- Такой балкон называется кринолином, потому что дамы могли расправить здесь свои пышные юбки, чтобы они не измялись. - Дон сверкнул белыми зубами. - В старине есть свое очарование, не правда ли?
- В таких нарядах женщины были совершенно беспомощны, потому-то мужчины и не возражали против подобного покроя, - холодно возразила Ванесса, у которой прошел порыв охватившего ее было сочувствия. Да и как она вообще могла сочувствовать самоуверенному и ехидному идальго из Луенды! Она и представить себе не могла, что этот человек может вызвать у нее подобное чувство. Она стояла рядом с ним, прислушивалась к забавному "чак-чак", которое издавали ящерицы, наблюдала за светлячками, вьющимися в зарослях пальм и камфорных деревьев, и понимала, что эта неожиданная отзывчивость пугает ее.
Он повернулся к ней и небрежно оперся локтем о балюстраду, и она еще крепче стиснула пальцы на резном камне:
- И все равно, это было время такой романтики, какой мир больше никогда не увидит. Неужели в глубине души вам не хотелось бы стать участницей любовной интриги, с ее дуэлями, с ее объяснениями с помощью веера, у которого есть свой, особый язык любви? Неужели вы не верите в любовь, вы, которая упрекала меня за бессердечное отношение к Барбаре, которую именно любовь заставила украдкой сбежать из замка?
- Мы с вами по-разному понимаем любовь. - Ванесса уклонилась от ответа. - Вы предпочитаете такую, которая со всех сторон ограничена предписаниями.
- Другими словами, вы хотите сказать, что я несколько старомоден? - Его зубы блеснули в темноте. - А как вы представляете себе любовные отношения? В виде игры? Странно, что британцы относятся к самому яркому в жизни переживанию так бесцеремонно, хотя именно ваша страна породила поэтов, написавших о любви самые проникновенные строки. Наша литература поражает образностью и энергией, но эти слова принадлежат вашему соотечественнику:
Душа души моей, моя, пока я твой,
Мы неразлучны, словно пламень и огонь.
Если бы Ванесса разделяла подобное уединение под тропическими звездами с другим мужчиной и если бы он процитировал эти полные страсти строки, она подумала бы, что он настроен самым романтическим образом и подводит разговор к объяснению. Но подумать такое о Рафаэле де Домерике она никак не могла. Ее бросило от подобной мысли сначала в жар, потом в холод, она всей кожей ощущала на себе его пристальный взгляд и отвернулась, провожая взглядом полет призрачного мотылька.
- Наверное, англичане лучше умеют выражать свои чувства более в словах, нежели в поступках, - ответила она. - По крайней мере, что касается любовных отношений.
- Какая перспектива ждет латинянина, который решит взять в жены одну из этих снегурочек? - усмехнулся дон. - Как быстро ее северные снега погасят его земной огонь? А может быть, он растопит их? Вот это мысль! Конечно, если вообще возможно растопить сердце англичанки.
- Вы спрашиваете или утверждаете? - Она обрадовалась, что их окутывают тени, и, представив себе, что это игра, сдержанно в нее включилась.
- Я спрашиваю, - поддразнил он. - Разве вас не растопил янтарный свет луны и чары сеньора Конроя?
- Это очень личный вопрос, сеньор. - И она непроизвольно опять вцепилась в балюстраду.
- Изучение другого человека - самое увлекательное времяпрепровождение, - ответил он с неизменной учтивостью в голосе. - Испанцы обожают это занятие.
- Но я не испанка, сеньор! - От этих оскорбительных вопросов по поводу ее отношений с Джеком все ее британские принципы встали на дыбы.
- Возможно, именно поэтому я испытываю такое желание подвергнуть вашу личность изысканиям. Да что с вами, малышка, ведь это всего лишь игра! - И он рассмеялся своим низким гортанным смехом. - Где ваш британский спортивный дух?
С самого начала разговора она подозревала, что он просто заманивает ее, чтобы потом придать разговору нужное направление, и при виде веселья на его лице не почувствовала ровным счетом никакого спортивного азарта.
