- Что? Уезжает? Но ведь она нездорова… Милочка, задержите ее и никуда не пускайте!
Быстро набросив на плечи меховую накидку, облачившись в сапожки и на ходу натянув перчатки, Лиза выскочила из дома. Где же карета? Лиза запаниковала. Сейчас ее догонят и вернут обратно, а ей так нужно уехать! Из-за угла выехала открытая коляска. Возница не торопился, поэтому Лиза выбежала на дорогу и замахала рукой, рискуя угодить под копыта. К Лизиному счастью, никто из домашних так и не появился. И только когда коляска с беглянкой свернула за угол, из парадной показался Николай Степанович в наброшенном на плечи полушубке. Любаша, подпрыгивая, поправляла ему криво сидевшую шапку.
- Где карета, Любаша?! Где кучер?! - теперь уже Вересов начал метаться вдоль дома. - И куда уехала Лиза?
Любаша выбежала в одном платьице, поэтому быстро замерзла, но не обращала на это внимания:
- Хозяйка собиралась ехать на Невский. Наверное, отправилась к Александре Александровне.
- Да, верно, - согласился Вересов, - она поехала к матушке, и потому случилась такая спешка. Ты, Любаша, ступай в дом и жди нас к обеду. Если вдруг Лиза вернется домой раньше, тут же пошлите за мной!
Подали карету, и Вересов отбыл в совершенно другом направлении, в то время как Лиза двигалась к особняку Шимановых, готовясь к серьезной беседе. Она, конечно, представляла, какой переполох вызвал ее внезапный отъезд: как разволновался муж, как встревоженно недоумевала прислуга, прильнув к окнам, как дети затихли в игровой. И о том, что матушка ее не похвалит, а сестра обидится, она тоже догадывалась. Однако сейчас важнее выведать у "неотразимой" Софи, что она действительно состоит с Митей в порочащей ее связи.
Невероятно, но раньше Лиза ничего подобного за Митей не замечала. Визиты к Нелицким и легкий флирт с Анной она списывала на желание Мити быть ближе к самой Лизе. Любовь застилала глаза настолько, что она не видела очевидных вещей. Теперь же она проклинала себя за близорукость, за несвойственную ей наивность, за доверие, которое испытывала к Панину, забыв о его прошлом. Достаточно. Больше никакого доверия, никаких откровений!
Лиза начала успокаиваться. С трудом осознав, что находится у цели - особняк Шимановых уже показался, она вдруг пришла в себя: "Что я делаю? Куда и зачем еду? Что скажу этой женщине?"
Возница остановил экипаж.
- Ну вот, прибыли, тпр-р-ру, голубушки! - обратился он скорей к лошадям, чем к своей спутнице. - Прибыли, барышня. Быстрее уж никак не можно было, извиняйте!
Расплатившись за проезд, Лиза медленно побрела к ажурным воротам.
"Лиза, что тебе взбрело в голову?! Возвращайся обратно!" - кричал внутренний голос. Однако ноги сами несли ее вперед; Лиза не только не остановилась, а напротив, прибавила шагу.
Дверь ей открыл пожилой лакей:
- Здравия желаем. Кто вам нужен, сударыня?
- Доложите, что прибыла Елизавета Павловна Вересова.
И что мне нужно поговорить с госпожой.
- Что у вас к ней за дело?
- Любезный, у меня к ней важный разговор. Нельзя ли войти?
Старый вояка, до этого времени только приоткрывавший дверь, растворил ее настежь, приглашая Лизу внутрь.
- Проходите, сударыня. Давайте вашу накидку, вот так-с… Пройдите-с в гостиную, прошу вас… Посидите здесь в кресле… Пойду, доложу хозяйке.
Лиза присела в предложенное ей кресло и огляделась. Богатый интерьер с мебелью, подобранной со вкусом, почти не удивил Лизу. Она знала, что Шимановы не бедствуют. Удивило другое - на столике лежали пяльцы с вышитым лоскутком материи. Лиза встала и подошла поближе, чтобы рассмотреть работу. Сердце Лизы застучало сильнее, ведь на платке были вышиты буквы "ДП". "Это же Митины инициалы!"
