- Я бы хотела встретиться с его светлостью, - сообщила Розанна. - Меня зовут сиделка… сиделка Робинсон. - Она запнулась, называя фамилию своей камеристки, - это было единственное, что пришло ей в голову. - Я слышала, что граф хотел нанять сиделку, которая жила бы в замке. Я как раз остановилась тут, неподалеку, и подумала, что могу приехать и спросить по поводу места.
Старик внимательно посмотрел на нее.
- Так вы сиделка? - уточнил он.
- Я работаю уже несколько лет, - ответила Розанна. - И очень хорошо справляюсь. Но мне надоел город, я хотела бы пожить на природе.
- Большинство людей, которые сюда приезжают, говорят обратное, - заметил дворецкий. - Но я уверен, что его светлость с удовольствием примет вас.
- Я на это надеюсь, - улыбнулась Розанна.
- Тогда прошу следовать за мной, - пригласил старик.
Розанна пошла за ним по длинному каменному коридору к парадным комнатам. Они вышли в огромный холл с мраморным полом, увешанный родовыми флагами. Стены здесь были обиты роскошными гобеленами. На тяжелых дубовых тумбах стояли глубокие медные вазы для цветов. Солнечные лучи, бьющие сквозь цветные оконные витражи, окрашивали все в рубиновые и изумрудные цвета.
Розанна заметила, что почти все цветы в вазах увяли, а стоявший здесь запах говорил, что в них давно не меняли воду.
Дворецкий провел ее по крутой витой лестнице на второй этаж.
- Будьте любезны, мисс, подождите минутку. Я узнаю, удобно ли его светлости принять вас прямо сейчас.
Розанна кивнула и нервно сжала в руках свой саквояж. Ей было неловко и непривычно в платье сиделки, но в таком костюме наверняка будет легче играть эту роль.
Дверь открылась, и дворецкий пригласил ее войти.
- Прошу вас, мисс, его светлость будет рад вас принять.
Розанна вошла в спальню. Вероятно, прежде это была очень красивая комната - правильных пропорций, с высоким потолком. Но сейчас глубокие окна были плотно зашторены, поэтому здесь было мрачно, сыро и слишком душно. Посреди комнаты на возвышении стояла большая кровать под синим шелковым балдахином, на котором золотыми нитями был вышит герб Мелтонов. Таким же гербом были помечены разбросанные в беспорядке подушки. На кровати сидел нынешний хозяин замка, граф Мелтон.
Розанна внимательно смотрела на него. Да, это тот самый человек, которого она видела на постоялом дворе. Насколько она помнила, это был интересный мужчина не старше тридцати лет. Но сейчас перед ней сидел бледный с осунувшимся от боли лицом человек, выглядящий старше своего возраста. Его густые темные волосы небрежно разметались, прикрывая лоб до самых глаз. И еще ему просто необходимо было побриться. Он беспокойно перебирал руками край покрывала.
- Доброе утро, сиделка, - устало произнес он. - Как я понял, вы хотели меня видеть? - Он протянул руку, и Розанна подошла к кровати, чтобы пожать ее. Она отметила про себя, как слабо стиснули ее ладонь его длинные пальцы и как бессильно он уронил руку на покрывало. Розанна села в кресло, которое, вероятно, специально поставили для сиделки.
- Я просила о встрече, ваша светлость, - начала девушка, - поскольку услышала, что вам нужны услуги постоянной сиделки. Мне говорили, что у вас в доме сейчас нет сиделки и вы просто посылаете за ними каждый день в больницу, что, вероятно, очень неудобно.
- Это правда, - ответил граф. - И они постоянно дают понять мне, как я им докучаю, - горько рассмеялся он собственной шутке.
- Это, наверное, неудобно и для вас, и для них, - заметила Розанна. - Поскольку я сиделка и мне нравится жить за городом, я подумала, что могла бы быть вам полезной.
- Вы действительно сиделка? - спросил граф. - Тут темно, а у вас такой молодой голос.
- Я служу сиделкой уже несколько лет, - ответила Розанна. - У меня есть необходимые бумаги и рекомендации, но так как я сейчас на отдыхе, то все мои документы остались в Лондоне, и потребуется время, чтобы доставить их вам.