- Я не хочу, чтобы мои чувства подвергались препарированию и бесстрастному изучению, - возмутилась она. - И я… я не потерплю подобного вмешательства.
- Странно слышать это от женщины, - произнес Рафаэль с оттенком ехидства. - По своему опыту знаю, что представительницам вашего пола нравится подобное вмешательство как вы его назвали. Это самое невинное вторжение, которое они могут позволить себе без риска потерять репутацию.
- От вашего опыта отдает цинизмом, - отрезала Ванесса.
- Наверное, для большинства мужчин это неизбежно, - пожал плечами дон. - Невинность и опыт несовместимы, и в этом смысле опыт является подготовкой к встрече с невинностью, которой мы ждем от будущей жены. Вы не узнаете ангела, если не встречались с дьяволом.
"В самом деле?" - подумала она, крепко держась за балюстраду. Она вряд ли могла бы найти в Лусии Монтес сходство с ангелом, но всем известно, что влюбленный мужчина слеп к тем недостаткам, которые могут скрываться за элегантной фигурой и манерами. А как, интересно, у вдовы обстоят дела с невинностью? Три года замужества за другим мужчиной не могли не подпортить товар…
Дон выпрямился над ней во весь свой огромный рост и заметил, что уже светает. Он снова стал далеким и равнодушным, чему она необыкновенно обрадовалась.
- Давайте помиримся, - насмешливо сказал он. - Вас задел мой вопрос, и вы вспылили, но, оставаясь со мной наедине, вы всегда держитесь настороже, а для испанца невозможно игнорировать подобный вызов. Вернемся в дом?
Шагая впереди него, она дала себе клятву, что отныне будет всячески избегать любой возможности остаться с ним наедине. Дойдя до двойных дверей, он поклонился ей с безукоризненной вежливостью.
- Спокойной ночи, мисс Кэррол, - холодно пожелал он.
- Спокойной ночи, дон Рафаэль. - Она поспешно прошла по вымощенному изразцами вестибюлю и поднялась в свою комнату.
Консепсьон, как обычно, отвернула покрывало на кровати и приготовила для нее пижаму и шелковый халат. Халат, правда, не был взят взаймы, но своим цветом вызывал болезненные воспоминания о платьях, которые она носила в Ордазе и которые ей так нравились. Тогда она еще не была приживалкой и иностранкой. Она прикоснулась к яблочно-зеленому шелку и решила, что с первой же зарплаты купит себе что-нибудь из одежды. Ее брови хмурились. Она не обсудила с доном размер вознаграждения, но надеялась, что он проявит великодушие. В разумных пределах, конечно. Потому что она не хотела ничего, что превышало бы обычную плату, которую получали за свои услуги испанские компаньонки.
Забираясь под сетку, она подумала, что утро вечера мудренее. Пусть подождут до завтра дурное настроение и обиды, сомнения и неуверенность в себе. Она повернулась на бок, зевнула, прижалась щекой к подушке и вскоре заснула под звуки колыбельной, которую пели за окном цикады.
Буйные краски цветущих деревьев, море и кораллы, казавшиеся с утра ослепительно свежими, как будто выцветали по мере того, как усиливалась жара. Дальние горы вонзали в небо свои вершины, а их склоны заволакивала легкая розовая дымка. Солнце наступившего дня, который пребывал еще в младенчестве, было слишком хорошо, чтобы его упустить, и Ванесса проснулась - ее разбудил морской ветерок, сладостное дуновение которого врывалось в ее комнату сквозь распахнутое окно. Она быстро оделась и поспешила спуститься в вестибюль, где с радостью обнаружила, что кованая калитка в патио была незаперта.
Чувствуя себя ученицей, сбежавшей с уроков, она закрыла за собой маленькие воротца, и пошла среди зарослей усыпанного цветами кустарника. На губах Ванессы блуждала улыбка, а утренний ветерок ерошил ей волосы. Она бежала из заточения и направлялась к ступеням, ведущим вниз, к пляжу.
