– И как же вы собирались добраться до дому из моей пещеры?
Роберт буквально выплюнул эти слова, нависнув над Майри. Он был таким большим и стоял так близко, что Майри почувствовала себя крайне неуютно. И все же девушка не теряла присутствия духа.
Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть Роберту в лицо. Она могла бы отступить на пару шагов, но не хотела позволить ему торжествовать. А еще она не могла позволить себе отвечать в тон Роберту.
– Когда вы везли меня сюда, я видела песчаные и покрытые галькой берега к северу от того места, где мы вошли в залив, – произнесла она, изо всех сил сохраняя видимость спокойствия. – Из моего окна тоже видны песчаные берега, окаймляющие залив. Вот я и подумала, что с отливом смогу пройти по берегу до Керкудбрайта.
Даже в тусклых отсветах пламени свечи Майри разглядела, как краска отлила от лица Роберта. Он по-прежнему гневался, и потому голос его прозвучал зловеще:
– А что потом? Ведь путешествовать в одиночку...
– Я уже рассказывала вам, что в прошлом году по дороге в Трив я останавливалась вместе со своей семьей в замке Мейнс, – перебила Роберта Майри.
– И что с того? Вы сочли, что можете требовать гостеприимства? Я вообще сомневаюсь, что Арчи в замке. Скорее всего он в Триве или разъезжает по Галлоуэю, показывая всем, как бдительно он следит за положением дел на своих землях.
– Даже если его нет в замке, слуги-то должны знать, что моя мачеха приходится ему кузиной. Они наверняка помогли бы мне вернуться домой.
– В таком случае благодарите Бога за то, что море вас остановило, – рявкнул Роберт. – Потому что из всех глупых поступков...
Когда Майри поморщилась, он схватил ее за плечи и сильно встряхнул, прожигая насквозь гневным взглядом.
– Видите ли, моя не в меру умная Майри, – грозно произнес он, – даже если бы уровень воды опустился настолько, что обнажил песчаное дно вокруг пещеры – хотя за много лет, что я здесь живу, такого не случалось ни разу, – вы непременно утонули бы, не успев сделать и нескольких шагов. Будь то отлив или прилив, огромные волны с силой ударяются о берег и уносят с собой в пучину всякого, кто осмелился оказаться поблизости.
- Но...
– В западной части залива берега действительно покрыты песком, – продолжал Роберт. – Но в большинстве своем это зыбучие пески. Они защищают нас благодаря своей способности перемещаться с места на место и всегда оставаться сырыми. Они отпугивают англичан. Волны и зыбучие пески лишали жизни даже очень сильных мужчин.
Роберт замолчал, словно ожидал ответной реплики Майри, но та молчала.
– Даже если бы вам каким-то магическим образом удалось добраться до твердой земли, вы не смогли бы подняться наверх. Скалы здесь слишком высокие и отвесные. К тому же с них устремляются вниз водопады. Вряд ли вы смогли бы дойти до места назначения.
Майри верила, что выбранный ею путь действительно оказался бы полным опасностей, но она уже натерпелась страха, сидя в темной холодной пещере, чтобы бояться теперь того, что с ней могло бы произойти.
Поэтому, вместо того чтобы прислушиваться к словам, девушка сосредоточила все свое внимание на негодующем мужчине. На силе его рук, сжимающих ее плечи, и еле сдерживаемом гневе, звучащем в его голосе. Еще никогда он не находился так близко, выпивая из Майри всю энергию, припасенную ею для того, чтобы защищаться.
Роберт держал ее очень крепко, возможно, сам того не осознавая, но его руки были такими теплыми. Он гневно смотрел на Майри, все еще ожидая ее ответа.
Очевидно, ужин ничуть не помог ему смягчиться, и Майри уже знала, что в гневе Роберт Максвелл становится непредсказуемым.
В надежде на то, что ей удастся умерить его пыл, попросив прощения, Майри произнесла:
– Я не знала, насколько это может быть опасно, сэр. С моей стороны было глупо и неправильно пытаться сбежать через пещеру. Я поступила крайне неблагоразумно. Полагаю, кузен Арчи разгневался бы еще сильнее, чем вы, если бы я все-таки добралась до него и рассказала о том, что сделала.
