- Все хорошо, Кэролайн, - бархатный голос Брента успокаивал. - Мне хочется, чтобы ты ко мне прикасалась, а остановиться ты можешь, когда пожелаешь.
Его изумрудные глаза проникали в душу Кэролайн, лишали ее воли. Она скорее реагировала, чем мыслила, и сейчас ей захотелось отдаться чувствам.
Медленно опустившись на подушки Брента и согревшись под одеялами, Кэролайн заскользила пальцами по его груди, неотрывно глядя ему в глаза. Граф стиснул зубы и часто задышал, но не пошевелил и пальцем, чтобы коснуться ее в ответ. Он лежал совершенно неподвижно, довольствуясь тем, что просто наблюдал за ней. Наконец, когда Кэролайн провела пальцем по соску и начала медленно обводить его, Брент закрыл глаза и тихо застонал.
Близость его завораживала Кэролайн. Она воспламенялась от одного прикосновения к нему, просто оттого, что смотрела на Брента и чувствовала, как отвечает сильное мужское тело на ее ласки. Она ощущала себя одновременно могущественной и хрупкой, чувствовала свою власть над ним, но осознавала, что и ее саму уносит в каком-то неведомом вихре наслаждения:.
Задыхаясь, Кэролайн смелее опустила ладонь на живот мужа, лаская гладкую, упругую кожу; теперь ее рука была уже под одеялом. Брент был таким крепким и таким сильным - в точности как она представляла. А когда ее пальцы нашли пупок, у нее не осталось никаких сомнений в том, что граф лежит рядом с ней абсолютно голым и, безусловно, спал так всю ночь. Если она опустит руку еще ниже, то коснется его настолько интимно, насколько жены касаются мужей. Эта мысль одновременно пугала и будоражила Кэролайн, и она чуть было не поддалась соблазну.
Ее ладонь замерла, Брент открыл глаза. Они долго смотрели друг на друга, позабыв обо всем, и сияние изумрудов сливалось с темным бархатом. Брент ничего не говорил, просто смотрел на Кэролайн с обжигающим желанием, первобытно возбужденный, отделенный от нее всего несколькими дюймами.
Кэролайн была как будто в плену: ум кричал, что надо бежать, но тело не могло пошевелиться. Томление достигло такой степени, настолько подчинило ее, что она забыла обо всем. Ее возбужденное сознание рисовало, как она окажется под Брентом, как он возьмет ее, вторгнется в ее плоть…
Будто почувствовав, о чем думает Кэролайн, Брент медленно потянулся за ее ладонью, поднес к губам и стал нежно целовать запястья. Потом без колебаний опустил ее под одеяло и приложил к самой чувствительной части своего тела.
Кэролайн услышала, как Брент резко втянул в легкие воздух, но ни один его мускул не дрогнул; он продолжал смотреть ей прямо в глаза. Она как будто очутилась в другом мире: сердце билось в каком-то рваном ритме, дыхание участилось, мысли затуманились, но ясно проступили новые, неведомые доселе желания. Брент под ее пальцами был словно горячий, затянутый атласом мрамор, и, переполняемая страстями, которых сама в себе не подозревала, Кэролайн закрыла глаза и повела по нему ладонью, рисуя в воображении совершенство того, что чувствовала рукой.
Ее рука медленно заскользила вверх, потом неторопливо стала спускаться вниз. Девушка облизала губы и запрокинула голову, дотронувшись до его возбужденного мужского естества. Кэролайн восхитила мужская сила Брента. Она нежно обхватила его рукой, коснувшись костяшками пальцев жестких пружинок волос, и продолжила исследование неведомого прежде органа. Она легонько коснулась верхушки подушечкой большого пальца, обвела ее один раз, и тут Брент схватил ее за руку.
- Кэролайн…
Она открыла глаза. Его лицо было мрачным, глаза горели.
- Хватит. - Он тяжело дышал. - Ты должна остановиться, если еще не готова принять меня.
Его голос звучал сдавленно, чуть слышно.