Мягкий коралловый песок уже нагрелся. Ванесса сбросила сандалии и босиком побежала к кабинке на пляже, которая являлась собственностью замка. Час был еще ранний, и лагуна казалась спящей…
Райский остров, подумала Ванесса, одиноко стоя у края водной глади. Сандалии она держала в руке, а ее ноги глубоко погрузились в песок. Она как будто находилась внутри радужной раковины Росетти - таким мирным было все вокруг. Плещущиеся волны нашептывали тихую мелодию, и несколько белых цапель грациозно кружили над своими гнездами в скалах. Из ее груди вырвался глубокий вздох восхищения, и она продолжила свой путь к кабинке, тщательно обходя кораллы, от которых на коже могли остаться гноящиеся ранки.
Кабинка никогда не запиралась, и Ванесса вошла внутрь. Пол устилали плетеные коврики, на которых стояли стулья. В углу помещался небольшой бар, уставленный напитками; на стойке его помещался дорогой транзисторный приемник, сверкающий хромом. Журналы и книги в мягких обложках громоздились на столике со стеклянной столешницей. Там же лежали пачки сигарет. В шкафу хранились халаты и купальные костюмы для гостей, которые могли изъявить желание погрузиться в океанские глубины. В глубине роскошной хижины имелись две душевые кабинки, соединенные с комнатками для переодевания, которыми Ванесса с Барбарой часто пользовались, когда приходили на пляж. Барбара говорила ей, что, когда начнется праздник сбора винограда, замок будет наводнен гостями.
Она взяла из шкафа ярко-зеленый купальный костюм и резиновую шапочку и направилась в дамскую комнату, чтобы переодеться. Ей не терпелось броситься в воду, и, затолкав волосы под белый колпачок, она выбежала на пляж, не замечая высокой загорелой фигуры в купальных шортах и с полотенцем, наброшенным на мускулистые плечи, которая с неподдельным интересом наблюдала за тем, как она, гребок за гребком, продвигалась по водной глади. Ее хрупкая фигурка, обтянутая зеленым, то поднималась, то опускалась уже на гребнях около рифа. Она направлялась к плоскому черному утесу, как ложе возвышавшемуся над водой. Доплыв до него, она поднялась, осыпанная жемчужными каплями, сняла шапочку, и медные пряди рассыпались по плечам.
Ванесса свернулась зеленым полумесяцем на теплом камне, рукой прикрыв от солнца глаза и решив не двигаться с места, по крайней мере, хоть четверть часа.
Плеск и фырканье, раздавшиеся возле ее морского ложа, заставили открыть глаза и вскочить. Она и сама не знала, что ожидала увидеть, но только не взъерошенного худощавого незнакомца с выгоревшими на солнце бровями и шевелюрой, которые представляли контраст с загорелой кожей. Он окинул ее серо-стальным взглядом, не упустив ни одной подробности в ее облике и, улыбнулся, встретив испуганный взгляд. Он выглядел энергичным и в то же время несколько расслабленным. Его лицо отличалось тем нагловатым выражением, которое, казалось, ясно говорило, что ему глубоко наплевать, по душе вам его присутствие или нет.
- Muy buenas dias, senorita, - медленно произнес он, тщательно выговаривая слова, - su sequro servidor .
На взгляд Ванессы, человек этот совсем не был похож на чьего-нибудь покорного слугу, но ей показалось забавным, что он принял ее за сеньориту, и она пожалела, что ее знания испанского недостаточны, чтобы оставить его в этом заблуждении. Ваш покорный слуга, конечно! Кого он надеялся обмануть с таким выражением глаз, слегка покрасневших от воды, и циничной складкой у рта?
Он продолжал кружить вокруг нее, не сводя глаз с ее фигуры, и она обхватила колени руками. Купальный костюм еще не просох и плотно облегал тело, и выражение его лица не оставляло сомнений в том, какие именно мысли бродят у него в голове.