- Если вы сейчас свободны и готовы потратить на меня свое время, не могли бы вы приступить к обязанностям прямо сейчас? - попросил граф.
- Я на это и рассчитывала, - сообщила Розанна. - То место, где я остановилась, переполнено людьми, а в вашем замке мне наверняка будет спокойнее. Уверяю вас, я смогу перевязать вашу ногу не хуже местной больничной сиделки.
- Это самая лучшая новость для меня за долгое время, - произнес граф. - Сиделки, которых мне присылают, всегда отпускают замечания, что я отвлекаю их от гораздо более серьезных больных.
Он беспокойно заерзал на кровати.
- Они, конечно, правы. Эта чертова рана и лихорадка никак не проходят. Иногда я думаю, - бросил он на Розанну взгляд из-под опущенных ресниц, - что мне уже никогда не выздороветь.
Розанна поднялась и принялась поправлять простыню.
- Простите мою смелость, ваша светлость, но это не вы говорите, это в вас болезнь говорит. При хорошем уходе и покое, я уверена, вы очень скоро поправитесь.
- Завидую вашей уверенности, сиделка Робинсон. Хотел бы и я ее разделять. Дигби покажет вам комнату, в которой вы можете расположиться, - сказал граф, в изнеможении откидываясь на спину. - А я попытаюсь уснуть.
Она смотрела, как он впал в неспокойный сон, потом обернулась и заметила в полумраке дворецкого Дигби, который ждал распоряжений хозяина.
- Он, кажется, очень слаб, - прошептала она.
Мистер Дигби кивнул.
- Да, мисс. Сил совсем не осталось. Он отказывается есть, хотя повар готовит ему свежие сытные бульоны. Очень неприятно видеть хозяина в таком жалком состоянии.
Граф вдруг пробормотал сквозь сон:
- Ангел! Ангел мой, почему ты не приходишь ко мне?
Розанна прикусила губу и пошла вслед за дворецким смотреть свою комнату. Очевидно, в жизни графа имелась женщина, которая была к нему добра! Может, удастся найти ее и развеять его печаль?
Под вечер по дороге, ведущей в Доннингтон-холл, медленно шла невысокая скромно одетая девушка. Эди Робинсон только что сошла с экипажа в деревне, на котором она ехала из Лондона весь день, и очень устала.
- Ну же, Эди, пошевеливайся, а то хозяйка наверняка уже ломает голову, куда ты запропастилась, - подбадривала она сама себя, с опаской косясь на небольшое стадо черно-белых коров, которые паслись неподалеку.
Она перехватила тяжелый гобеленовый саквояж в другую руку, чтобы обороняться, если они вздумают подойти поближе.
- Бог ты мой! Какое красивое местечко! - пробормотала она, уставившись на впечатливший ее своими размерами Доннингтон-холл. - Подумать только - леди Розанна его хозяйка! Не хотела бы я быть здесь горничной! Каково натаскать угля во все камины в спальнях, а потом выносить из них золу вниз!
Эди уже два года служила камеристкой у леди Розанны. Ей исполнилось восемнадцать, но из-за невысокого роста и худобы она выглядела совсем юной. С копной своих ярко-рыжих кудрявых волос Эди справлялась, только плотно натянув чепец на лоб.
Она начала работать в семье Доннингтонов как горничная, но Розанна и ее мать оценили проворность и сообразительность девушки и сделали ее камеристкой Розанны.
Хозяйка отпустила Эди навестить родителей, а сама, как выяснилось, спешно отправилась в Доннингтон-холл. Девушка не могла взять в толк, почему она так неожиданно покинула город, оставив ей распоряжение следовать за ней.
Эди обошла дом и постучалась в заднюю дверь. Позвали дворецкого, и девушку провели в кухню.
- Твоей хозяйки сейчас нет здесь, - сказал ей Бейтс, - и я не знаю, когда она вернется.
- Вот это да! - удивилась Эди, отправляя в рот большой кусок пирога, которым ее угостил повар. - А куда она направилась?
- Ну, она упоминала графство Йоркшир, - ответил Бейтс, нервно оглядываясь, будто его могли подслушать.