Лиза вернулась в кресло и начала размышлять, потом сообразила, что ей скорее нужно думать о теме разговора с хозяйкой дома, а она понятия не имела, о чем будет говорить с Софи. Лиза раздумывала над тем, что, может быть, ей следует встать и, ничего не объясняя, уйти? Но было уже поздно. Потому что в гостиную входила слегка полноватая молодая женщина.
- Здравствуйте, Елизавета Павловна, - спокойным тоном произнесла Софи. - Чем обязана столь ранним визитом?
- Простите меня, Софья… извините, не знаю вашего отчества.
- Софья Петровна, - Софи села в кресло напротив. - Так что же привело вас ко мне, милая Елизавета Павловна? Да еще в столь раннее время?
Лиза видела, что сидящая рядом женщина нисколько не шокирована ее визитом, несмотря на удивление, старательно вкладываемое в слова.
- Я хотела с вами поговорить.
- Поговорить со мной? И о чем же? Насколько я знаю, мы с вами до этого момента даже не были представлены друг другу.
- Да, вы правы. И я очень сожалею об этом. Между тем вы прекрасно знаете, как меня зовут.
- Да, знаю. Вас это удивляет? На самом деле здесь нет ничего удивительного, и объясняется все просто. У нас с вами есть общий знакомый. От него я знаю о вас все.
Лиза была сражена такой откровенностью:
- Софья Петровна, о ком вы говорите?
- Не делайте таких глаз, Лиза. Я знаю о вас от Дмитрия Петровича… Панина, - добавила она, чтобы расставить все точки над "i".
Лиза не могла поверить:
- От Дмитрия Петровича? И что же вы знаете?
Софи рассмеялась. Потом встала и не спеша подошла к камину, чтобы зажечь свечи.
- Видите ли, Лиза… Митя - старый друг нашей семьи. Настолько старый, что у него нет от меня секретов. Я знаю Митю с детства: мы вместе росли, наши семьи были дружны, я была в курсе всех Митиных тайн.
- Всех?
- По крайней мере, я на это надеюсь. Например, я знаю, что Митя был в меня влюблен. Это было так давно!
- Был?
Софи рассмеялась снова.
- Конечно. Неужели вы думаете, что я, замужняя женщина, могу позволить себе… м-м-м… флирт?
Лиза не знала, что говорить и как себя вести. Но она продолжала стойко выдерживать осуждающий взгляд этой совсем еще молодой женщины.
- Так что же вас привело ко мне, мадам? - Софи перешла на французский.
Нужно было переходить к цели визита, и Лиза, собравшись с духом, произнесла:
- Я видела вас вместе с Митей. Вы - замужняя женщина - позволяли обнимать себя…
- Что это я слышу? В моем доме обвиняют меня же в прелюбодеянии?
Лиза почувствовала азарт и продолжила:
- Что если это станет известно вашему мужу?
- Да кто же вам поверит, милая? Вам, которая сама готова в любой момент кинуться в его объятия? А что, если я, в свою очередь, расскажу кое-что вашему мужу? - Софи смотрела прямо в глаза Лизе, словно гипнотизируя ее. - Вы-то сами не боитесь гнева, который может на вас обрушиться? Не боитесь кары, которая может вас уничтожить?
Лизу словно окатили грязными помоями, какие только могли найтись в последней ночлежке для бездомных.
"Какая жуткая женщина, сколько в ней желчи, сколько ненависти! Как можно любить такое чудовище?"
- Чего вы добиваетесь, Лиза? - продолжала наступление Софи. - Вы пришли сюда, чтобы меня обвинять? Но ведь это смешно, дорогая. Вы ничего не докажете, ничего! А вот я имею на руках доказательства.
- Какие доказательства? - дрогнула Лиза.
- С недавнего времени у меня находится одна занятная вещица, принадлежащая лично вам. Теперь попробуйте догадаться, что это. Не припомните?
Лиза ужаснулась. Она ясно помнила, как забыла на квартире у Мити ажурные чулки, на которых в свое время вышила собственные инициалы. Если Софи имеет в виду их… То Лиза пропала.
Пришлось играть по-крупному. Понимая, что исход разговора может ей навредить, Лиза решила блефовать.