- Рада приветствовать вас, сеньор, - ответила она. - Наверное, мне следует предупредить вас, что эта лагуна является частным владением.
Выцветшие брови поползли вверх.
- Так вы англичанка?! - Изумление на его лице сменилось восхищением. - Теперь я вижу, что должен был повесить свои мозги на веревку и просушить их как следует! Как я мог принять девушку с такой медной копной за испанку?
Ей пришлось улыбнуться и воспринять эти слова как объяснение его собственной светлой шевелюры и наружности в целом. Он протянул ей свою квадратную загрубевшую ладонь:
- Гарри Элсинг, всегда рад быть полезным, мисс?..
- Кэррол. - Имени она предусмотрительно не назвала, но позволила ему пожать ей руку так, что он чуть не раздавил ее. - Вы здесь на отдыхе, мистер Элсинг?
Опрометчиво проявленное любопытство привело к тому, что он растянулся рядом с ней.
- Вот уж нет, - усмехнулся он. - Фамилия Кэрол пишется с одним "р"?
Она покачала головой, и он продолжил, приподняв кустистую бровь:
- Я работаю здесь, на острове. Бурю нефть для компании "Текс-Рик". "Текс" - из-за всем известного штата голубых чепчиков и стетсонов, а "Рик" - из-за Эль Гранде, лагуной которого мы с вами беззаконно пользуемся.
- В самом деле? - Она поежилась от пристального взгляда этого мускулистого парня. - Возможно, вы и не имеете права здесь находиться, но я служу в замке, и мне разрешено сюда приходить.
- Вот это сюрприз номер два! - Он присвистнул, его глаза ощупывали ее лицо, и мозг, очевидно, лихорадочно работал, пытаясь найти ответ на вопрос, какую же работу она могла выполнять в замке. - Поскольку я не могу представить вас за выметанием пыли из-под кроватей, то склоняюсь к мысли, что вы - компаньонка старой донны. Скажите, пожалуйста, - он сделал паузу и нахально улыбнулся. - У Эль Гранде губа не дура, он умеет скрасить свое пребывание в кабинете.
- Я - новая компаньонка крестницы дона Рафаэля. - Ванесса услышала, как зазвенел ее голос, и поняла, что ее больно задели его слова, а также тот вывод, который он сделал в отношении дона Рафаэля. Она представила себе дона, гоняющимся за ней вокруг массивного стола, который стоял у него в кабинете, и крепче стиснула руками колени, ощутив, как ее пробрала дрожь от этой недостойной картины. Конечно, это могло показаться забавным, и все же…
- Дон привез меня из Ордаза, когда там случился мятеж, - с упреком в голосе сказала она. - В ту ночь умер мой дядя, который заменял мне отца. Дон Рафаэль был его другом и всегда хорошо ко мне относился, я благодарна…
- Понятно, детка! - Гарри Элсинг неуверенно провел рукой по копне выгоревших волос. - Я не совсем в курсе последних событий на острове. Видите ли, я был в отъезде и только вчера вечером прилетел из Штатов. Я частенько украдкой плаваю в лагуне идальго. Возможно, он знает об этом, потому что прислуга все ему рассказывает, и вы правы, что отругали меня. Для иностранца он не так уж и плох.
- Разве это не мы с вами здесь иностранцы, мистер Элсинг? Остров находится под испанским протекторатом.
- Давайте не будем вдаваться в подробности, мисс Кэррол. Не правда ли, удивительно, что мистер и мисс так удачно встретились? В конце концов, мы с вами - одинокие иностранцы, окруженные испанцами, и вполне можем подружиться. - Его стальные глаза сверкнули на угловатом лице. - Ну же, Гарри - такое несложное и короткое имя. Попробуйте.
Он немного напоминал ей Джека Конроя, только в более раннем издании, с обтрепанными углами. Она улыбнулась и сказала, что он может называть ее Ванессой. Она чувствовала, что отдыхает, когда легко и беззаботно болтала с человеком, который был так похож на нее саму, ведь с обитателями замка она никогда не чувствовала себя так непринужденно.