Эди уставилась на него, почувствовав, что тут что-то не так, но сообразила, что сейчас он ей ничего не скажет.
- А что же мне теперь делать, мистер Бейтс?
Дворецкий колебался.
- Думаю, пока миледи не вернется, ты можешь помогать со стиркой и шитьем.
- Отлично! Только покажите мне, где оставить вещи, - и я тут же приступаю.
Горничная Дженни, которая прислуживала Розанне до приезда Эди, повела девушку наверх.
- Твоя хозяйка просто прелесть, - сказала она, когда они поднимались по лестнице. - Тебе повезло быть ее камеристкой.
- Сама знаю, - легко согласилась Эдди. - Какой красивый старинный дом! Тебе нравится здесь работать?
Дженни нахмурилась.
- Тут было очень тихо, когда был жив старый сэр Леонард. Но в последнее время все изменилось.
Когда они поднялись на верхний этаж, открылась дверь и в коридоре появился какой-то широкоплечий краснолицый мужчина, который выглядел сердитым.
Девушки прижались к стене, когда он рывком открыл следующую дверь, заглянул внутрь и с треском ее захлопнул.
Вдруг он заметил горничных.
- Ты кто такая? Мне незнакомо твое лицо!
Эди поклонилась. Она-то хорошо знала, кто он такой - сэр Уолтер Фенвик.
- Эди Робинсон, сэр. Я камеристка леди Розанны, я приехала из Лондона.
- А ты знаешь, где твоя хозяйка, Эди? Я так понимаю, она сказала тебе, где вы с ней встретитесь?
Эди озадаченно уставилась на него.
- Нет, сэр, понятия не имею.
Сэр Уолтер достал из кармана монетку и повертел ее перед носом Эди.
- Вот, дорогуша. Может, это освежит твою память.
Эди замерла. До нее доходили разные слухи о сэре Уолтере. И она очень удивилась, встретив его здесь. Но Эди была довольно умна для своих лет. Она сразу поняла, что сэр Уолтер учуял, какие деньги унаследовала ее хозяйка, и хочет их заполучить.
- Простите, сэр Уолтер, я не знаю, где леди Розанна, - повторила она, придав лицу глуповатое выражение.
Лицо сэра Уолтера еще больше покраснело от злости.
- Тогда, где бы она ни была, ей больше не нужны твои услуги. Можешь уезжать. Убирайся! Вот тебе полсоверена. Это твое месячное жалованье. Ты уволена.
Эди была потрясена.
- Но куда же мне идти, сэр?
Сэр Уолтер отмахнулся от нее, как от надоедливого насекомого.
- Просто скройся с глаз! - рявкнул он. - Возвращайся в Лондон. Иди куда хочешь. Ты больше не служишь у леди Розанны Доннингтон.
Глава 5
Утренние тени затейливыми узорами ложились на просторный двор замка Мелтон. Воздух был тих и пах грозой, а на горизонте, над Доннингтон-холлом, клубились багрово-черные тучи.
Розанна проскользнула в конюшню. Она хотела убедиться, что конюх хорошо позаботился о ее пони.
Ей все еще было непривычно носить темно-серое форменное платье сиделки. Она и не догадывалась, как сверкают на его фоне ее золотистые локоны, то и дело выбивающиеся из-под ужасного чепца, который она с трудом закрепила на голове.
Граф проспал все утро. Это обеспокоило Розанну. Не вредно ли ему столько спать? Если бы он шел на поправку, то ему давно пора было проснуться.
Больной не посылал за ней прошлым вечером, и Розанна лежала на жесткой узкой кровати, гадая, что происходит в Доннингтон-холле.
Она не знала, как отреагировал сэр Уолтер на ее исчезновение, но бедняге Бейтсу наверняка пришлось выдержать всю мощь его негодования.
Завтрак оказался довольно вкусным. Все слуги собрались в большой кухне. Розанна молча сидела в начале стола и говорила только тогда, когда к ней обращались. Она понимала, что ее речь сильно отличается от говора слуг. Девушка надеялась, что все подумают, будто она из благородной семьи, которая переживает тяжелые времена.
