевой потенциал красоты и оружейный арсенал приворотных средств госпожи Арбениной.
Той же, по всей видимости, настойчивое внимание казанских кавалеров вовсе не было в тягость. Тем паче что петербургская гостья не теряла времени даром.
Заручившись на словах поддержкой губернатора Скарятина, она тут же организовала для будущего Охотничьего общества две комнаты в здании Дворянского собрания. Арбенина не остановилась даже перед конфликтом с Английским клубом, снимавшим здесь помещения. В клуб альбионцев допускались исключительно особы мужского пола, которые занимались в нем преимущественно игрою в карты. К слову, туда были вхожи не только дворяне "англичанами" в Казани могли себя почувствовать и купцы, и мещане, и представители духовенства, и жители Старотатарской слободы, которых нередко можно было встретить в Дворянском собрании.
- Ежели в Казани есть место для "англичан", должно сыскаться и россиянам, - заявила Арбенина на приеме у предводителя дворянства, после чего эту фразу стали повторять во всех домах, склоняя на разные лады.
После чего место охотникам, разумеется, нашлось. Именно с того знаменательного дня Арбенину в Казани за глаза именовали не иначе как Охотницей. Одна городская газета даже в шутку прозвала Казань "охотничьими угодьями предприимчивой покровительницы заядлых уткобоев и зайцестрелов нашей губернии".
Путь в Общество был свободен и открыт для всех сословий, при одном, но весьма существенном условии. Охотник должен отменно стрелять - только тогда он мог претендовать на билет Действительного члена Общества, дававший существенные привилегии.
- Губернатор посулил денежный приз, - со значением заявила Диана. - И заграничное ружье "монте-кристо" последней марки. Для самого меткого стрелка.
- Уж лучше - для удачливого, - промурлыкал Дубинин, лаская Охотницу масленым взглядом.
- Полагаю, Николай Яковлевич тряханул-таки городских купчишек, - хмыкнул Звягин.
- Трясут, поручик, груши, - назидательно заметил Муртазин. - Коль уж нечем более их околачивать. А истинные патриоты теперь не гнушаются действовать и рублем - самый действенный аргумент по нынешнему времени.
Раздался дружный смех. Острота купца-татарина была грубоватой, но хозяйке приходилось сносить двусмысленные, а зачастую и откровенно крепкие словечки острословов-кандидатов в Общество. В конце концов, с кем поведешься, с того и наберешься. А на охоте, как известно, и с самого завзятого аристократа спадает придворный лоск. Даже Лев Толстой, который в это время писал свой роман-эпопею "Война и мир", не сумел погрешить против истины: единственные крепкие выражения среди шести сотен персонажей многотомного романа произнесет именно охотник, причем в адрес собственного барина! И тот ничуть не обидится: охота - занятие азартное, тут не до экивоков.
- Не до экивоков, - кивнул Малинин. - Хотя я бы предпочел лучше ружьишко заграничное… А то за те деньги, что на приз положены, слухами да пересудами казанские кумушки и вовсе со свету сживут. И рад не будешь такой пирровой победе.
- Что говорить, Сергей Дмитрич, - сокрушенно покивал помещик Боглаевский, владелец пивоварни и обильных посадок хмеля в Чувашии, где тот особенно зрел и духовит. - Может статься, что ружьишком-то и обойдетесь. А ну как пожалует на турнир сам Фролов? Плакали тогда ваши денежки, господа.
При упоминании этого имени все члены собрания, числом уже в четыре десятка, разом вздохнули. После чего воцарилась непривычная для сборов охотницкого Общества тишина.
- Кто это - Фролов? - прищуря глаз, спросила Арбенина. Эту фамилию она слышала впервые, тем паче употребленную в таком вот предпочтительном контексте.
Дружный ропот был ей ответом. Суконный фабрикант Аладин, владелец завидного подряда военного министерства, дождался, покуда все стихнут, и пояснил:
- Господин Фролов, дражайшая Диана Михайловна, есть первый стрелок во всей губернии. Молодежь даже прозвала его Ястребиным Оком, не иначе в честь героя североамериканских книжек Джеймса Купера. Того, правда, Соколиным Глазом величали. Но только, положа руку на сердце, куда ихним соколам до здешних лесных ястребов!
- И что же сей Фролов - дворянин? - осведомилась Прекрасная Охотница.
- Из разночинцев, бирюк бирюком, - презрительно хохотнул Дубинин.
- Вы находите в этом сословии нечто забавное, капитан? - оборотилась к нему Арбенина с самым строгим видом.
- Что вы, сударыня, - маслено улыбнулся Дубинин. - Суть в том, что этот нелюдим никогда не явится на турнир вашей милости. И, стало быть, даже победитель соревнования будет в губернии всего лишь вторым.
- Вот как? - поджала губы Диана. - И что же он, решительно сторонится людей?