- Мы непременно подружимся! - Он лежал, опершись на локоть и выпуская из ноздрей дым. - Это подсказывает мне шестое чувство. А как вам кажется, Ванесса? Подумать только, какое красивое имя! Такое необыкновенное!
- Я не разбираюсь в разных дамских уловках, - призналась она, - но могу быть хорошим другом.
- Вам не понадобятся никакие уловки. - Он улыбнулся со знанием дела. - Значит, вы жили в Ордазе. Я слышал, что бунт наделал там много шума. Как это случилось, или вы не хотите об этом вспоминать?
Несмотря на его нагловатый вид, в нем было что-то такое, что вызывало симпатию, хотя Ванесса и сама не понимала, чем это объяснялось. Она вкратце рассказала ему обо всем. Он слушал ее, не перебивая, только несколько раз нахмурил выцветшие брови. Она закончила рассказ тем, как дон предложил ей работу, и она приняла его предложение, но не упомянула об отношениях между Барбарой и Раем Алвадаасом.
- Говорят, - протянул Гарри, - что идальго из Луенды не делает ничего, в чем не заинтересован лично. Вы интересуете его?
- Бог с вами, конечно нет! - Ванесса не удержалась от смеха. - Думаю, я не особенно ему нравлюсь, но он был лучшим другом моего дяди и, как испанец, считает вопросом чести сделать для меня все, что только можно. Я хотела получить работу, и мне нравится Барбара. К тому же я привыкла к тропикам и к неторопливому течению жизни здесь.
- Этот остров - неплохое местечко, согласны? - Он лениво вытянулся, и Ванесса чувствовала, как он наблюдает за ней из-под светлых ресниц. - Жаркий, как женщина, пряный, томный, влекущий. Вы не рассердитесь, если я скажу, что вы понравились мне, Ванесса?
- Нет, пока это не всерьез, - откликнулась она, не сомневаясь, что, несмотря на всю свою нагловатую привлекательность, он не затронет ее сердца и сокровенных струн души. Ванесса улыбнулась. Она нравилась ему, а это всегда фатально сказывается на мужских ожиданиях в делах такого рода.
- У вас в Америке есть девушка?
- И не одна. - Он рассмеялся. - Гарантию дает только количество, когда у парня такая работа, как у меня, и ему приходится много разъезжать. Но на такой сюрприз, как сегодня утром, я не рассчитывал. Медные волосы и изумрудные глаза. Вот это да!
- Вы ловелас, мистер Элсинг!
- Ррр… я волк, дорогая. - Он оскалил превосходные зубы и отшвырнул окурок в бирюзовое море, окружавшее их крошечный островок. - Вас не привлекает работа укротителя?
- Спасибо, у меня уже есть работа. - Она слегка прикоснулась к его руке и посмотрела на циферблат водонепроницаемых часов. - И мне как раз пора за нее приняться.
Гарри немедленно вскочил на ноги и помог Ванессе подняться:
- По-моему, у этих испанцев очень строгие правила? Сколько лет Барбаре дель Куирос?
- Восемнадцать! - Ванесса снова натянула шапочку.
- Достаточно взрослая, чтобы обходиться без няньки. Или вы будете стоять на страже ее добродетели до тех пор, пока дон не передаст ее в руки того парня, которого для нее подыщут?
- Можно сказать и так. - Ванесса обхватила пальцами ног гладкий край скалы и посмотрела вдаль на золотисто-розовые башенки замка. Они снова казались позолоченными в лучах солнца, как это было в первый раз, когда она увидела его. Фантастическая, сказочная красота дворца всегда напоминала ей то утро на катере, и дона, похожего на корсара, который везет в свое логово доставшиеся ему трофеи.
Несмотря на жаркий день, она неожиданно вздрогнула и нырнула в море. Гарри без промедления последовал за ней, они наперегонки поплыли к берегу. Он поднял с песка свое полотенце и пошел вместе с ней в кабинку, - там, на веранде, он оставил свою рубашку и брюки.