- Ах, это! Безделица! - Лиза изобразила облегчение. - Не стоит и говорить! Какая вы, право, смешная.
- Что значит, безделица? А ваши инициалы, вышитые вашей же ручкой?
- Да кто вам сказал, что эта вещица - моя? - Лиза помнила, что на чулках были вышиты только две буквы "Е" и "Н", то есть Елизавета Нелицкая, а не Елизавета Вересова - Никто не видел эту вещь на мне, а инициалы могут принадлежать кому угодно. Да и где сама вещица? Кто сказал, что она у вас?
- Вот здесь вы заблуждаетесь, - Софи, словно заправский фокусник, извлекла из рукава ажурное кружево, которое Лиза сразу узнала. - По вашим глазам я вижу, что вещица вам знакома.
- Софи, вам доставляет удовольствие воровать чужие вещи? Для особы столь высокого положения это может закончиться визитом в полицейский участок.
- Воровать? - Софи рассмеялась. - Если хотите знать, Дмитрий Петрович сам мне это отдал… при определенных обстоятельствах.
- И каких же, позвольте узнать?
Софи отвернулась, демонстрируя презрение. Черноволосая бестия сперва хотела только подразнить соперницу, но теперь ей в голову пришла другая, оригинальная мысль.
- Вы правда хотите узнать? - и, не дождавшись ответа, она продолжала. - Несколько дней назад я была проездом у Мити. Так, дружеский визит, не больше. Митя был подавлен. Он искренне сетовал на одну жестокосердную молодую даму, к слову, замужнюю, - Софи бросила выразительный взгляд на Лизу, - которая обошлась с ним бесчеловечно, сначала приласкав его, а потом оттолкнув. Я возмутилась: "Разве можно так поступать с нашим лучшим другом?" Митя упал передо мной на колени. "Обожаемая, драгоценная Софи, - сказал он, - теперь я понял, что ни одна женщина не сравнится с вами в великодушии и понимании. Только вы, - продолжал он, - с вашим благородным сердцем способны меня понять". А в доказательство того, что он меня действительно любит, он отдал мне вот это, - Софи бросила Лизе чулок, - возьмите, он мне больше не нужен. Кстати, если соберетесь уходить, не забудьте закрыть дверь.
Лиза провожала взглядом женщину, удаляющуюся из гостиной с таким преувеличенным комичным достоинством, что в другое время и в другом месте она бы просто расхохоталась. Но теперь ей было не до смеха. Осмеяли скорее ее.
Лиза не помнила, как покинула особняк. Нанимала ли она извозчика, чтобы вернуться домой? Или прошла весь путь пешком, не помня себя от потрясения? Так или иначе, но дома она оказалась только к вечеру. Прислуга при виде ее забегала, засуетилась. Любаша усадила Лизу в кресло, растерла ей ноги, напоила чаем, потом уложила в кровать и сама отправилась за доктором. Позже приехал Николай Степанович, принял врача, а после просидел всю ночь у ее кровати, так и не сомкнув глаз.
- Лиза, где же ты была? - твердил он в полудреме.
Лиза не слышала мужа, погрузившись в тяжелый, похожий на забытье сон, в котором не было ничего, кроме расплывающейся, далекой фигуры Мити. Во сне она сидела на грязных досках - то ли в ночлежке, то ли в приюте для обездоленных - и рыдала. Митя не смел приблизиться к Лизе, а только твердил: "Прости меня, я этого не хотел…" Лиза, всхлипывая, его укоряла: "Как ты мог так со мной поступить? Ведь я тебя действительно любила!"
Очнулась Лиза только ближе к полудню. Голова опять страшно болела. Казалось, что во всем теле у нее не осталось живого места. Застонав, она попыталась сесть в кровати, но тут же рухнула на подушки.
- Николенька! - позвала она слабым голосом.
Муж был где-то поблизости, она это знала. Сейчас откроется дверь и войдет ее Николай, от присутствия которого ей станет легче. Прибегут слуги, напоят ее чаем, дадут лекарство.
Но вместо мужа в дверях появилась Любаша.
- Елизавета Павловна, вам записка, - сказала она шепотом.
- От кого?
- Не знаю… Странница принесла.