- Не людей, - поправил ее Аладин. - Охотников.
- Что так?
- Не видит супротивника, должно быть, - пожал плечами фабрикант. - Оттого и скучает. Даже Мурад Абдуллович вот как-то пытался расшевелить сего затворника. Да где там…
- Неужто на дуэль вызывали? - недоверчиво глянула на купца Прекрасная Охотница.
- Дуэли - занятие шалопаев, - возразил Муртазин. - У деловых людей иные резоны. Была одна… - Он на миг запнулся, подбирая нужное слово. - …одна задумка. Коммерческого свойства. Но господин Фролов ее не оценил. И мы остались в итоге каждый при своем. Только и всего. Теперь он, говорят, каким-то трамваем увлекся - конку проектируют…
Диане, однако, показалось, что в голосе купца проскользнула нотка раздражения. Задумка-то, видать, была выгодной, коли Муртазин до сих пор по ней досадует!
- В таком случае не кажется ли вам, господа… - Прекрасная Охотница также сделал паузу, заостряя внимание охотников. - Не кажется ли вам, что без этого господина… Фомина… то есть, пардон, Фролова, наше собрание будет, мягко говоря, неполным?
- Вы хотите сказать, сударыня, недостаточным? - уточнил разом побледневший Меркушин. Кажется, у него были свои счеты с этим таинственным Фроловым. А поручик Звягин бешено сверкнул глазами, выдавая и свою неприязнь к губернскому Вильгельму Теллю. - В таком случае могу вас уверить: Фролов ни в коем случае не явится на турнир. И заявку на членство в нашем Обществе не подаст. Гордыня, изволите ли видеть…
- Благодарю, Константин Апполинарьевич, - кивнула Арбенина. - И все же я призываю вас, господа… Она обвела изящным жестом все собрание. - …содействовать всячески привлечению в наши ряды вышеупомянутого господина.
- Бесполезно, - вздохнул Боглаевский, и Дубинин со Звягиным поддержали его энергичными кивками.
- Что ж, - заметила петербургская дива. - В таком случае я сама желаю побеседовать с этим загадочным господином. И коли вы настолько скептичны в отношении моей затеи, обращусь за помощью к Николаю Яковлевичу. Уж губернатора-то сей Кожаный Чулок должен послушать?
Ответом ей было молчание, по всей видимости, исполненное глубочайших сомнений.
- Ну, вот и славно. - В голосе Прекрасной Охотницы прорезались стальные нотки, хорошо знакомые большинству ее незадачливых кавалеров. - Еду к Скарятину, и весь сказ. Прошу всех присутствовать здесь послезавтра, в тот же час, господа охотники. Надобно обсудить кандидатуры участников испытания стрелков. И, я полагаю, сумею привести сюда и вашего загадочного стрелка. Не будь я Диана Арбенина!
И Прекрасная Охотница с самым решительным видом звучно припечатала узкую ладошку к дубовой столешнице.
4. УГОВОР В СОЛОВЬИНОМ САДУ
Соловей недолго пробовал голос. Устроившись в густых кустах ивняка, невидимый певун очень скоро разразился порцией первых трелей.
Удивительно, думала Катерина, прогуливаясь по аллеям густых рощ, раскинувшихся под самым Кремлем. Вот уже и соловьи запели, и черемуха бурно начинает цвести, затопляя овраги лавинами сладких ароматов. А в сердце ни радости, ни волнения, которое когда-то неизменно пробуждалось бурлящими резвыми ручейками весеннего половодья чувств. Точно она навеки осталась стоять посреди пепелища, над которым тянулись столбы дыма, горького и удушливого, так что при одной лишь мысли об этом у Катерины перехватывало горло.
Поклонник запаздывал. Она назначила ему свидание тут, в черемуховых рощах, где над цветочными клумбами до поздней ночи озабоченно жужжали большие черные шмели. Дольше тянуть уже нельзя, может не успеть. В том, что он будет согласен на все, Катерина не сомневалась ни на мгновение. Она знала эту породу мужчин: скрытные, осторожные, исполненные затаенной силы и власти, высвободить которую способна одна только настоящая страсть - могучая и чаще всего, увы, безответная.
- Прошу простить великодушно за опоздание, Катерина Андреевна, - первым делом приложился к ее пальчикам, затянутым в тонкую лайковую перчатку, Поклонник. - Поистине мне нет и не может быть прощения.
Правда, в глазах мужчины не было и капли раскаяния - только присущее ему осторожное внимание и обходительность. И Катерине показалось, что она на миг углядела в них искорку затаенного торжества. Что ж, немудрено: после стольких дней пренебрежения его вниманием и отказа от подарков она, что называется, поплыла. Точно кисейная барышня, мечтательная институтка. Во всяком случае, так должно было казаться этому сильному, самолюбивому человеку.