– Если ему есть до вас дело, то, возможно, так оно и случилось бы. Но считая, что его гнев предпочтительнее моего, вы еще глупее, чем я думал, – сказал Роберт. – Даже если ему нет дела до вас, Арчи отнюдь не безразлично, что скажут люди, узнав, что его молодая родственница прошла шесть миль по берегу в полном одиночестве, совершенно не боясь моря или незнакомцев. Вы живете не так далеко от залива, чтобы не знать: морские волны – уже опасность. И как вы собирались от них защищаться, имея за спиной лишь отвесную скалу?
– Я же сказала, что очень сожалею, – повторила Майри и тут же пожалела о своей дерзости, заметив, как потемнело лицо Роберта.
– Нет, вы этого не говорили, – возразил молодой человек. – Вы признались лишь, что оказались слишком глупы, решив, будто сможете отправиться в путешествие по берегу. Сомневаюсь, что вы сожалеете о своей попытке сбежать.
– Это одно и то же, – произнесла Майри. – Я признала, что действовала крайне неосторожно и неосмотрительно. Я знаю, что вы разгневаны и, возможно, даже испугались, не обнаружив меня в комнате после своего возвращения.
Пальцы Роберта еще крепче сомкнулись на плечах Майри.
– Мне жаль, что я заставила вас пережить испуг, – поспешно добавила девушка. – Но...
– Достаточно! – рявкнул Роберт, встряхнув Майри еще раз. – Я не желаю слышать никаких "но" и никаких извинений. Если в извинении проскакивает "но", то это нельзя считать извинением. А если вы еще раз попытаетесь выкинуть нечто подобное, то, поверьте, гнев Мрачного Арчи покажется вам детским лепетом по сравнению с моим гневом. Вы меня поняли?
– Да, – огрызнулась Майри, желая освободиться от железной хватки Роберта, но заставив себя вместо этого выдержать его испепеляющий взгляд. Она понимала, что ни ответная ярость, ни безропотное признание своей вины сейчас не помогут. – Я прекрасно поняла, что вы хотите сказать, Роберт Максвелл. И не сомневаюсь, что заслуживаю вашего... вашего... э...
Майри вдруг не смогла подобрать слов. Толи потому, что обессилела, то ли потому, что Роберт продолжал смотреть на нее, до тех пор пока она не испытала непреодолимое желание дотронуться до него, вернуть его назад из тех неведомых краев, куда завели его мысли.
Возникшее между ними напряжение нарастало. У Майри перехватило дыхание, а во рту пересохло.
Желание как следует встряхнуть Майри сменилось страхом. Роберт боялся, что если не отпустит ее сейчас же, то уже не сможет держать под контролем свои чувства к этой девушке. Плохо, что он снова дал волю своему гневу, но еще хуже то, что Майри узнала о своей власти над ним. Узнала, что может его напугать. И все же Роб по-прежнему держал ее за плечи.
На худеньком лице Майри отражалась мука. Под глазами и на висках залегли тени. Она была бледна, и глаза казались темнее, чем обычно, – огромные, утопающие во тьме озера.
Роберта накрыла с головой новая волна гнева. Однако заметив, как поморщилась Майри, он понял, что схватил ее слишком крепко и причиняет ей боль. Рассердившись теперь уже на себя, Роберт разжал пальцы, отошел назад и произнес, как ему показалось, хорошо контролируемым голосом:
– Боюсь, у вас на плечах появятся синяки. Я не хотел...
– Что ж, если это все, что вы собирались со мной сделать, то я... – Майри запнулась, и Роберт увидел, как она судорожно сглотнула, словно наконец поняла весь ужас того, что могло произойти. – Я бы пострадала серьезнее, если бы упала со ступеней, – поспешно продолжала Майри. – И еще серьезнее, если бы оказалась в воде.
– Верно, – произнес Роберт, снова кладя руку на плечо девушки, только уже нежно.
– Я больше не стану вам досаждать.