- Подойди сюда, - Лиза протянула ослабшую руку. - Дай мне листок… Иди… Нет, постой, побудь рядом.
Она развернула клочок дешевой бумаги, совсем не похожий на те надушенные листы, на которых обычно присылал любовные письма Митя, пробежала взглядом по незнакомому, но все же довольно ровному почерку.
"Оставьте Панина в покое! Ему ничего от вас не нужно, кроме вашей плоти. Побойтесь бога и кары божьей. Его покойная жена унесла с собой в могилу многие тайны, которые вам знать не следует".
- Любаша, огня! - вдруг крикнула Лиза.
- Барыня, да что с вами! Вы вся белая…
- Сожги это! Быстрее, прошу тебя!
- Да что сжечь-то?
- Иди сюда, возьми, - Лиза сунула лист в руку растерянной Любаше. - Умоляю, об этом никто, ни единая душа не должна знать. Сожги его, ступай!
- Хорошо, барыня. Как прикажете, - зажав в руке смятую бумагу, Любаша направилась к выходу. - Все сожгу, не сомневайтесь.
Прикрыв за собой дверь в господскую спальню, Любаша быстро расправила бумажку и стала суетливо ее читать, все время оглядываясь по сторонам. Потом она нахмурилась и спрятала листок за передник, отправляясь совсем не к камину, а в свою комнату.
А Лиза снова погрузилась в странный, полный несуразностей сон, уносящий ее в прежние дни.
Лиза не могла знать, что к ней заходил муж и долго сидел в ногах, думая о чем-то своем. Лизе не доложили, что он терпеливо расспрашивал Любашу, просыпалась ли хозяйка и что говорила - горничная на это ничего вразумительного не ответила, ввергнув Вересова в еще большую задумчивость. В обед был доктор, но не стал будить спящую, а только пощупал ей голову и пульс, потом велел, как только Лиза проснется, послать за ним в любое время суток.
В доме стало непривычно тихо. Даже дети притихли, напуганные поведением взрослых. Любаша унесла часы с боем из будуара, остановила часы в столовой, выполнив приказание хозяина.
Лиза проснулась только под вечер, когда за окном воцарился полумрак. В комнате было темно, и только одинокая свеча на столике отбрасывала неясные тени. Лиза не сразу поняла, где находится. Сперва ей показалось, что она все еще в гостях у Софи Шимановой, но поднявшись, Лиза увидела знакомую обстановку и успокоилась. Что же с ней случилось?
Лиза встала, подошла к окну и отдернула занавеску. На противоположной стороне улицы, вдоль тротуара, останавливались кареты - в доме напротив давали бал. Она не знала этих соседей лично, но слышала от мужа, что там проживает статский советник или кто-то из Министерства иностранных дел.
Взгляд Лизы остановился на одиноко стоявшей фигуре, человек был закутан в темный плащ. Лиза так и не смогла понять, кто это - женщина или мужчина. В провале накинутого капюшона невозможно было различить лица, но Лиза знала, что глаза из темноты смотрят прямо на нее. Странный холодок пробежал по спине, ноги начали подгибаться. Но Лиза еще плотнее прильнула к стеклу.
Сзади послышались легкие шаги горничной, и тихий голос произнес:
- Что с вами, барыня? Зачем вы встали?
Лиза на секунду отвлеклась, ответив Любаше:
- Подойди к окну, милая. Посмотри вот туда… Видишь человека?
Любаша подошла на зов хозяйки и внимательно присмотрелась к людям на противоположной стороне улицы.
- Какого человека, барыня?
- В темном плаще, который сейчас смотрит на нас, - Лиза постаралась точнее указать на незнакомца.
Словно заметив, что Лиза не одна, фигура проворно скрылась.
- Я никого там не вижу, - задрожала Любаша, - а кто это?
Лиза отвернулась от окна и оперлась о плечо Любаши. Горничная подхватила хозяйку и со сноровкой, свойственной только здоровым, но бедным девушкам, помогла ей вернуться в кровать.
- Не знаю, Любаша. Вероятно, мне показалось. Привиделась фигура в темном, как будто это был призрак. Не говори никому.