В груди у Кэролайн щемило от эмоций, тело болезненно требовало завершения, хотелось почувствовать на себе прикосновения его ласковых рук, его поцелуи на своих губах. Она молча смотрела на Брента, не убирая рук из-под одеяла, и, казалось, прошли часы, прежде чем она собралась с духом сказать, что думает, но не то, что чувствует.
- Я… не могу…
В ответ на эти тихие слова граф закрыл глаза и вернул ее руку обратно на грудь, пытаясь вернуть самообладание.
Кэролайн тоже закрыла глаза, призывая на помощь здравый смысл. Она чувствовала, как сердце Брента бьется под ее рукой; его тепло впитывалось кончиками ее пальцев. Ей хотелось повалиться на постель и разрыдаться - так тронули ее нежность графа и почтительность, с которой он сдерживал себя. Он заслуживает большего, гораздо большего, чем она когда-нибудь сможет ему дать. Внезапно Кэролайн распознала в себе первый признак реальной угрозы уступить мужской силе.
Она открыла глаза и увидела, что Брент наблюдает за ней. Девушка боролась со слезами, но явно проигрывала.
- Не плачь, Кэролайн, - успокоил граф, вытирая пальцем ее влажную щеку. - Придет время, и это случится.
Кэролайн замотала головой, но ответить не смогла.
Брент улыбнулся, обхватил ее за талию и привлек к себе. Голову Кэролайн прижимал его подбородок, груди и руки распластались на его груди, пальцы ног терлись о жесткие волосы на его ногах.
Кэролайн робко шепнула:
- Иногда ты бываешь чудесным.
Брент приподнял к себе ее лицо.
- Только иногда? - Задумчиво сведя брови, он добавил: - Если поразмыслить, это довольно лестный комплимент. Женщины называли меня по-разному, но не припомню, чтобы хоть одна когда-нибудь назвала меня чудесным.
Кэролайн вытерла глаза и застенчиво улыбнулась.
- Хорошо. Мне приятно думать, что в чем-то я у тебя первая.
Брент с улыбкой сказал:
- Можешь для начала перебраться сюда и спать со мной каждую ночь. Это будет внове для нас обоих.
- Ума не приложу, почему вам этого хочется, милорд. Другой джентльмен при первой возможности отослал бы жену подальше, лишь бы уютно спать одному в своей постели…
Граф заглушил ее слова поцелуем.
- Быть может, если ты окажешься занудой, у меня тоже появятся такие мысли, - резко сказал он несколько секунд спустя. - Но я нахожу тебя чрезвычайно сексуальной и решительно не желаю валяться один в такой огромной постели, когда моя восхитительная жена спит в соседней комнате.
У Кэролайн опять затрепетало сердце.
- Никому бы не пришло в голову описать меня таким словом.
Он фыркнул.
- Кэролайн, в тот день, когда мы встретились в доме твоего отца, с первого же взгляда ты не показалась мне простушкой, старой или… неинтересной. Я нашел тебя необычайно соблазнительной. С той минуты, как ты открыла рот и заговорила своим грудным голосом, ты ввела меня в эротический транс и удерживаешь в этом некомфортном состоянии уже тем, что разговариваешь со мной каждый день. Ты самая сексуальная женщина из всех, что я знал.
Кэролайн изумленно уставилась на него, и он усмехнулся.
- Хочешь верь, хочешь нет, - поддразнил он, - но ты сексуальна даже в той монашеской одежде, которая на тебе сейчас.
- Это не монашеская одежда, это ночная сорочка…
- Она отвратительна и оставляет всю работу моему воображению.
- Как и положено ночной сорочке, - наставительно проговорила Кэролайн.
- У меня не настолько хорошее воображение, Кэролайн.
- Уверена, оно достаточно хорошее.
- Сними сорочку и позволь мне взглянуть, - с плутовской улыбкой предложил граф.
Кэролайн ахнула и покраснела.
- Не говори глупостей.
Брент внезапно перевернулся на постели и оказался над Кэролайн, прижимая ее всем телом и лукаво улыбаясь. Его ладонь медленно заскользила вверх, под сорочку, и остановилась на бедре.
Кэролайн посмотрела на него, как на непослушного ребенка.