– Господи, да вам должно быть прекрасно известно, что с того самого момента, как я вас увидел, вы постоянно досаждаете мне, – возразил Роберт.
Он впервые заговорил о своих чувствах к Майри и совершенно не подумал о том, какое впечатление произведут на нее его слова.
Майри многозначительно посмотрела на Роберта, но не стала напоминать, что это его, а не ее, поступок привел к тому, что ситуация сложилась именно так, а не иначе. Однако вместо того чтобы разозлить Роберта еще больше, красноречивый взгляд Майри заставил его продолжить:
– Боюсь, вы с самого начала лишили меня возможности мыслить здраво. Вы лишь усугубили тяжесть того, что я совершил, хотя ни я сам, ни кто бы то ни было другой не принимали в расчет такое развитие событий.
– Я ничего не сделала, – произнесла Майри, овладев собой. – Если бы вы не растеряли весь свой здравый смысл до того, как похитили меня, то могли бы вспомнить, что я не так уж сговорчива... – с кривой усмешкой произнесла Майри. – Видите ли, сэр, я унаследовала упрямство от отца. Вы заметили, что я не захотела узнать, каков был его ответ? А не захотела потому, что уже знаю, что он ответил. Но может быть, вы все же расскажете, как все прошло?
– Да никак, – ответил Роберт, указывая Майри на кресло. Он ощущал странную радость от того, что ей захотелось об этом услышать, хотя визит к Данвити не оправдал его ожиданий. – Вы оказались правы. Уж не знаю, что такое с вашим отцом, раз он готов оставить родную дочь в незнакомом месте с незнакомыми людьми.
– А вы уверены, что он не знает имени моего похитителя? – спросила Майри.
Роберт нахмурился:
– Он никак не может знать, что вы здесь. Я не сказал ничего такого, что натолкнуло бы его на подобную мысль. Более того, я нанял лошадей в Аннане, перед тем как отправиться к нему.
–- В таком случае молитесь, чтобы он не узнал о моем местонахождении. Что, если он оставит свое войско дома и попросту обратится за помощью к Мрачному Арчи?
– Я много думал об Арчи, – произнес Роберт. – Я ведь поклялся поддерживать его во всем, что касается Галлоуэя. Однако если речь заходит о Дамфрисе, то тут я на стороне Максвелла. Это касается и разногласий вашего отца с Алексом. Арчи ждет, что со временем и Галлоуэй, и Дамфрисшир окажутся в его власти. Возможно, к тому времени неразбериха с формами и методами управления графствами закончится. А пока, я думаю, он предоставит Алексу решать споры, связанные с Дамфрисом.
– Но вы забываете о супруге моей кузины Дженни, сэре Хью Дугласе. А что, если он вместе с моим отцом обратится за помощью к Арчи и все они приедут к вам, чтобы поговорить?
– Ваш отец не знает, что вы здесь, – напомнил девушке Роберт.
– Он может догадаться, – возразила Майри. – Ведь вы же представились хозяином Трейлингхейла.
– Но я сказал ему...
Роберт лишь сказал Данвити, что слышал о похищении его дочери и хочет помочь в ее поисках, но, похоже, отец Майри поставил его искренность под сомнение. Может, он догадывался о причастности Максвелла к этому похищению и надеялся обезоружить его, заявив, что отыщет Майри своими силами?
Майри по-прежнему смотрела на него и ждала, поэтому Роберт ответил:
– Откуда мне знать, что именно подозревает ваш отец? После разговора с ним у меня нет причины думать, будто он обвиняет в вашем исчезновении клан Максвеллов. Он предположил, что вас могли похитить англичане или Джардины.
Майри покачала головой:
– Он не станет подозревать англичан, сэр. Зачем им меня похищать? Для того чтобы он уговорил Дугласа оставить свои попытки выгнать их из Лохмабена? Мой отец лишь рассмеялся бы, услышав подобное предположение. Что же касается Джардинов... Не знаю, зачем бы я могла им понадобиться. В любом случае если у моего отца и возникли подозрения на их счет, благодарите за это своего друга Уилла.