- Конечно, хозяйка. Буду молчать. И все-таки вам стоит рассказать об этом случае доктору.
Лиза встрепенулась:
- Ни в коем случае!
- Как знаете, только не волнуйтесь. Давайте я принесу вам куриный бульон.
Любаша уложила Лизу в кровать, заботливо укрыла одеялом и отправилась на кухню за супом, который был сварен кухаркой в обед. Его быстро разогрели, и горничная собственноручно накормила Лизу с ложки. Девушку мучили вопросы, но она не смела задать их хозяйке, придумав собственную версию происходившего. Недавно появившаяся в доме прачка предположила, что их госпожа стала жертвой любовной интриги, и что всех еще ждет самое главное потрясение. Случай с появлением призрака все еще больше запутал, и прислуга терялась в догадках.
Смеркалось. На противоположной стороне улицы экипажи все прибывали, свет от двойных фонарей позади карет падал на вымощенный тротуар. Человек в темном плаще вышел из-за кареты, снова обратив свой взор к окнам Лизиной спальни. Не дождавшись ее появления, он не спеша удалился в один из соседних переулков.
Глава 17
За прошедшие несколько месяцев Дмитрий Петрович привык коротать вечера в доме супругов Шимановых. Этот вечер не стал исключением.
Приятели сидели за столиком, специально предназначенном для игры в карты. Софья находилась неподалеку: все время, пока друзья развлекались, делала вид, что самозабвенно увлечена игрой на рояле.
Принесли подросшего младенца. Софья аккуратно взяла его на руки, поцеловала, затем передала мужу, а тот - Мите. На руках у последнего ребенок громко завопил, поэтому был немедленно возвращен кормилице.
- Митя, тебе необходимы собственные дети, иначе ты никогда не научишься обращаться с ними, - Софья словно ненароком обронила фразу, но Митя отреагировал мгновенно:
- Знаю и намерен стать отцом, как только представится возможность.
- Надеюсь, матерью окажется Катрин, а не какая-нибудь… Глаша, - Павел громко рассмеялся.
- А хоть бы и Глаша, - Митя хитро подмигнул, - Катя все равно не узнает. Твоя десятка бита, дружище.
Митя скинул сюртук, оставшись в одной рубашке.
Софья довольно улыбнулась, она забавлялась разговором:
- Разве не Дмитрий Петрович ухаживает за всеми знакомыми дамами? Расскажи-ка нам, Митя, что за роман у тебя с Анной Нелицкой?
- Роман? - Митя насторожился.
- В свете говорят, будто ты собираешься жениться. Как такое возможно? Разве Катрин тебе не жена?
Митя обронил карту.
- Екатерина Львовна - моя законная супруга, что это за сплетни ты пересказываешь?
Павел встрепенулся:
- Ну, как же, да и Софья подтвердит, третьего дня я был свидетелем разговора двух важных дам. Они утверждали, что семья Нелицких готовится к свадьбе и собирает приданое.
Но Митя поспешил разубедить приятеля:
- Мало ли, что сказывают в свете! Да, я бывал у Нелицких, к чему скрывать? Возможно, позволил себе флиртовать с младшей Нелицкой. Но это ничего не доказывает, друг мой. Анна - прелестное создание. Молода, свежа, резва, и, не будь я женат, действительно сделал бы ей предложение… Но я женат!
Павел видел, что разговор совсем не нравится другу. Кроме того, Митя начисто проигрался в последней игре, да вдобавок рассыпал колоду. Павел списал внезапную рассеянность на беспокойство друга о здоровье Катрин и поэтому сменил тему:
- Что ты делаешь завтра?
- Ровным счетом ничего.
- Тогда составь компанию Софье. Видишь ли, - Павел пустился в объяснения, - завтра я должен уехать по неотложному делу, дело это обнаружилось сегодня утром. Мы запланировали конную прогулку за город: пикник с няней и младенцем, мясо на углях, шампанское и прочие развлечения на свежем воздухе. Жаль, если поездка сорвется. Выручи меня, дружище. Софья давно хотела выехать на природу. Тем более, что для начала апреля стоят такие нехарактерно теплые дни!
Панин взглянул на Софью, та улыбнулась в ответ и заговорщически подмигнула.