К счастью, мистер Дигби держал всю прислугу в строгости. Он придерживался старомодных взглядов и не одобрял болтовни за обеденным столом.
Розанна была рада, что ей не пришлось тотчас же приступить к обязанностям сиделки, но она понимала, что скоро придется менять повязку на ноге графа, которую не снимали уже несколько дней.
- Господи! - воскликнула она, войдя в конюшню и увидев бесконечный ряд стойл. - Я и представить не могла, что у графа столько лошадей! Неудивительно, что его отец и мой дедушка так дружили. Как бы мне хотелось покататься на этих красавцах!
Розанна шла вдоль ряда, останавливаясь, чтобы потрепать проявляющую к ней интерес лошадь по холке или погладить любопытствующий бархатный конский нос.
Она нашла стойло, над которым была прикреплена табличка с надписью "Демон". Там стоял огромный вороной жеребец. Именно его пытался обуздать граф, когда случился этот ужасный несчастный случай. Демон повернул к ней морду, но Розанна не ощутила страха. Она подняла с пола кусок яблока и протянула его жеребцу. Некоторое время он просто смотрел на девушку, но потом, очевидно, что-то в ее поведении понравилось ему, потому что он соблаговолил взять яблоко и позволил погладить ему лоб, после чего мотнул головой и отошел назад.
Розанна улыбнулась.
- Ну хорошо, ваше величество, - мягко проговорила она. - Я более не стану злоупотреблять вашим терпением.
Она нашла своего Смаджера, который удобно устроился в конце конюшни. Его накормили, напоили и укрыли попоной. Розанна с удовольствием отметила, что, хотя он и принадлежал простой сиделке, к нему отнеслись не хуже, чем к породистым лошадям. Девушка потрепала густую гриву и прошептала:
- Смаджер, будем надеяться, что мы оба скоро вернемся домой.
Розанна уже собралась уходить, но услышав голоса, спряталась в стойле пони. Сейчас ей не хотелось объяснять кому-либо, что она делает на конюшне. Слуги всегда любят посплетничать, так что чем меньше людей будет знать, что сиделка, которая остановилась в замке, интересуется лошадьми, тем лучше. Она обрадовалась, что спряталась, потому что спустя несколько секунд мимо прошел Джон Баркер, главный конюх, с которым она встретилась, когда он вел скаковых лошадей графа на тренировку. Он с кем-то разговаривал.
Розанна прикусила губу и вжалась в деревянную стенку стойла. В нос попала соломинка, и она изо всех сил старалась не чихнуть. Это был тот человек, которого она должна избегать как можно дольше. Он точно знает, кто она. Его не введет в заблуждение одежда сиделки.
Когда мужчины ушли, она кинулась в замок. Ей даже показалось, что кто-то окликает ее по имени, но она убедила себя, что Баркер был слишком далеко, чтобы разглядеть ее лицо.
Успокаивая себя, она поднялась в комнату, взяла саквояж и поспешила вниз по витой лестнице в спальню графа.
У двери спальни она увидела молодого светловолосого камердинера в униформе темно-синих, характерных для рода Мелтонов, тонов. Он как раз собирался войти, но оглянулся, когда подошла Розанна.
- О, доброе утро. Вы, должно быть, новая сиделка? Мы не виделись за завтраком. Я был занят здесь, наверху. Я Питер Симкинз, камердинер его светлости.
Розанна сообразила протянуть руку для приветствия. Ей следует помнить, что здесь она служанка, точнее, привилегированная служащая, но все же не леди, как дома.
- Доброе утро, мистер Симкинз. Я сиделка Робинсон. Рада познакомиться. Вы собираетесь обслуживать графа?
Симкинз мрачно кивнул.
- А он сегодня особенно не в духе. Уже успел швырнуть в меня чашку с блюдцем.
Розанна почувствовала, как у нее упало сердце.
- Может, ему очень больно? - предположила она.
- Ну, то, что его что-то взбесило, в этом сомневаться не приходится. Может, вам что-нибудь принести, сиделка?
Розанна секунду подумала и твердо произнесла:
- Да, миску теплой воды и мягкую чистую ткань, пожалуйста.