– Повторяю, я не знаю, о чем он думает и кого подозревает, – повторил Роберт. – Кроме шерифа Дамфриса, у него наверняка есть и другие враги, готовые воспользоваться малейшей его оплошностью, чтобы получить желаемое.
– Наверное, такие враги действительно существуют, – согласилась Майри. – Но отец никогда о них не упоминал. Кроме того, он недаром слывет миролюбивым человеком: думаю, не станет подозревать, что кто-то из его врагов вновь решил помериться с ним силами.
Роб ответил не сразу. Он вообще больше не хотел обсуждать возможность того, что Арчи заинтересуется этим делом и решит помочь шерифу Дамфриса. Все эти неурядицы не только разозлят Арчи и Алека, но и приведут к гораздо более серьезным проблемам. Роберт намеревался только предотвратить войну между кланами и, возможно, помочь упростить систему управления Дамфрисширом, но лишь донельзя усложнил себе жизнь.
И все же он больше не жалел о том, что похитил Майри.
Майри наблюдала за Робертом, пытаясь разгадать его настроение, но когда он досадливо поморщился и, не говоря ни слова, отвернулся к открытому окну, она тоже не нашлась что сказать. Поза Роберта свидетельствовала о том, что он пал духом.
Но в этот момент Майри могла думать о нем только как о сильном мужчине, постоянно проявлявшем о ней заботу, о нежном воине, способном радоваться чудачествам котенка и так сильно любимом своими подданными, что, даже не одобряя его действий, они готовы были защищать его до последнего вздоха.
С этим мужчиной Майри могла разговаривать так, как ни с кем другим. Могла рассказать о своих переживаниях. В течение многих лет она вынуждена была скрывать свои истинные чувства, и от этого обретенная свобода показалась опьяняющей, особенно после того как Майри стала пленницей Роберта.
Несмотря на то что он открыто критиковал чужие недостатки, постоянно давал советы и не терпел, если кто-то поступал против его воли, более самодостаточного, умного, чуткого и нежного человека Майри еще не встречала на своем пути. А еще ей каким-то образом удавалось черпать у него силы, когда это было необходимо, хотя она и сама не понимала, как это происходит.
Не осознавая, что делает, она подошла к Роберту сзади и осторожно тронула его за локоть.
Он обернулся, и спустя мгновение Майри оказалась в его объятиях.
Глава 13
Роберт крепко прижимал Майри к себе, ощущая, как часто бьется ее сердце. Все вокруг них – комната с обстановкой, дождливая ночь за окном – было подобно мимолетной вспышке, мгновенно погасшей в волне исступленного восторга, волновавшего тело Роберта, как никогда доселе. Каждой своей клеточкой, каждым нервом и мускулом Роберт жаждал обладать стоявшей перед ним Майри.
Роберту казалось, что на всем белом свете нет никого, кроме них, что все вокруг исчезло и ничто больше не имело значения, кроме этой девушки в его объятиях и непреодолимого желания обладать ею. Он мог делать все, что хотел. Он был в этом замке королем, сжимающим в объятиях желанную.
С губ Майри сорвался тихий вздох, еле различимый знак, свидетельствующий о том, что и она испытывает удовольствие. Следом за этим вздохом доверия к Роберту пришло понимание того, что он должен сдержаться и во что бы то ни стало помнить о данном Майри обещании.
Она коснулась своей изящной рукой его щеки. Перехватив нежную руку, Роберт прижал ее к губам, а потом развернул и покрыл поцелуями мягкую теплую ладонь.
– Прошу вас, сэр, – еле слышно прошептала Майри, дрожа всем телом. – Довольно.
– Еще одно мгновение, – пробормотал Роберт и, взяв прекрасное лицо в ладони, накрыл ее губы своими и тотчас же ощутил, как они ожили от его поцелуя.
После этого он отпустил Майри.
– Не ждите, что я стану извиняться, – произнес Роберт. – Вы слишком соблазнительны, и это угрожает вашей и моей безопасности, моя дорогая.
Майри смотрела на молодого человека, все еще прижимаясь к нему всем телом, и ее губы слегка приоткрылись.