- Брент…
Он погладил гладкую кожу ее ноги и наклонился к шее.
- Тогда, быть может, ты откроешь мне свои завораживающие ножки?
- Нет, - заявила Кэролайн дразнящим голосом, который поразил даже ее саму.
Брент медленно поднял голову и задумчиво окинул ее взглядом.
- Собственно, я не видел никаких частей твоего тела ниже двух довольно пышных, красивых…
- Перестань, - перебила она, рассмеявшись. - Если будешь продолжать в том же неприличном духе, я никогда не покажу тебе ничего выше лодыжек.
- Значит, ты милостиво позволишь мне лизать пальцы твоих ног?
Кэролайн не знала, возмущаться ей или хохотать.
- Ты бы сделал это? - удивленно спросила она.
Брент просиял.
- Разумеется.
Она недоверчиво на него посмотрела.
- Звучит отвратительно.
- Но доставляет сказочное удовольствие. - Граф немного приподнялся на постели и накрутил локон ее волос на палец. - На твоем теле много мест, которые я буду лизать, целовать и гладить, Кэролайн, и, поверь, все это доставит тебе огромное удовольствие. Обещаю.
Не говори он таким шутливым тоном, Кэролайн соскочила бы с постели. Но Брент беззастенчиво подтрунивал над ней, и она вдруг поймала себя на том, что ей это очень нравится.
Капризно изогнув губы, она тоже села, прильнула к Бренту и хрипло прошептала:
- Полагаю, теперь ты скажешь, что на твоем теле тоже есть места, которые и мне не лишне было бы полизать. Я права, Брент?
Она хихикнула, увидев внезапную растерянность на его лице.
Но Брент тут же застонал, подкатил глаза и рывком откинулся на простыни.
- Продолжай, и скоро я потеряю последние крохи самоконтроля. Нам нужно поговорить, но это можно сделать и позднее.
Кэролайн озадаченно взглянула на него, не зная, как быть, но чувствуя, что ей не хочется лишаться его уютной компании.
Брент сверкнул лукавой улыбкой.
- Уходи-ка лучше сейчас, Кэролайн. Я собираюсь вставать, а ты в точности знаешь, как я одет.
Не успел он договорить этих слов, как Кэролайн вскочила на ноги, схватила тапочки и опрометью кинулась из комнаты.
Глава одиннадцатая
Брент предложил пойти на прогулку вместе с Розалин, и Кэролайн не возражала. Солнце сияло все утро, и дождь минувшей ночи уступил замечательному осеннему полдню, манящему даже самых закоренелых домоседов выйти на улицу и насладиться свежим, терпким запахом диких роз и вереска.
Выкупавшись после работы в саду и пообщавшись с Розалин, Кэролайн бблыпую часть утра провела за письменным столом в гостиной, составляя список продуктов к чаю. Сегодня днем ее сестры Джейн, Шарлотта и Стефани впервые приедут в Мирамонт, и ей хотелось, чтобы все было в порядке. Бедняжка Мэри-Энн дохаживала последние месяцы беременности, и такая дорога была ей не под силу, что, впрочем, вполне устраивало Кэролайн. Ни к чему было так явно напоминать Бренту о необходимости родить наследника.
День выдался замечательным, теплым. Взрослые молча шли рядом, Брент нес под мышкой одеяло; Розалин бегала вокруг них кругами. Они достигли вершины зеленого холма, с которого открывался вид на дом. Там Брент расстелил одеяло, сел на него и усадил рядом с собой Кэролайн.
Они сидели тихо и мирно, наблюдая, как девочка прыгает, играет и собирает цветы.
- Ты совершила невозможное, - признался наконец Брент. - Никогда не думал, что увижу ее чистой и нарядной, играющей, как нормальный ребенок.
Кэролайн улыбнулась, подтянула ноги под юбку своего нежнорозового дневного платья и обхватила руками колени.
- Она умная девчушка. Ее просто нужно было немного подтолкнуть в правильном направлении.
Брент повернулся к жене и вгляделся в ее профиль.