Юноша кивнул и ушел, очевидно, довольный тем, что не придется прямо сейчас предстать перед глазами хозяина.
Розанна глубоко вдохнула, повернула ручку двери и вошла в спальню. Сейчас ей будет трудно - придется на деле доказывать графу, что она действительно имеет отношение к медицине.
Войдя, она тотчас почувствовала все ту же угнетающую атмосферу комнаты. Девушка инстинктивно подбежала к окну, отдернула тяжелые синие шторы из парчи и рывком распахнула створку окна. В комнату хлынул свежий воздух. Пахло дождем и розами.
- Как чудесно пахнет, - послышался в тишине голос графа.
Розанна повернулась к нему и улыбнулась. Он сидел, опираясь на подушки. Его батистовая ночная сорочка была расстегнута на груди, и Розанна заметила капли пота на шее больного. Темные волосы всклокочены, многодневная щетина покрывала щеки и подбородок.
- Я знаю, что сейчас принято закрывать окна, чтобы уберечь больных от простуды, но думаю, что свежий воздух тоже помогает выздоровлению, - успокаивающим тоном произнесла она, подражая манере речи сиделки Эванс, которая ухаживала за ее матерью.
- С этой дрянной раной мне еще далеко до выздоровления, - недовольно проворчал граф. - Я все время ощущаю слабость! Иногда по утрам мне будто бы становится немного лучше, но к вечеру я снова совершенно без сил. Этакая нелепость! Я хочу поскорее выздороветь, чтобы сесть в седло!
Девушке стало нестерпимо жаль беднягу. Лежа здесь, он походил на большого раненого зверя, льва или тигра, лишенного сил и приходящего в бешенство из-за собственной беспомощности.
Несомненно, именно ярость, кипевшая в его жилах, мешает его выздоровлению. Такие люди, как граф Мелтон, просто не в состоянии отлеживаться и терпеливо ждать, когда затянутся раны.
В этот момент в дверь постучали. Вошел Питер Симкинз с миской воды в руках. Он поставил ее на маленький столик и, не проронив ни слова, откинул одеяло и простыню, открывая ноги хозяина.
Розанна почувствовала, как заливается краской, и всеми силами пыталась справиться со смущением. Это ужасно! Сиделки не должны краснеть при виде мужских ног.
Бедняга поняла, что это самое сложное в ее положении. Она притворилась сиделкой, и ей казалось это довольно простым делом. Она была убеждена, что справится, ведь у нее есть все необходимые навыки, чтобы обработать рану, наложить повязку и ухаживать за больным. Но при этом она не учла такого щекотливого момента, что ей придется ухаживать за мужчиной.
- Не стойте без дела, сиделка Робинсон. Снимите эту гнусную повязку и скажите свое мнение.
Вдохнув поглубже, Розанна спокойно подошла к кровати и, выбрав самые острые ножницы, разрезала толстую повязку, которая покрывала ногу графа от колена до самой щиколотки.
Когда девушка сняла повязку, она заметила, что камердинер, который стоял по другую сторону кровати, сильно побледнел.
Он уставился на воспаленную рану, потом, пробормотав невнятные извинения, кинулся вон из комнаты, зажимая рот рукой.
Граф фыркнул.
- У Симкинза слабый желудок, - сухо заметил он. - Надеюсь, вы не возражаете против того, чтобы остаться со мной наедине.
Розанна подняла на него глаза и улыбнулась.
- Нет, милорд. Пока у меня в руках эти острые ножницы, не возражаю.
Граф рассмеялся, но внезапно оборвал смех. Он внимательно наблюдал, как молодая сиделка промывает рану. Она прикасалась к воспаленной ноге так осторожно, что почти не причиняла боли.
- Да, так действительно легче, - сказал граф.
Розанна взяла чистую перевязочную ткань, но потом, поколебавшись, произнесла:
- Если вы позволите, милорд, я знаю случаи, когда раны заживали быстрее, если их оставляли на какое-то время открытыми.
Граф пристально посмотрел на нее и кивнул.
- Хорошо. Хуже уже не станет.
- Я предлагаю на час или два оставить ногу без повязки.