Яростное царапанье в дверь испугало и сбило с толку их обоих, и Роб с облегчением распахнул дверь, чтобы впустить котенка. Пройдя мимо хозяина с высоко поднятым хвостом, котенок вспрыгнул на кровать Майри и растянулся на мягкой перине.
Повернувшись к девушке, Роб с улыбкой произнес:
– Вы поверите, если я признаюсь, что был ужасно раздосадован, когда юный Злюка предпочел ваше общество моему? А теперь, клянусь, я завидую этому дьяволенку.
Роберт говорил истинную правду и теперь с изумлением понял, что совсем не против признаться Майри в своих чувствах.
Майри же продолжала смотреть на него так, как если бы не знала, что сказать. Потом с ее губ сорвался вздох облегчения, и она тихо произнесла:
– Вам лучше уйти, сэр. Несмотря на то что я спала достаточно много, у меня почему-то слипаются глаза. Такое ощущение, что я провела в пещере целую вечность. Неужели все еще длится тот день, когда вы покинули замок?
– Нет, уже наступил новый. Я уехал рано утром во вторник, но теперь уже среда. Ложитесь спать. Мы поговорим еще, когда выспимся.
Майри кивнула, и Роберт скрылся за дверью. Но ему было не так-то просто забыть о том, что произошло. Он хотел Майри, но скорее всего не мог ее получить. По крайней мере до тех пор, пока не нарушит данное ей – и себе – слово.
Роберт спал долго, а потом наскоро позавтракал, чувствуя непреодолимое желание выйти на воздух. Ночью ему снилась Майри. Сон был восхитительным, но Роб не мог припомнить детали. Майри не покидала его мыслей, пока он занимался привычными делами, связанными с замком.
Несмотря на то что Роберт несколько раз напоминал себе о намерении поговорить с ней, у него постоянно находились какие-то неотложные дела, и вскоре он понял, что попросту избегает ее.
Правда была такова, что Роберт не доверял самому себе, не верил в то, что сможет спокойно с ней разговаривать.
Майри тоже спала дольше, чем обычно. Проснувшись от звуков, доносившихся из ящика, где котенок рыл землю, она обнаружила, что дождь кончился. Небо за окном было по-прежнему затянуто тучами, но кое-где уже виднелись проблески голубого.
Встав с постели, Майри накинула домашнее платье, сунула ноги в отороченные мехом туфельки и подошла к кувшину с водой, чтобы умыться. Дверь тихонько отворилась за ее спиной, и в проеме возникла голова Энни.
– Хорошо, что вы уже проснулись, – произнесла она, – Я не хотела вас будить.
– Как чувствует себя сегодня твоя мама? – поинтересовалась Майри.
– Слава Богу, с ней уже все в порядке, – ответила Энни. – Но я бы в любом случае пришла, миледи, ведь вы вчера так и не рассказали, что с вами произошло.
– Мне не хочется об этом говорить, – с улыбкой произнесла Майри.
– Тогда не говорите.
Пока Майри умывалась, Энни вынула из сундука желтое платье, а потом отыскала тунику, которую следовало надеть сверху.
Остаток этого дня и последующие три прошли совершенно одинаково. Погода оставалась неустойчивой. Небо то и дело затягивали тучи, время от времени проливавшиеся на землю дождем.
Майри предположила, что именно из-за непогоды Роберт не приглашает ее на прогулку, а не потому, что сердится, и очень скучала по его обществу. В пятницу вечером Роберт принес ей ужин, но в остальное время постоянно ссылался на какие-то неотложные дела.
Когда он все же приходил, то непременно приводил с собой Гибби. Энни тоже все время была рядом, так что молодые люди не имели возможности поговорить наедине.
В субботу утром Майри вот уже в который раз пожалела о том, что не может поговорить с Робертом, и только потом поняла, что не знает, о чем вести разговор.
Они с Энни работали быстро, и красивое лоскутное одеяло было почти готово. Однако это занятие ужасно наскучило Майри, и поэтому, когда Роберт заглянул вечером к ней в комнату, девушка отважилась спросить, не поедут ли они завтра на прогулку.