- Розалин не могла сама научиться успокаиваться и нормально играть, Кэролайн. Благодаря тебе она теперь обнимает меня, держит за руку, машет мне. Я до конца своих дней буду благодарен за то, что ты для нас сделала. - Он понизил голос. - Что ты чувствуешь к ней?
Вопрос застал ее врасплох.
- Чувствую к ней?
Брент смерил ее задумчивым взглядом.
- Я хочу знать, какие чувства ты испытываешь к Розалин. Нелегко смириться с тем, что у твоего мужа есть внебрачная дочь, и, честно говоря, меня удивляет, что ты так легко справилась с этой ситуацией.
Кэролайн пожала плечами, не торопясь с ответом. Как объяснить, что ее чувства не имеют значения, так как она скоро оставит Розалин и Брента, чтобы уплыть за своей мечтой?
Наконец она, тщательно подбирая слова, тихо заговорила:
- Розалин очень дорога мне, потому что она невинный ребенок. А поскольку я ничего не могу поделать с ее внебрачным рождением, это меня не беспокоит. Твое прошлое касается только тебя, Брент.
Он изумленно покачал головой.
- Я никогда не знал такой женщины, как ты, Кэролайн. Ты совсем иначе, чем другие, относишься ко мне и моему прошлому, тебя совершенно не волнует, что у меня были сексуальные отношения с кем-то до тебя. Большинство жен бесконечно жаловались бы или пускали слезу. - Он помолчал и понизил голос. - Не знаю, радоваться или переживать, что ты относишься ко всему этому с таким спокойствием.
Кэролайн медленно перевела взгляд с него на луг. Ей досадно было сознавать, что прошлая связь Брента с куртизанкой все-таки немного волнует ее, но она хотела скрыть это.
- Пожалуй, если бы наш брак заключался по любви, это имело бы огромное значение и меня расстроило бы известие о такой связи. Поскольку мы обвенчались по расчету, я принимаю тебя таким, какой ты есть, и помню, что мои чувства к тебе и твоей дочери должны оставаться рациональными и независимыми от твоего запутанного прошлого.
В этот момент Кэролайн повернулась к мужу и заметила, как сжались его челюсти и сузились глаза. Она запнулась, но продолжила:
- Я просто хочу сказать, что, если бы мы любили друг друга, мои чувства отличались бы от нынешних. Вероятно, я бы очень ревновала тебя к матери Розалин.
- Ты намекаешь, что любовь и ревность идут рука об руку? - с сарказмом заметил граф.
Кэролайн ответила ему улыбкой, которую постаралась сделать ободряющей.
- Да, как правило. Возможно, всегда.
Брент крякнул и бросил взгляд на Розалин, которая срывала полевые цветы и собирала их в букет.
- Так вот, Кэролайн, - мягко проговорил он, - независимо от неуловимого чувства, которое женщины предпочитают называть любовью, с этой минуты я намереваюсь зорко следить за тем, где ты бываешь. Я не только не позволю никакому другому мужчине заявить права хотя бы на часть твоей жизни, я просто не знаю, что мы с Розалин будем делать, если ты исчезнешь из нашей.
Хотя Брент произнес эти слова шутливым тоном, Кэролайн, как ни странно, они одновременно обрадовали и смутили. Она попыталась улыбнуться, убирая со щеки выбившийся локон.
- Уверена, вы справитесь. Раньше ведь справлялись.
Брент подогнул под себя ногу и обхватил руками колено. Помолчав немного, он повернулся к Кэролайн и посмотрел ей прямо в глаза.
- Мы не справлялись до тебя, малышка, мы еле-еле существовали. Розалин не покидала пределов своего внутреннего мира, а я прятался в своем.
Кэролайн посмотрела на замолчавшего мужа. Брент выглядел обеспокоенным, сосредоточенным на своих мыслях; на лице его как бы проступили шрамы прошлого, о котором она ничего не знала.
Не задумываясь о том, что делает, Кэролайн подняла руку и убрала прядь со лба графа.
- Это связано с прошлой ночью, верно?
Брент сделал глубокий выдох, его взгляд стал сосредоточенным.
- Я должен кое-что рассказать тебе, Кэролайн, и в большинстве своем это неприятные вещи. Однако, будучи моей женой, ты имеешь право знать о них.
Она кивнула.
Граф провел ладонью по лицу и напрямик сказал:
- Последние шесть лет я работал на британскую разведку.
У Кэролайн от удивления отвисла челюсть, но Брент как будто не заметил этого.
- Первые полтора года я под личиной другого человека, отличного от того, с кем ты обвенчалась, - изощренного, коварного, надменного пробирался в окружение французского правительства и достиг своей цели. Я был совсем как француз. Знавшие меня даже не подозревали, кто я на самом деле, ибо, прежде чем отправляться на континент, я несколько лет усиленно готовился. Я стал французом во всем: прекрасно овладел языком, знал историю и культуру как свои родные, безукоризненно играл свою роль. Меня направили во Францию с заданием проникнуть в среду высшего командования наполеоновской армии, стать одним из них, с чем я отлично справился.
Брент схватил руку Кэролайн, сплел ее пальцы со своими и мягко сжал их. Когда она посмотрела ему в глаза, он ободряюще улыбнулся.
- Я шесть долгих лет работал во Франции, то уезжая, то снова возвращаясь, в зависимости от политического климата. - Он помолчал в нерешительности, потом пошутил: - Ты вышла замуж за британского шпиона, Кэролайн.
Кэролайн сидела, широко распахнув глаза, полные недоумения, ибо ничто и никогда не повергало ее в такой шок. Взгляд Брента был пристальным, будто он ждал ее ответа или какой-то реакции, но Кэролайн молчала.
Легкий ветерок выхватил прядь ее волос и растрепал по лицу. Брент осторожно поднял руку и убрал локон за ухо. Задержавшись, он провел пальцами по щеке Кэролайн.
- Ты мог погибнуть, - пролепетала она наконец.
Он сжал губы.
- Верно. Это было опасное занятие, и, если бы меня разоблачили во Франции, я не избежал бы петли. - Он пожал плечами и уже веселее добавил: - Или, вернее, гильотины.
- О господи…
Кэролайн сделалось дурно, у нее вдруг закружилась голова.
- Постарайся не думать об этом, Кэролайн, - успокоил Брент. - Эта страница моей жизни уже перевернута. - Он оглянулся на дочь. - Никто на свете не нуждается во мне так, как Розалин, и только после битвы при Ватерлоо и трех дней ада я окончательно это понял. - Он понизил голос до едва слышного шепота. - А еще я понял, как сам нуждаюсь в ней.
Повинуясь инстинкту, Кэролайн крепко сжала руку Брента. Потрясение в ней начало уступать место любопытству.
- Расскажи, что случилось.
Брент чувствовал, как внутри снова появился страх, такой же пронзительный, как в тот день, когда это началось. До сего дня единственным человеком, который знал о его сражении в "яме смерти", был Дэвис. Сейчас его наполняло неконтролируемое чувство паники и беспомощности, и он чувствовал острую необходимость открыться жене.
Розалин играла недалеко от них. Она не могла их слышать, и все же Брент не заговорил бы о Ватерлоо, находись она хоть немного ближе. Вокруг не было никого, а Кэролайн, милая и невинная, терпеливо сидела и держала его за руку. Брент выпрямился и начал свой рассказ.
- Я пробыл во Франции почти два года к тому времени, как встретился с человеком по имени Филипп Руссель, французским офицером из низших чинов. Мне он с первого взгляда не понравился: подозрительный, жадный, идущий на что угодно, лишь бы пробиться повыше. Филипп следил за каждым моим шагом, и при нем я всегда был настороже. А обиду он затаил на меня из-за моих отношений с Кристин, которая отвергла его. Его эго было непомерным, Кэролайн.
Брент внимательно посмотрел на жену, но та лишь едва заметно поджала губы. То, что ей неприятно упоминание а его бывшей любовнице, несказанно обрадовало графа.
Он погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони.
- Почти три года мы с Филиппом играли друг с другом в кошки-мышки, и наконец около года назад я узнал, кто он такой на самом деле.
- И кто же? - прошептала Кэролайн.
Брент помолчал, глядя на холмы.